Please, stop your hope in the light

      Деревья, уже вовсю окрасившиеся в яркие цвета октября и, несмотря на конец месяца, никак не терявшие свою листву, будто та была приклеенной, неистово шумели, точно предчувствуя завтрашний матч по квиддичу и заранее воодушевляя игроков. Эшли Андерсон с боем выбила у мадам Хуч возможность потренироваться буквально накануне матча, поэтому ранним утром вся команда Гриффиндора не очень бодрым шагом направлялась в сторону стадиона. Никто, кроме самой Эшли, не был воодушевлен ни дополнительной тренировкой, ни таким ранним подъемом. Впрочем, когда сама Андерсон еще не стала капитаншей команды, а была простым ловцом, она также безрадостно встречала счастливого Дрейка, который объявлял очередную незапланированную тренировку. Видимо, это непонятное желание летать и оттачивать фигуры и маневры до посинения было своеобразным проклятьем, которое падало на каждого капитана.       Заспанный Билл даже не заметил увязавшегося за ним младшего брата и всю тренировку провел в полусне, на одних рефлексах уклоняясь от бладжеров и подхватывая квоффлы в нужный момент. Остальные ребята были не лучше — и это несмотря на то что снитч решили и вовсе не выпускать на этой тренировке, только так — дали ему слегка проветриться и, так сказать, подышать свежим воздухом.       Оживились все под конец четвертого часа, и то совсем ненадолго, потому что вскоре навалилась усталость. Но и этого хватило Чарли, который начал что-то весело выкрикивать с трибун. Поначалу никто даже не понял, что происходит, а потом, завидев первокурсника, вся команда покатилась с хохота: Тиверий даже чуть не упал с метлы, и только вовремя подстраховавший брат смог его спасти от неудачного пируэта.       Но не всех развлекло это небольшое представление Уизли-младшего — Билл, до этого с трудом разлепляющий глаза и едва маневрировавший на метле, за несколько мгновений оказался рядом с братом и возмущенно зашептал:       — Я кому говорил не ходить на тренировки по квиддичу! Это опасно! — и в доказательство своих слов он махнул рукой в сторону неугомонно летающих бладжеров, о которых команда уже успела забыть.       — Опасно то, опасно се, — показал язык Чарли, — я ведь тоже хочу что-нибудь делать. И летать тоже хочу! Даже мама мне не запрещает садиться на метлу дома, Билл, а ты запрещаешь!       — Так то дома, а тут, — мальчик возмущенно взмахнул руками, потерял равновесие, тут же схватился за древко и гаркнул, — а тут — не дома!       — Да ладно, Билл, дай ему полетать! — крикнула сверху Аманда. — Не фарфоровый, не разобьется.       — А если что, мы поможем, — уже более примирительно добавила Паула.       — Вдруг у вас семейный талант к квиддичу, — расхохотался один из Маклаггенов, а второй его тут же подхватил, отчего Билл мгновенно вспыхнул.       — Ладно. Ладно. Ладно!       Билл резко спрыгнул с метлы, так что колени загудели, но мальчик совершенно не обратил на это внимания. Сунув Чарли метлу с тихим «На! И только попробуй упасть, я тебе голову откручу!», Уизли насупился и принялся внимательно наблюдать за братом.       Чарли только радостно засиял и что-то успокоительно пролепетал — не упадет ни с метлы, ни лицом в грязь, и вообще покажет всем, как нужно летать. Запрыгнув на метлу даже слишком ловко для первокурсника: все-таки небольшие полеты дома вместе с Биллом давали о себе знать, — Чарли задорно присвистнул и, стараясь выжать из метлы всю скорость, на которую она способна, сиганул вниз.       — Куда! — ошалело закричал Билл, вскакивая с трибуны, но младший брат умело затормозил перед землей и вырулил наверх, будто всю жизнь летал.       Команда Гриффиндора весело заулюлюкала и захохотала, кто-то — Уизли даже не понял, кто, — подлетел к нему и проговорил:       — А ты боялся!       Перед глазами Билла был только его брат, который творил какие-то несусветные вещи на поле — видимо, нахватался от него, пока сам Билл выписывал пируэты дома, разбавляя подготовку к остальным предметам тренировками по квиддичу. Но кто же знал, что просто наблюдая, можно научиться так летать! бочки, конечно, были кривоваты, из пике Чарли тоже вышел не с трудом, но как-то непрофессионально, но все-таки… в этом что-то было. И Билл даже не знал, хвалить брата за это «что-то» или ругать — ведь из-за этого он с легкостью мог себе руку сломать или ногу, а то и шею!       Когда Чарли хотел было приземлиться на трибуну и Билл почти успокоился, что его братец не навредил себе ничем, Уизли-младший резко остановился в воздухе и начал вертеть головой из стороны в сторону, словно что-то услышал, а что — не мог понять. Смех команды заглушал этот звук и делал его нечетким, непонятным, а главное — идущим будто бы отовсюду. Еще несколько мгновений покрутив головой, Чарли наконец-то определился и со всей мочи рванул наверх и чуть-чуть направо, в сторону солнца.       — Куда! — снова вырвалось у Билла, и в этот раз оставшиеся гриффиндорцы полностью разделили недоумение мальчика. Казалось бы, покрасовался, показал себя, полетал, доказал, что можешь — теперь можно и отдать метлу своему брату.       Но Чарли и не думал останавливаться. Разглядев что-то золотящееся в солнечных лучах, он понял: вот что так стрекотало на весь стадион — тихо, почти неслышно, но настойчиво. И это что-то совершенно не думало оставаться на месте! Оно металось из стороны в сторону, оставаясь практически на месте так, что Чарли, упорно летевшему на солнце, слепило глаза.       Команда гриффиндорцев потихоньку пришла в себя и хотела было рвануть вслед за Уизли-младшим, но Эшли решительно пресекла этот единодушный порыв.       — Нечего лететь на солнце. Крылышки не подпалишь, а упасть можешь. Если что, тут поймаем.       Поэтому, рассредоточившись по полю, ребята стали караулить Чарли. Впрочем, долго ждать не пришлось: долетев да этого чего-то и повозившись несколько секунд, мальчик хотел было повернуть обратно, но, все еще ослепленный солнцем, накренился и чуть было не упал, выправив свой полет уже над караулившей его Амандой.       — Все в порядке! — крикнул Чарли и продолжил как ни в чем не бывало. — Я снитч поймал!       Ребята недоуменно переглянулись.       — Что он там говорит? — завопил Билл, надеясь, что хоть кто-нибудь из команды прояснит ситуацию. К нему подлетела Паула и растерянно пролепетала:       — Говорит, все в порядке, поймал снитч.       — Какой снитч?       — Наш снитч.       — Мы же его не выпускали, — Билл удивленно посмотрел на девушку.       — Поверь, я сама ничего не понимаю! — всплеснула руками гриффиндорка и подлетела к команде, облепившей Чарли со всех сторон.       Наконец, этакое небольшое воздушное совещание закончилось, и ребята приземлились на трибуны рядом Биллом. Все до сих пор выглядели озадаченными, но теперь на лице Эшли еще и красовалась широкая улыбка — чуть ли не во все тридцать два зуба.       — Поздравляю, Уизли, в следующем году твой брат будет нашим новым ловцом!       Билл хотел было хоть что-нибудь сказать, но все слова куда-то подевались и никак не хотели складываться в адекватные предложения. А чтобы не бубнить несусветную чушь, мальчик, только было открывший рот, тут же его захлопнул и вопросительно взглянул на капитаншу.       — Он действительно поймал снитч, — начала объяснять девушка, — когда мы выпустили квоффлы и бладжеры, помнишь, мы слегка ослабили ремни и на снитче, чтобы он немного пришел в себя перед завтрашним матчем. А он вырвался оттуда! Если бы не Чарли, матч бы мы и не начали завтра…       Очень гордый собою Чарли аккуратно спикировал на трибуну к брату и отдал ему метлу. Руки мальчика судорожно сжались на метле, будто предугадывая пугающие его мысли, что Чарли снова выхватит ее, улетит куда-то и переломает все кости. Но Уизли-младший и не собирался никуда улетать — он постоянно поглядывал на Билла и радостно махал гриффиндорской команде, которая улетела в раздевалку: тренировка все-таки подошла к концу. Вскоре на трибунах остались только они, и старший брат наконец-то пришел в себя. Яростно зыркнув на Чарли, он, начисто забыв похвалить его за пойманный снитч, сердито забубнил длинную речь, как опасно летать на метле, как опасно играть в квиддич, особенно его младшему брату, да так, что у того уши чуть не начали отсыхать. Заметив скиснувшее выражение лица, Билл сердито прервался:       — Мы еще с тобой об этом поговорим! — и, аккуратно посадив и даже немного приклеив брата к метле, полетел вслед за командой в раздевалку.       Его одолевало сразу несколько эмоций, которые, смешиваясь, становились все ярче и непонятнее. И за брата он был рад — мало кто становился ловцом в таком юном возрасте! На первом курсе вообще никого никогда в ловцы не берут — не зря Билл говорит, что это опасно. Вообще никого в квиддич не берут на первом курсе! Даже на втором с трудом соглашаются — самому Биллу просто повезло. Да и Чарли не сказать что не повезло… ведь брат уже был в команде, а значит, какая-никакая поддержка, какой-никакой, Мерлин его дери, ментор и наставник… но все-таки это было так опасно! Ладно он, Билл, он уже наученный горьким опытом, и по Запретному лесу на одной метле вчетвером гонял, и уже несколько матчей прошел — он знает, он сможет, но Чарли! Он же маленький еще… такой хрупкий и ранимый, ни с кем, кроме животных, не общающийся, ни людей, ни жизни не знающий…       Билл никак не мог смириться с тем, что его младший брат рос пусть не таким же активным как он, но все-таки в своем ключе боевым и задорным. И, казалось бы, дома таких проблем не было — дома за Чарли он и не следил особо, но тут какая-то особенная эмоция играла в нем. Он чувствовал ответственность, ведь именно он был старшим братом — и никак не хотел подвести ни маму, ни Чарли, который мог бы пожалеть о чем-то чуть позже, когда уже начнет понимать, что к чему.       Высадив брата у выхода с поля, сам Билл пулей помчался в раздевалку: ему еще нужно было успеть на маггловедение, которое сегодня стояло первым в его расписании, а оттуда — на зельеварение (и не дай Мерлин он туда опоздает, ведь Снейп три шкуры сдерет и еще отработку влепит), не забыть про заклинания — и снова вернуться на поле для квиддича на традиционную тренировку вечером во вторник, которая, к счастью, обещала быть не так долгой за счет запрета на полеты за двадцать четыре часа до матча. И все равно на этом мучения гриффиндорца не заканчивались: нужно было не забыть дописать эссе по нумерологии, повторить параграф по уходу за магическими существами, нарисовать строение мандрагоры и отработать пару движений палочкой. В общем, прошел только месяц, а Билл уже успел взвыть от нагрузки, но отказываться от занятий не собирался.       И единственным, что смогло вытащить Уизли из этих безрадостных мыслей, стал довольный возглас Эшли:       — Новый ловец подрастает!       — Не начинай, — отмахнулся Билл.       — Видишь, Билли, я оказался прав! — рассмеялся Себастьян и добавил с наигранным восхищением, — глядишь, лет через десять сборная Британии будет называться «Сборная Уизли»…       — Так может, и Британия станет Уизляндией? — поддакнул старшему брату Тиверий.       — Может, и станет, у нас есть все шансы, в отличие от вас, — не переставая просовывать ногу в штанину, проговорил Билл.       — Ребята, хватит! — возмущенно воскликнула Андерсон. — У нас матч на носу, нам нельзя сейчас ругаться!       — Да ладно тебе, мы же это по-дружески, — ухмыльнулся Себастьян. — Верно, Билли?       — Верно, Себби, — едва сдержавшись, отозвался Уизли и спустя еще две минуты, несмотря на то что явился в раздевалку позже остальных, уже бежал в сторону замка, чтобы не опоздать на свои бесконечные занятия.       Впрочем, волновался мальчик зря: на маггловедении его доклад о современной маггловской литературе произвел фурор (особенно, всех заинтересовала упомянутая им книга «1984» — как-никак, на дворе был именно этот год), на зельеварении сегодня была простая лекция (и обошлось даже без внеплановых тестирований), а профессор Флитвик даже похвалил его за прекрасно отработанный «Глациус»*. И даже команда Слизерина не стала привычно возмущаться и требовать себе еще пару часов для вечерней тренировки, благородно отдав поле для квиддича в законное распоряжение гриффиндорцев.       Утро Хэллоуина оказалось вполне под стать празднику: за завтраком капитан команды Слизерина подавился тыквенной кашей, из-за чего все слизеринцы тут же ополчились против гриффиндорцев, обвинив их в этой мелочи. Конечно же, Феликса Розье никто не проклинал, но атмосфера между факультетами перед их первым матчем в этом году накалялась: спичку боязно было поднести — вспыхнет. А занятия, совмещенные в этот день с факультетом змеек, никак не способствовали расслаблению ребят: все только фыркали друг на друга и плевались ядовитыми фразами в надежде уничтожить боевой дух соперников.       Наконец, когда все пары кончились, Билл с расшатанными донельзя нервами направился на кухню, где пару часов назад условился встретиться с друзьями. Но ждать мальчику никого не пришлось — в отличие от него самого, у Кайла и Оливии не было сегодня «Ухода за магическими существами», а Стейша и вовсе не ходила на этот факультатив, поэтому ребята, окруженные заботой домовиков со всех сторон, только и ждали Билла.       — …а я же вам говорила, что Снейп не успеет подготовить ничего такого нам на вчера и просто будет рассказывать о морочащей закваске!       — Да-а, ты была права, — улыбнулся Диггори и хотел было что-то добавить, но гриффиндорка его перебила:       — И в пятницу нечего беспокоиться — только будем эту самую закваску на практике варить. Пока никаких тестов! — радостно заявила Тедд, не замечая полный удивления взгляд Оливии:       — А у тебя вчера была отработка у профессора Снейпа?       — Э-э, нет… с чего ты взяла?       — Ну, откуда-то ты же должна знать, что на следующем занятии он не устроит никаких проверочных, — неопределенно пожала плечами Кембелл.       — Я… я просто так думаю, — смутилась гриффиндорка.       На пару минут возникла подозрительная тишина, но вскоре она нарушилась хрустом: Кайл, успокоенный заявлением подруги, больше не волновался, что не успеет подготовиться к следующему зельеварению, и довольно жевал печенье, поднос с которым только-только принес домовик. Поняв, что равенкловец сейчас ничего не услышит, Оливия все равно перешла на шепот и спросила у подруги:       — Стейша, ты не хочешь мне что-нибудь рассказать? Вообще что-нибудь.       — Нет.       — Но если ты захочешь мне что-нибудь рассказать, ты же расскажешь?       — Конечно, Олли, — Стейша проговорила это с такой искренностью, что поверить ее словам было сложно. Но Кембелл решила не мучить подругу: в конце концов, если бы это было что-то серьезное, она бы, наверное, рассказала. Рассказала бы, верно?       Но долго переживать у равенкловки не вышло: когда на кухню вошел Билл, больше похожий не на рыжее солнце, а на грозовую тучу, волноваться девочка начала уже за него.       — Что случилось?       — Да опять эти слизеринцы, — махнул рукой Уизли, — в класс к профессору Кеттлберну же ходит и Гриндей…       Дальше можно было не говорить — все и так было ясно. Поэтому Оливия тут же участливо протянула другу ополовиненный поднос с печеньем, который нагло забрала у Кайла. Но равенкловец не расстраивался — в конце концов, он мог попросить еще чего-нибудь вкусного у домовиков, если хотел.       — Этот осел чуть не натравил на меня гиппогрифа сегодня, — дрожащим голосом произнес Билл, когда хоть чуточку успокоился, а на подносе осталось всего несколько печенек. — И как бы я играл?!       — Видимо, на это он и рассчитывал, — грустно заметил Кайл, но гриффиндорец не услышал этого.       — Натали, конечно, попыталась поставить его на место, да и профессор снял с него баллы, но если бы я сегодня сломал руку, то это бы никак мне не помогло! Ненавижу слизеринцев.       — Билл, ну не все слизеринцы такие… ты же сам сказал: Натали… — успокаивающе произнесла Оливия.       — Профессор Снейп… — подхватила Тедд, но друг ее резко оборвал:       — Стейша!       — Ну, он же хороший!       — Очень хороший. Особенно, когда заставляет драить десятый котел подряд! — взорвался Уизли.       — Все, хватит об этом, — примиряюще проговорил Кайл и повернулся к Биллу, — а тебе вообще сейчас не надо особо переживать, у тебя игра часа через полтора. Лучше отдохни. А после вашей победы будет Хэллоуинский ужин…       — …мы там еще петь будем! — в один голос добавили девочки.       — Так что не переживай. Все будет хорошо!       Скосив глаза на радостные физиономии друзей, Билл только вздохнул:       — Не убедили, но я вам поверю.       После этого настроение гриффиндорца перестало так стремительно падать, и где-то внутри даже затеплилась надежда, что сегодняшний матч, да и вечер в целом, пройдут хорошо. Ну, или хотя бы неплохо. Поэтому, когда через час Билл уже оказался в раздевалке Гриффиндора, он первый на пару с капитаншей начал поднимать общий боевой дух — да так, что даже Маклаггены присоединились к его кричалкам. Наконец, с поля раздался призывный свист мадам Хуч, и ребята ровным строем повалили вслед за Эшли. Трибуны призывно ревели, а мыль, что где-то там радостно вопили его друзья, еще сильнее радовала Билла и давала уверенность, что матч они выиграют.       — Доброго вечера, дамы и господа! Сегодня мы открываем сезон квиддича, и, несмотря на противный октябрьский денек, нам уж точно не будет холодно! С вами я, Андре Эгву, — вы меня еще не знаете, но я уверен, что услышите мое имя не в последний раз, потому что в следующем году я планирую попасть в основной состав команды Равенкло, и тогда — берегитесь!       Равенкловцы призывно заулюлюкали — Андре уже год тренировался вместе со всеми и был хорошим запасным игроком, которому даже Гвеног Джонс пророчила место вратаря в своей команде.       — Правила у нас стандартные: загонщики сбивают игроков бладжерами, охотники забивают голы, вратари их пытаются отбить, ну а ловцы зорко высматривают снитч. И теперь представим же наши команды! Команду Гриффиндора возглавляет Эшли Андерсон, которая, к тому же, является еще и ловцом — ах, как жаль, что в этом году она заканчивает Хогвартс, для команды это будет большой удар, ведь пока нового ловца они себе еще не присмотрели, — на одном дыхании проговорил Андре.       В ответ на это раздались радостные возгласы слизеринцев, перемежающиеся с возмущенными криками гриффиндорцев, и Эгву тут же попытался сгладить ситуацию:       — Но ничего, кто-нибудь да найдется. Ни за что не поверю, что на вашем львом факультете не осталось зоркоглазых орлов! Но не будем о печальном: среди уже знакомых нам охотников — Билла Уизли и Аманды Чаквас — есть пополнение — Тиверий Маклагген. Да не один, а с братом Себастьяном на месте вратаря! Надеюсь, ты станешь достойной заменой Дрейку…       — Мистер Эвгу, продолжайте, — тихо поторопила его Макгонагалл. — Ребята уже вышли на поле.       — Загонщики у Гриффиндора тоже сменились, — бодро затараторил равенкловец, — Джека Танна и Кеитуса Келли заменили две прекрасные девушки: Мегги Слоупер и Паула Керк. Правда, не представляю, как два этих хрупких существа будут орудовать на поле…       — Если не хочешь, чтоб я запустила в тебя бладжером, заткнись, Андре, — прокричала Паула, отчего трибуны захохотали: да уж, может, Эвгу и был хорош на поле, но как комментатор он пока только и делал, что попадал впросак.       — Прости, Паула! Я буду аккуратнее с тобой, — с улыбкой проговорил Андре и, заметив опасно покачивающуюся битву в руках Слоупер, тут же добавил, — и с Мегги тоже! Но теперь перейдем к команде Слизерина. Капитаном в этом году стал охотник Феликс Розье, заменивший загонщика Дэмиена Трейнора на этом посту. Знаете, а что-то в этом есть — ставить капитаном шестикурсников. Ведь они ни СОВ, ни ЖАБА не сдают, как раз есть возможность полностью посвятить себя квиддичу! Но это так, лирическое отступление, продолжим представлять команду. На самом деле, почти всех мы уже знаем: это охотники Джоан Моро и Мирон Вогтейл — кстати, Мирон, ты же сегодня в хоре поешь. Аккуратнее на матче! Вратарь также не изменился — это Бреннан Дойл, а ловец — знакомый нам Дунбар Оглторп. И только среди загонщиков у нас появилось новое лицо, — Керли Дюк, — кстати, тоже поющий паренек, осторожнее на поле, а то мы останемся без концерта.       — Мистер Эвгу, — грозно шепнула Макгонагалл, и Андре, едва дав себе передохнуть, продолжил:       — Капитаны команд сближаются… ох, Феликс, что же ты такой агрессивный. Рука Эшли не эспандер, отпусти! Во-от, так-то лучше. Игроки рассаживаются по метлам, мадам Хуч дает свисток, мячи вылетают на поле и… да начнется игра! Билл взмыл в небо и мгновенно перехватил подброшенный мадам Хуч квоффл. Он даже не успел подумать: все сделали рефлексы. Вот только слизеринцы были не менее ловкими — и спустя пару секунд уже сидели на хвосте у гриффиндорца, пытаясь то как-нибудь столкнуть его с метлы, то выбить мяч из рук.       — Моро и Вогтейл преследуют Уизли. Но… Билл, подними глаза, ты не один, над тобой Чаквас! — спешно затараторил Эгву. — Уизли делает пас Аманде, и та вырывается вперед. До слизеринских колец всего-ничего… бросок! Го-ол! Счет открывает Гриффиндор!       Бреннан Дойл грубо выругался, упустив первый мяч и поймав его только у самой земли. Впрочем, это была всего одна неудача — и квоффл был теперь у слизеринцев. Бреннан достаточно быстро избавился от мяча, передав его подлетевшему Розье, и продолжил охранять ворота — уже намного бдительнее.       — Феликс под конвоем Джоан и Мирона идет в атаку на гриффиндорские коль… — голос Андре сорвался, когда бладжер, удачно пущенный Паулой, едва не проломил голову одному из слизеринских охотников. — О-оу, кажется, я действительно зря недооценивал девчонок! Пожалуйста, не бросайте бладжер в меня — вроде бы есть правила о какой-то неприкосновенности комментаторов…       Но никто и не думал мстить равенкловцу за необдуманные слова — все сейчас были увлечены игрой. И Мегги, караулившая запущенный подругой мяч, ловко отбила его обратно — в сторону Розье, Моро и Вогтейла. В этот раз мяч едва не переломил метлу Джоан, но, на счастье девушки, только выбил несколько прутьев из хвоста. Скорчив гримасу ярости, Феликс шепнул пару слов Моро и Вогтейлу, и вскоре охотники Слизерина разлетелись в разные стороны, переставая быть такой лакомой мишенью для загонщиков.       — Хм, Розье теперь летит совсем один к кольцам Гриффиндора, а Вогтейл только страхует его снизу. Моро едва не вылетела за пределы поля… какая у вас странная тактика! Но не мне решать, господа слизеринцы, не мне решать… ох!       Весь стадион замер в одном порыве: Феликс атаковал кольца соперников, и Себастьян уже был готов поймать мяч, как вдруг запущенный бладжер — то ли Керли, то ли Дэмиеном, — вмешался в планы гриффиндорца и заставил его сделать бочку, упуская брошенный квоффл.       — Десять — десять, Слизерин не отстает! И, кажется, я понял, куда улетела Джоан — смотрите, она уже поднимается с перехваченным квоффлом! Пас — и мяч снова у Феликса! Бросок! Гол… Двадцать — десять!       Трибуны Слизерина радостно завопили: загонщики плотно обстреливали бладжерами гриффиндорцев, не давая им спокойно подобраться к охотникам и мешая ловить то и дело пролетающий сквозь кольца мяч.       — Тридцать… сорок… пятьдесят… шестьдесят — десять! Стоп, а почему на поле всего шесть игроков Гриффиндора? — удивленно воскликнул Андре. Но вскоре все узнали, кто пропал, а главное — куда.       Уизли, поняв, что напролом идти бесполезно, подлетел сначала к Тиверию, который так и не понял его план, а затем к Аманде. Девушка оказалась намного сообразительнее и с большим энтузиазмом приняла идею Билла. Сама Чаквас плавно спикировала вниз и медленно, чуть не касаясь ботинками земли, полетела в сторону гриффиндорских колец.       Уизли же, чуть-чуть помельтешив перед Трейнором и едва не поймав головой бладжер, тоже опустился пониже и шмыгнул под трибуны. Там было тесно, пыльно и очень неудобно: отовсюду торчали балки, на некоторых этажах стояли ящики, а на самом нижнем уровне едва можно было пролететь между своеобразным деревянным потолком и землей. Пару раз зацепив носками крупные камешки, которые обещали большие проблемы Биллу с будущим лечением, Уизли двигался на одном упрямстве. Еще один пролет, еще… он не знал, сколько ему еще осталось до нужной точки и пытался определить по общему гулу: из-под трибун все звуки казались смазанным гулом, и только голоса то радующихся, то досадующих студентов помогали хоть как-то ориентироваться.       — Ого, Уизли вылетает прямо из-под трибун и ловит квоффл, предназначенный для Мирона! Счет семьдесят — десять, и, кажется, сейчас ситуация изменится немного в другую сторону!       И действительно: команда Гриффиндора снова воспряла духом, да так, что пущенный Слоупер бладжер выбил у одного из загонщиков биту и, немного помотавшись из стороны в сторону, ударил его по второй руке, не давая больше играть. Едва не плачущий от боли Дэмиен быстро спустился на землю, где его уже поджидала мадам Помфри с парой домовиков.       — Это было… больно. Пожелаем Трейнеру скорейшего выздоровления! — философски заметил Андре.       Травмы никогда не были причиной для остановки игры — и матч продолжался. Теперь уже гриффиндорцы начали наседать на слизеринцев: гол за голом, загонщики то и дело отправляли бладжеры в охотников противоположной команды, а оставшийся в одиночестве Керли не мог противостоять двум ловким девчонкам.       — Гриффиндорцы сравняли счет и… выбились в лидеры! Счет семьдесят — восемьдесят!       Но удача Гриффиндора вскоре закончилась: спустя еще два броска мяч перехватил Розье, воспользовавшись хитростью Уизли, а затем, чтобы оторваться от преследователей, резко, почти перпендикулярно направив метлу вверх.       — Феликс, что ты творишь?! Там же нет колец! — от изумления Эвгу даже подпрыгнул на месте, но спустя еще пару движений оцепенело продолжил говорить: — Кажется, Розье сейчас выполнит одну из сложнейших фигур высшего пилотажа — колокол.       Андре оказался прав: спустя еще несколько мгновений слизеринец сделал блестящий поворот вокруг своей оси и уже в нормальном положении на всех скоростях летел к кольцам Гриффиндора. Себастьян, который должен был бы выполнять свои обязанности вратаря, был все еще вместе со всей командой на противоположной стороне поля и никак не мог отбить этого мяча, поэтому Феликс со всей возможной грацией вновь сравнял счет.       Заметив, что к нему летят чуть ли не все гриффиндорцы, изредка обстреливаемые Керли бладжерами, Розье, только хотевший начать резко пикировать за неумолимо падающим на землю квоффлом, вдруг прервал маневр.       — Мерлиновы панталоны, да что же Розье творит сегодня на поле! То колокол, то теперь уронил мяч на землю! Объясните мне, нет, вы объясните мне! — горланил Андре изо всех сил.       Билл и Аманда замедлились: что-то им не понравилось в поведении Феликса. А Тиверий, ничего не замечая на своем пути, продолжил мчать к Розье. Когда Маклагген почти долетел до слизеринца, тот внезапно направил метлу вниз — ровно в землю, куда только что упал квоффл. Не раздумывая, Тиверий повторил все за Феликсом. Вот только гриффиндорец не учел того, что Розье уже просчитал, когда и как нужно выйти из крутого пике, в то время как сам он бездумно повторял действия слизеринского капитана — и никак не мог успеть выровнять метлу у самой земли.       Поэтому спустя считанные секунды метла Тиверий переломилась, стукнувшись о твердую землю, а сам парень едва успел защитить голову от рокового удара. В это же время Розье, ухмыляясь, подхватил упавший квоффл и вновь направил метлу в сторону гриффиндорских колец.       — Маклаггена-младшего настигла жестокая участь, пожелаем ему здоровья и хорошо провести время в больничном крыле вместе с Трейнером! А тем временем Феликс забивает еще один гол Гриффиндору и вновь выводит Слизерин на первые позиции со счетом девяносто — восемьдесят!       Но гриффиндорцы не планировали сдаваться: пусть они потеряли одного охотника, но и слизеринцы были уже не в полном составе, а значит, шансы вновь сравнялись. Себастьян занял позицию у колец и отбил уже квоффл, пущенный Розье, а затем успешно перехватил мяч и передал его Биллу — тут уже было не до разногласий, все были сплочены как никогда. Пошныряв по полю туда-сюда и не найдя бреши в защите Слизерина, Уизли пару раз впустую махнул левой рукой и продолжил атаку. Джоан непонимающе переглянулась с Мироном, но тот только удивленно пожал плечами: непонятные взмахи Билла их скорее рассмешили.       Для Чаквас же они послужили вполне ясным знаком — и спустя пару мгновений она уже неслась к правому кольцу Слизерина. Керли пару раз запустил по ней бладжером, но Мегги, пристроившаяся следом за Амандой, ловко парировала каждый удар слизеринского загонщика. В итоге Дюк просто плюнул на это дело и решил попытать удачи с Эшли — вдруг получится вывести из строя гриффиндорского ловца? Тогда победа будет в кармане.       Паула тем временем подлетела как можно ближе к Биллу и оказалась чуть спереди и снизу, — хотя, казалось бы, зачем, если там не было ни одного бладжера? Но вскоре сложные и запутанные движения гриффиндорцев стали понятны не только им самим. Стоило Уизли, казалось бы, случайно уронить квоффл, Керк тут же отбила его в сторону Аманды: никто из слизеринских охотников даже не успел среагировать, а мяч уже оказался в руках Чаквас, которая в одно движение забила гол.       Но после этого удача отвернулась от гриффиндорцев. Бреннан, не успевший поймать квоффл до того, как он пролетит сквозь кольцо, все-таки изловил его и отдал его Джоан, которая на пару с Феликсом тут же устремилась в атаку на гриффиндорские кольца, пока Вогтейл, сделавший вид, что поймал предназначенный для Моро мяч, успешно отвлекал почти всю команду Гриффиндора. И только когда трибуны разразились криками, полными разочарования и радости, а Андре затараторил новый счет, Билл и Аманда запоздало рванули на противоположную сторону поля.       — Сто тридцать — девяносто! Ведет Слизерин!       Феликс хотел было забить еще один мяч, но Маклагген-старший ловко поймал его едва ли не в самом кольце и пасанул Аманде, которая уже подлетела. Впрочем, Уизли не отставал: и, перебрасывая квоффл туда-сюда, они все же смогли добраться до слизеринских колец и забить еще два гола. Стадион ревел и хотел большего, — и ребята хотели им это дать. Все их внимание было обращено только на заветный мячик, приносящий по десять очков после каждого удачного броска. Билл уже занес руку для очередного паса Чаквас…       И тут бладжер на полной скорости врезался гриффиндорцу в живот. Мальчик едва смог спланировать на метле вниз — и тут же потерял сознание.       А квоффл, так некстати оброненный Уизли, оказался уже в руках Мирона. К счастью, Джоан так и осталась у колец Гриффиндора, поэтому атака прошла удачно и принесла Слизерину еще двадцать очков:       — Сто пятьдесят — сто десять! Ведет Слизерин! — оглашал громким криком Эгву.       Мяч вновь оказался в руках у Себастьяна, но пас вышел неудачным, и квоффл поймал Мирон, вновь запустивший мяч в кольца Гриффиндора. Маклагген не успел отбить его, но Аманда, затаившаяся под кольцами, схватила мяч сразу, как только Андре выкрикнул новый счет, и устремилась к кольцам соперников. Бросок был опасным, но все-таки удался. Впрочем, квоффл снова оказался в руках у Слизеринцев.       — Смотрите, кажется, ловцы наконец-то заметили снитч! — радостно завопил Андре, уже почти не обращая внимания на новые голы Слизерина и просто меняя цифры на табличке. — Эшли Андерсон и Дунбар Оглторп летят прямо к хаффлпаффской трибуне… ох, они уже сменили направление и резко набирают высоту… нет-нет, ловцы теперь пикируют и готовы налететь на равенкловцев, осторожнее! Что ж за несносный крылатый мячик!       Тем временем, Эшли повторяла все движения снитча, будто была его продолжением — Оглторпу повезло не так: он толком даже не мог разглядеть снитч за фигурой Андерсон. Финал матча близился, и почти все уже поняли, что сейчас произойдет. Еще пара секунд — и Эшли довольно сжимает в вытянутой руке едва трепещущий золотой мячик, а трибуны весело скандируют ее имя.       — И Гриффиндор побеждает со счетом сто семьдесят — двести семьдесят! Хорошая заявка на победу в чемпионате, но у нас впереди еще матч между Хаффлпаффом и Равенкло. И кто знает, что будет там…       Но Эвгу уже никто не слушал: команды спускались на поле, студенты, толкаясь и веселясь, возвращались в замок: кто-то торопился подготовиться к выступлению хора, кто-то просто хотел поскорее поужинать, а кто-то торопился в больничное крыло к подбитым на матче игрокам. Но мадам Помфри не позволила никому надолго задержаться и в надежде, что все будут заняты на Хэллоуинском пиру, решительно объявила: первое посещение разрешено только в девять часов вечера и только на десять минут.       Поэтому Оливия вместе со Стейшей побежали к профессору Флитвику на распевку, а Кайл направился в Большой Зал, где потихоньку уже собирались студенты. В воздухе парили тыквы, а огонь настенных факелов приобрел зеленоватый цвет. Но что самое удивительное: зачарованный потолок, обычно отражавший все, что происходило на небосклоне, больше напоминал черную дыру, из которой вот-вот должно было выбраться чудовище.       Столы еще были пустыми, а из преподавателей никого не было видно, но спустя пару минут Диггори заметил, что профессора рассаживаются рядом со своими факультетами, а на возвышении начинает появляться хор под предводительством Филиуса Флитвика. Взмах волшебной палочки — и ребята начинают петь. Гимн Хогвартса, несколько неизвестных Кайлу композиций — наверняка, их предложили магглорожденные, — посвященная Хэллоуину песня «Гоп-гоблинов» и, наконец, баллада о Тыкве Джеке.       Как только затихли последние звуки, тыква, парившая ближе всех к хористам, разразилась злорадным хохотом и бросилась на ближайшего первокурсника с Хаффлпаффа:       — Теперь вы все прокляты! Еще несколько тыкв стали нападать на хор и успели нацепиться на голову еще двум девочкам с Гриффиндора: Кейт и Стейше, которые тут же истошно завизжали от страха. Тедд испуганно попыталась сорвать тыкву с головы, но та сидела как влитая. Казалось, что это действительно какое-то жуткое проклятье, от которого нет спасения, и теперь они, как и Джек, будут вынуждены вечно скитаться в надежде на искупление.       От испуга и ярости пальцы девочки похолодели и тут же вспыхнули, а тыква на ее голове осыпалась пеплом. «Спасибо тебе», — мысленно буркнула девочка Духу Стихий, который наверняка имел к этому какое-то отношение. Хотя, может, она сама начала потихоньку управлять стихиями? Впрочем, это было сомнительно — ведь магия так сработала только когда гриффиндорка испытала очень сильную эмоцию.       Если бы не своевременное вмешательство преподавателей, тыквы бы так и продолжили атаковать несчастных певцов. Так что вскоре ребята, испуганные и расстроенные, стали садиться за свои столы. Стейша, едва стоявшая на ногах, никак не могла сдвинуться с места и только благодаря твердой руке Оливии смогла сесть за стол равенкловцев: дойти до своего стола у нее не было сил. И тут она услышала насмешливый голос Гриндея — оказывается, он сидел совсем рядом, буквально напротив.       — Тыквы испугалась, Тедд?       — Помолчи, Гриндей, — огрызнулась Оливия. — Отстань от нее.       — Ладно-ладно, — слизеринец примиряюще поднял руки, — но твоя подружка такая глупая. Поверить в мое проклятье…       — Так это вы придумали этот розыгрыш, мистер Гриндей? — обернулся к мальчику Снейп. — Минус тридцать баллов со Слизерина. И отработки всю следующею неделю у мистера Филча.       Тед яростно сверкнул глазами и хотел было плюнуть в гриффиндорку, из-за которой ему досталось, какое-то оскорбление, но, заметив внимательный взгляд своего декана, решил попридержать язык. А то мало ли — добавит еще каких отработок. Со Стейшей можно расквитаться и иначе.       Кембелл на пару с Диггори едва привели подругу в себя — и то им это удалось по большей части только обещанием, что они прямо сейчас уйдут из Большого Зала и навестят Билла, а там, может, и в Выручай-комнате засядут и отдохнут вчетвером. Никто им не помешал, да они были не одни такие, кому шутка Гриндея не только не показалась смешной, но и вовсе испортила праздник.       И вскоре Оливия, придерживая Тедд, направилась в больничное крыло, а слегка задержавшийся за столом Равенкло Кайл нагнал их почти у самых дверей. Ребята никак не решались постучаться: на ум сразу приходил грозный взгляд мадам Помфри, обещавшей отработку каждому, кто потревожит покой больных. С другой стороны, они топтались здесь уже добрых минут десять, а значит, наверняка пробило девять часов и можно было хоть ненадолго составить компанию раненому другу.       Их метания были прерваны самым наглым образом: двери больничного крыла отрылись сами собой, а оттуда выглянула мадам Помфри, чтобы удостовериться, что никто из студентов не пришел. Но ее надежды не оправдались:       — Билла проведать пришли? Ладно, заходите, — проговорила медиковедьма, нехотя впуская третьекурсников, — только тихо.       Ребята на цыпочках, чтоб не разбудить других студентов, подкрались к кровати Уизли — тот еще не спал и выглядел достаточно бодро для человека, получившего бладжером в живот. А завидев друзей, Билл и вовсе развеселился и радостно им замахал руками изо всех сил.       — Ну как ты, — прошептала Оливия, — нас только совсем ненадолго пустили…       — Я хорошо. Вообще, мадам Помфри мне уже дала какое-то зелье, и оно, кажется, совсем подействовало. Она даже сказала, что завтра утром я спокойно могу пойти на занятия…       — А тебе обязательно торчать тут? — спросила Стейша. — Я к тому… может, в Выручай-комнату? Посидим, поболтаем, отдохнем все вместе, раз ты уже почти здоров!       — Давай, Билл, мы уже и еду собрали! — потряс сумкой Кайл.       — А мы тебе споем, — с улыбкой предложила Оливия.       — И страшных историй расскажем! — подсветив лицо снизу Люмосом, заговорщически добавила Стейша.       — Мисс Тедд, вы учтите, что не мистер Уизли решает, можно ли ему покинуть больничное крыло, — отозвалась мадам Помфри из-за своего стола. — У вас осталось еще пять минут.       — Но мадам Помфри, посмотрите, Билл себя уже хорошо чувствует, — просительно проговорил Диггори, а гриффиндорец в подтверждение активно закивал и чуть было не упал с кровати.       — Ему нужна спокойная атмосфера. Никаких игр, никакого веселья — только отдых, отдых и еще раз отдых. А еще лучше прямо сейчас уснуть, но без усыпляющих зелий. Сейчас организм уже должен сам себе помочь.       — Мадам Помфри, ну пожалуйста! — прошептала Стейша. — Мы будем очень аккуратны и осторожны с Биллом, обещаем, что ничего активного! Мы просто посидим вчетвером, поболтаем…       — …может, почитаем что-нибудь, перекусим, а потом отправимся спать, — подхватила Оливия. — Честно-честно!       — Мадам Помфри, мне здесь очень тоскливо одному, — поддакнул Билл и состроил самую умильную рожицу, на которую был способен. — Я честно все время буду лежать!       — Ну… ладно. Может, дружеская компания даже благотворнее повлияет, — наконец-то сдалась Помфри. — Только помните: тишина и покой. Травма не тяжелая, но лучше не перенапрягаться и в ближайшие часы свести активное общение к минимуму. Ваша компания еще ладно, но чтобы больше — никого! — грозно закончила она.       Ребята едва не закричали от радости, но, вспомнив о других больных, вовремя спохватились. Тихо-тихо собрав вещи Уизли, они быстро выскочили из больничного крыла и поднялись на восьмой этаж к Выручай-комнате.       Сегодня вечером она приобрела самый уютный вид: небольшая комнатка с камином, круглым столиком по центру и четырьмя большими креслами-мешками, в которые ребята тут же забрались и едва не утонули — такими они были мягкими. А около пуфов обнаружились теплые пледы, которыми ребята тут же укрылись, так что теперь были видны только головы и иногда руки, тянущиеся к бумажным пакетам с едой.       Но тишина, прерываемая только чавканьем и хрустом, продлилась недолго:       — Ну что, вы меня покормили, теперь можете петь, — вальяжно развалившись, заявил Билл, и девочки от этой картины сначала расхохотались, но затем собрались и исполнили пару песен: в конце концов, им самим это было в радость.       Но после песен веселье не кончилось: Стейша сдвинула три пуфа вместе, чуть-чуть пошепталась вместе с равенкловцами и начала рассказывать историю:       — Это было давным-давно… целых сто лет назад! Жил на свете добрый дровосек Том, и была у него невеста Мэри, — на этих словах выскочил Кайл под руку с Оливией. — Жили они, не тужили, жениться хотели, деньги копили, и все их родные только радовались их будущему счастью.       Все слова гриффиндорки сопровождались активными действиями Диггори и Кембелл, которые то строили возлюбленных, то сразу всех родственников, то подозрительного покупателя:       — Но однажды Тому поступил большой заказ — и сказано было: выполнить за неделю. Стал трудиться Том не покладая ни рук, ни топора своего, да только времени все становилось меньше, а дров нарубить все еще много оставалось. И тогда наш дровосек решил:       — Любимая, я ночью пойду в лес и не вернусь до тех пор, пока не закончу! Только помни: дверь никому, кроме меня, не открывай, — патетически провозгласил Кайл и, обняв подругу на прощанье, поднялся на зеленый пуф, который изображал лес.       — И продолжил свой тяжкий труд Том. Рубил он лес, рубил, ночью и днем, да не заметил, что на небосводе не просто луна появилась, — то была полная луна, предвестница беды. Раздался шум, треск и вой, — пока Кембелл очень натурально изображала волчицу и выла, Тедд продолжала, — и Том понял, что ему несдобровать. Взял он свой топор покрепче, да не смог справиться со стаей оборотней, напавшей на него, и сам начал обращаться.       Кайл весь затрясся, упал, закряхтел и крякнул, изображая трансформацию, отчего Оливия со Стейшей едва не засмеялись, чуть не выйдя из ролей, а Билл, не стесненный ничем, захохотал в полный голос.       — И отправился Том из лесу домой, гонимый жаждой крови, — продолжила гриффиндорка, — долго ли, коротко ли, но и часу не прошло, а он уже вовсю ломился в дверь к своей возлюбленной.       — Открывай, Мэри, открывай! — взвыл Кайл, а Оливия, перевоплотившаяся обратно в Мэри, пряталась за красный пуф:       — Не открою, ты не Том!       — Но Мэри, это же я, твой Том!       — Это больше не ты!       — Ах так, тогда я сам войду!       — С этими словами Том вломился в дом к бедняжке Мэри, — печально проговорила Стейша и махнула рукой в сторону бегающих вокруг пуфов друзей.       — Не смей меня кусать, оборотень недоделанный! — взвизгнула Оливия, когда Кайл наконец-то настиг ее и все-таки укусил.       — Возлюбленные вновь воссоединились, но теперь они были объединены не только своими чувствами. Теперь их объединяла жажда крови, — со скорбью в голосе закончила Тедд и, выдержав театральную паузу, захохотала. К ней тут же присоединились все друзья, но вскоре лицо Оливии перестало быть веселым: оно стало чересчур сосредоточенным и даже немного грустным. Вопрос, куда ее подруга пропадает второе полнолуние подряд, пугал, рвался наружу — и вырвался:       — Стейша, ты оборотень?       *Глациус —замораживающее заклинание.