Beautiful Tale

Ворота в город уже закрывались, охрана прогоняла зевак с улиц и тушила фонари, вновь начинался дождь. Сначала редкими каплями, потом все сильнее и сильнее, грязь на дорогах становилась совсем непроходимой. Уже знакомый Флорану жандарм сидел у ворот, спрятавшись под небольшим навесом и закутавшись в тёплый, подбитый мехом плащ, коленями он сжимал меч, которым, казалось, не пользовались уже лет двадцать. Когда Мот, словно настоящее привидение, неожиданно вынырнул из темноты, тормозя несущегося во весь опор Арапа, он чуть ни свалился на землю. -Пару часов назад здесь должен был проезжать всадник, видел его? — крикнул он, не слезая с коня. Дождь ледяными каплями разбивался о тяжёлый доспех, стекал по поверхности плаща, не давая владельцу промокнуть, но от этого теплее не становилось. Ещё и намокшие волосы свешивались на лоб, то и дело закрывая обзор. -Куда ты в такой ливень?! — возмутился жандарм, мужчина, лет пятидесяти, поставленный здесь больше для соблюдения правил, чем для устрашения, — да ещё и ночью! В лес! -Проезжал или нет? — рыкнул Мот. -Проезжал, — сварливо отозвался страж, — выскочил, как ошпаренный, чуть телегу с пивом ни сшиб. Поскакал все в тот же лес. Флоран кивнул и ударил Арапа пятками по бокам, вновь пуская галопом. -Осторожнее! — крикнули ему вдогонку, но Мот этого уже не слышал. Дождь хлестал в лицо, заливаясь за воротник, луна, то и дело скрываясь за тучами, превращала лес в плоскую черно-белую картинку, Флоран даже не видел, что у него под ногами, лишь смутно угадывал очертания дороги. Именно сюда вела его Маэва, именно здесь он встретил зверя. Только теперь он больше не боялся. Он чувствовал такое, когда предстояло идти в бой, когда ты стоишь на краю и назад дороги нет, когда знаешь, что должен, и не важно, чем это обернётся. От него требовалось так немного, всего лишь спасти от бешеного маньяка небольшой городок, а он даже с этим не справился. Выбрал собственные личные прихоти, поставив на карту жизни ни в чем не повинных людей. Проиграл. И теперь даже не сопротивлялся, чувствуя, как волнами накатывает отвращение к себе. Рыцарю не пристало быть слабым, идти на поводу у собственной похоти, выбирая между долгом и любовью. Рыцарь всегда выбирает долг. Иначе какой же из него рыцарь. Мот ненавидел эти сказки, доблесть не расценивалась правилами, а исключения всегда были и будут. Его жизнь принадлежала лишь ему одному, не епископу и не огромному деревянному кресту, обитому железом, он имел право слишком на многое, он добился этого права. Так пусть это дело станет последним звеном в достижении заветной цели. Пускай катятся к черту. Это последние дни рабства. И последние капли крови на его руках. Вокруг было так тихо, что Флоран слышал собственное дыхание, Арап фырчал и взбивал копытами землю, шкура его поблескивала из-за дождя, блестели чёрные доспехи, мех, обрамляющий плащ. Дорога казалась бесконечной, Мот прислушивался, боясь пропустить хоть какой-нибудь звук, свидетельствующий о том, что рядом люди. Он не верил, что Шарли продолжит путь в такую погоду. Хотя, если он от кого-то убегал… Прошло минут сорок, а может и больше, когда Флоран услышал чьи-то крики, почти неразличимые из-за шума дождя, далеко впереди ржали лошади, женский голос, то и дело срываясь, толи умолял, толи приказывал. На полном скаку Флоран вылетел из-за деревьев и тут же заметил тень на обочине. Она не двигалась. Как объяснить это, он не знал, но будто почувствовал, что что-то не так. Совсем не так. Перед ним лежал человек. Запрокинув назад голову, почти свернувшись в позе эмбриона, он прижимал руки к груди и лишь иногда делал слабые попытки подняться. Ладони его скользили по размытой земле, дождь грязными каплями стекал по светлым волосам, срывался с подбородка, окрашиваясь в отвратительный алый цвет. Он умирал. И Мот, чувствуя, как от ужаса немеют пальцы, понял, что знает его. Спрыгнув на землю, так, что чуть колени ни подогнулись, он подбежал к нему и упал рядом, ловя человека за плечи. Шарли посмотрел на него светлыми ясными глазами. -Мсье Мот, — прошептал он. Губы его дрожали, но медленно на бледном лице появлялась улыбка, — хорошо… хорошо, что вы здесь. -Ты держись, Шарли, мы тебя вытащим, все обойдётся, — ответил Флоран. И не узнал собственного голоса. У Шарли не было шансов. Он вдруг так отчётливо понял это, что осознание всего происходящего буквально придавило к земле, не давая подняться. Ребёнок, научившийся спасать жизни, желавший вершить правосудие, восхищавшийся им, умирал. Медленно, неотвратимо, улыбаясь ему из последних сил. В богом забытом лесу, зажимая рану поперёк ребер и чувствуя, как с каждой каплей крови тают его последние секунды. -Прости меня…- прохрипел Мот, чувствуя, как вода стекает по лицу и мешает говорить. Шарли постарался ободряюще улыбнуться. -Все хорошо, все… будет хорошо, я… я дома, мсье Мот… Пальцы, до этого вцепившиеся в железные наручи, медленно разжались, по щекам Шарли текли слёзы, смешиваясь с дождём и кровью. И не смотря на это, он продолжал улыбаться. -Я знаю. Я знаю, кто, — вдруг тихо добавил он, — я знаю, кто убил шерифа. И всех их. Я знаю… Флоран резко вскинул голову, так, что хрустнула шея, и наклонился ближе, стараясь поймать расфокусированный взгляд. -Кто?.. Шарли вздохнул надрывно и посмотрел куда-то вперёд, куда уходила дорога. Ему не хватало дыхания, он попытался сказать ещё что-то, но замер, так и оставшись лежать у Флорана на руках. Он больше не дышал. Флоран медленно опустил его обратно на землю. Перчатки были в крови. Несколько секунд он просто смотрел на него, бездумно разглядывая острый профиль, потом медленно поднялся на ноги. Надо было взять себя в руки. Люди всегда умирали, союзники и противники, он шёл по трупам и под ногами ломались не только кости врагов. Пора было действовать дальше. Вдруг он услышал, как впереди вновь кричат, чей-то смех, превращаясь в гогот, разбивался о кроны деревьев, ржали лошади. Мот готов был поклясться, что убийца Шарли среди них. И за кровь он заплатит собственной кровью. Флоран откинул капюшон и направился вперёд, с лязгом обнажая меч. Если ему было больно, он шёл делать то, что умел лучше всего — убивать. Во имя мести и собственной эйфории, за смерть друзей, за себя. Иначе никак. В такие моменты жалость пропадала, от его рук гибли десятки, он даже не замечал этого, глаза застилала ярость и становилось плевать. Чужая жизнь перестаёт иметь цену, когда от боли хочется вырезать собственное сердце. Он прошёл метров двадцать, не более, когда впереди показались ещё люди. Посреди дороги виднелась перевёрнутая карета, с поломанными передними колесами, небольшая, на двух человек, кучер со сломанной шеей лежал рядом, девушка в пышном испачканном платье жалась под козырьком. Вокруг них, крича что-то, скакало человек пять, все мужчины в непонятной, изорванной одежде, один из них грозил девушке чем-то, напоминающим небольшой меч, другой держал под уздцы лошадь, не давая ей сбежать. Но внимание Мота привлекли не они. Дальше всех, прикрыв лицо чёрным шарфом, стоял ещё один, он копался в сумке Шарли, переброшенной через его коня. Флоран тихо зарычал. Перед ним были самые обыкновенные разбойники. И они посмели убить такого, как Шарли… Тот, что стоял ближе всех, с перекошенной физиономией и одним заплывшим глазом, развернулся к Моту и окинул его удивленным взглядом. На фоне чёрного леса его почти не было видно, лишь очертание доспехов, да сияющий лунным светом меч, но разбойник медленно попятился, доставая из ножен длинное изогнутое лезвие. Флоран двинулся в атаку. Остальные толи не заметили его, толи не захотели пока связываться, одноглазый кинулся вперёд, замахиваясь на ходу, Мот увернулся, перехватил его за руку и отшвырнул назад, прямо мордой в грязь. Двое, что толкались возле экипажа, явно засуетились. Обернувшись, Мот замахнулся и обрушил меч прямо на спину разбойника, не успевшего подняться на ноги. С омерзительным хрустом переломился позвоночник, тело его выгнулось под немыслимым углом, он заорал и упал обратно, дергая руками. Рубашка тут же промокла от крови, сквозь неё стали видны очертания прорвавших кожу ребер. По подсчетам он должен был скончаться минуты через две, захлебнувшись собственной кровью и разрывающей каждый нерв болью, и стоило добить его…, но сегодня милосердие отменялось. Под тонущие в грязи вопли навстречу Флорану кинулись ещё двое, один с длинными грязными волосами непонятного темно-желтого цвета, второй с красной повязкой на голове. Наверное, маневр заключался в том, чтобы повалить его на землю, но Моту было глубоко все равно, первого, попытавшегося толкнуть его в грудь, он перехватил за плечо и ударом в колено отправил вслед за товарищем, тут же на него налетели сзади, он почувствовал, как лезвие прошлось по железному доспеху на груди и соскользнуло куда-то под руку. Ударив нападавшего локтем в живот, он резко дернул головой и попал ему ровно в переносицу. Сзади послышался хрип и руки, вцеплявшиеся в его плечи, исчезли. Флоран резко развернулся и всадил нападающему меч в живот по самую рукоятку, тот так и замер, прекратив зажимать нос руками. По пальцам потекла горячая кровь, Мот выдернул оружие, напоследок провернув его в животе у разбойника, и, вновь развернувшись, взмахнул им в воздухе. Стоявший за ним в красной тряпке замер на месте, занеся над головой нож. По шее его скатилась пара капель, а затем руки, отрубленные по локоть, упали на землю, за ними свалилась и голова. Мот, скривившись, толкнул назад обезглавленное тело и оно рухнуло на землю, подняв фонтан брызг. За его спиной оседал на дорогу недобитый разбойник. Вопли первого уже почти затихли. Флоран чересчур долго разглядывал передернутое судорогой лицо, а затем резко вогнал ему меч в грудь, слыша, как вновь хрустят ребра, а жертва давится воздухом, оставшимся в разорванных лёгких. Но зрелище быстро наскучило. Подняв глаза, Мот заметил, что тот, кто копался в сумке Шарли, стоит на краю дороги, пристально разглядывает его, прижав руку к скрытому платком рту. Второй трусливо жался за каретой. Мот сделал шаг вперёд. Мужчина, продолжая придерживать платок, кинулся в лес. Словно в замедленной съёмке Флоран видел, как он исчезает среди одинаковых черно-белых деревьев. Достав из-за пояса небольшой, с ладонь, нож, он взял его за лезвие и, привычным движением крутанув в руках, запустил в спину убегающего. Того дернуло вперёд, он споткнулся о корень и впаялся физиономией прямо в ствол дерева. Убедившись, что противник на время остановлен, Флоран вновь сжал пальцы на эфесе меча и двинулся дальше. Из пятерых в живых пока оставались двое. Мужчина, тощий, с почти желтой кожей, смотрел на него огромными, перепуганными глазами, пятясь назад. Мот наступал. Кажется он мямлил что-то, наверное, молил пощадить его, Флоран так и не услышал. Внутри клокотала ярость, чистейшая эйфория и азарт, ему нравилось то, что он делает. Это была месть, жестокая, настоящая, и самая сладкая из всего, что только можно придумать. Тощий поскользнулся и упал на землю, принимаясь отползать все дальше, Флоран догнал его в два шага и, не долго думая, загнал лезвие чуть ниже шеи. Разбойник подавился собственными словами, из разорванной раны во все стороны брызнула кровь. Мот подошел к все ещё лежащему возле дерева разбойнику, схватил его за шиворот и перевернул лицом к себе. Повязка соскользнула с его лица и стали видны отрезанный кончик носа и рот, лишённый губ. Сквозь остатки сгнивших зубов вытекала кровь. Он приоткрыл глаза и скривился в усмешке, глядя на Мота снизу вверх. Флоран почувствовал, как сильно хочется вновь приложить его мордой о дерево. Мужчина не сомневался, это он убил Шарли, даже не заметил, не запомнил, убрал с дороги, как очередную преграду. И за это он поплатится. Разбойник прохрипел что-то и попытался ударить Мота рукой, но тот перехватил его за предплечье и сжал пальцы. На секунду в глазах напротив мелькнул ужас, и не успел он смениться очередной усмешкой, как послышался такой знакомый хруст ломающихся костей. Разбойник заорал, и Мот от души врезал ему по физиономии, выбив ещё пару зубов. Из открытой раны растекалась по земле кровь, безносый еле дергался, пытаясь пошевелиться. Флоран схватил его за шею и поставил на колени, повернув спиной к себе. Он вспомнил один старый приём, показанный как-то давно напарником. Одной рукой схватив разбойника за верхнюю челюсть, он поставил ему колено между лопаток, сильнее вдавливая нож в грязное тело, и потянул. Раздался очередной крик, разбойник заизвивался, попытался вновь достать Мота, но тот схватил его за оставшуюся целую руку и вывернул назад до упора, так, что кость вылетела из сустава. Флоран закрыл глаза, сильнее надавил коленом и со всей силы потянул его за челюсть назад, под вопли и бульканье крови, он чувствовал, как рвутся связки и расходятся хрупкие позвонки, и наконец с все тем же хрустом сломалась шея и часть черепа осталась у Мота в руках. Вместе с этим кончилась последняя ярость. Бросив останки на землю, Мот рассеянно вытер меч и руки и траву, убрал в ножны оружие, выдернул лезвие из спины трупа и пошёл обратно. Он чувствовал, как дождь смывает кровь с наручей, немного ноет плечо, в которое врезались, а из-за грязи под ногами тяжелее идти. Он вышел на середину дороги и запрокинул голову, на лицо тут же упали ледяные капли. Сбоку послышался шорох и Мот резко повернул голову, заставив девушку замереть на месте. Она стояла возле кареты, придерживая оборки платья, и смотрела на него, склонив голову набок. Длинные тёмные волосы слиплись и неровными прядями лежали на плечах, Флоран не мог понять, что в ней не так, толи губы накрашены слишком ярко и неаккуратно, толи скулы слишком острые, толи взгляд слишком странный, но почему-то она ему не понравилась. У ног её лежало тело с пробитой грудью, но она даже не обращала на него внимания, не сводя глаз с Мота. -Спасибо вам, — сказала она наконец и вышла под дождь, — если бы не вы, они бы убили меня. -Не за что, — на автомате отозвался Флоран, — вы направлялись в Арльбург? -Да, — она кивнула, — проводите меня? Мот кивнул и, обойдя её, направился к телу Шарли. Ему больше нечего было тут делать. Стоило вернуться, организовать группу из приспешников шерифа и отправить их сюда, чтобы хотя бы расчистить дорогу. Потом похоронить Шарли. Потом основательно подумать. Именно в таком порядке. Он не знал, идёт девушка за ним или нет, впрочем, ему было плевать, не ради неё он рвался сюда посреди ночи. Подойдя к Шарли, так и лежащему возле дороги, он опустился на корточки и сложил ему руки на груди. Последний раз взглянул в светлые, остекленевшие глаза и мягко опустил веки. Было ощущение, будто парень просто заснул, даже на лице его ещё отражалась слабая еле заметная улыбка. Он всегда улыбался Флорану, с первой и до последней секунды. На мгновение мелькнула мысль, что он так похож на Микеле, но мужчина тут же отогнал её, малодушно побоявшись последовавших за ней образов. Окажись Мик на месте доктора… даже думать об этом становилось страшно. Накрыв его собственным плащом, Флоран легко поднял парня на руки и направился обратно, осторожно укладывая его на лошадь. О том, чтобы оставить Шарли здесь, не могло идти и речи. -Вы знали его? — вновь спросила девушка. Флоран еле заметно вздрогнул, уже и забыл, что она здесь. -Он мой друг, — глухо ответил он. -Он пытался защитить меня. Флоран промолчал, взял коня под уздцы и привязал его к Арапу. -На коня залезть сможете? — спросил он, поворачиваясь к девушке. -Только если вы мне поможете, — дернула плечиком она. Мот взглянул на собственные руки, закованные в железные перчатки, испачканные в грязи и крови, и вновь перевёл вопросительный взгляд на неё. Она лукаво улыбнулась. Подойдя ближе, Мот легко поднял её за талию и помог усесться на лошадь, что раньше была впряжена в карету. Сам быстро забрался на Арапа. Так противно было, он чувствовал, как дождь затекает за доспехи и мокрая одежда липнет к телу, становится все холоднее, а от запаха крови уже немного кружится голова. Эйфория, волной нахлынувшая после расправы, сошла на нет, унеся с собой последние капли эмоций, и даже сожаления не осталось. Только серая промозглая пустота. Бесконечная и беспросветная. Он закрыл глаза и представил, как тёплые ладони Микеле скользят по его плечам, разминают затекшие мышцы, спускаются ниже и короткие ногти заставляют поежиться от лёгкой щекотки. Мик улыбается. Ладони исчезают и он тянется ближе, прижимаясь всем телом, горячий и мягкий, обнимает, утыкается носом в шею и согревает собственным дыханием. От него пахнет солнцем, ярким, тёплым, рыже-золотым… -Вы ведь рыцарь, да? Воин креста? Женский голос, слишком яркий в стеклянной тишине, вырвал Мота из собственных мыслей и заставил обратить на неё внимание. Дождь уже проходил, и она пыталась вытереть лицо рукавом платья. Кажется, так становилось только хуже. -Да, — кивнул Флоран. -Это заметно. Вы так быстро и ловко расправились с этими головорезами, — в её голосе слышалось восхищение. Моту не хотелось разбираться настоящее оно или нет, — а как вас зовут? Меня Ноэми. Ноэми Ламбер. Флоран машинально представился. Желания вести светскую беседу не было никакого. -А что же вы, великий рыцарь, наверняка выходец из столицы, делаете в этой богом забытой дыре? -Работаю, — неохотно отозвался он, — а зачем же такая леди, как вы, направляется в эту богом забытую дыру? Она засмеялась, прикрывая рот рукавом как веером. -У меня здесь родственники. Губернатор мой дядя. Флоран изобразил удивление. -Странно, что он не послал за вами охрану. -О, он не знает. Это сюрприз ему. «Отличный сюрприз» — мрачно подумал Мот. -А можно потрогать вашу броню? — попросила Ноэми. Мужчина недоверчиво вскинул бровь. Она смотрела на него с хитрецой и каким-то жутким гастрономическим интересом. Отогнав мысли об опасности этого создания, он кивнул. Ноэми коснулась пальцами защиты на его плече, погладила и спустилась ниже, до локтя, кинула томный взгляд из-под ресниц. Вновь тонко улыбнулась. Наверное, она ждала чего-то в ответ, и Флоран даже знал, чего, но… он лишь проследил за движением её руки и вновь уставился на дорогу, видневшуюся впереди. Он не хотел отвечать. Она обиженно фыркнула. Он вновь прикрыл глаза и представил, как Микеле обнимает его. Когда они подъехали к воротам, дождь уже совсем прошёл. Ноэми терла озябшие плечи и то и дело косилась на Флорана. Ему было нечего предложить, разве что ледяной железный доспех. Знакомый жандарм встретил их у ворот, уже хотел весело помахать Моту, но заметил тело, лежащее на лошади, и опустил руку. Флоран кивнул ему в знак приветствия, ничего не ответил на полный сочувствия усталый взгляд, и проехал дальше. Не заметил, как надменно посмотрела на него Ноэми. Впереди их ждал разговор с губернатором, наверняка непростой, как это всегда бывает, его будут хвалить, может даже пообещают вознаграждение. Приятно конечно, но не в данный момент. На улицах не было никого, часы на ратуше показывали три ночи, горели редкие фонари, так как город стоял на холме, вода стекала от центра к окраинам, и Арап был уже по колено в грязи. Как, впрочем, и сам Мот. Они пересекли главную площадь, свернули чуть вбок и, миновав библиотеку, остановились возле здания, где должен был быть губернатор. Обычно здесь всегда толпился кто-то, даже ночью стража прогуливалась вдоль дверей, но сейчас дождь загнал под крышу даже их, и казалось, будто город вымер. Лишь они с Арапом остались, а еще девушка, жандарм и Микеле, который ждёт его где-то далеко-далеко. Ноэми подергала замок и постучала в дверь, тут же вставая рядом с Флораном. Заметив, что он опять думает о чем-то своём, взяла его за руку, чуть выше запястья и погладила доспех. Ей это явно понравилось. -Вы теперь мой герой, вы ведь понимаете? — тихо спросила она, вновь заглядывая в глаза. -Я лишь убил тех, кто пытался навредить вам. -Не умаляйте своих достижений. Ваша доблесть заслуживает почёта. Не каждый готов вступиться за девушку, выйдя один против толпы врагов. Флоран мрачно усмехнулся. Конечно, доблесть. Исключительно желание спасти невинных и очистить мир от зла. Так смешно, что плакать хочется. Через пару минут дверь все-таки открылась и высунулась заспанная физиономия охранника. -Мы к губернатору, — опередил Флоран его вопрос. Он сначала медленно осмотрел Мота, злого, промокшего, закованного в доспехи и с висящим на поясе мечом, на котором был изображен герб, теперь уже не скрытым ничем, перевёл взгляд на Ноэми, придерживающую подол испачканного и такого же мокрого платья, и видимо решил не спорить. -Ждите здесь, — быстро ответил он и исчез в темноте, распахнув дверь им навстречу. Ноэми зашла первая, увлекая Мота за собой, и остановилась на пороге. Она вновь чего-то ждала. Флоран подумал, что она очень странная, даже не удивилась, увидев его, не испугалась, когда на её глазах он порубил пятерых разбойников чуть ли ни на мясо, не предложила забрать с собой или похоронить тело кучера, даже не заметила его. Словно все так и должно было быть, словно она знала, что случится и была полностью согласна. Словно все это очередной идиотский спектакль. -Ноэми? Ноэми, милая! — навстречу им выбежал губернатор, закутанный в странного вида халат, и стиснул её в объятиях. Она обняла его в ответ и еле слышно выдохнула, будто успокоившись, — что случилось? Как ты?.. Мсье Мот? Флоран видел, как округлились глаза Ямина, когда он заметил его. Как и охранник, он перевёл взгляд с него на Ноэми и обратно, и уже хотел задать вопрос, но девушка опередила его. -На меня напали по дороге, это были разбойники, — сказала она, и подошла ближе к Моту, опять беря его за руку, — я думала, это конец, но тут появился этот храбрый рыцарь и спас меня. Ямин вновь посмотрел на него. -Спасибо вам, — прошептал он, — если бы не вы, то… -Все в порядке, — перебил его Флоран. Выслушивать очередные благодарности он был не в настроении. -Нет. Этот поступок действительно заслуживает того, чтобы не быть забытым, — твердо возразил губернатор, — я не знаю, что могу предложить вам взамен, но… приходите к нам на ужин. Завтра. Ноэми потянула его за руку и заглянула в глаза, встав почти вплотную. Мот тихо порадовался, что она достаёт ему лишь до подбородка. -Боюсь, у меня не получится, — как можно более вежливо ответил он. -Пожалуйста, — прошептала Ноэми, — ради меня. Пожалуйста. -Действительно. Мы очень просим вас, мсье Мот, это будет честь для нас, — поддакнул Ямин. Флорану очень не нравилось, каким взглядом он смотрит на них с Ноэми. Она сдвинулась ещё ближе и почти коснулась губами его скулы. Он почувствовал исходящий от неё запах мокрой одежды и сильных, слишком сладких духов. -Ну пожалуйста… -Хорошо. Загляну на пару часов, — нехотя согласился он. В её глазах отразилось ликование. Выпутавшись из объятия, Мот раскланялся с губернатором, попрощался с Ноэми и поспешил покинуть здание ратуши. У него ещё оставалось слишком много дел.