Красная луна

      Когда Стайлз снова открыл глаза, он был один. Тяжёлые веки жгло от пролитых слёз, и подросток никак не мог проморгаться. От запаха трав и крови кружилась голова, но со временем становилось полегче. Ему казалось, что мир вокруг ненастоящий, всё было слишком эфемерным, и лишь только боль, яркая и невыносимая, ноющая боль в теле, доказывала, что это — реальность. Сколько же плохого с ним случилось, за то недолгое время,что он общается с оборотнями, а ему ведь только недавно исполнилось семнадцать.       Стайлз стеклянным взглядом таращился в стену напротив, когда дверь аккуратно приоткрылась, и из-за неё показалась кудрявая голова Скотта. — Эй, дружище, я тут...       Скотт замолчал, с шоком уставившись на лучшего друга, который даже не обратил внимание на вошедшего.Мальчик продолжал молча лежать в кровати, глядя куда-то мимо своего лучшего друга, а Скотт ошарашено глядел прямо в пустые глаза Стилински. Оборотень не находил ни единого оправдания альфе, даже зная истинную причину его поступка. Маккол зацепился взглядом за разорванные уголки губ своего друга и до хруста сжал кулаки. Боги, за что это Стайлзу? — Стайлз, ты слышишь меня? — Мягкий, ненавязчивый голос, пропитанный состраданием вызывал в мальчишке неприязнь и заставлял чувствовать себя прокажённым. Почему они все не могут просто оставить его в покое? — Оставь меня одного. Из-за того, что горло ужасно саднило, фраза получилась хриплой и Стайлз закашлялся.       Скотт растерянно посмотрел на друга, и уже было открыл рот, как по его ушам вновь ударило: — Оставь меня. Одного. Уйди, Скотт.       Дверь так же тихо закрылась, и Стайлз, тяжело вздохнув, трясущейся рукой стёр с лица набежавшие слёзы. Он снова чувствовал пустоту. Жуткую, всепоглощающую пустоту внутри, прямо там, под рёбрами.        Внезапно, живот скрутило, и Стайлз, захрипел, широко раскрыв глаза от прошившей его тело боли. Попытавшись перевернуться на бок, подросток запутался в одеяле и с грохотом упал с кровати, тихо захныкав. Через секунду в комнату вломился Дерек, сразу же подбежав к мальчику, обхватившему себя руками и сжавшемуся на полу. Сквозь пелену слёз Стайлз увидел рядом с собой знакомую фигуру, а затем почувствовал тёплые прикосновения к своему телу. —Ну, ну, тише, что такое? — Голос мужчины дрожал, как и руки.       Альфа не на шутку перепугался, услышав грохот в комнате Стайлза, когда выпроваживал за дверь хмурого и расстроенного Скотта, а затем его обдало волной паники и боли. Бросив готовку, Дерек побежал к своей паре. На пороге комнаты его сердце сделало кульбит: свернувшись на полу и постанывая от боли, лежал Стайлз. Лицо мальчика было бледным, на лбу выступила испарина, а по детским щекам текли слёзы. Не раздумывая он подхватил мальчика на руки, пытаясь успокоить. — Живот, — Прохрипел Стайлз, придвинувшись ближе к Дереку. Как ни странно, ему не было страшно. Он не боялся альфу. Это был всё тот же хмурый волчара, небезразличный Стайлзу. Рядом с ним было тепло, а боль начала отходить на второй план. В глазах всё поплыло, и мальчик крепче сжал в руке майку оборотня. Затем стало темно, рука безвольно повисла вдоль туловища, и Стайлз не увидел перепуганного лица и не услышал криков. Не чувствовал как его обеспокоенно трясли за плечи...

***

      Джон вернулся домой гораздо позже обычного, почти к ночи. Работа жутко выматывала, и всё, чего бы ему сейчас хотелось — обнять сына, потрепав вихрастую макушку, и съесть такой нелюбимый, но приготовленный с заботой о нём Стайлзом, здоровый ужин. Безусловно, он будет состоять из салата и рыбы на пару, хлеба грубого помола и ничего жареного, жирного и солёного. Но дом встретил его непривычной тишиной. Шериф нахмурившись, включил в кухне свет. — Стайлз? Сын, ты дома?       Но вопрос так и остался без ответа. Дом был пуст, а ужина не было на плите. На столе лежал клочок бумаги, на котором неровным почерком было нацарапано известие, что его сын попал в программу лучших учеников и на две недели уехал в Елоустоунский заповедник с группой биологов в срочном порядке и связь там не ловит. Что ж, Джон всегда знал, что его сын умный, но всё же это было подозрительно...

***

      В клинике ветеринара было открыто окно, и Стайлз поёжился от холодного ветра, а затем...проснулся. Опять. Голова болела нещадно, низ живота продолжало немного тянуть, а к горлу подкатывала тошнота. Неужели он успел отравиться? Но не это сейчас главное... — Дерек? — Тихий голос иногда переходил на хрип и отражался от стен, раздаваясь эхом.       Волк мгновенно встрепенулся, невольно сильнее сжав запястье мальчишки, за которое держался во сне, охраняя пару. Парень испуганно пискнул и удивлённо уставился на проснувшегося Хейла, что до этого мирно спал, положив голову ему на колени. И как это он раньше не заметил? — Стайлз, — будто выдохнул его имя, — ты впорядке? Как себя чувствуешь? Ты так долго не приходил в себя. Я боялся, что...       Дерек опустил взгляд в пол, бережно проводя большим пальцем по костяшкам на руке мальчика, которую до сих пор держал в своей. Договаривать не пришлось. Стайлз сам понял, чего испугался волк. Что он не проснётся.       Толпа мурашек дрожью прокатилась вниз по позвонку к самому кобчику. — Хэй, Дерек. Посмотри на меня.       Стайлз смотрел на оборотня с напряжением и лёгкой паникой, но старательно игнорировал страх, загоняя его поглубже. Он должен это преодолеть. Он должен попытаться понять. Он не должен бояться Дерека.       Хейл поднял на мальчика уставшие, полные боли и раскаяния глаза. Оборотень выглядел, словно побитый пёс, провинившийся перед хозяином. Он смотрел с тревогой и сожалением, но Стайлз не испытывал того дискомфорта, как тогда, когда пришёл Скотт. — Док уже сказал, что со мной? — Тихо поинтересовался мальчик, пряча глаза. — Алан взял у тебя кровь, на анализы. Сказал, через пару дней... — Почему, Дерек? Голос был отчаянно хриплым, дрожащим. — Ну, результаты, — оборотень сосредоточенно нахмурился, стараясь объяснить, — Они обычно готовятся несколько дней и... — Ты не понял, — холодно оборвал его Стайлз. Теперь в голосе слышалась сталь, — почему ты сделал это со мной?!       Мальчишка зло вскинул голову, обиженными, больными глазами затравленно глядя на Хейла, будто готов был защищаться, даже ценой жизни отстаивать себя и свою честь, свои убеждения.       "Прямо как настоящий волчонок", восхищённо подумал Хейл. Но трепет быстро превратился в страх. Мальчик действительно был похож на зверёныша, ещё совсем маленького и неопытного, но которого уже загнали в ловушку. Который не понимал: за что?       Он ещё несколько секунд зло смотрел на оборотня, а затем его взгляд забегал по кабинету, он опустил глаза на сцепленные в замок руки, всхлипнул и разрыдался.       Со временем всхлипы превратились в настоящие завывания, а волк в душе Дерека горестно вторил своей паре, заставляя всегда собранного и стойкого мужчину потеряно и безнадёжно наблюдать за Стайлзом. Глаза Дерека были влажными от слёз, которых уже долгое время не позволял себе альфа. Он бережно прижал к себе мальчика, нежно проводя тёплой ладонью по спине и подрагивающим плечам. — Я верил тебе, Дерек. Доверял тебе больше кого-либо. Видимо не стоило. Но знаешь, что самое страшное? — Волк затаил дыхание, ожидая самого худшего, тоскливо забиваясь в угол. — Я ведь любил тебя. Дерек замер, крепче обхватывая руками тельце, которое сотрясалось от рыданий. Волк был удивлён и воодушевлён, его любили, и зверь считал что у него ещё есть шанс заслужить доверие своей пары. Только вот Дерек считал иначе: такое так просто не прощается.