Глава 6.
11 февраля 2013 г. в 07:07
По вокзалу «Кинг Кросс» шли двое.
Первым шел, мягко говоря, полный мужчина с сердитым лицом, и следом — невысокий мальчик в поношенной одежде на три-четыре размера больше нужного. Он толкал перед собой тележку, с всего одним чемоданом, на котором стояла клетка с красивой белоснежной полярной совой. Они негромко о чем-то переговаривались.
— Я знаю, что деньги — ваше все, но не для вашего сына. Так что если Дадли тронет, испортит, сломает, украдет что-то из моих вещей, то их стоимость я буду вычитать из вашего содержания. Вы хоть понимаете, кого из него воспитываете? Ленивого, эгоистичного, глупого, жестокого и, ко всему прочему, толстого сына. Нет, не перебивайте, дослушайте. Попробуйте отдать его в какую-нибудь спортивную секцию, может, там он найдет себе нормальных друзей или другую цель, кроме шатаний без цели по городу и мелких правонарушений. От мелкого до крупного слишком маленькое расстояние. Особенно в криминале.
Остановившись возле десятой платформы, Гарри продолжил:
— Ладно, это ваш сын и это ваше дело. Теперь о моем. Можете радоваться — на рождественские каникулы я избавлю вас от своего присутствия. Незадолго до приезда я пришлю вам сову, когда меня встречать. Вашу роль я вам неоднократно объяснял, так что ничего не перепутаете — получите бонус. А теперь вам пора идти, здесь начинают собираться волшебники.
Что-то буркнув на прощание, мужчина развернулся и направился назад к машине.
Оставшись на платформе в одиночестве, Гарри огляделся.
Недалеко от него стояло шумное рыжеволосое семейство: мать, полная женщина в старомодном платье, фартуке и, почему-то, в дождевике. Отец был одет в рубашку, пиджак от смокинга и фермерские сапоги. Рядом с ними стояли одинаковые близнецы, на вид либо одного года, либо на год старше Гарри. Также рядом с ними стоял юноша, примерно лет 16-17 на вид, с сурово поджатыми губами и таким лицом, будто только что целый лимон съел. И девочка, на год-два младше Гарри. Они были не просто шумными. Гвалта, который они создавали, с лихвой хватило бы на половину вокзала.
Но вот они, наконец-то, двинулись к девятой платформе, при этом женщина постоянно оглядывалась, как будто кого-то высматривая. Гарри на всякий случай отошел за другую колонну и стал более осторожен.
Дети, один за другим подошли к колонне, разделяющей 9 и 10 платформы, и шагнули в нее. Еще раз оглядевшись вокруг, женщина покачала головой, что-то сказала мужчине рядом и они так же шагнули в колонну.
Подождав для гарантии пять минут, чтобы дать время рыжим отойти от прохода, Гарри вернулся к девятой колонне и встал напротив нее.
— Ну что? Зажмуриваемся и шагаем? Мы ведь маги? — спросил он себя. Вроде доказательство в виде среагировавшей на него волшебной палочки получено, но от страха, «а вдруг не получится», избавиться не удавалось.
Решившись, Гарри огляделся вокруг, чтобы убедиться, что на него никто не смотрит, и, зажмурившись, шагнул вперед, толкая тележку перед собой.
Не почувствовав перед собой никакого препятствия, Гарри, не успев затормозить, вылетел на платформу 9 и ¾. Оглушенный внезапным шумом, смехом, выкриками, разговорами и ярким светом, он слишком растерялся и тут же на кого-то налетел.
— Ох, извините меня, пожалуйста, — разворачиваясь для извинений, начал Гарри. — Я не хотел, — закончив гораздо медленней и тише, чем первую часть. Перед ним стояла семья. Холодная, красивая, как Снежная Королева, женщина с таким же отсутствием тепла в глазах цвета голубого льда. Мужчина с длинными, свободно рассыпанными по широким плечам волосами цвета платины и глазами, как серебро. Он был высокого роста и с осанкой, как на королевском приеме. Рядом с ними стоял мальчик, которого бы Гарри узнал в любом виде — Драко Люциус Малфой, его брат.
— Извините меня еще раз, леди, сэр, — легкий поворот и наклон в сторону называемых. — Я не хотел никого задеть. Просто это мой первый проход, и я был слегка растерян и оглушен. Мне пора, а то я опоздаю на поезд. Всего Вам доброго.
С этими словами Гарри развернул свою тележку в сторону ближайшего вагона и постарался побыстрее отойти, пока не расплылся в глупейшей улыбке до ушей, вызывая ненужные подозрения.
— Для маггла в нищенских обносках этот грязнокровка проявил прямо-таки чудеса вежливости и воспитанности, — брезгливо заметил мужчина, глядя вслед удалявшемуся мальчику.
— Он полукровка, — это замечание раздалось со стороны ребенка.
— И откуда такая информация? — внимательно посмотрел на сына отец. — Или вы уже знакомы?
— Нет, я не успел этого сделать. Но, отец, неужели ты не узнал его? — приподняв бровь, Драко насмешливо смотрел на своего отца.
— Хм… А должен был?
— Возможно и нет. Просто мы вместе примеряли мантии у мадам Малкин. Так вот, когда он снял свой кошмарный свитер, я увидел у него на лбу шрам в виде молнии. Напомнить тебе, у кого на лбу, единственного во всей Англии, шрам такой формы? — насмешка уже даже не скрывалась.
— Вот как, — задумчиво посмотрев в ту сторону, куда ушел Гарри, Люциус Абрахас Малфой перенес все свое внимание на сына. — И как результат?
— Да никак, — Драко недовольно поморщился. — Я ничего не успел сделать, с ним в качестве сопровождающего был Хагрид, лесничий. Стоило только заговорить, как он вошел в примерочную, а увидев меня, постарался побыстрее его увести. Боюсь, будут сложности — наверняка ему успели после этого промыть мозги.
— Сын, не разочаруй меня. Поттер слишком значимая фигура, чтобы оставлять его без контроля.
— Я знаю, отец. Но он прав, мне пора на поезд, если не хочу опоздать. Мама, отец, я напишу вам, как только что-то прояснится.
С этими словами Драко тоже направился к поезду.
* * *
Найдя пустое купе, Гарри постоял перед дверью, о чем-то напряженно размышляя, но после отказался от пришедшей в голову мысли и, отрицательно покачав головой, сел на диванчик. Он слышал, как переговаривались в коридоре ученики, но к нему так никто и не вошел.
Поезд протяжно дал последний гудок и начал набирать ход. Через некоторое время Лондон остался позади.
— К тебе можно? — дверь купе открылась, и внутрь, не дожидаясь разрешения, вошел один из рыжих, которого Гарри тут же опознал, как Рона.
— Да, у меня свободно.
— Отлично! А то в нашем купе Джордж и Фред никому покоя не дают. Меня зовут Рон. Рон Уизли. Я в этом году поступаю в Хогвартс. Ты, наверное, тоже, да? А как тебя зовут? — рыжий решил сделать паузу.
— Гарри Поттер.
— УХ, ТЫ!!! А у тебя шрам есть?! — не дожидаясь ответа, потянулся через столик и бесцеремонно откинул со лба Гарри челку. — Нет, ну надо же! Сам Гарри Поттер! Фред и Джордж обзавидуются, что я первым познакомился с тобой! А как ты убил Сам-Знаешь-Кого?
— Рон, я узнал, что являюсь волшебником только на свое одиннадцатилетие. А помнить я не могу — я был младенцем.
«Госссподи, я должен дружить с ЭТИМ??!! Убейте меня сразу!» — Гарри был в отчаянии, прекрасно понимая, что никуда он не денется и будет дружить с Уизли как миленький. Но твердо решил, что не позволит ему испортить последние часы перед долгим годом учебы и интриг.
Печально обдумывая дальнейшие перспективы, Гарри машинально, даже не вслушиваясь, кивал и поддакивал на какие-то реплики Рона. Этот односторонний разговор прервала открытая дверь.
— Рыжий, с веснушками, без признака манер? Ну, конечно, Предатель Крови Уизли! — манерно растягивая слова, произнес стоявший в двери Малфой, за спиной которого стояли два «Дадли» волшебного мира. — Меня зовут Драко Малфой, и я предлагаю тебе свою дружбу. Такому знаменитому магу, как ты, не стоит общаться с нищебродами, — с этими словами он протянул Гарри руку, не обращая больше ни на кого внимания.
— Знаешь, я не привык, чтобы моих друзей оскорбляли незнакомые мне люди, так что спасибо, но нет!
Драко медленно опустил протянутую руку и посмотрел на Гарри, ничего не говоря. Какое-то время он помолчал, от чего стали нервничать все, а после неприятно усмехнулся и протянул:
— Вот значит, какое решение ты принял… Что ж, не буду настаивать, хотя не могу сказать, что я разочарован, так будет даже лучше. Дружи и дальше с этим нищебродом, можете для компании взять еще какую-нибудь грязнокровку, вам для общения будет самое то! — с этими словами он эффектно развернулся и, бросив в никуда: «За мной», ушел.
— Так его, Гарри! Видел, какой он? Его папаша должен сидеть в Азкабане, но у них столько денег, — на этих словах в голосе Рона прозвучала такая зависть, что Гарри аж передернуло, — что никто не обратил внимания на его службу Сам-Знаешь-Кому. Наоборот, утверждают, будто Малфой служил ему под заклятьем, и сам он ни в чем не виноват! Все Малфои такие — снобы и грубияны!
«Возможно, снобы, возможно, грубияны. Ты сам чистокровный! Пусть у тебя нет денег, но где твои манеры?! Где культурная речь? Ты только и можешь, что завидовать черной завистью даже мне! От тебя пахнет плесенью и тиной, верный соглядатай старика. Плесень — это зависть к Драко, а тина? Тина, тина… А ты у нас по уровню магии почти сквиб, однако. И старику служишь добровольно и с радостью! Кррыса! Наверняка еще и за деньги. И больше, чем уверен, платят тебе из моего сейфа. Молодец, Дракон! Я понял тебя и подожду, пока ты не сможешь со мной встретиться. А Гермиону мы сейчас отловим».
Все это время Рон что-то все еще возмущенно говорил в адрес Малфоев, никак не успокаиваясь. Но тут открылась дверь, и в купе заглянула девочка с очень пышными, почти лохматыми, каштановыми волосами:
— Здравствуйте, вы жабу не видели?
— Не видишь, что ли, что здесь ее нет? Иди, ищи в другом месте! — высказался Рон.
— Не обращай на него внимания, его разозлили, вот он и грубит всем, — успокаивающе улыбнулся Гарри. — А что за жаба?
— У Невилла, он там, дальше в вагоне, — махнула куда-то в сторону девочка, — убежала его жаба. Ее зовут Тревор, и Невилл очень расстроился из-за этого.
— Не переживай, найдет ее Невилл. Кстати, раз это жаба, то она земноводное и может быть там, где вода — «от тебя пахнет книгами, пастой и новенькой школьной формой. Или ты ни в чем не виновата, или тебя еще не успели обработать». — Так что, пусть попробует поискать ее в туалетах.
— Спасибо! Я сейчас! — дверь задвинулась.
— Гарри, зачем ты разговаривал с ней?! Пусть сама ищет эту жабу, к тому же чужую! — Рон был возмущен вмешательством в налаживание дружбы с таким известным, и, как сказала мама, богатым магом.
— Рон, ты себя слышишь? Она такая же будущая ученица, как и мы с тобой! И я не понимаю, почему должен грубить ей, если могу помочь?
В этот момент за дверью раздалось:
— Конфеты, сладкое, шоколадные лягушки! — дверь купе опять отъехала в сторону, и показалась улыбающаяся женщина. — Мальчики, что-нибудь будете брать?
Рон удрученно покачал головой и вытащил из кармана брюк какой-то мятый, невнятный сверток.
— Мне вот, мама с собой дала…
Гарри посмотрел на него, потом на женщину и достал из своего кармана кошелек, который получил в подарок от Граххука при Хагриде. Развязав горловину и посмотрев внутрь, Гарри достал один золотой и спросил:
— Этого на много хватит?
Через пять минут в купе раздавалось чавканье, и захлебывающийся восторгом голос Рона немного невнятно из-за набитого рта рассказывал:
— Смотри, это — шоколадные лягушки, их, когда разворачиваешь, надо крепко держать, а то упрыгают. А под оберткой у них волшебные карточки со знаменитыми волшебниками!
Рон наслаждался сладостями, не замечая брезгливой гримасы, с которой на него смотрел Гарри.
В этот момент дверь купе снова отъехала в сторону.
— Можно я присоединюсь к вам? — в проеме двери стояла давешняя девочка, но теперь с объемным рюкзаком в руках.
— Можно, конечно! Проходи, — поторопился пригласить ее Гарри, видя, как возмущенно открыл рот Рон, собираясь сказать «Нет».
— Спасибо, — довольно хмуро ответила та, проходя внутрь и садясь на один диванчик с Роном.
— Что-то уже случилось? Вроде, до этого у тебя настроение было получше? — Гарри был заинтригован.
— Да так, встретила тут одного… — неопределенно махнула она рукой. — Наговорил мне всяких гадостей и доволен.
— Малфой, — уверенно произнес Рон. — Такой белобрысый, противный и за спиной два увальня? — уточнил он. На подтверждающий кивок, торжествующе воскликнул:
— Я же говорю — Малфой! Всех их надо посадить в Азкабан!
— Рон, помолчи! Я это уже два часа выслушиваю, мне уже надоело! Это — Рон Уизли, я — Гарри Поттер, а ты? — обратился Гарри уже к девочке.
— О, простите! Я — Гермиона Грейнджер, а ты и правда Гарри Поттер? Я читала о тебе в книге по Истории Магии, и ты упоминаешься в «Истории Хогвартса», хотя почему там, не понимаю. А вы хоть что-нибудь читали? Я прочитала все учебники и дополнительную литературу, которую смогла уговорить родителей купить мне. Я так волнуюсь! Когда я узнала, что я — волшебница, я сначала не поверила, но потом все это оказалось так логично! А в книгах столько информации о магии! Вот, например…
У Рона от такого словесного потока глаза немного окосели, да и Гарри был несколько ошеломлен.
— Гермиона, Гермиона, подожди! Я не читал ни одной из этих книг, поэтому не понимаю, о чем ты говоришь.
— Но, Гарри, как же так? Ты же волшебник, и должен знать о мире магии!
На этих словах Гарри грустно отвернулся к окну и с некоторым трудом выдавил из себя:
— Мои дядя и тетя, они… несколько… недолюбливают магию… Так что сундук с вещами они сразу же заперли в гараже и отдали мне его только на вокзале перед отправлением. Поэтому я ничего не смог прочитать.
— Прости, Гарри, я не знала, — тихо извинилась Гермиона. — Если хочешь, я могу починить тебе очки.
Она указала на треснувшее стекло в очках (разбитое перед поездкой специально). Ей действительно было неловко, и она пыталась вернуть Гарри хорошее настроение.
— А ты можешь? Тогда хочу! — стремительно развернулся к ней лицом мальчик.
— Тогда клади их на столик.
Когда очки лежали на столике между ними, Гермиона слегка нахмурилась, кивнула сама себе, достала палочку, сделала над очками пасс и произнесла:
— Reparo! — и трещинки на стекле тут же исчезли.
Схватив их со столика, Гарри внимательно разглядел очки со всех сторон, надел и посмотрел на Гермиону таким взглядом, что ей даже неловко стало.
— Ты можешь меня научить?
— Конечно, Гарри! Здесь нет ничего сложного. Смотри, держишь палочку, не очень сильно сжимая, потом делаешь вот такое движение, — она очень медленно несколько раз показала какое, — и говоришь, Reparo.
Гарри старательно за ней повторил.
— Ну, где, где, — он старательно зашарил по своим карманам.
— Что ты ищешь? — Гермиона была удивлена.
Ничего ей не ответив, Гарри полез в маленький рюкзак, лежавший рядом с ним. Немного там покопавшись, он достал оттуда складной пластиковый стаканчик. Повертев его в руках, Гарри раздвинул его, положил боком на столик и сильно хлопнул по нему ладонью. Пластик тут же треснул, а в некоторых местах отвалились осколки.
Взяв в руки свою волшебную палочку, он посмотрел на Гермиону, которая ему ободряюще кивнула, потом на Рона, который обиженно отвернулся к окну, тем не менее, не забывая набивать рот конфетами — ведь на него не обращали внимания, и, глубоко вздохнув, сделал пасс над стаканчиком:
— Reparo! — ничего не произошло.
— Гарри, ты слишком резко дернул рукой, — тут же отреагировала Гермиона. — Смотри, я повторю еще раз.
— Reparo! — вторая попытка оказалась удачней. Перед мальчиком лежал целый стакан.
Еще несколько раз сломав и починив его, Гарри обратил на Гермиону взгляд изумрудных глаз, сияющих так, что она не смогла ему не улыбнуться.
— Гермиона, ты — чудо! Вот только, разве нам не запрещено колдовать за пределами школы, и потом, откуда ты все это знаешь? — заинтересовался Гарри практичной стороной.
— Гарри, мы едем на волшебном поезде, полном волшебников в волшебную школу! Так что здесь уже можно колдовать. А знаю… Я, когда читала учебники, брала в руки простую палочку и отрабатывала движения по книгам. Насколько правильно у меня получалось, не знаю, но Reparo подействовало!
— Слушай, Гермиона, если ты хотя бы теоретически знаешь как, то не могла бы ты научить меня тому, что уже выучила? К нам и Рон может присоединиться, если захочет, — с этими словами Гарри посмотрел на Рона.
— Нет, я буду учить в школе, с нормальными преподавателями, — рыжий был зол. В его дружбу с героем влезла какая-то лохматая выскочка и перевела все внимание Героя на себя.
— Прости, что не обращаю на тебя внимания, Рон. Но ты из семьи волшебников, ты с детства видел волшебство и наверняка сам пробовал колдовать. А я про какие-либо заклинания узнал только сейчас и хочу хоть чему-то научиться, чтобы не быть в школе полным неучем, — Гарри умоляюще смотрел на Рона.
Тот только молча отвернулся к окну, всем своим видом показывая, как он обижен и оскорблен в лучших своих чувствах.
Дальше время не пошло. Оно стремительно полетело. Алохомора, Люмос, Вингардиум Левиоса, Агуаменти, Фините Инкантатем, Акцио, Эванеско.
Некоторые чары отрабатывались сразу же. На некоторые уходило от пятнадцати минут до двух часов. Когда Гарри и Гермиона спохватились, за окном уже смеркалось. Рон давным-давно сладко спал.
— М-м-м… Гермиона, а что, горячее питание или хотя бы бутерброды разве не предусмотрены? — Гарри проголодался и был удивлен, что никто не заглядывал в купе и не предлагал обед или перекус.
— Ты знаешь, похоже, что нет, — это было сказано с таким удивлением, что сразу становилось понятно, насколько разочарована девочка таким отношением магов к детям. — Хорошо, что мама настояла на том, чтобы я взяла с собой бутерброды. Вот только у меня их нечем запить, — виновато заметила Гермиона, подтаскивая к себе свою сумку и начиная выкладывать оттуда несколько пакетов.
— Они все с разной начинкой, — заметила она на недоуменный взгляд Гарри.
— А-а-а… Не страшно, у меня тоже с собой сэндвичи и еще, — тут он выставил на столик полуторалитровую пластиковую бутылку, — свежевыжатый, хотя уже просто выжатый яблочный сок! И еще походный стаканчик.
Он кивнул на несчастную посудину, на которой все это время отрабатывались некоторые заклинания.
— Какой ты предусмотрительный, — со смешком заметила Гермиона, начиная разворачивать пакеты. — Ладно, посмотрим, что у нас на ужин.
И в этот момент на запах еды проснулся Рон.
— О, бутерброды! Я их люблю, особенно с ветчиной и сыром! — тут же схватил один из них и, запихав в рот половину, стал, чавкая, жевать. Гермиона была в шоке, а Гарри что-то такое и предполагал. Поэтому не растерялся, и когда Рон потянулся к бутылке с соком, снял ее со стола.
— Эй, Гарри! Ты что? Мне же надо запить! — возмутился Уизли.
Опередив Гермиону, Гарри сделал замечание:
— Рон, мы накрыли стол из своих продуктов. Тебя никто не собирался оставлять голодным, и мы с Герми уже хотели тебя разбудить, но ты проснулся сам. Однако, ты мог бы хотя бы из вежливости спросить: «Можно взять сэндвич?» А сок я пока не дам. Не потому что жалко или я жадный, — опередил он собравшегося уже обидеться Рона, — а потому, что в купе едут три человека, из которых одна девочка. А у нас одна бутылка и один стаканчик на троих. И их надо как-то разделить.
«А еще, потому что я скорее сдохну от жажды, чем буду пить с тобой из одной бутылки!»
Брюнет и девочка, не сговариваясь, решили пить из одного стакана, оставив бутылку Рону. Но им с трудом удалось съесть даже по одному сэндвичу, видя, как рядом, чавкая и пачкая себя соусом, буквально жрет их бутерброды Рон, захлебываясь при этом соком.
Через какое-то время импровизированный ужин был завершен, и в купе воцарилась тишина.
Гарри начал дремать, откинувшись на спинку дивана. Гермиона, пересевшая к нему в самом начале «ужина», положила голову ему на плечо и тоже засопела. Рон вообще, сыто вытянувшись на диванчике, почесав живот, похоже, сразу решил продолжить прерванный ради еды сон.
Однако долго им дремать не дали. Едва за окном окончательно стемнело, к ним в купе заглянул еще один рыжий (тот, с недовольным лицом) со значком старосты и предупредил:
— Мы подъезжаем, пора переодеваться в школьную форму.
— Спасибо, — поблагодарил его Гарри и стал расталкивать Рона.
— Рон, вставай, подъем, мы подъезжаем, пора надевать форму.
Потребовалось несколько минут, чтобы растолкать его. Когда он проснулся, то был недоволен, что Гарри заставил его выйти в коридор, чтобы дать Гермионе время переодеться.
Хорошо, что она сделала это быстро, и у них оставалось достаточно времени, чтобы самим переодеться без спешки, не торопясь.
— Я так волнуюсь, так волнуюсь! — Гермиона нервничала, так как опять стала сыпать словами. — В «Истории Хогвартса» написано, будто потолок в главном зале отображает реальное звездное небо со всеми созвездиями, и в нем горят тысячи свечей и его лично зачаровывал сам директор Дамблдор. И я не знаю, куда я попаду, а еще как пройдет…
— Герми, успокойся. Все будет о’кей. И попадешь ты туда, где тебе будет лучше всего. И потолок мы увидим сами, пусть это будет сюрприз. Не волнуйся ты так, — Гарри успокаивал Гермиону ровным голосом, но что творилось у него в душе…