Бороться и искать, найти - и не сдаваться

Они успели аккурат к ужину. Рон и Гермиона уже успели встревожиться из-за такого долгого отсутствия, хоть и знали, что Гарри ушел с опекуном. Быстро извинившись перед Роном, Поттер отвел в сторону девушку и рассказал ей все, что узнал от лорда Прюэтта. Девочка сначала засомневалась, но потом, расспросив подошедшего к ним лорда, задумчиво кивнула, соглашаясь на клятву. Гарри было, дернулся к Макгонагалл, решив попросить ее стать вторым чистокровным магом, но был остановлен лордом. На вопрос: «Почему нет?», ему объяснили, что выбор свидетеля, это все равно, что выбор крестного. Надо учитывать слишком много нюансов. Ведь, в случае нужды, он может обратиться с вопросом к обоим свидетелям. Не с просьбой, не тот уровень клятв. Но вот если они будут в затруднении, то свидетели вполне даже могут помочь с информацией. Поэтому приглашать лучше того, у кого есть связи. И если они доверяют его рекомендациям, то лучше всего будет пригласить или профессора Флитвика, или мастера Ли. Но лучше мастера. Когда Поттер опять раскрыл рот, намереваясь спросить почему, его остановила уже Гермиона. Она с улыбкой поблагодарила Прюэтта за совет, которому они обязательно последуют. А возмущенному Гарри объяснила уже сама, что Флитвик, а тем более Макгонагалл, не подходят именно потому, что они учителя. «Не понял, честно. При чем тут их учительство?» Гермиона даже руками всплеснула на такую недогадливость. - Потому что они учителя! Если профессора Флитвика еще можно рассматривать как свидетеля, благодаря его связям и родству с гоблинами, то профессор Макгонагалл и этим похвастаться не может! Пойми, информация, она не появляется из ниоткуда! Для этого нужны связи и знакомства. Откуда они у нашего декана, которая практически всю свою жизнь провела в школе? А мастер Ли наиболее выгодный вариант, при таком раскладе. Возможно, он и останется здесь надолго, но ведь до этого он где-то жил? С кем-то общался, и потом, у него китайские корни, а это такой народ, что помнит всю свою родню до девяносто девятого колена. Так что, если ответа на твой вопрос не будет знать он, то кто-то из многочисленных родственников – точно будет в курсе. В сторону-то сторону, но столь оживленное обсуждение привлекло достаточно много любопытствующих, которые навострили уши, как только услышали, что обсуждается какой-то ритуал. Так что свидетелем объяснения Гермионы было достаточное количество народа, в том числе, и Рон, которого обидело такое «отшибание». Пока Гермиона ужинала, Гарри, немного путаясь в словах, просил преподавателя культуры тела, как обозвали уроки рукопашного боя, стать свидетелем клятв. В отличие от британских магов, уже успевших подзабыть такое покровительство, мастер Ли знал о нем очень хорошо. Он относился к более традиционной культуре, привыкшей оберегать свои сложившиеся за века ценности. И выразил сдержанное удовольствие, что юноша помнит свои обязанности лорда. И он согласен принять на себя такое обязательство. Гарри даже опешил от такой формулировки. Видя его изумление, преподаватель счел нелишним объяснить свое замечание. В его краях это не традиция, это – обязанность знатного человека, облеченного властью. Дабы не нарушать баланса магии, и сохранить традиции, он ДОЛЖЕН взять себе воспитанника, за которого будет отвечать. И с которого начинается формирование личного круга молодого лорда. Ему очень прискорбно видеть, что его английские коллеги позабыли столь нужную древнюю традицию, так что он будет весьма удовлетворен, видя, что не все еще потеряно. Так что, после ужина учеников ждало небольшое представление. На пустом пространстве между столом преподавателей и столами учеников встали четверо. Гарри Поттер, у которого за спиной слева стоял лорд Прюэтт, и Гермиона Грейнджер, за спиной которой, так же слева, стоял мастер Ли. Вот по просьбе директора воцарилась тишина, и мисс Грейнджер опустилась перед Гарри на одно колено, вложив в его руки свои. Глядя ему в глаза, она четко и твердо произнесла слова, которые ей подсказывал стоящий за ее спиной маг. А после уже Гарри произнес то, что подсказал ему лорд Прюэтт. Подняв ее с колена, он поцеловал ей обе руки, и вложил в них какое-то украшение, что передал из-за спины старший маг. Родной факультет разразился свистом и криками, Хаффлпаф негромко захлопали, а Рейвенкло и Слизерин задумчиво покачали головами. За столом Гриффиндора, куда они подошли потом, их начали поздравлять, одновременно интересуясь, что это было, помолвка, что ли? Но, если помолвка, то где кольцо? И вообще, Гермиона, не жмись, покажи, что тебе Гарри подарил!!! Девочка показала украшение всем желающим, правда, так и не выпустив его из рук, с извиняющейся улыбкой заметив, что не может этого сделать по условиям клятвы. Девочки только завистливо ахали, а мальчишки теребили Гарри, требуя объяснений произошедшему. И они их получили. Довольно неожиданно и совсем не от Поттера. Со стороны Рейвенкло к ним пошло несколько учеников, курса с шестого-седьмого, и, поцеловав девушке руку, вежливо осведомились, могут ли они надеяться, что им будет дано разрешение на ухаживание. От такого вопроса за красно-золотым столом воцарилась гробовая тишина, и у всех глаза на лоб полезли. Тишину нарушил багровый от гнева Рон, со сжатыми кулаками заявивший, что нет, не могут, так как она уже занята им! От такого заявления глаза округлились уже у Гермионы. Негромко, но четко и внятно, она объяснила рыжему, что если чьей девушкой она и могла считаться, так это Гарри. Но уж никак не Рона! И это ей был задан вопрос, так что спасибо, но она сама вполне в состоянии на него ответить! После чего повернулась к подошедшим, с насмешкой наблюдавших за этими разборками, и с милой улыбкой заметила, что пока – вряд ли. И вообще, насколько она поняла, то с этим вопросам они теперь должны обращаться к Гарри, как к ее патрону. Или к лорду Прюэтту, как к опекуну Гарри. Те в ответ сдержанно поклонились и без вопросов, даже скорее с удовлетворенными улыбками, отошли. В гостиной Гриффиндора их двоих принялись терзать вопросами с новой силой. Всем теперь вдвойне было интересно узнать, свидетелями чему они стали. Начавшийся бардак остановила Макгонагалл, объяснившая всего несколькими словами, что сделали Гарри и Гермиона. Покрасневший Гарри тут попытался промямлить извинения, что он, мол, хотел позвать ее, но лорд Прюэтт сказал, что лучше мастера Ли. Он старше, и ему лучше знать, поэтому он, Гарри, и сделал, как сказали. Еще большие перемены ожидали их на следующее утро. К Гермионе подошло несколько слизеринцев(!!!), чтобы поздравить ее! Как она попозже призналась Гарри, если бы и они додумались спросить разрешение на ухаживания, то ее сердце такого шока могло и не выдержать. В течение следующих дней к ним подошли практически все чистокровные и полукровки, по крайней мере, те, кто понял, что было сделано. Они принесли свои поздравления Гермионе. Было получено и несколько просьб об ухаживании. Тогда же состоялся и серьезный разговор между Поттером и его опекуном. Гарри высказал просьбу, на которую у лорда удивленно приподнялись брови, но с которой он согласился, выслушав достаточно весомые аргументы. В первые же выходные они втроем отправились в банк, где Гарри отдал необходимые распоряжения. Когда они вернулись, то были в шоке. Несмотря на выходной, они по привычке встали и позавтракали рано, и тут же покинули школу в сопровождении Прюэтта. А когда вернулись к ужину, то оказалось, что для каждого факультета была нанята своя охрана, по десять человек на факультет. Попечительский совет решил не рисковать магическим будущим, а на авроров сейчас было мало надежды. Им бы со своими проблемами разобраться! Спустя две недели ажиотаж вокруг двоих гриффиндорцев стих. Рон тоже прекратил дуться, что ему не сказали о таком событии. Постепенно все становилось как раньше. Кроме одного. Поттер. Учителя только головами качали, видя, с каким усердием мальчишка принялся «догонять» своих однокурсников. Мадам Помфри и Снейп все-таки дали разрешение на полноценную учебу без ограничений нагрузок. Одетый в черное, мрачный и неулыбчивый, он чем-то неуловимо стал напоминать Мастера Зелий. Единственные, кто мог заставить его улыбнуться, были Гермиона, Рон, и близнецы. Со всеми остальными он был вежлив и отстранен. Первый поход в Хогсмид он пропустил, но потом Гермиона как-то смогла его переубедить, и Поттер стал ходить со всеми. Но все, что он там делал – это сидел в «Трех Метлах» до обеда и уходил. Очень редко Гарри видели в магазинчиках. Разве что в книжном и канцелярском. Встретиться с Драко тоже удавалось очень редко. Снейп глаз не спускал со своего крестника, да и Гарри постоянно ежился от пристального пронзительного взгляда в спину. Все, что им оставалось – это зачарованный пергамент, да верный Добби, который с удовольствием исполнял роль курьера. Вызванный несколько раз Кричер, тоже не мог сказать ничего нового. Орден практически не появлялся в доме Блэков, а если и собирался, то обсуждалось, как избежать проблем. И директора на встречах почти не видели. Каких проблем, Кричер не знал, просто о них говорилось, и все ругали Голос, Скиттер, Министерство и Аврорат. И еще Визенгамот. Таким образом и шло время. Гарри так и оставил Убийцы Магов у Добби, которому отдал их сразу по возвращении в школу после нападения. При регулярных медицинских осмотрах, что внезапно устраивали Помфри и Снейп, было опасно продолжать носить их. А потом бессмысленно. При той охране, что сопровождала учеников на выходных, рядом побоялся бы пролететь комар, не то что, Пожиратели. Или все же авроры? Кстати, про Министерство и Аврорат до сих пор ничего не было слышно. Все знали, что там идут глобальные перестановки, поговаривали, что «чистки», но подробностей никто не знал. Кто бы там не занял главные посты, это все сплошь были люди жесткие, умеющие держать подчиненных в ежовых рукавицах. То же самое относилось и к Министерству. Вот все и занимались пустым гаданием. Лорд Прюэтт стал часто пропадать в Визенгамоте, который окончательно снял Дамблдора с поста председателя. Мало того, начались пересмотры всех дел, что проводились под его председательством. Ну, как пересмотры. Просто всех заключенных допрашивали с Веритасерумом, устанавливая степень вины и соразмерность наказания. Это стало известно из газетных публикаций Риты Скиттер, которые стали удивительно сдержанны на язык и правдивы. Как со смешком заметил кто-то из Рейвенкло, имеющий в родственниках кого-то из журналистов, редактор «Пророка» получил весьма жесткое предупреждение сразу и из Аврората, и из Министерства, что если он опубликует еще раз подобное обычным статьям Риты, то… За всеми этими событиями и пролетело время. Только за два дня до отъезда домой, наплевав на конспирацию, Драко и Гарри встретились у Эссессили. Сначала они долго молчали, потом разговор пошел на отвлеченные темы, постепенно переходя на воспоминания детства. Никто из них не хотел говорить о чем-то серьезном. Но оба чувствовали, что до развязки осталось мало времени. Может, год. Максимум два. Они стронули с места даже не лавину, они привели в движение целый ледник. И теперь, когда тот набрал скорость, от них зависело только одно – суметь отпрыгнуть вовремя в сторону, чтобы не раздавило мимоходом. * * * На перроне стояли и мирно беседовали чета Малфоев и лорд Прюэтт. По традиции, которую никому не хотелось рушить, они ждали прибытия Хогвартс-экспресса. Однако, как заметил Прюэтт, сквозь ледяную маску Люциуса пробивалась некоторая нервозность. Не сумев сдержать своего любопытства, он постарался как можно тактичнее спросить, что того тревожит. И получил неожиданный ответ, в виде рассказа, о личной традиции его сына и Поттера, которой они придерживаются уже два года. Этот рассказ весьма рассмешил Прюэтта, который уже с нетерпением стал ожидать поезд. О! Как же оправдались его ожидания! На перрон сошел Снейп, за шиворот таща обоих мальчишек, а следом шла Гермиона, баюкавшая правую руку с разбитыми костяшками. Поттер был довольно помят и взъерошен, а у Драко был разбит нос, к которому он прижимал рукав мантии. Подтащив компанию к встречающим, зельевар прошипел не хуже самого Лорда: - Люциуссс, искренне надеюсь, что в следующем году ты сам, лично, будешь сопровождать своего сына из школы до дома. Лорд Прюэтт, это же относится и к вам! А вы, минус пятьдесят баллов с Гриффиндора! Авансом! - он устремил полный бешенства взгляд на обоих гриффиндорцев. – И вы сами объясните своему декану, почему в первый же день занятий ее факультет окажется в минусе! Ах, да! И недельная отработка, которую вы начнете сразу же после праздничного ужина!!! – и с хлопком исчез, оставив магов разбираться самим. Что ж, как хорошая протеже, Гермиона относилась с уважением к сложившимся традициям своего Патрона.