Ревенант

— Сакура? — удивилась Нел, столкнувшись с девушкой в узком коридоре и щуря огромные темные глаза: чертов клуб, при всей своей фешенебельной приватности, не мог установить человеческое освещение. — Что ты здесь делаешь? Девушка бросила взгляд за спину Сакуры. Туалет, в котором Саске уединился с девчонкой из семейства Като, тех самых Като, которым принадлежали все радиостанции страны, а вместе с ними и авторитетные новостные газеты, порталы и журналы. Она ему нужна для подготовки благотворительного вечера, но Сакура такое не поймет. Надеюсь, ты ничего не видела. — М-м. Корнелия, — Сакура с трудом понимала, что говорит. И дело было не в опьянении, испарившимся из ее организма ровно в тот момент, когда поняла, что видит в тесном туалете. Ох, причина была далеко не в алкоголе! — Я тут с подругами… А ты с кем? Хотя глупый вопрос. Вряд ли у Корнели в Токио есть еще кто-то, кроме Саске. Боже, пусть хотя бы она не увидит Саске в туалете! Так, надо срочно отвлечь Корнелию. И мысль о том, что как раз-таки Корнелия в курсе всех подобных походов, ей в голову не пришла. — У меня внизу столик, сядем? — Спустимся вниз к моим девочкам? — одновременно спросили они друг друга, не подозревая, до какой степени совпадали их намерения. — Да, идем, — Нел, учуяв терпкий запах вина, подала Сакуре локоть и повела в сторону опасно закрученной лестницы. Вообще-то она хотела перекурить на террасе… На первом этаже доставать сигареты она опасалась — слишком тесно прижимались незнакомые люди. Можно ненароком обжечь кого. Ну ладно, увести Сакуру поважнее будет. — Ты не замерзла? Что-то тебя потряхивает, — Корнелия заботливо усадила Сакуру за неудобное оливковое кресло в форме фасолины и заказала у пробегавшего мимо официанта газированную воду. Неужели все-таки зашла в туалет? — Все нормально, просто… Я редко пью, кажется, перебрала малость, — смущенно улыбнулась Сакура, думая, что ощущала себя какой угодно, но уже не пьяной. Она позвонила Тен Тен и Ино (повезло, что те вообще услышали звонок в гуле музыки) и позвала подруг присоединиться к неожиданной компании. Она предупредит девочек и свалит к чертям из этого отвратительного места. Стоило ей сбросить вызов, как в кресло напротив плюхнулась Темари, сверкая глазами куда-то в сторону танцпола. Сакура только успела удивиться, как блондинка недовольно зашипела, перекрикивая музыку: — Валютки, блядь! Раньше быть шлюхой было стыдно, а теперь они этим чуть ли не, сука, гордятся! Вот, что делает Инстаграм, — она отвела полный отвращения взгляд от девушки, что восседала за барной стойкой и прижималась к руке Канкуро, и, схватив виски Корнелии, залпом выпила шот. — Гаара и Канкуро два невъебических придурка, клянусь. С них бабки высосать ничего не стоит. — Всем нужен социальный лифт, — равнодушно хмыкнула Корнелия, пальцами указывая официанту: еще 300 грамм виски, пожалуйста. — Они зарабатывают, как умеют. — И что, кроме как дыркой зарабатывать нечем? — вспыхнула Темари и взглянула на Сакуру, почти дернув тонкими, покрытыми розовым блеском губами в улыбке. — О, привет, Сакура. — Привет, — пробормотала Сакура, не совсем понимая, что происходит. Разве Темари не относилась к самой Сакуре почти так же, как к так называемым валюткам? Взбалмошная Собаку настолько ее удивила, что Сакура на мгновение забыла даже, что видела в туалете. Капля пота вниз по мужской груди, задранная юбка, запрокинутая голова… Сакура в отчаянии закусила губу и тихо ойкнула, когда прокусила нежную кожу. Ее буквально разрывало изнутри: вид Саске отчего-то ужасно завел, она бы хотела увидеть его таким поближе… И одновременно с этим ее физически тошнило от вида девушки, распластавшейся перед ним, хрипло что-то кричащей, взвизгнувшей в момент, который мозг Сакуры невольно идентифицировал как чертов оргазм. Сердце в груди билось тревожно, и ощущала она себя так, словно была близка к гипервентиляции. К дурацкой истерике. Почему, ради всего святого, она так реагирует на безымянную девушку, когда справа сидит невозмутимая Корнелия, на секундочку девушка Саске?! Разве не должна по такой логике Сакура тихо ненавидеть эту девушку? Все, тем не менее, складывалось по-другому. Корнелия Тьерри Сакуре даже чем-то нравилась, и, как ей казалось, это было взаимно. — Сакура, вот ты где! — воскликнула Ино, выскакивая откуда-то сбоку под руку с пританцовывающей Тен Тен. В руках она держала три редбула с водкой. — О, привет, девчонки. Конечно, подруги Сакуры были наслышаны и о Корнелии, и о Темари, с последней и вовсе встречались в ресторане. Тогда Темари выкинула неприятное представление, но сегодня вроде как держала себя в руках. А Корнелия, увидев девушек и алкоголь в их руках, аж подскочила на месте и щелкнула пальцами. — А вот это то, что нужно! Редбул с водкой, обожаю. Садитесь, сейчас еще всякое принесут. Я Корнелия, кстати. — Да мы зн… — начала было Тен Тен, отчего сердце у Сакуры совершило бешеный кульбит, но, к счастью, Ино была недостаточно пьяна, чтобы позволить подруге выдать, что они еще как знают, кто такая Корнелия и какие у нее фотки в инсте (их почти не было). Боже, они так рассматривали ее фотографии, что даже знали, что у нее на щеке крошечная родинка есть. — Приятно познакомиться! Я Ино, а это Тен Тен, — и, схватив шатающуюся Тен Тен, уселась в свободные кресла. — А я вас помню, — вставила Темари, окинув девушек оценивающе-утомленным взглядом. Очевидно, на фоне девушки Канкуро эти трое ее вполне устраивали. — Виделись в рестике пару месяцев назад. — Ну конечно, виделись! — язвительно ответила Ино и пальцем с длинным ногтем мятного цвета потрясла у лица Темари. — Ты наговорила тогда гадостей, стерва! Сакура напряглась. Кажется, ее подруга все-таки довольно пьяна, а пьяная Ино подобна бомбе быстрого действия. Она взрывалась мгновенно и не стеснялась лезть в драки. Интересно, кто из них сильнее, Ино или Темари?.. — невольно подумала Сакура, но мысль свою закончить не успела, ибо Темари удивила ее в очередной раз за вечер. — Знаю-знаю, виновата, — раскаялась Темари с легкой улыбкой, в которой не было ни вины, ни высокомерия. Скорее, дружеское признание. — Ну сорри. Я думала, — она повернулась к Сакуре, — ты очередная шлюшка, которая притворяется подругой Саске, только с которой он еще и какого-то хера возится. Последнее меня особенно бесило. Понимаете, девочки, — Сакура, приподнимая брови, вслушивалась в растянутые слова блондинки и пришла к выводу, что пьяные за этим столом все, кроме, может быть, Корнелии. — Саске мне как брат, я о нем забочусь и… — Брат, с которым ты спала, ну-ну, — фыркнула Ино, тем не менее, склоняясь ближе к Темари. В нетрезвых голубых глазах промелькнула симпатия. — Ну, мы же не кровные родственники, — отмахнулась Темари и подняла принесенный ей стакан с прозрачно-янтарным виски. Тен Тен, все это время только и ждавшая возможности продолжить банкет, откликнулась мгновенно. Корнелия и Ино присоединились, а Сакура замялась. С одной стороны, ее физически выворачивало от воспоминаний, от нахождения в этом месте… С другой — а что ей, блин, делать? Сидеть дома и реветь? Разве это не то же самое, что проиграть и открыто это признать? Ладно, буду веселиться здесь, но если Саске какого-то фига придет сюда… Хотя, что это я, не придет, он же занят! Сакура поддержала девушек бокалом с виски, старательно пытаясь не расклеиться на части. Не сейчас. Только не сейчас. — Спаивает молодых красивых девчонок, — раздался громкий веселый голос совсем рядом, и Сакура чуть было не поперхнулась виски. Какая отвратная гадость. Она никогда его не пила и больше не будет. — Сразу видно, моя сестра! — Гаара, ты разве не с Мацури уехал? — спросила Темари, поднимая на брата засветившиеся в надежде глаза. Она, кажется, Мацури на дух не переваривала. Гаара, подумала Сакура, глядя на высокого, симпатичного парня с красными волосами, что подошел к Темари сзади и обнял ее за плечи, пьяно ухмыляясь, разве он не должен быть где-то в штатах? Что он вообще здесь делает? — Я собирался, — ответил он, мутными, странновато-стеклянными глазами рассматривая Ино, что была занята перепиской в смартфоне и его не замечала. — Но встретил пацанов и передумал. — Вся компания здесь сегодня, что ли? — спросила Темари и приветливо махнула рукой куда-то за спину Сакуре. — Приветик, ребята! Ребята. Сакура напряженно замерла, молясь про себя, чтобы среди этих ребят не было кое-кого с фамилией Учиха. Она вряд ли найдет в себе силы спокойно общаться, да даже смотреть на него, не вспоминая увиденного. Вспомнилось сообщение Саске «я с друзьями». Господи, мог ли он действительно быть здесь с друзьями, к которым и Темари относилась? Увы, ее молитва осталась неуслышанной, как и всякий раз, когда речь заходила о нем. Может, Саске был на плохом счету у Бога? А из-за него и Сакура. — Разве не ты писала мне полчаса назад, что вы дома? — спросил Саске, наклоняясь к левому уху Сакуры и кладя ладони на спинку ее кресла. Упс. Об этой маленькой лжи она успешно забыла. На секунду Сакуре стало даже стыдно и неловко, возникло желание оправдаться, ведь она никогда не лгала ему раньше… А потом перед глазами мелькнул туалет, слабый свет торшеров, дрожащие ноги на высоких каблуках. — Полчаса назад я была дома, — резко ответила Сакура, не удосужившись обернуться. Если Саске ее ответу удивился, то виду он не подал. — Не пойму, зачем вам столик на первом этаже? — спросил подтянутый парень в серой рубашке с такими же светло-серыми глазами. Сакура уже видела его, но не помнила имени. — Тут такой гадюшник, идем наверх. Мой стол свободен. — Неджи, надо иногда спускаться на землю, — ответил ему Гаара, вальяжно устраиваясь на подлокотнике кресла Темари и не спуская бесноватых глаз с Ино, которая яростно строчила что-то в телефоне. И взгляд этот Сакуре не нравился. — Видишь, как жарко тут бывает. — Сакура? — спросил Саске, садясь между ней и Корнелией. Последняя молча подвинула ему стакан с газированной водой, и парень осушил его, не спуская глаз с крайне напряженной подруги. Что это с ней? Мало того, что наврала, так еще и огрызается? — Что? — спросила она, все так же не глядя на него, и голос у нее был как-то неестественно высок. — Настолько пьяна, что забыла сказать мне, что уехала в клуб? — А я не обязана перед тобой отчитываться, — она закинула ногу на ногу и закатила глаза. Саске слегка изогнул бровь. Сакура раздраженно закатила глаза, выразительные, яркие и какие-то влажные. Неужели ревела? Из-за чего или кого? Саске полуобернулся к ней боком и хотел было что-то сказать, как его неприятно хлопнули по плечу. Он недовольно обернулся. В этом дерьмовом клубе он встречал слишком много знакомых. — Саске-сан! — завопил молодой паренек, на вид только окончивший школу. Кто это, блядь? — А я увидел тебя издалека и сперва не поверил… Я твой большой фанат, слежу за твоими с Наруто-саном кофейнями… Очень за вас болею! А можно фото?! Нихуя не можно, собирался ответить, но остановил себя в последний момент. Паренек, каким бы придурком ни был, умудрился сделать полезную вещь. Он зачем-то схватил застывшую, как ледяная статуя Сакуру, прижал ее к боку Саске, а сам впихнул свое щуплое тельце по другую сторону. В любой другой раз Саске прибил бы за такое вторжение в его личное пространство, но сейчас вполне мог потерпеть секунду, не больше, если это поможет растормошить Сакуру. Как-то она… не охренела ли так с ним разговаривать? Пацан, не подозревая, для чего его используют, открыл переднюю камеру и принялся судорожно делать снимки, не заботясь, что попадало в кадр. Сакура шумно выдохнула и задержала дыхание, когда ее прижали к боку Саске. Учиха же не смотрел даже в камеру. Мельком взглянул на Сакуру, как-то слишком хорошо прочувствовал, как к его ноге прижалась ее нога — голая, стройная, загорелая, выглядывающая из-под короткого яркого платья. кажется, твоя любовь к коротким юбкам нравится мне чуть больше, чем следовало бы Пацан с камерой, стараясь сделать кадр поудачнее, случайно толкнул Саске в плечо, отчего он слегка навалился на Сакуру, и это было уже чересчур. — Свали нахер, — Саске оттолкнул незадачливого фотографа, но тот совсем не обиделся. Даже поклонился напоследок, блаженно разглядывая сделанные снимки, и удалился. Саске снова обернулся к Сакуре, чувствуя, как внутри все сильнее разгорается раздражение. Сперва дерьмо-секс с девчонкой из семьи Като, которая ничего, кроме противных писклявых криков, не умела. Блядь, она даже зубы не смогла убрать во время минета. И напоследок весьма непрозрачно намекнула, что за свою помощь с освещением благотворительного вечера Учиха ждет персональное пригласительное на основное мероприятие. Глаза бы его ее больше не видели. А теперь еще и Сакура. Нагло врет, а потом психует. Что тебе, интересно, не нравится? Не хотела, чтобы я тебя видел? Не хотела, чтобы помешал тебе развлекаться пьяной в клубе, в котором продают кокс и много трахаются? Сакура отшатнулась от него, как от прокаженного, как только получила такую возможность, и демонстративно обернулась к Ли, все это время пытавшемуся завязать с ней разговор. Ли, ты, кажется, забыл, что я говорил про нее. Убери, сука, свои глаза от ее ног. — Сакура, тебя с подругами отвезти домой? — ладно, в последний раз обращаюсь к тебе. Только попробуй не ответить. — Я не… — она, наконец, повернулась к нему, нервно сминая складки платья, и резко прервалась. Ее губы, алые, влажные, припухлые, с четким контуром, сжались в тончайшую нитку. Что за, блядь, биполярка? Впрочем, в следующую секунду он понял, что остановило Сакуру. На подлокотник его кресла уселась девчонка из семьи Като, которую он недавно оттрахал, — Саске даже имени ее помнил, — и нагло погладила его плечо. — Слушай, Саске-кун, я тут подумала… Саске дернул рукой, намереваясь скинуть девчонку, но тут в дело вмешалась Корнелия. Она обдала Като ледяным взглядом и, не церемонясь, схватила ее за запястье, сжимая. — Пиздуй отсюда, пока цела, окей? Ты сейчас моего парня гладишь. Саске едва сдержал желание хмыкнуть. При чужих Корнелия ревностно оберегала свою репутацию. И не позволила бы думать, что ей изменяют, как неудачнице какой-то. — Да ладно, чего ты жадная такая, — возмутилась Като, выдергивая руку. — Это всего лишь секс, нужно делиться с другими… Она говорила что-то еще. Саске мимолетно услышал, как в разговор встряла Темари, как пошутил Гаара, как Ино поднесла телефон к уху, яростно шепча что-то и ничего вокруг не замечая, как Тен Тен (или как там ее?) сказала Неджи, что он красивый, но слишком противный. Саске смотрел, как Сакура, дернувшись, словно ей вот-вот станет плохо, на нетвердых ногах поднялась с кресла, поправляя дурацкое милипиздрическое платье, и стремительно слилась с толпой у танцпола. Куда пошла? — он встал, чтобы пойти за ней, чтобы закончить устроенный Сакурой детский сад, когда знакомые крепкие пальцы впились в его рубашку. Корнелия приблизилась к его уху и шепнула: — Чтобы тебе было легче: она скорее всего видела, как ты трахаешься с Като. Видишь, какая милашка? Так переживает. Охуенно, просто охуенно. Этого только не хватало. Саске покинул друзей, но те, слишком пьяные, слишком поглощенные разговорами, не обратили на это внимание. Сакура от него убегала. Сперва он думал, может, ему кажется, но спустя несколько минут тупых виляний между коридорами и мелькающих за поворотами розовых волос (очень длинных и нежных наощупь, он хорошо помнил) Саске окончательно в этом убедился. К несчастью Сакуры, он отлично знал ее и отлично знал этот клуб. Поэтому предположил, что она попытается выйти через задний вход и удрать от него. Он срезал путь к выходу через мужской туалет и вышел в теплую летнюю ночь следом за ней. Сакура даже не оборачивалась, шустро передвигая своими ножками по слабо освещенному переулку. Либо не хотела смотреть назад, либо думала, что он не догонит. Куда так спешишь? — только подумал Саске, как увидел ярко-желтый значок такси, что припарковалось на улице спереди, куда упирался переулок. — Это уже не смешно, — тихо сказал он после того, как перешел на бег и поймал Сакуру за талию, вынуждая остановиться. От нее умопомрачительно пахло подаренными им же духами, травяным шампунем, вином и ей самой. Саске, кажется, впервые уловил запах ее тела. — Меня такси ждет, — она дернулась и случайно заехала локтем ему в солнечное сплетение. Не особенно больно, конечно, но лучше бы ей этого не делать. Саске поудобнее перехватил ее руки и зафиксировал на месте. Благо, переулок был пуст. Со стороны его действия могли бы сойти за насилие. — Слушай, мне жаль, что я тебе наврала, я просто пьяна была. В любом случае, если ты не заметил, я все равно собираюсь домой, так что отпусти меня немедленно, — топнула ногой, то ли от негодования, то ли пытаясь пнуть его. Саске не видел ее столь обозленной прежде и не был уверен, как интерпретировать ее действия. — И вообще, ты мне не папа, не брат и не парень, я не обязана оправдываться перед тобой, чёрт! Что хочу, то и делаю! — Хорошо, — хмыкнул, разворачивая Сакуру лицом к себе, — но домой я тебя все-таки сам отвезу. — Нет! — Сакура уперлась, старательно отводя взгляд, смотря вообще куда угодно, только не на него. Неужели так сильно задел его секс? Слишком глупо, Сакура, Като не первая и не последняя. — Ты пил, тебе нельзя за руль. Дурацкая отмазка, придумай что-то получше. — Я выпил, а вот ты пила. — И что? Тебе можно, а мне нельзя? — прошипела Сакура и, наконец, прекратила вырываться. Замерла, стараясь не касаться и держать его на расстояние. Она глядела на него с секунду, кусая внутреннюю сторону щеки, словно пыталась сдержать себя, но затем холодно сузила глаза и выдала: — Как-то эгоистично, не находишь, Саске-кун? Сам в клубе зажимаешь в туалете девушку, — (ясно, значит, видела), — а я должна дома тихонечко сидеть! Саске почему-то захотелось ухмыльнуться. Еще никогда ничья ревность не доставляла ему удовольствия. До сегодняшнего вечера. Но сказал он, конечно, другое. — Тебе еще рано пьяной шататься по клубам, — слегка ослабил хватку на ее запястьях. Показалось, будто бежать дальше она не собирается. — Когда мне было шестнадцать, Итачи тоже присматривал за мн… Она не дала ему договорить. Зло перебила — наверное, впервые за их знакомство. — Я уже говорила, что мне ты не брат, за мной не нужно присматривать, и я не буду перед тобой отчитываться. И вообще… и вообще, иди в жопу, ясно? Еще секунду назад она стояла изваянием, а теперь снова дернулась, почти вырвавшись из его хватки. Даже развернулась и сделала широкий шаг, такой целеустремленный и отчаянный, будто от этого зависела ее жизнь. Какого хрена ты разговариваешь и ведешь себя так, словно я сделал что-то ужасное? Раздражение, кипевшее в Саске всю ночь, выплеснулось словами, которые он не успел сдержать. — Идти в жопу? В твою, видимо? Ему даже не пришлось ее останавливать. Сакура обернулась, и зрачки ее были расширены так, что почти исчезли белки. Она в неверии раскрыла алый рот. Блядь. Я не собирался это говорить. Этой ночью Сакура была максимально непредсказуема. Часть того, что он о ней знал, разрушилась в секунду, когда она влепила ему пощечину, тяжело дыша и дико моргая, пытаясь остановить скатывающиеся слезы. Ударила, да неужели? Она замахнулась еще раз, и Саске вскипел так быстро, что не сразу это осознал. Он, больше не церемонясь, грубо дернул ее вперед, отводя руку, и прижал к холодной стене клуба. Ее лопатки глухо ударились о шершавый бетон. — Не зарывайся, Сакура, — холодно сказал Саске, сжимая предплечья и склоняясь к ее лицу, раскрасневшемуся от злости и обиды. — Ты обижаешься, как ребенок. — Не смей, — прошипела она, сжимая челюсти и часто и прерывисто дыша, — не смей так разговаривать со мной. — Такое бывает, когда переходишь черту дозволенного, — все тем же голосом говорил он, и от этого у Сакуры по коже шли ледяные мурашки. — Первую пощечину я, может, и заслужил, но вторая это уже наглость. — Может и заслужил? Я перешла черту?! — она буквально задохнулась от возмущения, от ярости, облизывая губы, что щипали от соленых капель. — Это ты пошел за мной! Я этого не просила и не хотела! И ты… — она глотнула воздух, вглядываясь в его глаза, словно пытаясь отыскать в них привычного Саске. — Ты сказал… Идти в мою… Черт, как ты вообще мог такое сказать?! — А что тебя так оскорбляет? — безжалостно спросил Саске, внезапно отдирая Сакуру от стены и, крепко держа за локоть, повел в сторону припаркованной рядом машины. — Если ревнуешь так сильно, значит, хочешь оказаться на месте той девчонки. И какая тогда, блядь, разница, в какую дырку тебя трахать? Сакура дернулась, издавая странный звук, будто ей резко перестало хватать воздуха. Лицо ее потеряло все краски, побледнев до мертвецкого оттенка. Она была в таком раздрае, что перестала вообще воспринимать окружающую обстановку. И да, для нее это было слишком жестоко — в этом Саске отдавал себе отчет. В то время как Сакура не признавалась самой себе, что в его словах была истина. Она саданула кулаком по закрывшейся перед ее носом двери Феррари и с дико горящими темно-зелеными глазами обернулась к Саске, когда он занял водительское кресло. — Что меня оскорбило?! Неужели мне и правда нужно тебе объяснять?! Я не одна из твоих долбаных шлюх, чтобы говорить со мной так! — взорвалась она, сидя на переднем сидении его автомобиля, не замечая, что они тронулись с места, вообще ничего вокруг не видя и трясясь от злости. — И сбавь обороты, у меня нет ни малейшего желания раздвигать перед тобой ноги в туалете! — выкрикнула она яростно, метая в него ледяные молнии и даже заставляя его растеряться на мгновение. — Тебя туалет не устраивает? Хочешь в спальне со свечами и розами? — ответил Саске, закатив глаза, видя, как доводит Сакуру до бешенства. Если не до срыва. — Но знаешь, что забавно? Я тебе ничего не должен. Я твой друг, а не парень, как ты верно заметила. Я не храню тебе верность и сплю с кем хочу и когда хочу. Их бывает двое, а то и трое за раз, и удовольствие они мне приносят по-разному, представь себе. Он искоса взглянул на Сакуру, сбросив скорость до минимума и почти не глядя на дорогу. По этим улицам в такое время никто не гоняет, а вот состояние Сакуры волновало его куда больше. Знаю, больно, но пора взрослеть, Сакура, иначе мы вообще не сможем дальше общаться. — Я не хочу этого знать, — прошипела она, отворачиваясь и стирая слезы пальцами, прикрываясь завесой волос. — И ты ошибаешься, слышишь? Я не хочу быть на ее месте. Я не хочу быть девушкой, которую ты… которую… — она запнулась и растерянно огляделась по сторонам, словно только сейчас поняла, где находится. Ты даже слово трахаться произнести не можешь, Сакура. — Куда мы едем? Остановись сейчас же. — Везу тебя домой. — И кто это решил? Ты? — и последнее слово она произнесла таким тоном, что Саске в удивлении приподнял брови, глядя в холодный свет фар редких встречных машин. Столько стали и злой иронии было в ее голосе. Он даже не знал, что Сакура способна говорить в таком тоне. Тем более с ним. Особенно с ним. — Я сказала остановиться, — повторила все тем же повелительным голосом холодной сучки, который Саске одновременно и забавлял, и раздражал. — А я сказал, что ты едешь домой. Со мной. — Не зли меня еще больше, Саске-кун, — вдруг сказала Сакура предупреждающе, глубоко вдыхая, как будто пыталась успокоиться. Вполне похоже на нее: эта девочка, или даже уже девушка?, была далека от истерик и громких скандалов. Хотя… Ударить его, послать и повысить голос — куда уж ей психовать дальше Саске, откровенно говоря, не представлял. Да он и не позволил бы. — А то что? — спросил Саске, не сдержав усмешку, искривившую его губы. В какой-то степени ему было даже любопытно, чем Сакура могла ответить. Она не умела бить словами так же, как он, а даже если бы и могла — вряд ли бы стала. Не позволило бы воспитание и сострадание. И влюблённость в него. — Я просто выйду из машины находу. — Хватит уже, Сакура, — оборвал он. Это все-таки детсад, и Саске это утомляло. Есть дела поинтереснее и поважнее, чем возвращать ее в чувства, в конце концов. — Можем поговорить, когда успокоишься. — Я ни о чем не буду с тобой говорить, — сказала она обманчиво-сдержанно, но голос ее дрогнул, предательски подскочив под конец. — Остановись на обочине. Довел тебя до слез. Сакура. Прости. Но это вряд ли в первый и последний раз. — Сакура, — позвал Саске, отрывая взгляд от дороги и, естественно, не собираясь останавливаться, а наоборот увеличивая скорость. И забыл, что хотел сказать, потому что Сакура порывисто открыла дверь и явно собралась выпрыгивать из автомобиля. Как она и говорила. — БЛЯДЬ, САКУРА! — Саске заорал, наверное, во второй раз в жизни, хватая ее за волосы (хорошо, что такие длинные) и дергая на себя. Феррари резко вильнул в сторону. Сакуру откинуло назад по инерции и из-за железной хватки Саске. Она головой ударилась о плечо парня, не видя перед собой из-за застилающих глаза слез и пытаясь вырваться. Неважно, как и куда. Плевать, что обдерет кожу об асфальт, и не страшно, если что сломается. Лишь бы не видеть и не слышать его. — Мать твою! Какого… Уши Саске затопил пронзительный сигнал. Он дал по тормозам, дико выкручивая руль и пытаясь уйти от столкновения с мчащейся навстречу машиной, водитель которой тоже пытался увернуться. Но они не успевали — Саске осознал это в долю секунды и, прижав Сакуру к сидению, прикрыл ее собой, как мог. Она что-то закричала, а затем они на скорости въехали в автомобиль на встречной полосе.

***

Сакура приходила в себя долго и мучительно, будто вырывалась из объятий не сна, а чертовой комы. Тело ломило, во рту было так сухо и горько. Песка наглоталась? — недовольно подумала она прежде, чем сознание начало проясняться. Кто-то что-то говорил. Разговор шел негромко, но на повышенных тонах. Мама?.. Сакура открыла глаза, и осознание обрушилось на нее подобно ледяной лавине. Они с Саске поругались, выехали на встречную полосу и попали в аварию, и она сейчас в больнице. А Саске? Где Саске? Сакура приоткрыла рот, но воздух из легких вышел так тихо, что ее не услышали. Зато она, наконец, смогла разглядеть говоривших. Людей в светлой палате было много. — … разговоров о педофилии! — Прекрати использовать это слово, Эд, — ответил кто-то холодным тоном, за которым Сакура расслышала раздражение. И голос был похож на Саске, но все-таки не принадлежал ему. — Нижний порог сексуального согласия она перешла, а дальше Обито разберется. — Но семнадцати ей нет, и при желании можно докопаться, — продолжал первый. — Конечно, с юридической стороны все уладится, а вот с репутационной! — некто сокрушался, Сакура представила даже, как говоривший хватается за голову. — Учиха, мать его, Саске, один из самых желанных холостяков этой страны, парень, которого общественность считает идеальным, наследник компании, которой гордится страна — и спит с шестнадцатилетней дочерью своего подчиненного?! Ты хоть представляешь, как плохо это звучит, Итачи? Итачи? Брат Саске? Стоп, о чем они? — Это твоя работа, Эдвард, сделать так, чтобы история звучала прилично, — Итачи говорил уравновешенно и безразлично. Очень похоже на Саске, только обсуждают они какой-то бред. — Мальчишка удалил ту фотографию, но, видимо, поздно? — в разговор вклинился третий голос, тоже похожий на Саске, но куда старше, с приятной хрипотцой. — Ничего не понимаю в этих соцсетях. — Да, фотография уже разошлась по разным группам и новостным порталам, — ответил Итачи. — Но прямых доказательств, что Саске спал с дочерью Кизаши, нет. — А даже если и так, что тут такого? — обеспокоено спросил женский голос где-то рядом с кроватью Сакуры. — Молодые люди испокон веков занимаются сексом… — Микото, ты последняя приехала и не услышала кое-что, — устало ответил третий голос, тот самый с хрипотцой, и Сакура перекрестилась про себя, как бы он не принадлежал отцу Саске. — Помимо возраста и того, что она дочь менеджера Куантомо, есть еще момент. — Кто-то из окна туалета снял на видео и выложил в интернет, как Саске прижимает Сакуру к стене клуба, а потом ведет к машине, а она сопротивляется, — продолжил Итачи. — Выглядит, откровенно говоря, не очень. — Не очень? — сипло переспросил Эдвард в состоянии, кажется, полуистерики. — Не очень? Да от этого видео несет насилием! Что, если она была против секса? Как мы затыкать ее будем? А вы общались с ее матерью? Сомневаюсь, что она вообще пойдет нам навстречу. Господи, как Саске мог быть таким неразумным… — Попридержи язык, — осадила Микото. — Мой сын никогда никого бы не изнасиловал, — (о, нет, тут что, вся его семья?). — Люди уже сделали выводы, Микото-сан. Даже если сейчас девчонка очнется и скажет, что она сама запихала его руку себе под юбку, народ решит, что ее запугали и заставили говорить такое. — И что, мы теперь дадим людям просто так обсирать Саске? — раздраженно спросила Микото, начинавшая выходить из себя. — Пусть только кто-то попробует… — Когда я давал прессе и народу обижать вашу семью, госпожа Учиха? — обидчиво спросил Эдвард и тут же деловито добавил: — Я уже придумал, как выйти из ситуации с наименьшими потерями. — И как же? — спросила Микото. — Пусть сперва девчонка проснется, — вставил Фугаку. Голос у него был задумчивый. — Ее мать разнесет тут все к чертям, если кто-то ее не успокоит. И я вполне понимаю Мебуки. Если бы у меня была дочь и я бы увидел фотографию, на которой какой-то наглец сует свою руку ей под юбку, а потом обращается с ней так, как на видео… — И в довершение попадает с ней в аварию, — добавил Итачи, тихо хмыкнув. — Вот именно. Я бы позаботился, чтобы парень полежал в больнице подольше с травмами похуже. — Ты о своем сыне говоришь, Фугаку! — Я помню, Микото. Именно поэтому моего сына никто не тронет. Что бы он не натворил. О сухости во рту и ломке в теле Сакура благополучно забыла. Она с трудом разлепила глаза до конца и хрипло сказала: — Воды, пож… жалуйста, — словами не описать, как неловко и отчего-то стыдно ей было просить семью Саске о чем-то подобном, но говорить, не смочив горло, она не могла. А ей было, что сказать. — Ох, ты проснулась! — Микото обернулась к ней вместе с сыном и мужем, схватила с тумбочки стакан с водой, помогла Сакуре присесть и протянула жидкость. Черные глаза осматривали ее с беспокойством и чем-то еще, чему Сакура не нашла определения. — Спасибо, — пробормотала Сакура и, сделав первый глоточек, добавила голосом, уже напоминавшим ее обычный: — Простите за беспокойство, но… как Саске-кун? — Ну что ты, ты не должна извиняться, — ответила Микото, чуть улыбаясь. И было в ее улыбке что-то, что Сакуру тревожило. Вспомнились слова Эдварда «и как мы ее заткнем?» — Саске неплохо. Он еще не проснулся, — добавила Микото, своим ответом не унимая тревогу Сакуру, а лишь распаляя ее. Какой-то пространственный ответ. Что значит это «неплохо»? — Сакура, как ты себя чувствуешь? — вежливо спросил Итачи, и Сакура, облизнув пересохшие губы, посмотрела, наконец, на мужскую часть семьи Саске. Она волновалась. И, как бы глупо это ни было, Сакура надеялась, что выглядит не слишком уродливо. Учитывая аварию и больницу, шансов мало, конечно, а так не хотелось ударить в грязь лицом перед семьей Саске. Ужасно, ужасно глупо! — разозлилась сама на себя. — Нормально, — ответила Сакура и, закусив губу и мучительно поразмышляв, все же решилась сказать: — Я… Извините, но я случайно услышала часть разговора… — Вот как, — хмыкнул Фугаку, складывая мощные руки на груди (одет он был в классический темно-синий костюм, на вид казавшийся дороже всего гардероба Сакуры). И по его тону она сделала вывод, что мужчина знал, когда она проснулась. — Это даже хорошо, — сказал Эдвард, подходя к Сакуре с другой стороны удобной технологичной больничной койки. Вот, кто ей совершенно не нравился. — У меня к тебе пара вопросов, девочка. — М-м, — протянула Сакура, невольно отодвигаясь от мужчины с маленькими блестящими глазками. — Не напирай, Эд, — предостерег Итачи, и в следующую секунду за дверью послышалась возня, брань и ругань. Сакура удивленно покосилась на выход. Никогда не слышала прежде, чтобы мама крыла кого-то трехэтажным матом. — … только, пиздюк такой, не впустить! Я от твоего Саске, мать его, Учихи места мокрого не оставлю! — Пропусти нас сейчас же! — а это уже папа, голос у него громкий и стальной. Такого Сакура тоже не слышала раньше. Ого. — Я поговорю с Фугаку-саном и… — Входите, Кизаши, Мебуки, — Фугаку отворил дверь, прерывая перепалку в коридоре и приглашая родителей войти. Сакура мельком увидела в коридоре охрану в черной форме. Что тут произошло, пока я была в отключке? — Сакура! — стоило Мебуки увидеть дочь в сознании, как она забыла обо всех остальных и бросилась к ней. Микото отошла, пропуская женщину. — Доченька! Как ты? Что болит? Господи, слава богу, врачи сказали, что у тебя ничего не сломано! — на глазах ее выступили слезы, пока она гладила Сакуру по волосам, не давая и слова вставить. — У тебя только пара синяков и легкое сотрясение, мне сказали. Как ты себя чувствуешь? — Да, — только и смогла сказать Сакура, выдыхая и чувствуя, как присутствие родителей успокаивает. Все же семья Саске наводила на нее… тревогу. — У меня только голова побаливает, как будто долго спала, и тело немного. — Слава богам, мы так волновались, — Кизаши встал рядом, беря Сакуру за руку. — Ты спала почти двенадцать часов… — Зато выспалась, — попыталась отшутиться Сакура, но родители ее не поддержали. Мебуки, словно вспомнив что-то, нахмурилась и обернулась к семейству Учиха и их, видимо, консультанту по репутации Эдварду. — Хорошо, что мы все здесь. Сакура, я понимаю, тебе сейчас не до этого, но ты должна рассказать, что произошло. Мы с папой видели и фото, и видео, и, что бы Саске тебе не сделал, поверь, он получит по заслугам, — Мебуки не видела, но за ее спиной едва заметно нахмурилась Микото, Итачи и Фугаку стояли, не шелохнувшись. Так у Саске вся семья такая… ноль эмоций с виду. — Нет, малышка, — мягко сказал отец, — не слушай никого. Если хочешь сейчас отдыхать — просто отдыхай. Все остальное подождет. Как же это похоже на папу. Всегда, абсолютно всегда сперва думать о дочери. Сакура благодарно улыбнулась и только хотела ответить, как в разговор влез Эдвард. — Боюсь, Харуно-сан, ждать не получится. Мы будем очень благодарны, если вы расскажите все без приукрашиваний и тайн. — Приукрашиваний? — возмутилась Мебуки, оборачиваясь к Эдварду, но Сакура остановила ее. — Все нормально, мам, пап. Да, конечно, я отвечу на любые вопросы, — сказала она, обращаясь уже к семье Учиха. Как же они все-таки были похожи. Даже Микото и Фугаку выглядели, как родные брат и сестра. — Спасибо, Сакура, — кивнул Итачи, подвигая для матери удобное кресло. Микото села, как и Мебуки, остальные продолжали стоять, вперив в Сакуру внимательные, сканирующие взгляды. Она едва подавила желание вздохнуть. Спасибо Саске, что научилась держать подобные взгляды. — Я… — начала она и запнулась, не зная, что сказать. — Сакура-сан, вы вступали с Саске-саном в интимную связь? — Сакура, Саске заставлял тебя делать что-то плохое? — одновременно спросили Мебуки и Эдвард. Как же неловко и стыдно! Сакура вспыхнула и, старательно отводя глаз, чтобы вообще ни с кем не встретиться взглядом, заставила себя собраться. Столько недоразумений за какие-то двенадцать часов. — Нет, — сказала Сакура и кожей почувствовала, как градус напряжения в палате несколько спал. — Я… Мы… — она бросила неуверенный взгляд на отца, и тот кивнул ей одобрительно. — Мы с Саске-куном просто друзья. — И он не принуждал тебя к чему-то большему? — А конкретнее? — и снова одновременно спросили Эдвард и Мебуки и чуть не поубивали друг друга взглядами. — Дайте девочке сказать, — вставил Фугаку, наблюдая за происходящим с каменным лицом. Сакура сглотнула. Почему так сложно говорить? — Я не понимаю, о какой фотографии идёт речь. У нас с Саске-куном никогда ничего не было. Мы поругались, да, но это… — Вот это фото, — перебил Эдвард, шустро достав из кармана телефон с огромным экраном и показывая Сакуре изображение. — Объясните, пожалуйста. Клуб, она, Саске и парень, который норовил сделать фото с обожаемым Учихой и зачем-то приплёл туда Сакуру… Сакура нахмурилась, когда разглядела на фото руку Саске у себя под коротким платьем у внутренней части бедра, почти между ног. Но когда и как? Сакура такого не помнила, да и чтобы Саске приставал к ней? Скорее солнце никогда не взойдёт больше. Она задумалась и пришла к единственному возможному варианту. — Это случайность, думаю. Этот парень на фото, он уж очень хотел сфотографироваться с Саске-куном и толкнул его. Не знаю, наверное, рука случайно под платье попала, — сказала Сакура и подняла взгляд. И поняла, что ей не верят. Лицо матери и вовсе представляло собой идеальный образец скептицизма. — Милая, — осторожно сказала она, — это ты можешь думать, что случайно, ты ведь ещё ребёнок, а вот Саске… — Саске-кун никогда ко мне не приставал, если ты об этом, — перебила Сакура, краем зрения заметив, как одобрительно кивнула Микото. — И у нас не было… никаких интимных связей. Я уверена, что эта рука там оказалась случайно. В этот раз возражать ей не стали, и Эдвард показал снятое видео. Да уж, выглядело все действительно хуже, чем было на самом деле. — Хорошо, но что тогда происходит на видео? Ты же не будешь отрицать, что обращается он с тобой отвратительно? — спросила мама, обеспокоенно глядя на неё. Отрицать этого Сакура не могла, но и согласиться… Насколько это подставит Саске? Он, конечно, заслужил хорошей взбучки, но не настолько, чтобы его заклеймили насильником каким-то. — Мы поругались, — аккуратно сказала Сакура и, сама того не ожидая, оглядела семью Учиха, пытаясь понять, что говорить, а что не следует. К ее удивлению, старший брат Саске, ужасно похожий на него и тоже красивый, слегка улыбнулся ей и кивнул, как бы говоря, продолжай. — Саске-кун хотел отвезти меня домой, я отказывалась. — Домой к кому? — уточнил Эдвард, вызывая раздражение. — Ко мне. — А почему ты отказалась, Сакура? — в этот раз спросил отец, хмурясь. — И что заставило Саске-сана быть таким грубым с тобой? Ты имела полное право не ехать с ним. — М-м, да, но… наверное, всё-таки было бы безопаснее, если бы домой меня отвёз Саске-кун, а не такси, все-таки я выпила немного, — Сакура бросила осторожный взгляд на Мебуки, но та никак не отреагировала на алкоголь в клубе. — Но, как я уже сказала, мы поругались, я была зла. На видео не видно, но перед тем, как Саске-кун… э, прижал меня к стене, я его ударила. Со стороны Итачи послышался странный звук, не то смешок, не то что-то ещё. — Ударила? — неверяще переспросила Микото. — Но за что? Вот Сакура замялась. Говорить правду совсем не хотелось. — Вам не обязательно рассказывать, это к делу не относится, — произнёс Эдвард. — Хорошо, — кивнула Сакура, но по взгляду матери поняла, что дома ее ждёт допрос. — В общем, я хочу сказать, что на видео все выглядит хуже, чем было на самом деле… Да, мы повздорили, — мягко сказано, — но я бы не хотела, чтобы это как-то повлияло на деятельность Саске-куна. — Это уже не вам решать, — вздохнул Эдвард, набирая что-то в телефоне. — Ещё и эта авария… — Не знаю, поможет ли это, но мы попали в аварию из-за меня, — признала Сакура, кусая внутреннюю сторону щеки от слишком пристального и продолжительного внимания. — Я себя ужасно глупо повела, мне жаль, что так вышло. Саске-кун прикрыл меня собой перед столкновением с другой машиной. Что ж, если она думала, что ранее завладела всеобщим вниманием, то ошибалась. Потому что по-настоящему она заинтересовала Фугаку и Итачи только в этот момент. Глава семьи даже изогнул чёрную бровь. — Прикрыл собой? — спросил он, и Сакуре снова стало стыдно. Ну о чем она только думала, пытаясь выйти из машины находу? — Любопытно, — слегка усмехнувшись, прокомментировал Итачи. — А вот это хорошо, — пробубнил под нос Эдвард и, кивнув сам себе, взглянул на Сакуру. — Подводя итог, Саске не сделал вам ничего плохого, верно? Вы полностью его поддерживаете, а то видео — просто ссора двух друзей? — Верно, не сделал ничего пло… — начала было Сакура, когда дверь в ее палату открылась, впуская внутрь Саске. — Сделал плохо, но не физически, — сказал он, коротко окинув присутствующих равнодушным взглядом. И у Сакуры защемило сердце, потому что Саске как-то слишком ровно сидел в инвалидной коляске, а обе ноги у него были в гипсе. Это из-за меня, подумала Сакура, часто моргая и не замечая, как к глазам подступили слёзы. Не видя, как внимательно за ее реакцией проследили все в палате, начиная от Эдварда и заканчивая Кизаши.