Ревенант

Ино звонила пять раз, но Сакура трубку так и не взяла. Совесть ее слегка мучила, но недостаточно. Наконец, телефон перестало колбасить; вместо звонка пришло сообщение. Ино: Если ты не берешь трубку значит что-то случилось вчера! Ино: Ну давай, скажи мне. Сакуру последнее сообщение почему-то разозлило. Она раздраженно поджала губы. Говорить не хотелось, но лень было противостоять Ино. Сакура: Мы поцеловались Ино: Хаха! Это не удивительно. И все? Сакура: Да. Это не смешно Ино: Как скажешь. Сегодня снова пойдете на какое-то мероприятие? Второй день этой «благотворительной» недели же. Благотворительность в кавычках Сакуре не понравилась. Она понимала, конечно, что такие мероприятия делаются для репутации и прочей чепухи, но, блин, не только ведь ради этого. Разве стал бы Саске заниматься чем-то настолько циничным? Благотворительностью ради самого себя. В ее глазах — нет, не стал бы. Сакура: Он написал мне утром. Сказал, что заедет после обеда Ино: Куда едете? Сакура: Какой-то загородный клуб. Будут скачки, потом ужин Кажется Сакуре, или Ино сегодня чрезмерно любопытная? Она не успела толком ничего не решить — дверь в комнату открылась, и Мебуки нерешительно просунула голову в проем. — У меня готовы булочки, Сакура, пойдем чай попьем. — Я уезжаю через пять минут, мам. — Но там твои любимые синнабоны. — Прости, никак не успеваю, — как раз в этот момент пришла смска от Саске. — Мне пора, вернусь часам к десяти. Сакура нежно поцеловала мать в щеку и, махнув на прощание, выскочила в лифт. На ней была корсетная рубашка со спущенной линией плеча, шелковые брюки и белые кожаные босоножки на узком каблуке. В руках сумка с кокосовым блеском для губ и консилером, бутылочка с водой, санитайзер и таблетки от головной боли. Она почти не спала этой ночью. Феррари Саске ярким, жирным пятном выделялась на парковке ее жилого комплекса, и Сакура прищурила глаза, стараясь избегать взглядов прохожих. Почему-то было неловко садиться в эту машину, будто она совершает преступление. Или продается очередному богатому парню. Она выглядела по собственной пятибальной шкале почти на пятерочку — свежо, молодо, женственно, игриво. Она ждала комплимента от Саске, когда дверца плавно поднялась вверх и Сакура устроилась на красном кожаном кресле, не слишком удобном, учитывая цену автомобиля. Точно она, конечно, не знала, но предполагала. И никакого комплимента Саске (который в летнем костюме с бледно-розовой бабочкой и такого же цвета кончиком платка выглядел так же сногсшибательно, как всегда) не сделал. — После ужина вечеринка у Тем. Наруто тоже будет, — сказал он, не глядя на нее и выруливая с парковки. — В смысле я тоже приглашена? — В смысле ты моя девушка, — хмыкнул он, все так же не смотря на нее. — Естественно, ты приглашена. — А ты хочешь, чтобы я присутствовала? — спросила Сакура, молча принимая его правила. Если не хочет говорить о вчерашнем — так и быть, первой она поднимать тему не будет. — Почему нет? — сказал он, и Сакура не поняла, что он хотел сказать в действительности. — У нее бассейн с подсветкой и много апероля. — Действительно, это ведь все, о чем я мечтала, — закатила глаза Сакура, но в шутку, по-доброму, и Саске усмехнулся в ответ. — Но вообще, мне было бы интересно. — Значит, поедешь к Тем со мной. Саске отключил кондиционер и открыл окна, параллельно разгоняя рычащий автомобиль по магистрали. Горячий воздух, нагретый двигателями машин и плавящимся бетоном, залетал в окна, глуша мелодичный, потусторонний голос Tove Lo. Сакуре хотелось петь вместе с ней, слух и английский позволяли, а вот стеснение, возникающее при Саске, душило легкие и велело молчать. Сакура послушалась и молча прикрыла глаза, подставляя лицо солнцу. — У Темари бассейн, а я не взяла купальник, — лениво сказала она, не поднимая ресниц, накрашенных черной тушью. — Уверен, у нее десятки новых купальников. Одолжит тебе что-нибудь. — Уверена, по размеру ни один не подойдет, — ты видел ее грудь? а мою? — Я не буду возвращаться ради купальника, — отрезал Саске, и Сакура, наконец, взглянула на него уязвлено. В чем дело? Прежде он был не против выручить ее в таких ситуациях. — Если хочешь, отправлю водителя к тебе домой. — Ради купальника? — скептично спросила она. — Меня за ним ты готова отправить, а водителя нет? Я тебе не таксист. — Хорошо, отправь водителя, пожалуйста. Саске записал голосовое сообщение некому мужчине, в котором велел подъехать по адресу Сакуры и забрать пакет. Сакура тем временем написала матери и попросила упаковать свой лучший купальник. Остаток пути они провели в молчании. Сакуре хотелось спросить, как его ноги, как он себя чувствует… что он к ней чувствует после вчерашнего?! Но она продолжала хранить молчание. Не хватало еще выставить себя идиоткой и унизиться. Загородный клуб был набит битком. Играла ненавязчивая легкомысленная музыка, вдоль газона стояли длинные столики с морскими закусками и аперитивом. У журчащего фонтана возились стайка детей, отчего-то особенно удивившая Сакуру. Еще больше ее удивило обилие пар в возрасте от тридцати до сорока — они, кажется, составляли основную часть гостей. Стоило им с Саске выйти из машины, отдав ключи кому-то вроде швейцара, как с разных сторон (с гольф-поля, с круглых шатров) к ним устремились Темари и Итачи. Сакура почувствовала, как кровь прикипела к щекам, и поспешила отвести взгляд, как только увидела старшего брата Саске. — Итачи-сан, — Темари уважительно кивнула. Они с Итачи подошли одновременно. Сакура подумала про себя, что Итачи был по-своему красив, несмотря на две глубокие морщины вдоль носа. Он был одет в светлые льняные слаксы и расстегнутую на верхние пуговицы рубашку. В руках у него покачивался стакан с газированной водой. — Приветик, Саске. Сакура. — Добрый день, — вежливо и бесстрастно ответил Итачи и, к облегчению Сакуры, не стал на нее даже смотреть. Слава богам, что я его не слишком интересую, подумала она. — Саске, раз уж ты здесь, я отчаливаю. Если что я поставил на коня Гаары, ты уж присмотри за моей ставкой. — Мы ведь все знаем, что Гаара не тренирует своих лошадей и они никогда не выигрывают, — Саске изогнул бровь и издал что-то похожее на смешок. — Меня не интересует лошадки-победители, — пожал плечом Итачи. — Я, знаете, вечно болею за слабое звено, хоть это и обходится мне боком, — и тут он бросил заинтересованный взгляд на Сакуру, отчего она вся вытянулась, как по струнке, словно собиралась отвечать на экзамене. — А вы за кого обычно болеете, Сакура-сан? Вы не кажетесь мне любительницей легких побед. Сакура призвала на помощь весь свой опыт общения с людьми явно умнее и опытнее ее. Благо, Саске в ее жизни присутствовал давно. — Меня интересует процесс, Итачи-сан, — чуть улыбнулась она, не показывая зубов. — Процесс важнее, а он бывает интересным только когда в игре участвуют темные лошадки. От которых не знаешь, чего ждать. — Это интересно. Так вы хотите сказать, что результат вам не важен? Неужели вы тот редкий тип людей, которые не хотят побеждать? — Ох, нет, конечно, я не такая особенная, — со смешком сказала Сакура, и Итачи мягко улыбнулся в ответ. — Я хочу сказать, что иногда радость и удовольствие от процесса такие сильные, что перекрывают собой результат. И тогда победа — это то, что посчастливилось вообще пройти через процесс, а не сам результат, каким бы он ни был. Сакура говорила, собственно, о целеполагании и в уме в качестве примера держала медицину. Каких бы высот она не желала достичь, в любом случае, сам процесс казался ей важнее, интереснее. Вот только было у нее смутное ощущение, что Итачи имел в виду совсем другое. — Мне очень импонирует ваш ход мыслей, — сказал Итачи и бросил на Саске короткий взгляд, который Сакура не знала, как интерпретировать. — Предлагаю обсудить это подробнее в нашу следующую встречу. Если я вам не наскучу, конечно. — Я с удовольствием, Итачи-сан, — она снова улыбнулась. Солнце слепило глаза, и приходилось стараться, чтобы не щуриться слишком сильно. — Хорошего вам вечера. Саске, ты в ответе за дам. Темари, увидимся. — Пока, — они с Темари попрощались одновременно, а Саске только закатил глаза и пожал брату руку на прощание. — Ну что, повеселимся сегодня? — спросила Темари с бесятами в темно-болотных глазах, как только Итачи ушел. — Я приготовила нам план. — Какой план? — спросила Сакура, и Темари ухмыльнулась с таким превосходством, что Сакура почувствовала раздражение. — О, малышка. — План это трава, — спокойно сказал Саске. — Ты же не курила никогда? — Ты знаешь, что нет. — Мало ли, — он ухмыльнулся и скосил на нее глаза. — Ты удивляешь меня… в последнее время. Сакура ничего не могла с собой сделать. Она покраснела, уловив намек в его голосе. — Так вы же не по-настоящему встречаетесь, — с подозрением сказала Темари, одетая в длинное шелковое платье цвета вечернего песка. Она сложила руки на внушительной груди, поблескивая толстыми золотыми браслетами. — Что за намеки? Сакура пожала плечами, будто, понятия не имею, о чем он. А Саске вообще не удостоил Темари ответом. Он внимательно, чуть сузив посветлевшие глаза, смотрел куда-то в сторону одного из шатров, вокруг которого висели бумажные фонарики. На территории клуба медленно включали искусственные огни. Сакура обернулась вслед за Саске и увидела Кена. Рядом с ним стоял Шотери, покачивая в руке прямоугольный стакан с апельсиновым соком и посмеиваясь своей обычной улыбкой, широкой и с намеком на ухмылку. Сакура сглотнула сухую слюну и сама не поняла, почему в теле появилась странная слабость. — Хн, — протянул Саске. — Ты позвал?.. — заканчивать фразу Сакура не стала, лишь приподняла брови. — Кого? Твоего бывшего? Нет, конечно, — он пренебрежительно фыркнул. — Видимо, он тут с Кеном. Отец Кена в прошлом году добрался до заветного миллиарда и теперь стал вхож в такие мероприятия. — Новые деньги? — надменно хмыкнула Темари, равнодушным взглядом окинув Кена и Шотери. — Ну это классика: заработать деньги и пытаться купить место в обществе, которое его раньше отвергало. — Так кажется у него это получается? — вопросом на вопрос ответила Сакура. Слова Темари ее отчего-то уязвили, но показать этого она не могла. Темари не обратила на ее тон ровно никакого внимания. — Ему все равно далеко до моей семьи или семьи Саске. Недостаточно просто заработать большие суммы — их еще нужно сохранить и вложить в общественно-значимые вещи. В скачки, например? — язвительно подумала Сакура, но промолчала. В конце концов, что бы она ни сказала, все это будет выглядеть жалко, даже унизительно. А Саске ее и без слов понял — в этом она была уверена. Ну или надеялась. Шотери. Он здесь, и они не разговаривали уже несколько месяцев. С тех пор, как расстались, Сакура о нем почти не вспоминала, и ей стало стыдно. Желудок скрутило в тугой комок, когда она увидела, что Шотери и Кен уверенно идут в их сторону. Темари состроила кислую мину. — Боже, я не собираюсь вести с ними светские беседы. Чао, ребята, увидимся у меня дома, — и она ушла, покачивая бедрами. Сакура не знала, куда смотреть. Меньше всего ей хотелось встречаться взглядом с Шотери, но и на Саске она смотреть не хотела. Представить не могла его реакцию. Боялась, что ему абсолютно, максимально плевать. — Саске-сан, добрый день. Спасибо за приглашение, — Кен остановился рядом и выглядел очень неуверенным. Совсем не тот холёный, полный ощущения собственной значимости молодой человек, которого Сакура помнила. — Спасибо за щедрое вложение, — ответил Саске вежливо, но Сакура мгновенно распознала насмешливую нотку в его голосе. — На будущее: когда к пригласительному тебе даётся плюс один, принято брать с собой девушку или маму, — Саске обвёл друзей прищуренным взглядом, — а не парня. — Кен и Шотери близкие друзья, — внезапно для самой себя сказала Сакура, пытаясь разрядить обстановку. Саске выглядел расслабленным, а вот Шоте и Кен не очень. — Давно не виделись, — мягко добавила она. — Привет, Саске. Здравствуй, Сакура. Прекрасно выглядишь. И вчера тоже. Видел твои фотографии в соцсетях. Ну вот, комплиментов от Саске не дождаться, зато от бывшего сразу два. — Спасибо, — она неловко улыбнулась и снова сказала, лишь бы не молчать: — Давно вы здесь? — Нет, не очень. Кобыла Кена участвует сегодня в скачках, вот, поставил на нее, — ухмыльнулся Шотери, как бы говоря, знаю, глупо, но весело. — Так вы двое все-таки вместе? Сакура промолчала, пряча ладони за чуть вспотевший под солнцем спиной. Врать Шотери не хотелось; он меньше всего заслуживал этой лжи. — Да, — ответил Саске. — Идем, Сакура, представлю тебя некоторым людям. Удачи на скачках, — он слегка кивнул Кену и Шотери и, положив руку Сакуре на поясницу, пошел в сторону группы высоких, довольно взрослых европейцев. — Вам тоже удачи, — бросил в ответ Кен сконфуженно, словно не был уверен, что полагается отвечать в таких ситуациях. Сакуре в целом было неуютно и неловко. Ощущение, будто она этому месту и людям не подходит, будто выделяется, как ворона среди ласточек. Голова раскалывалась на части, и она, извинившись, отошла от толпы к пустующей барной стойки. Усевшись на высокий стул, она достала из сумочки пластинку таблеток, положила две штучки под язык и запила двумя большими глотками теплой воды из пластиковой бутылки. Вода с таблетками тяжело прошла через горло, и глубоко в трахее образовалась пробка, мешающая спокойно дышать. Сакура поморщилась, сглотнула, пытаясь избавиться от тяжести внутри, и удивленно вскинула взгляд вверх, когда перед ее лицом возникла загорелая рука с бутербродом из лосося. — Зажуй, — предложил Шотери, глядя на нее без улыбки. — Вечно у тебя проблемы с таблетками. — О… спасибо, Шоте, — Сакура проглотила кусочек бутерброда, и действительно стало легче. Она закинула ногу на ногу, думая, что бы сказать. — Не понимаю, как ты могла позволить так с собой обращаться? — О чем ты? — О том видео в интернете рядом с клубом. Я писал тебе в ту ночь, я помню, — Шоте примирительно вскинул ладони и сел на соседний стул, вздыхая. — Не подумай, я не пытаюсь вызвать в тебе чувство вины или еще что. Просто… серьезно, парень не должен так обращаться со своей девушкой. — Все было не так, как на том видео, — она равнодушно пожала плечом и сделала еще несколько глотков. Было бы лучше, если бы вода была прохладной, а не кисло-теплой, и если бы Сакура врала поменьше. — Я знаю, что пытаешься сделать, Сакура. Это в твоем духе. — Что я пытаюсь сделать? — Защитить его. Представить в лучшем свете, чем оно есть на самом деле. А что, если я пытаюсь себя выставить в лучшем свете? — Все не так, Шоте. Он покачал головой, явно ни на секунду ей не поверив. И почему все вокруг думают, что знают ее лучше, чем она сама себя? — Не встречайся с тем, кто тебя не ценит, Сакура. — Я и не встречаюсь, — хмыкнула Сакура и удивилась, как безжалостно прозвучал ее голос. — Тут рядом его родители, но он даже не подошел к ним с тобой, не дал вам возможности пообщаться. Думаешь, это нормально? — Ты принципиально не называешь его по имени? — Если бы ты была моей девушкой, я бы познакомил тебя с родителями сразу же. — Кажется, это называется торопить события, — Сакура язвила и понимала это, но не хотела себя останавливать. В ушах противно гудело от боли. — Он тебя не любит, — беспомощно сказал Шотери, глядя на нее, как на полоумную. — Мы и не встречаемся! Ясно? — зашипела Сакура, внезапно взорвавшись и смяв в руке полупустую прозрачно-голубую бутылочку. — Это все фарс, от которого мы оба в выигрыше, вот и все. Фальсификация, но я, конечно, рассчитываю, что ты никому не скажешь. — Но зачем? — с какой-то странной безысходностью спросил Шотери. — В смысле, конечно я никому не скажу, как ты могла такое подумать? Но зачем? Сакура пожала плечами в очередной раз за день. Объяснять ничего решительно не хотелось. — Мы хорошие друзья. Шотери фыркнул, но ему хватило ума промолчать, иначе — Сакура была в этом уверена — она могла бы вылить остатки воды прямо ему в лицо. — От чего таблетки-то пьешь? — От головы, болит ужасно, но скоро станет легче. А твои дела как? — Нормально, — Шотери с ней откровенничать очевидно не собирался, но ее все устраивало. — Скачки начинаются, все в ту сторону двинулись… — Тогда и нам пора, — Сакура резко встала со стула. В глазах на секунду потемнело, она пошатнулась и почувствовала бережные руки Шотери на своих локтях. — Тебе нехорошо? Давай останемся здесь. Довольно бесполезное и жестокое развлечение эти скачки. Сакура предпочла бы остаться одна или с Саске. Ответить она все равно не успела. — Шотери, тебе как другу Кена следовало бы поддержать друга, — сказал Саске, подходя к ним откуда-то сбоку. — Он волнуется. В конце концов, на кобылу многие поставили. Будет плохо, если она совсем не оправдает ожиданий. — Я на связи если что, — игнорируя присутствие Саске, сказал Шотери, красноречиво задержав взгляд на Сакуре, и ушел. По тому, как Саске мазнул по нему нарочито-спокойными глазами со знакомыми светлыми крапинками, возникавшими, когда он был недоволен, Сакура поняла: не стоило Шотери этого говорить. — Все еще питает надежды, — спокойно объяснила она, кладя руку на локоть Саске. Головная боль медленно притуплялась. — Это неважно, — сказал Саске в ответ. Кобыла Кена пришла второй, а конь Гаары — предпоследним. Победил конь какого-то шейха. — Жаль, что конь Гаары так плохо выступил, — сказала Сакура, когда они с Саске вставали с неудобных деревянных скамеек, и незаметно потянула спину, пытаясь размять мышцы. — Не последний, уже хорошо, — хмыкнул Саске. Они вынырнули из толпы и пошли в сторону огромной парковки, спрятанной на заднем дворе клуба. — А это нормально, что кобыла Кена пришла второй, а не первой? — Да, от нее первого места в реальности никто не ждал, но ни Кен, ни его отец этого не знают, — Саске слабо ухмыльнулся уголками губ; не будь Сакура внимательна, даже не различила бы насмешки в его настроении. — А почему они этого не знают? — Есть вещи, о которых не принято говорить. Ты узнаешь это со временем. Как, знаешь, никто не говорит вслух, что все сборы и благотворительность в пользу тяжелобольных детей заканчивается их смертью в 90% случаев, если не больше. Детям эти деньги в реальности не помогут, зато их родители и спонсоры будут чувствовать себя лучше. — Как-то это жестоко. — А никто и не говорил, что все будет сладко, — хмыкнул Саске, и в его голосе смешались высокомерие, смирение, безжалостность. — Темари права. Для этого общества недостаточно просто заработать денег. — Этого? Ты говоришь так, будто сам не принадлежишь к нему, — со смешком сказала Сакура и удивилась, когда Саске открыл перед ней дверь автомобиля, галантным, почти незаметным движением руки приглашая ее сесть. Она села и пристегнула ремень безопасности, думая о том, что Феррари на фоне премиального клуба выглядела вполне уместно. Не так по-дурацки, как в ее дворе. — Я принадлежу к этому обществу с рождения, да, — продолжил разговор Саске, устраиваясь на водительском кресле и разворачиваясь по идеально-белым разметкам на парковке. — Но, если тебе интересно, это тема, которую мы с Неджи и Шикамару довольно часто поднимаем в разговорах. — Что именно? — она с любопытством подалась вперед. Саске прежде вообще не обсуждал с ней свое социальное положение и уж тем более окружение. — Насколько можно гордиться своим происхождением? Позволяет ли оно нам автоматически относить себя к высшему социальному кругу, даже если сами мы для этого ничего не сделали? Правильно это с точки зрения этики, социологии? А философии? Должны мы уметь самостоятельно аккумулировать большие деньги, с нуля, или у нас другая задача — сохранить и приумножить то, что нам передают семьи? — О, — Сакура почему-то почувствовала себя оглушенной. Она прежде не думала об этой стороне жизни золотой молодежи. — Спасибо, что поделился мыслями. Саске выехал с территории клуба и взглянул на нее искоса, чуть насмешливо, но в его улыбке не было ни тени надменности. — Гаара и Темари, как ты понимаешь, придерживается самой удобной позиции. Неджи в целом тоже к ней склоняется, но он ответственнее, и его семья немного другая. Они намного строже и консервативнее моей или семьи Тем. — А Шикамару? Он ведь парень Темари, если я правильно поняла?.. — Сакура с сомнением посмотрела на Саске, и он улыбнулся. Улыбнулся. — Что? — со смехом спросила она. — У вас правда сложно разобраться, кого с кем какие отношения связывают. Я путаюсь. — Неудивительно. Думаю, они сами не слишком понимают, что к чему, — узкая дорога, ведущая в город, петляла среди редкого леса. Закатное солнце блистало в потемневших зеленых листьях. Голос Саске ее расслаблял, утихомиривал бушевавшие чувства. — Шикамару и Темари встречаются, потому что так предложили им родители. Матери точнее. — И что, они просто послушались и сошлись? — скептически спросила Сакура, вытягивая ноги и убирая со лба пряди волос, от которых пахло ванильным шампунем. Кондиционер и маски для волос у нее имелись, но ей зачастую было лень ими пользоваться. — Типа того. Они оба на самом деле очень послушные. — «Типа того»! — не сдержавшись, подразнила Сакура и засмеялась, обнажая зубы и откидывая голову. — Саске-кун, ты обычно либо очень правильно выражаешься, либо безбожно материшься. Но средненьких сленговых словечек из разряда «типа» я от тебя никогда не слышала! Как мило, — посмеиваясь, закончила она, посмотрела на Саске и даже забыла на секунду, о чем они говорили. Он кривовато улыбнулся — но в его исполнении даже такая улыбка была очаровательна. — Сложно быть твоим парнем, Сакура. Соблазнила меня и на следующий же день начала надо мной издеваться. Смех у Сакуры застрял в горле. Она расширила глаза и повернулась к нему корпусом, изгибаясь, как змея. — Я тебя соблазнила? — фыркнула она и облизала нижнюю губу. — Ну конечно. — Заметь, я вчера ничего не делал. Я планировал быть примерным парнем, — он смотрел на дорогу, не отвлекаясь и особо не улыбаясь. Сакура понимала, что он подшучивает, только благодаря годам знакомства. — Я тоже ничего не делала, — заявила она, складывая руки на груди и кусая изнутри щеку, чтобы не рассмеяться. — Ты сам меня поцеловал. — После того, как ты попросила. — Ну, ты мог бы быть примерным парнем и отказать мне в просьбе. — Если я это сделаю, ты же первая и пожалеешь, — самоуверенно хмыкнул Саске, словно сообщал самую очевидную в мире вещь. — А вот и нет. — Хочешь проверить? — Хочешь спор? — ответила вопросом на вопросом. Саске, наконец, недоверчиво взглянул на нее и сузил глаза. — Решила потягаться со мной в азарте? Проиграешь ведь. — Боже, какой же ты самоуверенный, Саске-кун, — она покачала головой, изображая удивление. — Ты еще даже условий не знаешь. — Валяй. Говори, — лениво приказал он. — Я уверена, что вчера это ты соблазнил меня. — (Саске закатил глаза, но она проигнорировала это.) — Но ты утверждаешь обратное и делаешь вид, что тебе это все не слишком интересно. — С последним я бы поспорил, но хорошо. Продолжай. — Ну ладно, может, и не делаешь вид, но тогда не хочешь признаваться, что на тебя все наши… заигрывания влияют так же, как на меня. — Заигрывания? Вот как ты это называешь? Как мило, — он снова высокомерно хмыкнул, и желание Сакуры стереть с его лица это бесстрастное выражение лишь усилилось. — Так вот, спор я предлагаю такой, — Сакура глубоко вдохнула и быстро выпалила: — Я по-настоящему тебя соблазняю, а ты ничего не делаешь, но и не сопротивляешься. Если будешь реагировать сильнее, чем вчера — значит, я права и вчера я тебя не соблазняла. А если реакция будет как… ну, как обычно — тогда я признаю, что вчера я тебя соблазнила. Хоть и не специально. Саске побарабанил указательным пальцем по коже руля. — И в чем смысл? Что я выиграю в споре? — Ну, ты выиграешь. Разве этого недостаточно? — Сакура, — выразительно сказал Саске и посмотрел на нее так, что она невольно сглотнула. — Я не спорю просто так. Придумай нормальные призы, раз уж так хочется. Без извращений. — Без извращений! — она возмутилась и зыркнула на него. — Это ты мне говоришь? — Да, тебе. Если я выиграю — ты пробежишь по центральному стадиону тридцать кругов. — Ты издеваешься? Это десять километров, блин! А ты знаешь, что я не бегаю. — Ты же так уверена в своей правоте, — издевательски сказал он. — Что за сомнения? — Ну хорошо, хорошо, — Сакура вздернула подбородок и задумалась, закусив губу, с которой стерлась помада. — Тогда, если я выиграю, мы будем целый день смотреть ужастики у тебя в квартире с моей любимой едой. Саске издал звук, словно услышал что-то очень глупое. — Тебе не кажется, что наши призы не очень равнозначные? — Конечно, не кажется. Я бы лучше посмотрела самый скучный фильм, хоть по тридцать раз, чем бегать по дурацкому стадиону и потеть, как лошадь на скачках. Саске ее сравнение, судя по вздернутым уголкам губ, позабавило, и он согласился. — Только давай начнем позже, — добавил он насмешливо. — Если ты сейчас попытаешься меня соблазнить и снова встанешь передо мной на колени, боюсь, мы попадём в аварию. Опять. Настала очередь Сакуры закатывать глаза. Она захлопнула рот и почти не разговаривала, пока они не приехали, но Саске и не возражал. Таунхаус Темари подсвечивался мягким золотистым светом. Охранник открыл Саске шлагбаум без вопросов. Когда они вошли, Сакуре показалось, что у нее дежавю: снова шумная музыка, незнакомые люди, приглушенный свет, пластиковые тарелки и бумажные стаканчики на низких журнальных столиках. Пустые бутылки из-под вина, шампанского, виски и водки валялись на полу, на диванчиках, в коридоре. Коробки с недоеденной пиццей, горчичные соусницы и запах жареной курицы на кухне. Музыка резко сменилась на «I Love it» Icona Pop и Charli XCX, и Сакуру слегка оглушило. Стоило им пройти в гостиную, как к ним — к Саске — со всех сторон потянулся народ. — Ну наконец-то! — воскликнула Темари и расцеловала их обоих в щеки. — Вы такие котики. Так мило смотритесь вместе, — она пьяно улыбалась, и от нее кисловато пахло текилой и чем-то еще, горьковато-пряным; Сакура запах не узнала. — Сакура, я тебя забираю, переоденешься в моей комнате. Вода в бассейне теплая, с пузырьками и подсветкой! Вот увидишь, тебе понравится. У Сакуры сложилось впечатление, что пьяной Темари очень хотелось произвести на нее хорошее впечатление, будто она пыталась загладить свое прошлое поведение. Сакура только кивнула и оглянулась на Саске: он хлопнул по плечу Ли, которого Сакура, кажется, никогда не видела трезвым. — Ты очень секси для шестнадцатилетней девушки, ты знаешь это? — спросила Темари, лежа на своей огромной кровати с высоким балдахином и оценивающе разглядывая Сакуру. Она курила тонкую сигарету, стряхивая пепел прямо на паркет. — Спасибо. Ты тоже, хоть я и не знаю, сколько тебе лет, — они так и не включили свет в комнате, и Сакура видела плохо, но не могла же она сама распоряжаться в чужой комнате. Поэтому она взглянула на себя в зеркало в гардеробной, которую пыталась не рассматривать слишком откровенно (никогда не видела таких больших шкафов для одежды), и кивнула своему отражению. В купальнике грудь казалась больше, чем была на самом деле, и трусики не слишком открывали ягодицы. Она была бы рада, будь ее попа чуть больше и если бы тазобедренные косточки выпирали меньше; и если бы бедра были были округлые и женственные, как у Темари. У Сакуры бедра были гладкие, тонкие и худощавые, как у подростка. Она вздохнула и отвернулась, накидывая поверх купальника рубашку. Неловко было идти почти что в нижнем белье среди незнакомцев. Темари хмыкнула, следя за ее действиями, но комментировать не стала. — Мне девятнадцать, я старше Саске на несколько месяцев. Хочешь? — и протянула Сакуре открытую пачку Marlboro с вишневым вкусом и двумя фильтрами. — Я не курю, спасибо. — Сегодня покуришь, — ухмыльнусь Темари и, перекатившись через спину, встала и вышла из комнаты. Сакура шла за ней, невольно разглядывая ее попу, густую копну пышных волос, высокий рост и чистую, гладкую кожу. Было в Темари что-то животно-сексуальное. — За вами с Саске любопытно наблюдать, кстати. — Что ты имеешь в виду? — Ну, вы реально хорошо смотритесь. Саске красавчик, что уж скрывать. Он как волк или лев с этим своим агрессивно-хищно-похуистским взглядом и умением и, что еще важнее, желанием трахаться. Ты вообще знаешь, что у многих парней проблемы с либидо? Они типа не всегда хотят. Сакура изогнула бровь, спускаясь вслед за Темари по виртуозно закрученной лестнице. — А выглядит так, как будто только о сексе и думают. — Да нет, они выёбываются, знаешь, типа соревнуются и красуются друг перед другом, — Темари пренебрежительно махнула рукой все с теми же золотыми браслетами. — Но мы-то, девочки, знаем, что к чему. Большинство нихера не умеют, больше пяти минут не держатся и больше одного раза в сутки не могут. Хотя друзьям они, конечно, другое рассказывают. Сказочники блять. Так вот, Саске сильно выигрывает на их фоне, — она обернулась к Сакуре, стоя на последней ступеньке, в гостиной никого не было, и ухмыльнулась. — Я знаю, что вы еще не трахались. Сакуру это слово все еще коробило, но не так, как раньше. Она приподняла брови, заламывая пальцы одной руки. — Знаешь? — Саске все равно воспринимает тебя как друга, хоть и не как раньше, конечно. Просто, знаешь, по нему обычно видно, с кем он спит. Он этих девушек воспринимает как девушек, а не как друга. Ну пойдем к бассейну, все уже там. И Темари ушла, явно зная, в каком смятении оставила Сакуру.

***

Сакура прикрыла глаза и оперлась влажным затылком о теплую металлическую лестницу, ведущую в бассейн. Она по грудь находилась в воде, что забавно блестела бледно-голубым и сиреневым из-за подсветки. Кто-то плюхнулся рядом, и ее окатило волной пузатых брызг, как шампанским. — Эй Сакура, будешь? — Канкуро неуклюже остановился рядом и протянул ей дымящуюся самокрутку. — Нет, я уже покурила, — медленно сказала Сакура, хоть и был соблазн попробовать еще. Было что-то приятное, притягивающее в состоянии, когда твое тело расслаблено, а мозг в тумане и при этом кристально-чистый, ясный, как никогда. Она как будто увидела мир в оттенках, прежде ей недоступных. — Да не бойся, я не скажу Саске, — сказал Канкуро и тут же сам сделал глубокий затяг. Бросив бумажную трубочку где-то на мокрой плитке, он поплыв в другой конец бассейна, где ребята играли в что-то вроде водного футбола. Девочки, раскачиваясь, сидели на плечах парней, пока те пытались перехватить друг у друга мяч. Пытались — ключевое слово. — Как настроение? Сакура обернулась и сощурилась, чтобы сфокусировать взгляд. Саске присел рядом, на кафельный бортик, согнув одну ногу в колене и положив на нее руку. Вторую ногу он опустил в воду, справа от плеча Сакуры. Она проследила взглядом его колено с мужественно выпирающей косточкой, прошлась дальше по твердой икре с длинной выраженной мышцей и короткими темными волосками. Поднялась взглядом выше, наткнулась на темно-синие плавки и, вспыхнув, поспешила отвести глаза. — Отличное, — сказала и облизнула губы. Горло было сухое, хотелось пить. — Вижу, «план» тебе зашел, — хмыкнул он, внимательным, чуть замутненным взглядом пройдясь по ее лицу, плечам и шее. Сакура убрала с влажной шеи прилипшие мокрые пряди волос, воскрешая в памяти события минувшего получаса. Она, Саске, Темари, Шикамару и Канкуро стояли у высокого круглого столика под открытым, теплым полотном неба. Недалеко огни ночного города отражались в бурлящей воде бассейна. Саске ловкими, завораживающими движениями раскрыл упаковку от мятных леденцов с темно-зеленой травой, от которой запахло так же, как пахло от Темари весь вечер, и, проведя серию манипуляций с канцелярским ножиком, фольгой, бумагой и табаком, сделал ей самокрутку. Пока остальные возились с бумагой и травкой, Саске отозвал Сакуру в сторону, усадил рядом с собой на шезлонг и продемонстрировал, как курить, как вдыхать. Он слабо усмехнулся, когда она попробовала. — Да у тебя талант. Отличный вдох с первого раза. — У меня классный учитель, — игриво сказала она, снова вдохнув и выдохнув. Не было никаких спецэффектов или ощущения сильного опьянения. Скорее легкость и приятное ощущение свободы, полета. — Только не спеши, — тихо сказал он, глядя на самокрутку, на ее рот. — Хорошо, — также тихо ответила она и высунула кончик языка, лизнув помятую бумагу. На языке осел горьковато-дымный привкус и темные глаза Саске. Потом он резко отвернулся и принял от Канкуро новую самокрутку. Темари с непонятными веселыми криками подняла Сакуру на ноги и забрала с собой в бассейн, не дав посидеть с Саске. — Да, мне понравилось, хотя мне, кажется, хватит, — ответила она, наконец, возвращаясь в настоящее, где Саске двумя длинными, светлыми пальцами держал белую помятую самокрутку, отдаленно напоминающую сигарету, но не курил. — Тебе однозначно хватит. Сакура обернулась к нему всем телом и облокотилась на его ногу, подпирая подбородок ладонями и тем самым оказываясь где-то на уровне его живота — без капли жира, со светлой кожей, с узкой дорожкой темных волос, уходивших вниз под плавки, и чуть выделяющимися сухими мышцами. Ей ужасно хотелось их поцеловать. Она подняла на него глаза, и Саске сощурился почти одобрительно. Или ей так показалось — освещение было скудное, она едва различала его лицо в ночной темноте. — Я не хочу бегать по центральному стадиону, — капризно сказала она. — Я не хочу смотреть с тобой ужасы весь день. — Неужели тебе так противно смотреть со мной ужасы? Всего-то один день? — она вздохнула и закусила щеку, от этого вытянув и без того пухлые губы, припухшие и чуть покрасневшие из-за частого облизывания. Саске помолчал, а потом положил ладонь ей на шею, под мокрые волосы, и чуть погладил. Она прикрыла глаза, не двигаясь, и он снова убрал руку. Она недовольно поджала губы. — Ты сама-то себя слышала? Зачем смотреть ужасы весь день, когда можно делать это вечером и ночью? — О, — она моргнула с замиранием сердца. — Ну, я думала, может, ты будешь занят в это время. Он фыркнул. — Если ты выиграешь, то имеешь полное право выбрать себе любой приз. Хотя, как примерный парень, я должен тебя предупредить. — О чем же? — что-то в его тоне, в спокойном голосе, заглушающим собой крики остальных и шум воды, заставило ее чуть податься вперед и застыть с темными, расширенными зрачками. — Если ты выиграешь спор и мы останемся в моей квартире на ночь — вряд ли мы досмотрим вообще любой фильм. Сакура мысленно отсчитала до трех, сглотнула вязкую слюну, пытаясь успокоить истерично бьющееся сердце, и подтянулась ближе к лицу Саске, вдыхая его запах. Запах его тела, смешанного с мылом и травой. — Мне кажется, или ты даже хочешь, чтобы я выиграла? Он склонился к ней в ответ и свободными пальцами жестко сжал ее подбородок. Его глаза как-то нехорошо блеснули. — Это полная хрень, Сакура. И время почти двенадцать. Мебуки наверняка тебя потеряла. Я закажу тебе такси, — он отпустил ее, резко встал и ушел назад в квартиру с прямыми плечами. Сакура ошарашенно открыла рот, провожая его взглядом и уговаривая себя не реветь, и вздрогнула, когда кто-то слабо шлепнул ее по заднице. Сзади к ней подплыла Темари, держа в зубах незажжённую сигарету. — Скажу сразу, я ничего не слышала, — оправдывающимся тоном сказала Тем, пожевывая сигарету. — Но, если честно, и так понятно. — Я даже не знаю, что сказать, — пробормотала Сакура. — Я домой. Она вылезала из воды, когда Темари сказала ей вслед: — Не парься ты, Сакура. У Саске пунктик на контроле, он терпеть не может, когда решают за него. Я бы на твоем месте наслаждалась и позволила ему самому все сделать. Поиграй с ним в недотрогу, в конце концов, — когда Сакура недоверчиво обернулась, Темари пожала плечом и добавила: — Ну ладно, обычно Саске таких не выносит, но с тобой, мне кажется, ему может понравиться. Типа ты для него девушка, которую он давно хочет, запрещенный плод, все такое. У него и так с тобой тестостерон зашкаливает, а если ты еще и поломаешься, ну немного, конечно, то, по-моему, он первый к тебе прибежит. Ты не представляешь, как желание, смешанное с азартом, могут на него повлиять. Темари была очень пьяна и накурена. Она вряд ли вообще вспомнит этот разговор, и Сакура, попрощавшись и переодевшись, ушла. Такси ждало ее на улице, но Саске она больше не видела. Возможно, всего лишь возможно, в словах Темари была правда. Саске правда ненавидел чужие попытки контроля и очень, очень любил побеждать. Сакура закусила губу, невидящим взглядом глядя в пролетающие за окном улицы. Может, ей действительно стоит проиграть в споре, чтобы выиграть потом?