Розовые закаты

Впервые Элисия видит Эша, когда только учится вставать на доску. Коленки не успевают заживать, хотя мама постоянно покупает мази и пластыри, а решимость не угасает ни на минуту — в некоторые моменты в ней просыпается упёртость, которой позавидовали бы многие. Отец пока не одобряет её хобби, смотрит и качает головой, но не устраивает истерик, только просит быть аккуратнее. Он бывает занудным до ужаса, и это главная причина их ссор — она подросток, который хочет свободы, а не находиться под родительским контролем полные сутки. На площадке постоянно куча народу от беймиксеров до девушек из хора, которые выкуривают тут травку. Эш, вроде бы, немного старше, всего на год, не критично. Он любимец девчонок из разряда «загадочных и таинственных» парней, у которых скелетов в шкафу больше, чем у Элисии прогулов по физкультуре (в школе её особо не любят, а женская раздевалка — филиал ада, так что, нет, спасибо большое). Она ловит его взгляды, иногда краснеет до кончиков ушей и старается не падать при нём слишком часто, но у скейта, разумеется, свои планы на нерадивого новичка. Она упирается взглядом в его ореховую радужку, хлопает ресницами и теряется, когда он произносит, глядя с улыбкой сверху вниз: — Привет. Помочь тебе? Она боится, что всё слишком похоже на сказку. Боится, что её мальчик с туманным прошлым и будущим, окажется сном. Она обнимает его обеими руками, дышит в плечо. Только не уходи, будь со мной. Элисия падает в Эша, в его улыбки и шутки. Она даже знакомит его с родителями, держит на протяжении всего обеда за руку под столом, не может сдержать счастливого блеска глаз, когда мать одобрительно кивает. Они становятся парой официально в конце октября, когда он на её кухне, чуть высунув язык, ковыряет тыкву, пытаясь сделать ей глаза и рот. — Вот увидишь, моя тыква будет лучше твоей, потому что ты ничего не делаешь, только смотришь на меня, — дразнит он, отвлекаясь на минуту. — Не отвлекайся. — Ты первая начала. Элисия тянется к своей тыкве, повторяет за ним, вычерчивая на оранжевом паутину. Хэллоуин для неё не более повода быть ребёнком, когда в остальное время из кожи вон лезешь, чтобы казаться взрослой. Она развешивает дома украшения, покупает ведьминский колпак и упрашивает Эша помочь ей с тыквами. Он утыкается ей в макушку носом, шепчет в волосы: — Будешь моей девушкой? — По-настоящему? — По-настоящему. — Да. И Эш у л ы б а е т с я. Да так, что морщинки-лучики расходятся от глаз, и хочется утонуть в этой улыбке, раствориться в ней до крошечных частиц. Целуя его в первый раз, Элисия думает, что он её вечное солнце. Вечером они гуляют по ожившему в ведьминскую ночь городу, переплетают пальцы, постоянно целуются и съедают слишком много сладкого. Их пытаются напугать дети в скорее смешных, нежели страшных костюмах, и Эш всегда по-братски нежно говорит с ними, отсыпает горсть конфет и заставляет влюбиться в себя сильнее прежнего (хотя куда там сильнее). Элисия не знает, что будет дальше, только то, что он её и в дни света, и в дни тьмы.