Синдром серафима

Дин спал без сновидений. По-крайней мере, он ничего не запомнил. Из небытия его выдернул тихий стон Кастиэля. Видно было, что отдых пошел ему на пользу: разбитые при приземлении ноги зажили, страшная рана на боку затянулась, но на ее месте осталась заметная вмятина. Видимо, ребра не восстановились и требовали больше времени. — Сейчас-сейчас, — успокаивающе прошептал Дин, снимая флягу с пояса. — Пей. Кас послушно глотнул воды и тут же закашлялся. С уголка губ потянулась алая дорожка: снова открылось внутреннее кровотечение. — Подожди минутку. — Дин осторожно уложил его на землю и метнулся к валявшейся неподалеку Бальтазаровой сумке. Примеченные накануне капсулы могли пригодиться. Правда, они были красными, но этикетка совпадала с той, что была на когда-то хранившихся у Каса. — Кас, эти же подойдут? — Дин подстветил баночку фонариком, и Кастиэль насилу кивнул. От таблеток легче не стало. Кастиэль едва дышал и изредка кашлял кровью. Дин на пять минут выбрался с компасом из пещеры и вернулся: — Там есть город в нескольких милях. — Он старался, чтобы тон звучал весело и обнадеживающе. — Дойдем. Кастиэль не ответил. Его взгляд был прикован к сумке, и лишь когда Дин подошел вплотную, он чуть слышно шепнул: — «Роф». — Кас, он кончился. Я вколол все, что было. Может, в городе что-то раздобудем. Наверное, нужно было оставить его здесь. Разлить оставшийся елей и оставить в архангельской ловушке, а самому быстро метнуться до города и обратно. Но Дин опасался: он мог опоздать или вовсе не вернуться. На вид до города было часа два ходу. Но это время нужно было умножать на два: незнакомая местность, тяжело раненый Кас. Дин старался идти аккуратно, выбирая давно забытые, но кем-то проложенные тропы. Иногда приходилось идти полубоком, ведь самостоятельно Кас не мог ступить ни шагу. Порой он терял сознание, и приходилось останавливаться на привал. На одном из таких перерывов Дин подстрелил кролика, беззаботно высунувшегося из норы. Он успел освежевать тушку и развесить полосы мяса над костром, пока Кас очнулся. От обеда он отказался, коротко мотнув головой. У Дина самого не было аппетита. Он запихнул в себя полусырое горячее мясо скорей из необходимости. Голод всегда такой: сначала скребет желудок острыми когтями, отступая только перед лицом опасности или страха, а потом успокаивается и лежит тихо, пока не раздразнят. Но сейчас даже острый аромат дичи не был привлекательным. — Пойдем, Кас. — Дин забросил его руку на свою шею. — Тут немного осталось. — Душ… — Будет, — горячо пообещал Дин. — Дойдем только, ладно? Кастиэль моргнул в знак согласия. Дин не понимал, как он держался. С такими травмами давно должен был наступить болевой шок. Но Кас упрямо терпел, не позволяя Люциферу взять верх. В его потухшем взгляде читалась какая-то неосознанная решимость, и она гнала Дина вперед, заставляя идти быстрее. Это было хуже кнута или плети. Чувство вины врезалось куда-то под кожу, миновало мясо и охаживало душу граненым хвостом. Тяжелый хруст сухих веток донесся с соседнего склона, и Дину не нужно было большего, чтобы догадаться. Невидимый таран несся по траве, сминая ее тонкие, пожелтевшие стебли, грозно рыча и фыркая. Дин сдернул с плеча винтовку. Стрелять с одной руки было неудобно, но не непривычно, и адская гончая завизжала, настигнутая пулей. Кровь брызнула на траву, но, видимо, пуля прошла вскользь. Собака, рыча и воя, неслась к ним со всех ног, грудью ломая невысокий кустарник. Кастиэль вдруг вскинул левую руку в ее сторону, и столп огня прокатился по горе. Сосуд в очередной раз не выдержал, кожа лопнула одной широкой полосой от пальцев до плеча, обнажив кости. — Блядь, Кас. — Дин выругался и поспешно усадил его на землю. — Ну нахрена! Пара капсул помогли слабо: рана едва начала затягиваться. Дин поторопился замотать ее широким бинтом. Под пальцами отчетливо блеснул металл. — Это что за хрень? — спросил он, аккуратно разведя края раны и обнаружив металлические штифты вдоль локтевой и лучевой костей. — Без них не выдерживает, — пробормотал Кастиэль. — Не держат щит… Дин вспомнил, как демоны в бою разбивались о незримую стену. Значит, вот так они укрепили неподходящий сосуд. Кровь демонов и штифты. Не выдержат кости — выдержит железо. Он громко выругался и едва заставил себя продолжить перевязку. Хотелось прижать Каса к себе и никуда не отпускать, словно каждый шаг в этом мире грозил ему новой опасностью. — Что ты наделал, Кас. Ввязался в эту чертову войну, взвалил на себя непосильную ношу, будто никто больше не мог стать вместилищем Люцифера. Дурак. Дин сделал все, чтобы война его не коснулась, а он все равно в нее влез. По асфальту идти было легче. Здесь ноги не цеплялись за камни и корни, а четкие пентаграммы давали надежду, что город все еще защищен. Высокие стены были сложены из красного кирпича, и Дин предположил, что ради этой стройки жители разобрали все дома, что оказались за чертой нового убежища. Защитники здесь просто так не сидели: Дин с Касом еще не добрались до ворот, а им навстречу уже выдвинулся вооруженный отряд из трех человек. — Только глупостей не сболтни, — пошутил Дин. Кастиэль пробормотал что-то в ответ и отключился, мертвым грузом повиснув на руке. — Кто такие? — деловито поинтересовался высокий худощавый мужчина в ковбойских сапогах и клетчатой рубашке. На вид ему можно было дать от тридцати до пятидесяти, и в этой группе он точно был главным: двое других мужчин в военных куртках остановились в нескольких шагах и держали оружие наготове. — Меня зовут Дэн, а это… — Все имена испарились из головы, словно их ветром сдуло. — Кларенс. На нас напал адский пес. Их могли искать, и лучше бы хоть первое время остаться инкогнито. — Да, потрепала вас собачка. — Мужчина погладил безбородые щеки. — Откуда идете? Дин прищурился: у ворот сохранилась табличка «Бенд, штат Орегон». Глупо было бы признаваться, что из Айдахо. — Из Фин Рока. — Достаточно далеко, чтобы не быть знакомыми, но и достаточно близко, чтобы выбрать Бенд пунктом назначения. — Машина сломалась, пошли пешком. — Меня зовут Ал. Коммандер Бенда. Что вам нужно, Дэн? Дину не нравился его тон. Вкрадчивый, игривый, а улыбки на лице было не видать. — Еда, ночлег, душ. — Он старался говорить спокойно и даже равнодушно, но их нужда была очевидна. — Оружие или машина тоже бы не помешали. — После распада Лоуренской коалиции это дорогие товары. — Ал только руками не развел, демонстрируя собственную беспомощность в этом вопросе. Лоуренс…. Объединенные города проиграли в Айдахо? Дин заставил себя сосредоточиться на происходящем: — Мы можем быть полезны. — Ал смерил израненного Кастиэля недоверчивым взглядом, и Дин поправился. — Я могу быть полезен. Я отлично стреляю, да и готовить неплохо могу. Ал оценивающе обошел вокруг них и хитро крякнул: — Может, еще что умеешь? Этот взгляд Дин знал. Тошнота подкатила к горлу, но он заставил себя улыбнуться: — Моему другу нужна медицинская помощь, но в первую очередь душ. И тогда обсудим, как много я умею. Он выразительно облизнул губы и чуть наклонил голову, открывая шею. Ал усмехнулся: — Думаю, стоит сначала проверить. — Если за время этой проверки он откинется, я тебе глотку перережу, — мило улыбнулся Дин. — Сначала услуга, потом плата. Ал рассудительно покивал и протянул ему ладонь: — По рукам. Смешно, но как легко он согласился на этот раз. А тогда это казалось чуть ли не трагедией. Хотя, прошло меньше двух недель, так что вспомнить, как это, относиться к себе, как к валюте, не составит труда. Если на эту монету можно было купить жизнь, то Дину следовало радоваться, что нашелся тот, у кого ее можно разменять. Но пожать руку Алу он не успел. — Что здесь происходит? От ворот к ним быстрым шагом приближалась девушка в коротких бойскаутских шортах, и облегающей водолазке с длинным рукавом. Ее длинные каштановые волосы беззаботно разметались по плечам. Ал приглашающим жестом указал на гостей: — Ребята идут от самого Фин Рока. Устали, просятся на ночлег. — И какие условия ты им выкатил? — жестко оборвала его девушка. — Никаких. — Ал подмигнул Дину, намекая, что сделка может быть в силе, если тот благоразумно промолчит. — Ммм, конечно. — Она недоверчиво посмотрела на Дина, потом задержалась взглядом на Кастиэле. — Заходите. Их даже не стали проверять на входе, и это было странно. Девица почему-то не оставила их, и Ала это заметно раздражало. — Этого, — она указала на Кастиэля, — в лазарет… — Мэм, — Дин перебил ее. — Ему нужно в душ. Я не знаю, как у вас тут с горячей водой, если можно, я бы нагрел. — Ленни. — Она протянула ему ладонь для рукопожатия. — Не мэм. Ты мне не мальчик, чтобы «мэм» говорить. Да, душ есть. Горячая вода тоже. — Но сейчас уже поздно, — вмешался Ал. — Им придется подождать до утра, как и всем в городе. Ленни отмахнулась: — Вас проводят. — Она коротко кивнула парню из отряда, и тот повел их по узкой, забаррикадированной ящиками улице. Бенд мало отличался от других мелких городков. Здесь осталось не больше полусотни жителей, но на улицах было удивительно чисто, все окна или распахнуты, или же накрепко заколочены и обведены печатями с демонскими ловушками. В городе ощутимо царила дисциплина. Общественная душевая нашлась через пять кварталов и два поворота в бывшем здании школы. Несколько кабинок были разделены тонкими пластиковыми перегородками, старые краны отполированы так, что в них можно было разглядеть собственное отражение. Кафель на полу и стенах был белым, словно его каждый день намывали с мылом, и даже по углам не было видно разводов. — Кас. — Дин погладил его по щеке, пытаясь привести в чувство. — У меня сюрприз. Благо конвойный их уже покинул и не видел этих нежностей, иначе заподозрил бы чего не того. Кастиэль очнулся, лишь когда Дин побрызгал на него водой: — Я же обещал душ. Он помог стянуть изодранную одежду и забраться в кабинку, которую можно было закрыть шторкой. Кас со школы не любил мыться на всеобщем обозрении, а теперь это и вовсе было небезопасно. — Сейчас, только воду включу. — Дин помог отрегулировать температуру и, изрядно вымокнув, выбрался наружу. — Зови, если что. В принципе, Касу даже голос подавать не надо было, достаточно было бы стукнуть в стену или чихнуть. Дин, усевшийся неподалеку, наверняка выглядел глупо с винтовкой и грязными вещами в руках. — Дэн значит, — раздался голос Ленни, целеустремленно шедшей от раздевалок. — Твой друг до ночлежки нагишом пошлепает? Дина резанул ее вызывающий тон, но возразить он не успел: Ленни стянула с плеча пухлый рюкзак и бросила ему на колени: — Здесь два полотенца и сменная одежда для вас обоих. — Спасибо, Ленни. Гордость пришлось засунуть куда подальше. С момента их побега из Лоуренса это был самый гостеприимный прием, несмотря на взгляд свысока и надменно вздернутый подбородок. Она села на скамейку у входа, задумчиво достала из кармана зажигалку и несколько раз щелкнула ею, словно поджигая невидимую сигарету. Дин тем временем сложил испорченную одежду в одну стопку, прикидывая, что теперь уж от нее точно можно избавиться. — Он твой друг? — Она кивнула на задернутую шторкой душевую кабинку. — Да. — Дин помедлил, но все же добавил: — Лучший друг. — Тогда понятно, почему ты пошел на сделку. — Ленни снова щелкнула зажигалкой, и Дин выразительно приложил палец к губам, требуя заткнуться. — Думаешь, не одобрит? Она хитро усмехнулась, и Дин едва справился с накатившим раздражением: — Во-первых, это не твое дело, во-вторых, ему об этом знать не обязательно. — А то может решить, что ты шлюха? — Дин не успел ответить, как Ленни махнула рукой. — Не скажу, не парься. У Ала всегда только трах на уме, но местные привыкли и посылают его на хер. Будет чем-то шантажировать — пристрели. — Коммандера Бенда? — недоверчиво переспросил Дин. — Ага. — А ты тогда кто? Ленни хитро улыбнулась, обнажив ровный ряд зубов: — Пророк. Дин не успел удивиться, как из-за шторки повалил густой горячий пар. — Кас? — позвал он. — Эй? Он чуть отогнул шторку, так, чтобы Ленни ничего не увидела, и сам чуть не отшатнулся: Кастиэль сидел на полу, и вода сверху лилась чуть теплая, но все вытатуированные печати на его теле сочились кровью, и вода испарялась с них, словно с раскаленных углей. Повязку с левой руки он, видимо, сорвал, и ран на ней уже не было, лишь красная, стремительно бледнеющая полоса указывала на место разрыва. — Не обварится? — с деланным равнодушием поинтересовалась Ленни, но шею таки вытянула. — Горячо, но не критично. — Кас? — она медленно произнесла имя, словно смакуя его на языке. — Это детская кличка. — Дин поспешил выкрутиться. Бессонные ночи дали о себе знать, — Я в детстве не выговаривал «л» и с «р» тоже были проблемы. Представляешь, как я коверкал «Кларенс». Ленни покивала, а потом вдруг соскочила со скамейки и направилась к выходу: — Вас проводят до столовой и ночлега. Выглядите ужасно. Дин бросил взгляд на висящее у дальней стены зеркало. Вид действительно был плачевный. Ал явно был тем еще извращенцем, если позарился на такое. У Михаила партнер был не в пример привлекательнее. Дин помотал головой, отгоняя ненужные мысли. Сейчас нужно было решать насущные проблемы. Он открыл рюкзак, вытащил широкое белое полотенце и повесил рядом на крючок. Принесенная одежда была не новой, но чистой и даже выглаженной. Бежевые штаны из плотного хлопка обещали не свалиться с Каса, хоть ремня к ним и не полагалось. Шум воды стих, и Дин позволил себе снова отогнуть шторку в сторону. Казалось, за эти полчаса, ощутившиеся Дину вечностью, Кас похудел раза в два: резко очертились ключицы и тазовые косточки, лицо осунулось, и голубые глаза потемнели, потеряв малейшую искорку. Он стоял, опираясь рукой о скользкую стену, и крупные капли стекали по его коже. — Давай помогу. — Дин сдернул с крючка полотенце, сделав шаг навстречу. Касу явно было не все равно: он стеснительно отвел взгляд в сторону, и Дин чувствовал, как он вздрагивал, когда грубые руки ощупывали каждый сантиметр его тела сквозь толстую махровую ткань. Будь у него хоть немного сил, он бы не позволил. Но сил, как и на берегу той речки, у Каса не было. И Дин мстительно надеялся, что Михаилу было хотя бы так же плохо. — Спать хочешь? — участливо спросил Дин, заметив, как Кастиэль потирает глаза. Он стоял перед ним, преклонив колено, и пытался надеть носки. — Да, было бы неплохо. Теперь, когда видимых повреждений не было, а пять капсул должны были обеспечить целостность сосуда на ближайшие сутки, Касу стоило отоспаться. Но в голосе слышалось какое-то сожаление, и Дин не оставил это незамеченным: — Но? — Кас покачал головой. — Скажи, что нужно. — Этот препарат… Это ранняя версия. Он поддерживает, но после боя или тестов, после всего, — он выразительно окинул взглядом ноги, а затем и левую руку, — все еще больно. Его щеки покраснели, словно ему было стыдно в этом признаваться. Дин одернул край его штанины и выпрямился: — Понял. Я достану тебе «Роф» или что-то похожее. Архангельская благодать могла исцелять. Но, видимо, тело не успевало за божественной магией, и продолжало жить своей жуткой, фантомной жизнью. В голове адом прокатились слова Люцифера: «Он не чувствует боль, только когда я управляю сосудом». Нужно было найти Ленни. До столовой они добрались быстро, несмотря на то, что Касу требовались передышки каждые метров сто. Наваристая похлебка не лезла ему в горло, и пока Дин успел с голодухи навернуть две глубокие миски, Кас запихнул в себя несколько ложек и теперь сидел, бесполезно уставившись на еду. — Покормить тебя? — улыбнулся Дин. От горячей пищи настроение резко пошло вверх. Кастиэль вдруг вздрогнул и немного отшатнулся: — Нет. За грудиной неприятно кольнуло, но Дин сохранил улыбку: — Прости. Не имел в виду ничего такого. Но тебе нужны силы. С этими словами он пододвинул тарелку с румяными лепешками, и Кас, смутившись, все же взял одну. Ночлежкой оказался добротный двухэтажный коттедж с пожелтевшим, но гладко выстриженным газоном и скрипучим белым крыльцом, на ступенях которого вальяжно развалился рыжий кот. Дин проводил его удивленным взглядом: большую часть домашних животных съели в первые годы войны, а оставшиеся одичали, так что кот придавал обстановке какой-то ностальгии и уюта. Первый этаж был поделен на гостиную и кухню. Серый широкий диван занимал четверть комнаты, повсюду были книги: в стеллажах вдоль стен, на журнальном столике, и в углу стоял раскидистый фикус. Конвоир проводил их на второй этаж, где оказалось всего три спальни и ванная комната, и ушел, бросив дежурное «будьте как дома». Дом был пуст. Видимо, гости в Бенде бывали редко. Дин разложил кровать: снял и сложил покрывало, откинул тонкое лоскутное одеяло в сторону, взбил пуховую подушку: — Устраивайся. — Кас послушно сел на край, и Дин помог ему стянуть ботинки. — Попробуй сейчас отдохнуть, а я найду Ленни. — Где искать будешь? — раздался ее голос, и Дин чуть на месте не подпрыгнул от неожиданности. Полы в доме имели полезную особенность скрипеть, но Ленни появилась совершенно беззвучно и теперь стояла в дверном проеме, хитро посмеиваясь. Кас вежливо поздоровался, и она ответила ему кивком головы. — Как ты вошла? — не удержался Дин. — Ногами. — Она в три шага пересекла комнату и бросила небольшой мешочек Касу на колени. — Не благодари. Через секунду в комнате ее уже не было, и полы в коридоре отчетливо заскрипели, а затем и лестница озвучила ее путь на кухню. В мешочке оказалась пара ампул, шприц и резиновый жгут. На ампульном стекле не было ничего: надписи стерлись, и лишь на одной едва считывалось «для внутривенного введения». — Кас, не надо, — предостерегающе произнес Дин, заметив, как он закатывает рукав. — Ты сказал, она хорошая, — напомнил Кас их разговор в столовой. Казалось, он знал этот препарат. Нет, не «Роф» — прозрачный, без желтого оттенка, без запаха, но Дин все равно чувствовал себя неуверенно. — Я могу сам. — Кас потянулся к жгуту, заметив его замешательство. Его пальцы чуть дрожали, в глазах появился нездоровый блеск, и Дин поспешил схватить жгут первым: — Только если ты уверен, что это безопасно, — предупредил он, перетягивая руку Кастиэля выше локтевого сгиба. Тот лишь поморщился и кивнул. Вены нашлись сразу, и Дин чувствовал себя некомфортно, протирая место укола спиртом. Игла преодолела сопротивление тонкой кожи, а затем и упругой стенки кровеносного сосуда и словно провалилась в пустоту. Попал. Кастиэль на это время сидел с закрытыми глазами. Дин развязал жгут, и препарат под поршнем ушел в вену. — Ты как? — обеспокоенно спросил он, зажимая прокол влажной ватой. Кас прислушивался к себе с минуту, а потом медленно расплылся в улыбке: — Это морфин. — Впервые с момента встречи Дин видел, как всегда сдержанная улыбка стала широкой, счастливой. — Морфин… Он удовлетворенно вздохнул и резко осел на постель. Дин едва успел подхватить его, не дав приложиться головой о стену и уложил на подушку. Кас спал глубоким крепким сном, наконец-то избавившись от боли. Дин успел сложить разбитую ампулу и шприц обратно в мешочек, отложив оставшуюся в нагрудный карман куртки, когда в комнату снова заглянула Ленни: — Такой сладкий, когда спит. — Она хотела подойти к кровати, но Дин не позволил, будто случайно оказавшись у нее на пути. — Ты можешь лечь в соседней комнате. На полуторной постели им вдвоем точно было не поместиться. — Спасибо. Здесь очень неплохо для «ночлежки». Ленни тихонько хихикнула: — Это мой дом. Гости города обычно останавливаются у штаба, но я подумала, вам будет в нем некомфортно. Там такой проходной двор. Что ж, Касу действительно требовался покой и минимум постороннего присутствия. Дин благодарно кивнул. Теперь, когда опасность миновала, его безудержно клонило в сон. — Как думаешь, долго он проспит? — Взгляд золотисто-янтарных глаз Ленни был прикован к Кастиэлю. — Не знаю, — честно ответил Дин. — Может, сутки, может, больше. Как проголодается. — Буду ждать. — Она позволила себе усмешку, направившись к выходу. Уже в дверном проеме она обернулась, и у Дина душа ушла в пятки: глаза ее темнели фиолетовым. Не черным, как у обычных демонов, и не красным, как у демонов перекрестка. И если белые и желтые Дину доводилось видеть у высших, то с таким он столкнулся в первый раз. — Буду очень ждать, — подытожила Ленни и скрылась из виду. Скрип половиц преданно последовал за ней.

***

— Я тебе говорю, она одержима, — шепотом прошипел Дин, перегибаясь через стол. Кастиэль недоверчиво улыбнулся: — Но я не помню. Я видел ее в комнате, и она была обычным человеком. Горячая овсяная каша вязла на языке и мешала говорить. Дин закатил глаза, выражая собственное неудовольствие. Он почти двое суток просидел у кровати Каса, позволяя себе дремать лишь изредка. Черт возьми, ему требовался душ, сон и бритва: отросшая щетина раздражала. — Ну, может, в тот момент еще была человеком, — проворчал он, проглотив еду. — А потом уже нет. — Привет, мальчики. — Ленни бесцеремонно подсела на лавку к Дину. Озорные карие глаза тут же вцепились в Кастиэля. Дин поперхнулся и на всякий случай нащупал нож на бедре. Он всю ночь выцарапывал на нем демоническую ловушку. — Доброе утро. — Кастиэль бросил на него укоризненный взгляд. — Хотел побла… — Да ладно, твой Дэн «спасибо» уже сто раз сказал. — Ленни махнула рукой, взяла лепешку и, густо посыпав ее солью, откусила кусок. — Как себя чувствуешь? — Уже лучше. От Дина не укрылось, как щеки Каса вдруг залило румянцем. Ленни засмеялась, подхватила лепешку и направилась к Алу, едва заглянувшему в столовую: — Еще увидимся, Кларенс. Дин проводил ее недоверчивым взглядом: — Что это, блядь, было? — проворчал он, возвращаясь глазами к Касу. — Она меня по ноге погладила, — тихо признался тот. — Ну давай, еще замути с демоном, — фыркнул Дин, стараясь сконцентрироваться на опасности. — Но она не демон, — уверенно возразил Кас. — Я же их вижу: одержимые, адские псы, князья ада. Она чиста. Дин только звякнул ложкой о тарелку. Неужели ему привиделось? — Нужно сегодня поболтать с местными, — произнес он, расправившись с завтраком. — Я слышал, что Лоуренская коалиция распалась, но непонятно, чем вообще закончился бой в Айдахо. Кастиэль кивнул и огляделся по сторонам: столовая была уже наполовину пуста. У них было не так-то много знакомых в Бенде, и Дину требовалась какая-то убедительная ложь, чтобы не вызвать вопросов, а где это они были на момент сражения, что не знают о его исходе. Впрочем, сейчас его интересовало не только это: — Кас, можем поговорить начистоту? — Неуверенный, но согласный кивок разрешил задать вопрос, засевший в голове больше суток назад. — Когда Люцифер удерживал контроль, — он понизил голос до шепота: — Что ты видел? Кастиэль помолчал, собираясь с мыслями: — Ад. — Он сказал, ты вынужден жить на обезболивающих. Сказал, что… — Дин, — голос Каса вдруг стал сухим и резким. — Это дьявол. Он всегда лжет. Мне нужен был «Роф» после боя. Ты видел, что со мной было. Но не каждый день. В состоянии покоя я могу обходиться без него. Им не дали продолжить разговор: в столовую вбежал мальчишка лет семи: — Пророк созывает собрание! У нее было видение! Люди, остававшиеся за столами, тут же вскочили на ноги и бросились к выходу. — Какой к черту пророк, — пробормотал Дин, выбираясь следом за ними. — Ты о чем-то таком слышал вообще? Кастиэль покачал головой. Собрание проводилось даже не на площади: Ленни стояла на зеленом мусорном баке посреди перекрестка двух центральных улиц, а Ал был возле него, напряженно сжимая в руке винтовку. Он был взволнован, и это напряжение передавалось окружающим. Но люди не шептались, они просто подходили, образовывая круг, и молча ждали. — И что нас ждет? Предсказание будущего? — скептично проворчал Дин. — Пророк говорит от имени бога, — благоговейно поправила его стоящая рядом женщина. — Он указывает нам путь в кромешной тьме этой войны. У Дина аж челюсть от ее тона свело. Он благоразумно прикусил язык, чтобы не привлекать лишнего внимания, но все-таки дернул Каса за рукав, выражая собственное недовольство. Тот понимающе улыбнулся краешком губ. Если бы бог был где-то рядом, то разве творилось бы такое на созданной им земле? — Друзья, — Ленни убедилась, что все в сборе, и громко обратилась к присутствующим: — Сегодня мы здесь, чтобы услышать недобрые вести. Только что с нами связался Бобби Сингер. Дин облегченно выдохнул. Пока скорей хорошо, чем плохо. — Вы помните, как он приходил к нам от имени Михаила и предлагал присоединиться к решающему бою в Айдахо. Мы отказались из-за того, как мало нас осталось бы защищать свой дом. Мы стали одним из десяти городов, отказавших Новому Лоуренсу в поддержке. Сегодня мы можем усомниться в правильности своего выбора. Демоническая война окончена. Люди вокруг воодушевленно переглядывались и нерешительно улыбались. Кастиэль рядом стоял неподвижно, и Дин почти чувствовал его волнение. — Битва в Айдахо закончилась смертью всех князей ада и большей части их армии. Теперь демоны разбиты и разрознены. Я бы даже сказала, малочисленны. Но коалиция победила не благодаря людям. Для этой битвы они использовали архангела. — Небеса на нашей стороне! — обрадованно закричал кто-то в толпе, но тут же осекся под яростным взглядом Ала. — Небеса не должны были иметь к этому никакого отношения, — спокойно продолжила Ленни. — Эта война была испытанием человечества. Нашей стойкости, храбрости, веры. И Лоуренс покусился на мощь, которая человеку неподвластна. Архангел вышел из-под контроля. Погибло множество людей. Другие ангелы сошли с небес и в наказание уничтожили Лоуренс, Тальсу, Лафайет, Луисвилль, Понка-сити. Никто не выжил. И мы не знаем, куда будет направлен следующий удар. Сердце Дина потеряло ритм. В ушах зашумело, перед глазами замелькали черные точки. Кастиэль незаметно приблизился и сжал его пальцы своими. — В связи с этим в городе вводится правило группы. Никто не должен покидать Бенд без рации и сопровождения. В случае появления ангелов или архангела Михаила тут же сообщать в штаб. Джена будет отвечать за координацию. — Высокая темнокожая женщина согласно закивала головой. — Мы отменяем все сигнальные ракеты для тварей. Отныне они означают только высшую угрозу. Сейчас нам нужно усиленно готовиться к зиме и свыкнуться с тем, что никто не покинет Бенд до тех пор, пока угроза не исчезнет. А значит, припасов нам потребуется куда больше, чем обычно. — Ленни, — подала голос Джена. — Но ведь против ангелов есть оружие? Мы можем как-то с ними справиться? — Мы изучим все книги, какие у нас есть. Пока у нас ничего нет. — Но что мы будем делать, если они придут сюда? — выкрикнул полный мужчина с длинными белыми волосами. — То же, что и всегда. — Ленни гордо вскинула голову. — Сражаться.

***

В узкий переулок не выходили окна, и солнце почти не заглядывало из-за широкой черепичной крыши. — Дин… Кулак с размаху врезался в стену, костяшки чуть слышно хрустнули, и боль прошила до искр из глаз. Легче не стало. Дин ударил еще раз. И еще раз, пока Кас не оттащил его от кирпичной кладки. — Не надо. Вырваться почему-то не получилось, и Дин бессильно уткнулся лбом в его плечо, стиснув пальцами хлопковую ткань балахона: — Он убил их, Кас. Райнера, деда, Сэмми… — Мне жаль. — Теплая ладонь огладила затылок, шею. — Мне очень жаль. Михаил прошелся огнем по всему их пути до Айдахо. Все, кто помог им или не вернул в Лоуренс, были уничтожены. — Нам нужно уехать отсюда, — пробормотал Дин. — Если он найдет… — Не найдет, — уверенно ответил Кас, сильнее прижимая Дина к себе. — Мог бы, нашел бы еще в пещере. — Я хочу убить его, Кас. Он заслужил! Руки почему-то казались ватными. — Заслужил, — тихий, но спокойный голос Кастиэля не давал миру рассыпаться на куски. — Но нам нужен план. А тебе отдых. — Как ты можешь быть так спокоен? — выдохнул Дин и замер сам, прислушиваясь к размеренному биению сердца. Кастиэль не ответил. Его пальцы поглаживали русые волосы Дина, дыхание было ровным и глубоким, и казалось, Люцифер раскинул крылья, окутав их обоих плотной пеленой тепла и тишины. Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем бушующий в голове ад утих. Надежды не было, просто внутри все словно высохло и растрескалось, и сухой южный ветер гулял, шурша пылью. Он мог предотвратить эту битву, если бы знал о плане. Мог поступить правильно в Лафайете, мог поступить правильно в Лоуренсе. Мог не отпустить Сэмми в Луисвилль. Если бы знал о дьяволе, знал о сделке, знал об этом поганом плане завершения войны. — О чем еще я не знаю, Кас? — Кастиэль покачал головой. — Хорошо. Им понадобилось еще полчаса, чтобы выбраться из накатившего на Дина оцепенения. Мир выглядел серым. Даже развернувшаяся в Бенде деятельность не могла заразить. Люди сновали по улицам, таскали баулы, вещи, переезжая ближе к заградительным стенам. Ленни считала, что так у них будет больше шансов спастись в случае атаки. Все вокруг были напряжены, и даже дети притихли, смиренно помогая взрослым. — Эй, Дэн! — окликнул его Ал, подошел и протянул винтовку. — Я иду на охоту. Ты со мной. — Он устал… — возразил было Кас, но Дин взял оружие: — Все в норме. Наверное, это было лучшим решением сейчас. Ал оскалился, изображая улыбку: — А тебя, Кларенс, Ленни ждет в доме. Кто-то должен помочь ей разгрести книги. Вряд ли ты еще что-то можешь. Дин примирительно хлопнул Каса по плечу, не давая вступить в перепалку: — Увидимся вечером.

***

Книги здесь действительно пора было разгребать. На полу лежали десятки томов, часть была вывалена с полок, часть уже раскрыта и на полях виднелись пометки, сделанные размашистым почерком. — Ленни? — Кастиэль не стал проходить дальше прихожей, опасаясь нарушить невидимый порядок. — Я здесь, — донеслось с кухни. — Идем. Книги были и здесь: на тумбах, на обеденном столе, под стульями и в раскрытой духовке. Ленни сидела на широком подоконнике. С распущенными волосами, в сером коротком платье, едва прикрывавшем нижнее белье, она выглядела совсем молодо, лет на двадцать. Тонкие пальцы небрежно листали дамский роман. Увидев Кастиэля, она улыбнулась и кивком указала на стопки на столе: — Любые упоминания об ангелах. Все найденное — в тетрадь. Тетрадью оказался толстый блокнот, примостившийся на стуле. — Думаешь, художественной литературе стоит доверять? — усомнился Кастиэль, но все же открыл первую попавшуюся книгу. Дэн Браун, «Ангелы и демоны». Он начинал ее читать еще до открытия врат. Но текст вдруг оказался другим: предложения не имели отношения к истории, были не связаны между собой, некоторые слова были написаны с ошибками, а какие-то фразы вовсе не имели смысла. Заметив его растерянность, Ленни рассмеялась: — Слова не имеют значения. Первая и последняя буквы. Половина на латыни, — Ленни поймала его удивленный взгляд. — Сначала тяжело, потом привыкаешь. Чтение действительно давалось с трудом. Первые страницы Кастиэль и вовсе подчеркивал нужные буквы, которые никак не хотели складываться в голове в хоть сколько-нибудь логичную последовательность. Лишь при повторном чтении появлялись слова и предложения. Видимо, попавшаяся ему книга была базовой: до пятой страницы описывались исключительно ангельское происхождение и чины. — Выпиши, если вдруг попадется что-нибудь про «святое масло», — попросила Ленни, откладывая в сторону роман. — У меня есть тут заклинание, но нет расшифровки. Кастиэль удивился, но виду не подал. Просто кивнул, не отрываясь от страниц. Если данные от Бобби были верными, то человечество ждала новая, кровопролитная война, в которой у него практически не было шансов. Противостоять ангелам можно было только двумя способами: святой елей и их собственные клинки. С первым было нелегко, ведь после падения врат изготовлением оливкового масла практически никто не занимался. В лаборатории потом, правда, обнаружили, что для освящения подходит любое растительное масло, но продукт все равно оставался дефицитным. Клинок в их распоряжении был всего один, и Кастиэль сомневался, что ему удастся сохранить контроль, если он выпустит Люцифера настолько, что тот сможет вынуть меч из ножен. Последний раз это плохо кончилось. Он сам оказался в клетке, которую столько времени выстраивал в собственной душе, а архангел едва не спровоцировал апокалипсис. — Откуда все это? — поинтересовался Кастиэль, обводя взглядом кухню. Ленни отложила в сторону очередную книгу: — Библиотеку начал собирать еще мой дед. Он был из так называемых «просвещенных». Секта фанатиков всякого сверхъестественного дерьма, играющая в натуралистов. Главный девиз: «Наблюдать и не трогать». — Тебе эта позиция не нравится, — оценил он ее саркастичный тон. — Я предпочла бы вообще никогда этого не касаться. — И ты действительно пророк? Ленни кивнула и чуть загадочно улыбнулась: — Сила Господа в руках моих, слово Господа на устах. Кастиэль вежливо промолчал. Он помнил сомнения Дина, но в мире было достаточно невероятного и странного, и они повидали уже достаточно, чтобы в очередной раз не отнестись с недоверием. Сначала демоны, за ними оборотни, вампиры, гули, вендиго, потом архангелы. Почему бы среди всего этого не затесаться пророку. — И за кого Господь в этой войне? — Ему все равно, Кларенс, — вздохнула Ленни. — Но я защищаю Бенд. — Священное масло — это любое растительное, которое освятили. — Он записал в тетрадь, не найдя этого в книге. — Как воду. Что тратить время на долгое листание страниц. Он мог поделиться этой информацией. Ленни стянула с полки рацию: — Джена, прием. — Прием. — Все масло в городе в церковь и освятить. Освященным маслом круг по стенам и поджечь. — Так точно. Кастиэль вздрогнул. Святой огонь не был демонической ловушкой или кругами Соломона, через которые Люцифера еще можно было протащить в своей шкуре, сцепив зубы. Теперь он был заперт в Бенде. Солнце уже было низко на западе, когда Ленни, наконец, соскочила с подоконника и потянулась, разминая затекшие мышцы. Платье приподнялось, обнажив черные трусики-шортики, и Кастиэль поспешно уткнулся в книгу, сделав вид, что ничего не заметил. Впрочем, длинный шрам от четырех когтей, тянувшийся сверху до середины правого бедра, он успел увидеть. Тетрадь была испещрена символами, и, несмотря на то, что они рисовали их по описанию, чувствовалось, что большинство были начерчены правильно: Люцифер зло шипел из своего угла, и Кастиэлю приходилось прикладывать усилия, чтобы его не слушать. Впрочем, эти каракули он еще мог превозмочь. Вот если бы им попались те гексаграммные заклятья, что использовались в лаборатории, то он с места сдвинуться б не смог. — Не голоден? — поинтересовалась Ленни, доставая из шкафа еще с утра припасенную лепешку. Кастиэль покачал головой. Последние дни все же пошли ему на пользу, и он снова мог подолгу обходиться без еды. Если бы еще во сне ему виделось что-то другое, хотя бы смерть и ад, то все было бы вообще замечательно Из-за этих проклятых видений день чуть не превратился в очередную пытку. — Когда обычно возвращаются с охоты? — Как настреляют достаточно дичи, так и возвращаются. — Она аппетитно откусила хлеб и уселась на край стола, оказавшись в нескольких сантиметрах от Кастиэля. — Беспокоишься за Дэна? — Есть немного. От нее нежно пахло чистым хлопком, а запах тела был сладковато-соленым, едва уловимым. — Он с Алом, ничего не случится. Ал та еще скотина, но охотник отличный. В голову вервольфу с двух сотен шагов попадает. Кастиэль непроизвольно посмотрел на белевшие на ее бедре шрамы. Его взгляд от Ленни не укрылся: — Да, как раз тот случай, — рассмеялась она. — С полгода заживало. Ширина полос намекала, что когти наверняка распороли мясо до кости. — А как же сила Господа? Он тут же осекся, но Ленни не смутилась: — Это было еще до открытия врат. Тогда мой отец еще охотился на тварей на живца, я не была пророком, а Ал имел смелость оказаться в нужном месте в нужное время. — Твой отец использовал тебя как приманку? Прозвучало несмело и даже недоверчиво. Ленни широко улыбнулась и взяла его за руку: — Эй, он старался сделать мир лучше. И ему это удавалось до демонической войны. — Она накрыла шрамы ладонью Кастиэля. — Видишь, это уже не больше, чем воспоминания. Кожа была прохладной и шелковистой на ощупь. Дыхание сперло, сердце пропустило удар. В янтарных глазах Ленни заиграли озорные искорки: — Как считаешь, докуда тянется? — Она подтолкнула его руку. Полосы шрамов легко скользили под пальцами. Ладонь неуверенно прошлась по животу и наткнулась на грудь, не скованную кружевом бюстгальтера. Кастиэль не успел отдернуть руку, как Ленни перехватила его за запястье сквозь ткань платья. Медленно, словно спрашивая разрешения, она подвинулась ближе и теперь сидела напротив, чуть разведя ноги. Ее щиколотки легко касались его коленей, и градус интимности резко устремился вверх. В горле пересохло, тишина в доме стала звенящей. — Без обязательств, — шепнула Ленни, чуть наклоняясь вперед. «Не смей!» — Без обязательств, — согласился Кастиэль и утянул ее к себе на колени. За глубоким, яростным поцелуем тихого скрипа входной двери никто не заметил.

***

Дин выматерился себе под нос и накрылся подушкой. Проклятый скрип то кровати, то половиц не давал уснуть. Если весь день, пока он мотался по горам с винтовкой, мысли были то в прицеле, то вились вокруг Луисвилля, то теперь их словно вымели из головы поганой метлой. В мозг острыми гвоздями вбивались тихие стоны Ленни. Наверное, стоило пойти и выразительно постучаться в дверь. Правда, Дин опасался, что и ее закрыть они забыли. Он подозревал, что его появление и вовсе осталось незамеченным. Он бросил беглый взгляд на часы. Полночь. Гребанная оргия продолжалась уже четвертый час с короткими перерывами, и будь он при других обстоятельствах, он бы за Каса порадовался. Да и не любая девушка на такой марафон согласилась бы. Но конкретно сейчас: заебали. Когда все в очередной раз стихло, Дин выбрался из-под подушки: — Теперь-то все?! — крикнул он в темноту, не поднимаясь с кровати. Ленни хохотнула, и что-то тяжелое громыхнуло об пол. Она еще смеялась, правда, уже тише, и Дин слышал их шепот, только вот слов было не разобрать. Заскрипели половицы, дверь открылась, и на пороге комнаты появился взлохмаченный Кас, наспех завернувшийся в простыню: — Ты уже вернулся? Его удивление и счастливый голос вызвали у Дина только раздражение: — Еще в половине девятого. Вы были слишком заняты книгами на кухне. — Прости. — Кас осекся, словно разглядев ярость в его взгляде. — Мы нашли лежку лося. На рассвете поедем загонять. Так что сбавьте обороты, у меня суток нихрена неделания в запасе нет. Кас виновато кивнул. От этой покорности чесались кулаки. Надеясь хоть немного унять злость, Дин достал баночку препарата из нагрудного кармана куртки, висящей на стуле у кровати, и бросил ее Кастиэлю. Тот коротко поблагодарил и ушел, предусмотрительно прикрыв дверь. Дин слышал, как он пересек коридор, возвращаясь в свою комнату. А потом Ленни прошлепала босыми ступнями, что-то спросила и, услышав ответ Кастиэля, захихикала. — Спокойной ночи, милый. Было классно. Дин позволил себе выругаться вслух.

***

В комнате из мебели пока была только кровать: шкафы еще не привезли, и коробки стояли вдоль стен. Кастиэль погладил пальцами плотную бумагу только что наклеенного плаката Led Zeppelin. Дин подарил его на новоселье, сказав, что в комнате парня должен царить рок-н-ролл, а не библейские мотивы. Пока в старой квартире они делили комнату с Майклом, у Кастиэля возможности так самовыражаться не было. — Кас? На постели сидел Дин в черных джинсах, которых он обычно ходил в школу. Рубашка его была расстегнута до середины, хотя в комнате было не так уж жарко. Он чуть откинул голову назад и оперся руками на кровать: — Идем? Кастиэль заставил себя замереть. Этого ведь не было на самом деле? Не могло быть, иначе как бы он удивился робкому поцелую перед их первым заданием? — Люцифер? Глаза Дина блеснули красным, улыбка перестала быть игривой, превратившись в оскал: — Какая разница, Касси? Кастиэль представил черные прутья решетки, и комната пропала, Люцифер зашипел, сбросил личину, представая в своем истинном обличии. Глаза обожгло, кожу запузырилась ожогами, и сукровица закипела в лопающихся пузырях. Но решетка уже разделила их, и адское пламя сошло на нет, запертое где-то совсем глубоко в душе. — Твое упрямство начинает меня раздражать. — рассудительно цокнул языком Люцифер. Кастиэль проснулся.

***

Дин чихнул и отложил малярную кисть в ведро. Не хватало еще вымазаться в краске с ног до головы. Вся стена Бенда была усеяна многочисленными символами, похожими на недочерченные звезды, треугольники, зигзаги. Знаки Еноха. Они должны были уберечь город от атаки ангелов. Дин же был настроен скептично. Ал, рисовавший рядом, тоже не выглядел воодушевленным. — Что, думаешь, не помогут нам эти каракули? — озвучил его мысли Дин. — Ленни сказала, что помогут. — Ал пожал плечами. — Просто никто же ангелов никогда не видел. Как знать, сработает или нет. А пробовать много раз мы не можем. Один раз ударят, и все. Дин пожал плечами и, обтерев руки о штаны, достал из висевшей на поясе сумки кусок вяленого мяса, завернутый в тряпочку. — Все равно не понимаю, с чего она пророк, если все знания из книг просвещенных. — А как еще ты ее богоугодную силу объяснишь? — усмехнулся Ал, тоже отложив кисть в сторону. Лосятина приятно тянулась на зубах. От острого вкуса дичи рот быстро заполнился слюной, и они молчали до конца нехитрой трапезы. Небо, затянутое серыми облачками, потемнело, ветерок стих, и вдалеке слышался легкий треск, словно костер хрустел хворостом. В небо взвилась сигнальная ракета. На стене уже не горело святое масло: оно кончилось, а символы раскинулись по всему Бенду. Игнорируя возможную опасность, Дин вскарабкался на стену по приставной лестнице. По дороге к городу шла группа людей. В прицел винтовки видно было, что они изранены и избиты, одежда их висит клочьями, на руках и шеях характерные рваные раны. Кроты. Дин перевел взгляд за их спины. В густом облаке черного дыма, переливчатого от разноцветных молний, шла рыжеволосая девушка в черной кожаной куртке. В отличие от кротов на ее одежде не было ни пылинки, и это настораживало. Она заметила наблюдение, улыбнулась в прицел, и глаза ее окрасились черным. — Демоны, — крикнул Дин со стены с искренним облегчением. С этой-то напастью они умели бороться. Ал отвесил тяжелую оплеуху подбежавшему к ним парню, видимо, и выпустившему сигнальную ракету: — Бестолочь! Отстрелять их надо было, а не панику поднимать. Он проворно взобрался на стену, поднял винтовку и одним точным выстрелом опрокинул впереди идущего крота. Дин видел в прицел, как демоница недовольно скривилась, вдруг выбросила вперед ладонь, и Ал рухнул, неуклюже взмахнув руками. Дин не успел подхватить его, и тот сорвался со стены. — Никому не высовываться! — заорал он, увидев защитников Бенда, поспешно вскарабкивающихся наверх. Он загнал в винтовку патрон с высеченной демонической ловушкой, прицелился и выстрелил. Демоница остановила пулю взглядом, и Дин едва успел укрыться: пуля со свистом вернулась обратно. — Всем подразделениям, — он поднес рацию к губам. — Никакой беспорядочной стрельбы. Это не обычный демон. Она отбивает пули. Стрелять только одновременно, не ждать результата и не высовываться лишний раз. Он обернулся к Алу. Коммандер Бенда лежал на земле, неестественно выгнув сломанную руку. Его плечо было пробито, и кровь обильно стекала на асфальт. Парнишка стоял рядом на коленях, тщетно закрывая рану руками. — Отойди от него, — рявкнул Дин. — Он заражен. Рана была слишком близко к голове. Если у Ала и был час в запасе, это было бы везением. Мальчишка замер, но с места не двинулся. — Нас обоих бы теперь в карантин, — усмехнулся Ал, подтягивая к себе винтовку ногой. — Ленни может лечить кроатон? — Нет. Она же не целитель. Так, Крис, пристрели меня. — Парнишка отчаянно замотал головой. — Давай-давай, а потом себе пулю в голову не забудь. Дэн, сожжешь нас? Дин на секунду отвернулся. Кроатон поползет в город, если не предпринять быстрых мер: — Да, конечно. Он выстрелил дважды еще до того, как Крис собрался с духом. Спрыгнул со стены, добежал до припаркованной неподалеку машины, достал канистру из багажника и, облив тела, щелкнул зажигалкой. Видевшие это защитники Бенда скорбно прикрыли глаза, но лишь на секунду. Дин еще не вернулся на стену, а они уже вели стройный огонь, переговариваясь по рациям. В Бенде умели держать оборону. Дин чуть не позавидовал их организованности. Они больше не стреляли по кротам. Возвращенная в город пуля могла дорого обойтись. Но демоница до сих пор была невредима. До ворот оставалось меньше сотни метров. — Джена, нам нужна святая вода, — бросил он на ходу. — В баках слишком мало. Рация согласно пообещала подкрепление. Но использовать ее они смогут, лишь когда кроты и демоница окажутся достаточно близко. — Не останавливайте их. Это Абаддон, — вдруг протрещал в рации голос Ленни. — Я иду. Защитники воспряли духом, хоть имя рыцаря ада и не сулило Бенду ничего хорошего. В отличии от многих, Абаддон умела воевать. Выстрелы стали реже, а потом и вовсе прекратились. Дин бросился к воротам. — Открывайте, — скомандовала Ленни. Она шла по проспекту к выходу из города, и что-то в ней было совсем другим. Не было девчачьей легкости, не было беззаботности, с которой она заливисто смеялась раньше. Тяжелые ботинки на ногах, велосипедные солнцезащитные очки плотно сидели на переносице, облегающая водолазка и военные штаны закрывали ее тело и даже на руках были перчатки. Все черное, словно это должно было обеспечить ей маскировку в клубах демонического дыма. Ворота медленно поползли в стороны. — Залп по кротам огнем и святой водой. Стена воды обрушилась на кротов, и одновременно пули защитников принялись решетить их полумертвые тела. Дин позволил себе улыбку: Абаддон не могла контролировать пули за пеленой освященных брызг, а тела кротов сыграли роль заграждения — за ними демоница не видела стрелявших и не могла просчитать траекторию. Но закрыть ворота не удалось. Какая-то огромная сила держала их широко открытыми, и как люди не налегали, сдвинуть створки не удавалось ни на дюйм. — Недостаточно хитрый план, — усмехнулась Абаддон, и Дин едва не шарахнулся прочь, увидев, как она перешагивает порог города. — Но признаю его интересным. Демонический дым почему-то остался за порогом. — Именем Господа, — Ленни подняла ладонь ей навстречу. — Заклинаю… — Ты? — прищурилась Абаддон. — Лицемер! Судя по рычанию, две адских гончих ворвались в город и бросились к Ленни. Ворота вдруг поддались и захлопнулись, отрезав Абаддон от ее небольшого отряда. Дин сдернул винтовку с плеча, но не успел. Ленни схватила гончих и с размаху приложила о землю, размозжив им головы. Абаддон бросилась в атаку. Зрелище могло бы быть красивым, не будь оно жутким. Они сражались на равных, и никто не спешил вмешиваться. Ленни блокировала удары так, словно Абаддон не могла переломить ей кости. И когда ее выпады достигали цели, Абаддон мотало так, словно перед ней был как минимум равный демон. Вот Ленни в очередной раз ускользнула от выброшенной ей в лицо когтистой руки, проломила Абаддон переносицу основанием ладони, врезала коленом под дых и опрокинула ее на землю, вцепившись пальцами в волосы. — Именем Господа! — Она замахнулась, одновременно прижав противницу к земле ногой. — Отправляйся в ад! Ее кулак вломился под затылок Абаддон, что-то громко хрустнуло, и пламя разлилось по земле вокруг них. Оно полыхнуло лишь на миг, и Дин едва успел заметить огромную крылатую тень, мелькнувшую на стене, от которой у него мурашки прыснули по спине. Но пламя погасло, и больше ничего не было. Ленни отошла от трупа Абаддон и устало оперлась рукой на фонарный столб. Она стянула очки и огляделась по сторонам: — А где Ал?

***

В столовой вечером было шумно: Бенд праздновал победу, и Ленни запретила людям пребывать в унынии. «Наши жертвы сегодня были угодны Господу», — повторяла она тем, кто не не сразу заразился радостной атмосферой. Дин пробыл там совсем недолго и вероломно сбежал, не выдержав такого подхода. Лоуренс отдавал погибшим хоть небольшую, но дань уважения. Здесь же народ поднимал кружки крепкого ароматного чая за храбрый подвиг и гоготал, хвастаясь собственными меткими выстрелами. В доме Ленни, к счастью, было тихо. Книги уже не были разбросаны по полу, а аккуратно стояли на стеллажах. Дин с тоской смерил взглядом крутую лестницу, ведущую на второй этаж, и рухнул на диван. Может, здесь слышимость будет меньше. Вряд ли Кас с Ленни изменят своей теперь уже, наверняка, традиции. Последние три ночи они не давали нормально спать. Дин стянул ботинки и с удовольствием вытянул натруженные ноги. Лестница заскрипела, но он заставил себя не обращать внимания. Кто-то спускался из спален, и вряд ли это была Ленни. — Как ты? — послышался участливый голос Кастиэля, и Дин не нашел в себе сил на раздражение: — Хреново. — Выпьешь? Дин почти отмахнулся, но потом заставил себя приподняться на диване. Кастиэль протягивал ему еще непочатую бутылку виски. — Откуда, черт возьми? Алкоголь был дефицитом. Для его производства требовалось изобилие продуктов, а после Открытия врат такового нигде не наблюдалось. Старые запасы старались держать для медицинских целей. — Ленни принесла после боя. Сказала, что вечером ей понадобится перерыв. Мне кажется, тебе тоже не помешает. Дин хотел отказаться. Зачем ему надо было напиваться в чужом городе? Наутро ему наверняка будет плохо, потому что крепкого алкоголя он не пил давно, а на войне похмелье недопустимо. Да и Кас был хорош: вытащил виски из запасов своей внезапной подружки, по сути спер. Ленни достаточно раздражала Дина, чтобы не желать иметь с ней ничего общего. Но на выжидающий взгляд он почему-то кивнул. Виски показался горьким. Он как-то сразу ударил в голову, превратившись в слабость в веках и у основания языка. Кас тоже отхлебнул из горла и теперь чуть заметно морщился, облизывая обожженные алкоголем губы. Прикоснуться сейчас было бы неправильно: холод в душе вроде бы утих за разгорающимся под кожей пьяным огоньком, и Дин снова потянулся к бутылке. Может, еще три-четыре глотка, и он вырубится, и в голове все встанет на свои места. Входная дверь пискнула несмазанными петлями, и Ленни защелкнула щеколду, устало привалившись спиной к стене. Дин ждал, что сейчас она, словно валькирия, радостно пронесется через гостиную, схватит бутылку и, размахивая ею, начнет кричать тост, но Ленни подошла молча. Кастиэль протянул ей виски, и она отпила из бутылки несколько глотков, ни секунды не смакуя. — Дерьмо, — выругалась она, падая на диван между ними. Дин неприязненно дернул плечом, но она этого не заметила, облокотилась на него спиной и закинула босые ноги на колени Каса. Тот, не возмутившись, накрыл их ладонью. Дин задумчиво следил за тем, как его смуглые пальцы скользили вверх по ее белым лодыжкам и вниз до самых пальцев, нежно и практически невесомо. Ленни отдала Дину бутылку: — У тебя вид хуже, чем у меня. Напейся. Он почти оттолкнул ее руку, но почему-то в последний момент жест смазался, и виски снова полился в горло. Мысли стали медленными, они словно вязли в густой вате и разваливались на ходу. С этого ракурса Ленни могла бы показаться привлекательной: водолазка плотно облегала упругую грудь, и лунный свет, проникавший в комнату через окно, подчеркивал округлость бедер. Дин вздрогнул и моргнул несколько раз. Он не заметил, когда она успела скинуть пропитавшиеся пылью бойскаутские шорты, а ладонь Кастиэля уже переместилась с лодыжки на внутреннюю часть бедра. — Вы совсем охренели? — проворчал он. Кастиэль с Ленни переглянулись и, Дину почудилось, подмигнули друг другу. Ленни запрокинула голову и притянула его для поцелуя. Получилась смазано, быстро. Он отдернул шею, и она рассмеялась, огладила его по колену, бедру и промежности, и тут же переключилась обратно на Каса, чьи руки уже нетерпеливо шарили под ее водолазкой. Дину стоило встать и уйти. Он винил виски в том, что до сих пор не сделал этого. Больше нечем было объяснить вдруг ослабшие колени и тепло, разливающееся под кожей. Они целовались долго, избавляя друг друга одежды, и терпкий запах желания ощутимо наполнял комнату. Дин смотрел, как зачарованный, на обнаженные плечи Кастиэля, испещренные татуировками, и непонятный алкогольный жар начинал вполне определенно собираться внизу живота. Ленни, к тому моменту уже полулежавшая у Дина на коленях, не оставила происходящее без внимания, требовательно потерла ладонью напрягшийся член, и Дин едва удержался, чтобы не подмахнуть бедрами. Он провел пальцами по шее и груди скорей в благодарность, чем в поисках удовольствия, столкнулся с рукой Каса, и возбуждение острым током пробило от костяшек до колен. Голубые глаза блестели в полумраке, и чертова луна заливала комнату светом, так что видно все было даже чересчур хорошо. Ленни извивалась под четырьмя сильными руками, массировавшими и ласкавшими каждый сантиметр ее тела, а Дин никак не мог оторвать взгляда от приоткрытых, чуть пересохших губ Кастиэля. Вот его рука, расчерченная ровными линиями печатей, слегка подтолкнула Ленни в бок, и она встала на четвереньки. Тонкие пальцы расстегнули ширинку на джинсах Дина, и на этот раз он не стал уворачиваться от поцелуя. На ее губах был запах Каса. Острый, крышесносный. Кас спустил трусики с ее задницы, и Ленни, предвкушающе постанывая, прильнула губами к промежности Дина. Он видел, как Кастиэль качнулся, вошел в нее, и его собственный член дернулся во рту, сочась смазкой. Губы Ленни двигались точно в такт трахающему ее Касу: то размеренно, обсасывая каждый дюйм, то быстро, пропуская внутрь и позволяя упираться в сжимающееся горло. Дин гладил ее волосы и прикусывал себе щеку, надеясь не кончить раньше всех. Тусклый свет облизывал кожу Кастиэля, блестящую от едва выступающих капелек пота. Темные соски на его груди хотелось облизать. Плоский живот требовал ласки. Ленни иногда подавалась назад, упираясь в колени Дина запястьями, и тогда он чуть не ударялся о ее ягодицы. Крепкие пальцы сжимали ее поясницу, на которой тоже пестрели татуировки печатей и ловушек, и это выглядело безумно сексуально. Дин был практически на грани, когда она вдруг выпустила его член изо рта и откинулась назад, повинуясь Касу, потянувшему ее за волосы. Ленни усмехнулась, подмахнула бедрами. Член Каса выскользнул из ее влагалища с влажным звуком, и она перекинула ногу через Дина, обхватила его ствол, направляя в себя. Горячее, мокрое от смазки лоно сжалось, и Дин подался навстречу. Он сграбастал Ленни за задницу, насаживая до конца, и вдруг столкнулся с пальцами Кастиэля. Они скользили вдоль ее позвоночника, и Дина прошило током от одной только догадки. — Готова? — Голос Каса прозвучал так хрипло, что сразу и не узнать было. — Давай уже, — нетерпеливо дернула бедрами Ленни, прижимаясь к Дину сильнее. Он ответил на ее поцелуй, наслаждаясь вибрирующим на губах стоном. Так, наверное, было не видно, как внимательно он следил за возбужденным лицом Кастиэля, чей член так туго и так близко продвигался внутрь. Их разделяла тонкая стенка мышц, а казалось, что он чувствовал каждую венку, каждый сантиметр гладкой кожи, и Дина повело. Он двинул бедрами вверх раз, второй, блаженно ощущая, как его головка потирается о головку Каса, и громкий стон Ленни только добавлял огня в эти ощущения. Он оторвался от ее губ, позволяя себе выдохнуть в голос. Кас вдруг впился в него голодным взглядом, и Дин, едва соображая за пьяным удовольствием, повторил стон. И еще раз, заметив, что взгляд никуда не делся. Движения Кастиэля перестали быть размеренными, с каждым разом он все грубее вколачивался в податливое тело, и, ловя его темп, Дин начал беспокоиться за Ленни. Но ее, казалось, все устраивало: по рукам ее волнами шла дрожь, стоны становились все громче, и мышцы влагалища сжимались все сильнее, обещая близкий оргазм. Его собственное тело горело. Плавился жаром диван под лопатками, полыхали бедра, о которые словно случайно терлись колени Каса. Воздуха не хватало, стоны, вырывающиеся из горла были то сиплыми, то до неприличия громкими, а пальцы сжимались на бедрах Ленни так, что наутро наверняка останутся синяки. Возбуждение шло по экспоненте. Ленни вдруг замерла, дернулась словно в конвульсиях, ее влагалище сжалось, стиснуло член Дина так, что у него в глазах заискрили звезды. Она ткнулась в его губы, ловя сбившееся дыхание, и Кас наклонился следом, впиваясь в ее шею. Близко, до общего дыхания и чуть слышного рычания, от которого Дина перемкнуло. Он подался навстречу, чувствуя, как подрагивает в оргазме член Кастиэля, и излился сам, потерявшись во вспыхнувшей под веками сверхновой.

***

Бутылку из-под виски наверняка следовало убрать. Но она валялась в гостиной еще с неделю, выглядывая горлышком из-под дивана. Никому не было до нее дела: они или были где-то в Бенде, занятые повседневными хлопотами, или же оказывались на диване, увлеченные друг другом. Дин имел манеру опаздывать. Когда он приходил, Ленни и Кас могли быть уже в процессе, и тогда она манила его рукой, предлагая присоединиться. В затуманенном желанием взгляде Кастиэля тоже читалось приглашение, и Дин не отказывался. Но сегодня, когда он вернулся с охоты раньше времени, в доме было на удивление чисто. Вечно запыленные книжные полки были тщательно вытерты, и тряпка была выстирана и развешена на подоконнике. Тишина царила гробовая. Дин налил себе воды из синей канистры, но тут же отпрянул от стакана: в воздухе ощутимо запахло серой. Перед глазами жуткой картиной встал Лафайет, захлебнувшийся в эпидемии кроатона. Неужели и сюда пробралась зараза? Инкубационный период вируса был куда короче, чем прошедшая неделя с момента атаки Абаддон. Он поспешно выплеснул воду в раковину. В окне что-то мелькнуло. На заднем дворе стояла Ленни. В ее руках была новая бутылка виски. Дин сначала выдохнул с облегчением, но тут же вздрогнул от ужаса. На задний двор можно было пройти только через дом. В противном случае пришлось бы лезть через забор. Ленни распахнула дверь в земле, ведущую в погреб, спустилась и оставила там бутылку. Выбравшись обратно во двор, она заперла погреб и исчезла, растворившись в воздухе. Дин метнулся к шкафчику у духовки. Здесь раньше хранилась соль. Теперь же шкафчик был пуст. Беглый осмотр показал, в доме не осталось ни оружия, ни соли, ни святой воды. Наскоро освятив канистру, Дин бросился в Бенд. Он должен был найти Кастиэля.

***

Кастиэль окинул взглядом гостиную: — Ты убиралась? — Ленни скромно кивнула. — Тебе стоило сказать, я бы помог. Она усмехнулась и отвела взгляд: — Не мужское это дело, тряпками махать. Она выглядела непривычно задумчивой, и Кастиэль поспешил сесть поближе: — Что-то случилось? Ленни нервно смяла пальцами подол серого домашнего платья, словно собираясь с мыслями. Когда она, наконец, подняла на него взгляд, ее карие глаза вдруг показались совсем темными, почти буковыми: — Тебе ведь нравится со мной в постели? Обычно она называла это «трахом». Иногда «перепихоном». Изредка «еблей». Кастиэль постарался поддержать деликатный тон: — Мне не с чем сравнивать, но обычно это прекрасно. Ленни улыбнулась и пихнула его в плечо, словно отмахнувшись: — Джентельмен. Я помню, мы договаривались без обязательств. Но… — Она замялась. — Может, попробуем по-другому? Дыхание сбилось. Он не планировал оставаться в Бенде. Они знали друг друга не настолько хорошо. Хотя, чего себя обманывать? Они друг друга не знали. Она была сексуальной, а ему нужен был хоть какой-нибудь партнер, чтобы не рехнуться от ошалелых видений, подбрасываемых Люцифером. Он мог натворить непоправимого, если бы не нашел другого русла для этой энергии. — Ленни, — он пытался подобрать слова. — Я не уверен, что у нас получится. Ее открытый взгляд девочки-подростка больно бил под дых, и от стыда язык заплетался. Во рту ощутимо начало горчить. — Почему? Мне показалось, ты свободен. Лучше бы сейчас она надменно усмехалась, положив ноги ему на колени или усевшись на стол вместо повидавшего страстные ночи дивана. — Но сердце не свободно. — Наверное, это было самым мягким способом сказать правду. — Мне жаль. Ленни вдруг дернула плечом, вскочила на ноги и несколько раз прошлась по комнате туда-сюда, меряя ее быстрыми широкими шагами. — И кто счастливица? — резко спросила она, останавливаясь у окна. Глядя на то, как она нервно щелкает пальцами, Кастиэлю хотелось угостить ее сигаретой или крепко обнять. Скорее всего, ни того, ни другого она бы не приняла. — Или это парень? — Она расценила его молчание за ответ. — Дэн, да? — Нет… — Я видела, как ты на него смотрел. — Она уже не слушала его. — Как же просто было до Открытия врат. Они тебе сто баксов, ты им минет, и все счастливы. — Ленни? — Блядь, ну почему в первый раз всегда все через жопу! — Она дернула занавеску, видимо, хотела отодвинуть в сторону, но только сорвала ее с крючков. — Блядь. — Не расстраивайся. — Почему-то он чувствовал себя виноватым. — Я помогу повесить обратно. — Знаешь, в этой ситуации я жалею об одном. — Она прикрыла глаза и потерла их пальцами. — Я не успела напоследок потрахаться с Алом. Я так резко переключилась на тебя, а этот придурок ревновал и влез под пулю, не дождавшись, пока меня отпустит. Я ведь к нему возвращалась с самого первого раза, как он меня купил. Денег уже нет в обиходе, а Ал вроде как оставался неизменным. Иногда думала даже, что он влюблен. Хотя кто влюбится в бывшую проститутку. — Я не знал, — честно признался Кастиэль. — Дело ведь правда не в тебе… — Заткнись, а? — Она оборвала его еще и жестом, выставив ладонь вперед. — Можем просто вернуться к тому, чтобы делать дело, и ты сделаешь мне одолжение? — Все, что угодно. — Кастиэль поднялся и сделал шаг к Ленни. Если бы он мог сейчас все исправить. Вдруг горячая едкая волна ударила в грудь, отбросила к стене, впечатала спиной так, что на пол посыпалась штукатурка. Ленни открыла глаза, и, черт возьми, они были фиолетовыми: — Покажи мне, кто ты на самом деле. Ее силуэт был окутан тяжелой, темной дымкой, которую простым смертным было не разглядеть. «Тебе придется отдать контроль, если ты все-таки надумаешь с ней сражаться» — Ленни, ты ошибаешься. — Кастиэль старался говорить спокойно, но горечь вдруг подкатила к горлу. — Меня зовут Кларенс… — Да мне срать, как тебя зовут. — Она чуть согнула пальцы, и словно острые когти проткнули кожу на его плечах. — Что за тварь в тебе сидит? — Никого. — Ты хорошо ее контролируешь, раз мы не можем ее рассмотреть. Но это не простой демон. — Она шагнула, рассуждая. — Что-то помощнее. Дверь вдруг распахнулась, и на пороге появился Дин, щедро плеснувший в Ленни святой водой. Она зашипела, как если б ее облили кислотой, и держащие Кастиэля когти вдруг пропали. Дин схватил его за запястье и выдернул на улицу. У калитки стоял мотоцикл и, забираясь на него позади Дина, Кастиэль бросил взгляд на распахнутую дверь дома Ленни. Она стояла на пороге, сверкая фиолетовыми глазами. — Не выйдет, — зло бросил Дин через плечо, заводя мотор. — Не через ловушку. Ленни моргнула, сменив цвет радужки на знакомый янтарный, и легко сбежала по крылечным ступенькам вниз. Дин выматерился, и мотоцикл сорвался с места. — А я тебе говорил! — высказал он Кастиэлю, когда они остановились в пяти милях от Бенда. — Повезло еще, что выпустили. Они снова бежали, и серая лента дороги впереди обещала затеряться среди густого горного леса. — Ты видел, как она преодолела ловушку? — Кастиэль заставил себя пропустить обвинение мимо ушей. И без упреков Дина на душе было паршиво. — Она ее перешагнула. — А ты какого хрена ей сдачи не дал? Так и не поверил, что она одержима? — Вообще-то не одержима, — раздался вкрадчивый голос Ленни. — Я смотрю, для тебя его состояние не секрет. Их разметало в стороны одним ударом: Каса к вековому дереву, Дина в колючие кусты. — Дело не в этом. — Кастиэль глубоко вдохнул, преодолевая давление невидимых лап. В его душе рука словно легла на спусковой крючок. — А в енохианской магии. Щелчок, который не был слышен никому, кроме него, и полыхающая пламенем длань Люцифера ударила вперед вместе с его рукой, оттолкнула вдруг ставшую видимой черную лапу, покрытую толстой кожей, и Ленни отпрянула назад. Дымка вокруг нее стала плотнее, обрела силуэт, и над дорогой раскинулись темные, кожистые крылья. Он должен был не дать ей захватить преимущества в воздухе. Лопатки в очередной раз не выдержали разворачивающихся крыльев, треснули, и Кастиэль насилу заставил себя не отвлекаться на боль. — Люцифер? — силуэт шамкнул тяжелой челюстью одновременно с вопросом Ленни так, что прозвучало два голоса. Кастиэль кивнул, занося руку для удара. Ленни вдруг отступила, силуэт съежился и перестал существовать: — Ты ведь даже не сосуд, Кларенс. — Она смело приблизилась, подняв руки в капитулирующем жесте, напрочь игнорируя опасность. — Я была уверена, что это демон. Давай поговорим. Огромная клетка в сознании хищно захлопнулась, закрывая Люцифера обратно. Кастиэль протянул Ленни ладонь для знакомства: — Кастиэль, если быть честным. — Понятно. — Она крепко пожала ему едва послушную руку, игнорируя недовольный взгляд Дина, только выбравшегося из кустарника. — Нам нужно срочно вернуться в Бенд. Тебя ищет Михаил, а значит, и все ангелы. Здесь, вне защиты символов, тебя могут обнаружить. И, если честно, мы представляли тебя совсем по-другому. — Кто это мы? — скептически нахмурился Дин, вставая между ней и Кастиэлем. — Мы — это я и Бегемот. — Она улыбнулась, и глаза ее вновь стали фиолетовыми, а голос хриплым и низким. — Ночной страж ада.