Почему я?

      Кабинет Хокаге не сильно изменился с тех пор, как пост его обладателя перешел к новому счастливчику: по прежнему на полу валяются свитки, на столе разбросаны кипы документов, на часть которых попал крепкий кофе неизвестной давности, из шкафов вываливаются папки и личные вещи хозяина. В углу в чашке стоит зубная щетка, а рядом высыхает полотенце: такой важный пост порой заставляет людей проводить на работе больше времени, чем хотелось бы. Где-то в этом хаосе можно найти самого Хокаге. Чем собственно сейчас занимается Шикамару. — Господин Шестой, — довольно грубо толкая плечо своего начальника произнес Нара. - Вы опять заснули за столом? Вам не кажется, что поспав в теплой кровати у себя дома Вы бы немного больше отдохнули?       Из горы свитков и бумаг послышалось недовольное мычание. Через пару секунд в прямом смысле заваленный работой Хокаге делает попытки приподняться и часть документов падает на стол и пол. Взору открывается копна серых волос и всем известная маска. 
— Прости, Шикамару, — протирая глаза промямлил постепенно приходящий в себя Хокаге. — Мне кажется, я никогда не привыкну к этой должности. Это все не для меня. — Прошу простить за грубость, но мне кажется, что поднимать задницу в 6 утра тоже не для меня. Но все же я тут. — Это и правда не в твоем стиле, — сквозь маску Какаши просочилась легкая улыбка. Но даже через материю Шикамару увидел, что улыбка эта полна грусти. — Я просто немного устал. Объем работы только увеличивается, и это не смотря на то, что вроде как воцарился мир. Пять Каге работают вместе, чего никогда не было. Все вроде бы должны радоваться, но…       В комнату без стука уверенным шагом зашла светловолосая девушка (или женщина?) и неуспевающая за ней помощница с прижатым к груди поросенком. — Доброе утро, Тсунаде-сама, Шизуне-сан, — как всегда невозмутимым тоном отчеканил Нара. — Доброе. Шестой, у меня к Вам разговор, — непоколебимым тоном заявила блондинка. — Госпожа Пятая, мне всегда неловко, когда Вы меня так называете, — мягко произнес Хатаке. — Я же просил Вас, просто Какаши. Что случилось? — Я не могу уже это выносить. Чем дальше, тем хуже. Она уже ни к кому не прислушивается, не подпускает к себе ни меня, ни даже своих подруг. Со мной на днях разговаривали даже ее родители, они чертовски обеспокоены. Почти ничего не ест, дома не бывает, а голос своей дочери они уже и забыли. Сколько миссий ты бы ей не давал, как бы не нагружал работой, легче ей не становится. Когда я ее отправила к медикам на обследование, так как волновалась за ее здоровье, в первую очередь психическое, она не прекращала отмахиваться и чуть ли не превратила больницу в щепки. Для нее я уже не авторитет.       Резкая речь одной из Легендарных Санинов завела Хокаге в ступор. С самого утра начался разговор, тема которого была самой непосильной за последнее время. Пробежав взглядом по документам в поисках ответа, которого, естественно, там не оказалось, Какаши поднял взгляд и сложил руки перед собой.
 — К сожалению, обо всем этом я знаю, Тсунаде-сама. Но ничего с этим поделать не могу, и мне действительно больно от этого, — не хотя произнес Хатаке. — Будучи уже давно ее учителем, я думал, что хорошо знаю свою ученицу. Но это оказалось не так. Я старался и до сих пор стараюсь ее поддерживать. Первое время я буквально не отходил от нее. Однако на посту Хокаге у меня нет времени ни то, чтобы помочь Сакуре, ни элементарно на еду или сон. — Сакура никогда не падала духом, была веселая и полна сил. Но после войны ее будто подменили… — с грустью вставила Шизуне. — Она все время либо тренируется, либо на миссиях, почти ни с кем из друзей не общается. 
— А, кстати, — перебила Пятая. — Ино, Рок Ли, зайдите!       Дверь отворилась и в комнату зашли приглашенные. С порога девушка подбежала к столу Шестого, оперлась о него ладонями и уставилась на мужчину: — Господин Шестой… Нет, Какаши-сенсей! Вы — единственное, что осталось у Сакуры от команды №7. Для нее мы словно стали никем: при встрече такое ощущение, что она смотрит сквозь меня. Мне невыносимо видеть свою подругу такой, — девушка замешкалась, посмотрела на Ли, а после продолжила: — Какаши-сенсей, Вы знаете боль утраты более, чем кто-либо из нас. Когда-то Вы прошли то же, что сейчас проходит Сакура. Прошу, помогите ей.       Все испытывающе уставились на Хокаге. От такого давления Какаши стало не по себе, но он прекрасно понимал всех. Однако вместе с тем он не знал, что сказать. Тишину разорвал Рок Ли: — Господин Шестой, я очень хочу помочь Сакуре-сан. Она для меня очень дорога. Но тут я бессилен. Как бы я не звал ее поесть рамен, потренироваться вместе, погулять или хотя бы просто не завязывал разговор, она меня игнорирует. Умоляю, спасите Сакуру-сан! — с поклоном прокричал ученик Зеленого Зверя Конохи.

 — Ребята… — растерянно начал Какаши. Для уверенности Хокаге решил встать. — Я прекрасно понимаю, что вы чувствуете. Все мы пытаемся сделать все, что есть в наших силах, чтоб помочь близкому человеку. Еще давно я спросил у Сакуры, что я могу для нее сделать. Единственное, что она попросила — давать как можно больше миссий. С тех пор ее просьба не меняется. Конечно, как и вы все, я переживаю за Сакуру. И я, как никто другой, знаю, что этого мало. Она должна сама это пройти. Понять, что жизнь не остановилась. Если не будет идти усилий и с ее стороны, то это все напрасно.       Несколько секунд все молчали, думая о своем. 

— Если бы только здесь был Наруто, — с несвойственной ему грустью сказал Шикамару. — Он всегда знал, как ободрить, знал выход из любой ситуации. И Саске… 

— Доброе утро, Господин Шестой.
       В приемной Хокаге присутствующих будто бы обдало кипятком. Моментально все потупили взгляд и словно проглотили язык. У дверей стояла девушка лет двадцати с розовыми, связанными в хвост, волосами по талию. Некогда блестящие изумрудные глаза стали тусклыми и воспаленными, под которыми красовались мешки. Кожа была бледная и казалось, что сквозь нее просвечиваются кости. Куноичи была заметно похудевшая и изнуренная.

 — Простите, не знала, что у Вас с самого утра так много посетителей, — обвив всех взглядом протянула вошедшая. — И простите, что не постучала. Просто привыкла, что в такую рань Вы обычно спите за столом и не слышите стука. Мне подождать снаружи?

 — Все в порядке, Сакура. Нет, можешь остаться. Как прошла миссия? — Феодал остался доволен, сказал, по-больше бы нам таких шиноби, — с натянутой улыбкой ответила девушка. — Планируются еще какие-то задания?

 — Боюсь, что нет. Ты выполнила все, которые были рассчитаны на ближайший месяц. Лучше отдохни наконец. Или можешь помочь в больнице, Тсунаде-сама говорит, что тебя там не хватает. Верно? — Хокаге перевел взгляд на знаменитую ирьенин. — Да, Сакура, мы все тебя очень ждем, — с несвойственной неуверенностью сказала женщина.       И без того невеселый вид розоволосой стал еще хуже. Она казалась невероятно грустной и разбитой. — Спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь, — ответила Сакура глядя куда-то вдаль. — Если это все, то я могу идти? — Да, Сакура, конечно. Ты наверняка хочешь прилечь, — заботливо произнес бывший учитель девушки. — До свидания.       Моментальное еле слышное прощание разорвалось громким хлопком двери. Каждый в кабинете пересмотрелся, а после безнадежно уставился в пол.

***

      Солнце сменяется сумерками. На улице поднимается легкий ветер, загораются огоньки забегаловок. Обычно люди в такое время направляются домой с работы, в объятья любимых или родных, вместе ужинают, делясь, как прошел их день, а после ныряют в уютную кровать. Но Сакура сейчас только проснулась. Все-таки постоянные миссии дают о себе знать: безумно устаешь и засыпаешь без задних ног. Без такого вот “лекарства” она спать уже давно разучилась. Уже 2 года как разучилась.
       Выйдя с ванной, на ходу протирая влажные волосы полотенцем, девушка бросила взгляд на стол. Подойдя поближе, куноичи открыла выдвижной ящик, в котором оказалось много разных “профессиональных” принадлежностей: печати, свитки, книги, наборы дымовых шашек, сюрикенов и кунаев. Среди этого хаоса на самом дне лежал свиток, отличающийся от всех остальных: он был больше и весь черный. Харуно достала его и долго вертела в руках. — Сакура, спускайся ужинать! — пронесся женский голос снизу. — Спасибо, я не голодна! — незамедлительно ответила девушка.       Рассевшись на подоконнике со свитком, она еще долго смотрела куда-то вдаль. А после слегка сжала свернутый пергамент и не заметила, как уронила на него слезу.