Головная боль на три персоны

      Солнце все так же упрямо не сдавало своих позиций, раскаляя воздух и, благодаря стараниям светила, уже к середине дня казалось, что он дрожит, а дикторы и разного рода специалисты убеждали всех оставаться в непосредственной близости от кондиционеров, воды и вентиляторов.       Воспринимая призыв буквально, все дети столицы оккупировали фонтан у Театра и плескались с визгами и криками, символизирующими их восторг. Взрослые завистливо вздыхали, обходясь подручными средствами и прячась под навесами.       К вечеру же прохладный ветерок так и не явился, дабы снизить градус температуры, плавящей асфальт. Но что ни говори, а Дню Сладостей жара никогда не была помехой. Небольшие площадки в главном парке городская администрация отвела под аккуратные киоски, что арендовали торговцы сувенирами и всякого рода десертами. Вокруг витал сладкий аромат ягод, выпечки, сладкой ваты и шоколада.       Когда парк наводнился посетителями, к запахам еды примешались еще и ароматы духов, мыла и кожи.       Вдали виднелся стихийный парк аттракционов. Главную площадь предоставили под большой деревянный помост с навесом, сбоку на котором отвели место для музыкантов.       Ветки деревьев, возвышающихся вдоль многочисленных тропинок, опутывали, как будто лианы, длинные гирлянды с миниатюрными разноцветными лампочками. Над столбами же, удерживающими крышу центральной площадки, висели пузатые фонарики, приманивающие всех своим тёплым сиянием.       Пит и Китнисс поужинали на открытой веранде одного из кафе, что располагалось в эпицентре веселья, и, вдохновленные вином и приятной беседой, решили влиться во всеобщее гуляние.       Растения, блаженствующие в тени крон в клумбах вдоль дорожек, цвели буйным цветом. Эвердин отщипывала кусочки ярко-розовой сахарной ваты и крутила головой, разглядывая разношерстную толпу, мужская часть которой отдавала предпочтение льняным рубашкам, лёгким брюкам и джинсам, а женская — открытым сарафанам и коротким облегающим шортам. В последнем случае в комплект входили топы и футболки.       Это было так здорово — просто идти по дорожкам, болтать обо всем на свете, смеяться над историями друг друга, интересоваться работой. Китнисс чувствовала себя пятнадцатилетней глупышкой: непоседливой и романтичной. Периодически она шла спиной вперёд, отправляя в рот воздушные кусочки сладости, чтобы не пропустить ни одной эмоции на лице собеседника, в свою очередь стараясь делиться не самыми кровавыми подробностями своих трудовых будней. Всё-таки у Пита куда более располагающая для болтовни работа. Художник. Надо ли говорить, что Китнисс высказала желание посмотреть все картины что есть, а не только наброски из брошенного в гостиной альбома, к которому получала доступ вовремя своих непродолжительных визитов. Она и сама не понимала, как так получилось, что это стало само собой разумеющимся — забежать на минутку. Похоже, Лиа развязывала руки, спутывая взамен неловкость и опасение показаться навязчивой. — О, привет! — продолжая радостно улыбаться шутке спутника, выдохнула Китнисс, столкнувшись нос к носу с еще одной гуляющей. — Пит — Мадж, Мадж — Пит, — и, спохватившись через секунду, бодро потыкала тонким пальчиком в молодых людей, продолжая сжимать кусочек ваты. — Ты здесь одна? — Как же, — засмеялась Мадж, закончив ритуал с раскланиваниями и знакомствами, — моя компания штурмует участок с аттракционами. Подозреваю, что меня ожидает еще один медведь. — Зато от всей души, — поддержала ее приятельница. — Пойду, куплю чего-нибудь попить. Очень рад знакомству, — напомнил о себе Пит и отправился в сторону палаток с полосатыми тентами. Будь его воля, он ни на шаг бы от Китнисс не отступил, но если девчонки решили поболтать, то лучше держаться подальше во избежание получения ненужной информации. И о себе в том числе. — Симпатичный, — прокомментировала Мадж, удаляющегося мужчину, — неужто из больницы? — Не поверишь, он — мой сосед, — улыбнулась Китнисс так, как будто она намыла самый большой самородок там, где никто и не рассчитывал что-либо найти, — а у тебя как? — О, у меня все как обычно. Я всерьёз начинаю подозревать, что на мне где-то висит табличка: «лёгкая добыча» ну или просто магнит для женатиков. Это ж кошмар какой-то! — Мадж криво усмехнулась, — один прямо с ребёнком на руках клеился. — Самоуверенный тип, — не удержавшись, рассмеялась Китнисс, откинув голову. — Не то слово. — Просто время убить сгодится, — поиграв бровями, заметила Китнисс, — явно же ни на что не претендует… — Ты испорченная… — Практичная… — Все равно я официально ушла из всякого рода отношений. — Так это ж тогда идеальный вариант… С ним тебе точно не отношения строить. — Главное про контрацепцию не забывать. — Умница.       Девушки дружно засмеялись. Они ещё поболтали и, в конце концов, условившись встретиться на выходных, расстались. Мадж поспешила спасать себя от очередной партии ярмарочных сувениров или хотя бы успеть повлиять на выбор подарка, а Китнисс отправилась на поиски Пита. — Привет, незнакомка, — бархатистый голос отразился на её теле мурашками. Эвердин повернулась нос к носу столкнувшись с Питом и предлагаемым ей красным стаканом с оранжевым напитком, в котором задорно устремлялись к поверхности пузырьки. — В терпении тебе не откажешь, — ласково улыбнулась Китнисс, принимая подношение. — Девчачья болтовня — это святое. — Ещё и понимающий, — пригубив лимонад, девушка блеснула глазами, — просто сокровище. — Смотри не упусти. — Я подумаю над твоим предложением.       Со стороны танцевальной площадки донеслись мелодичные звуки гитар, скрипок и ударных инструментов: музыкальный коллектив разогревался перед выступлением. И через некоторое время разномастная какофония слилась в веселую мелодию, перебиваемую непонятными призывами в микрофон. — Потанцуем? — предложила Китнисс, отвлекаясь от стаканчика, который оставался полным наполовину и ожидая, пока спутник вслушается в задорную музыку, — Если что, могу научить.       Пит воспринял предложение как вызов и быстро подхватил девушку под локоть. Он ни за что не признается в том, что понимает, в какую неизведанную авантюру влезает, ведь ему с большинством танцевальных па только предстоит освоиться, но он упрямо шагает на звуки музыки, увлекая за собой спутницу.       Китнисс смеялась, следуя за мужчиной, мимоходом успев поставить стакан на первую попавшуюся поверхность. Она ловко запрыгнула на деревянный помост, опираясь на руку Пита и тут же попадая в его объятия.       Воздух наполнился задорными насмешками скрипки и заигрываниями гитары, тут же вступил глубокий низкий голос солиста ансамбля, распевающего незамысловатую песенку о том, что происходило в самый лучший день. Со всех сторон смеялись танцующие, а грохот от подошв их обуви взлетал в темнеющее небо. Пары от всей души старались попадать в такт с мелодией, не сбивать друг друга и не путать шаги. А их в танце предстояло сделать множество: сначала — неуклюжих и торопливых, затем — чуть более смелых и все равно неловких, потом — смешных, но временами даже красивых. Неповторимо живых и отражающих испытываемые на данный момент эмоции танцующих.       Вокруг царила невероятная атмосфера безделья и неряшливости. Пальцы партнёров сплетались в моменты переходов и поворотов, тела сталкивались лишь на миг, и, в момент соприкосновения плеч, взгляды говорили друг другу больше, чем если бы была возможность говорить.       Пит смотрел на Китнисс так, как уже давно никто не смотрел. В его взгляде было столько безграничной ласки, которая заставляла забыть о прошлом, о былых спорах и расставаниях, оставалось лишь наслаждаться и тонуть в этом внимании, да отвечать взаимностью.       Музыка разливалась по телу теплом и казалось, будто они наполняются теми самыми лимонадными пузырьками: игривыми, неуемными, щекочущими нос и вызывающими улыбку. Никакой зажатой стеснительности — душа нараспашку.       Пит уже не боялся не попасть в такт или наступить на ногу Китнисс в очередной череде шагов, теперь он старался импровизировать на уровне интуиции и как можно дольше задерживать девушку в своих руках. Та в свою очередь все равно словно ускользала, окутывая сладким ароматом карамели и лилий, которые он ей подарил перед выходом из дома.       В какой-то момент очередная рулада и проигрыш вдруг прекратились, и их сменили аплодисменты. — А теперь наши победители! — неожиданно объявил колоритный солист в клетчаткой рубашке и джинсах.       Он уже подзывал пары к себе ближе, обозначая их по каким-то ярким признакам одного из партнёров: яркая заколка или что-то из одежды. Под аплодисменты собравшихся певец озвучивал, за что именно даётся приз. — И влюбленная пара, одетая как близнецы, побеждает в номинации «самый зажигательный танец»! Все согласны, что доски под ними чуть не задымились? — зрители подтвердили слова радостным улюлюканьем, поддерживая переквалифицировавшегося в ведущие солиста и засмущавшуюся парочку.       Далее последовали обладатели «самого лучшего чувства ритма», «неисчерпаемой фантазии» и «самого чувственного танца».       И каково же было удивление Китнисс и Пита, когда выяснилось, что «розовая юбка» имелась в виду именно та, что была надета на Эвердин.       Молодые люди недоуменно переглянулись, но все-таки решили идти до конца и направились к музыканту. — Самая душевная пара получает награду в номинации: «душа нот не знает». — Неплохо, для первого раза, — вырвалось в унисон у обоих. В руках у Пита кубок, больше похожий на жестяную вазу. А шоколадный приз, в виде двух фигурок, замерших в танце, достался Китнисс. Носы победителей почти столкнулись, и девушка замечает мелкие капельки пота на лбу Пита. Сама она немного запыхалась, коса растрепалась, щеки горят, но ей хочется только улыбаться, смеяться, веселиться. Невероятное чувство комфорта и единения… И все-таки она чуть отстранилась во избежание витающего вокруг искушения.       В итоге вечер выдался замечательным. Беззаботное удовольствие во всей красе. Они ещё долго поддразнивали друг друга и по поводу уроков танца, и по поводу количества репетиций — увеличь они их, и можно будет пойти в какую-нибудь соревновательную передачу на телевидение. Пит признался, что его пытались научить танцевать в школе для мальчиков, но одна из репетиций, на которой он и его однокурссники вальсировали со стульями вместо партнерш, закончилась дракой на них же. Так Мелларк понял, что танцы — это не его. — Даже не подозревала, что ты бунтарь, — рассмеялась в ответ Китнисс.       Молодые люди и дальше говорили легко, непринужденно, без затруднений, разделяя друг с другом свое прошлое, и идеи для дня грядущего, иногда, в помощь словам, активно жестикулируя.       Исследуя ассортимент палаток, они вновь столкнулись с Мадж, сжимающей огромного белого медведя в сопровождении компании, и, сделав круг по парку, вернулись на танцплощадку под тусклое сияние фонариков, вокруг которых уже вовсю суетились ночные бабочки. Музыкальный коллектив сжалился и перешёл на композиции для влюбленных. Больше Пит и Китнисс не становились нечаянными участниками соревнований и просто получали удовольствие лениво переставляя ноги по истертым половицам.       Домой они вернулись к середине ночи и ещё долго оставались в подъезде у выкрашенной в серый цвет стены, заполняющей расстояние между их дверями, не находя весомого повода расстаться.       Полумрак скрадывал черты их лиц в глазах друг друга. От этого создавалось странное ощущение нереальности всего происходящего. Лёгкие наполнял аромат подтаявшего шоколада. Дразнящий, вдохновляющий. И не было никакого желания расставаться. Молодые люди как будто кутались в слова. Слой за слоем. Не прятались, а наоборот, открывались все больше и больше, пусть и в шутливой перепалке: кто первым уйдет. А пальцы сплетались, как ранее на танцполе.       И в какой-то момент Пит плюнул на все внутренние дилеммы, решив, что-либо действуешь, либо вообще ничего не получишь. И просто поцеловал Китнисс. Бережно коснулся её сладких от сахарной ваты губ. И девушка не имела ничего против такого вторжения в личное пространство и ответила за себя и за весь чудесный вечер. Скользнула ладошкой по его чуть колкой щеке. — Доброй ночи, — отстранившись от Пита, прошептала она и лукаво улыбнулась. — И только? — На сегодня — да. — подмигнула девушка и ушла к себе.       В конце концов, и Пит, повоевав с ключами, закрыл за собой дверь и на секунду к ней прислонился. — Я так понимаю, вечер прошёл замечательно? — раздалось из темноты гостиной. — Даже лучше, чем я предполагал, — Мелларк оторвал себя от опоры и плюхнулся на диван рядом с Гейлом, — а ты с каких пор заделался в дуэньи? — С тех пор, как решил выспаться, — Хоторн зевнул, потянувшись. — Это тебе, — подхватив подушку, он кинул её другу. — бельё я перестелил, Лиа спит, на ближайшую неделю твоя комната — моя, — он поднялся и отправился к захваченным апартаментам. — Это чтобы у человека не было все одновременно так хорошо? — сжимая подушку, поинтересовался Пит. — Тебе просто повезло. Спокойной ночи, — Гейл подмигнул и закрыл за собой дверь.