Дело о талантливой артистке

    Мне досталась вполне ожидаемая милая комнатка в розовых тонах. Видимо, Анна Марлоу приложила руку к дизайну всех помещений, включая и спальни для гостей, отделав их в столь любимой ею гамме. Большая кровать с милыми старомодными шишечками на спинках была покрыта плотным бежевым покрывалом и завалена подушками так, что походила на мягкую крепость. Белый трельяж с огромным зеркалом расположился справа от королевского ложа. На его внушительной поверхности одиноко стоял розовый флакончик, и мне не нужно было подходить ближе, чтобы выяснить, что это: я хорошо помнила чтимую Анной святую традицию дарить каждой гостье по упаковке духов, разработанных ею же. Аромат был сладковато-ванильным и назывался, если мне не изменяла память, «Божественная Анна». Исполинский шкаф, примостившийся слева от кровати, был из светлого дерева, как и письменный стол, стоявший напротив окна. Остальные же предметы в этом помещении были либо целиком розовыми, либо частично. И подушки на стульях и пуфике, и занавески на окнах, и ковёр на полу, и цветы на обоях – всё отличалось истинной женственностью и нежностью. А также немного походило на мебель для Барби. – Это твои апартаменты, – с некоторой гордостью объявила Эсме, подходя в окну и резким жестом отодвигая занавески в сторону. – Она, я думаю, это уже поняла, дорогуша, – заметила Гвенни, подкатив мой чемодан вплотную к кровати. – А теперь давай-ка мы с тобой пойдём и посмотрим, осталось ли от клумб ещё хоть что-нибудь, или этот негодник Флаффи уничтожил их окончательно. Эсмеральда, искоса посмотрел на англичанку, вдруг посерьёзнела и кивнула . Они обе вышли из комнаты, и Виола, прикрыв за ними дверь, с широкой улыбкой предложила: – Помочь тебе с вещами? – Было бы неплохо, – пожала плечами я, бросив сумку на кровать. – А ещё объясни-ка мне, что тут происходит. Виола опустила глаза и глубоко вздохнула. – Мы не так давно приехали сюда, – вымолвила она, обняв себя руками. – Мне тогда показалось, что мы сможем наконец-то пожить спокойно, без этих папарацци, маминых бесчисленных поклонников, её друзей, беспрестанно отирающихся у нас дома, но, сама понимаешь, где Анна Марлоу, там никогда не бывает тихо. – Это всего лишь одно из свойств её личности, – заметила я, раскрывая чемодан. – Великой личности, хочу заметить. – Я не спорю, – Виола подошла ко мне и, взяв у меня из рук ежедневник, аккуратно положила его на письменный стол. – Но проблемы начались почти сразу же, как мы переехали. Сначала эта миссис Таунсед... Тебе о ней уже рассказывали? Я отрицательно мотнула головой, и моя подруга продолжила: – Это очередное мамино «маленькое увлечение» – одна из местных колдуний-шарлатанок. Она пришла к нам, начала предсказывать какие-то жуткие вещи, и мама, увлекшись, пригласила её жить с нами. – Похоже на Анну, – усмехнулась я, укладывая в шкаф свою скромную стопку вещей. Виола тяжело вздохнула. – И это самое ужасное, – зловеще произнесла она. – Как только эта миссис Таунсед переехала к нам, всё пошло наперекосяк... Хотя, конечно же, причина всему не она. Я, круто повернувшись к ней, вопросительно подняла брови. – Новый Орлеан – скаковой конь, – моя подруга сложила ладони в молитвенном жесте. – Он должен был участвовать в Калифорнийской Арке – это самые значимые скачки, проводящиеся на территории США. Мистер Джонс – наш сосед – возлагал на лошадь большие надежды. Он холил и лелеял Нового Орлеана, но вдруг, всего за три недели до скачек, он исчез. – За три недели? – задвинув чемодан ногой по кровать, спросила я. – Эсме сказала, что лошадь украли две недели назад... – Если быть точной, то двенадцать дней, – покачала головой Виола. – Шестого июля. А первый день Арки приходится на двадцать седьмое. Я задумчиво закусила губу и протянула: – Стало быть, у меня есть всего девять дней для того, чтобы найти Нового Орлеана? – Не совсем так, – мягко возразила моя подруга. – Лошади, одобренные для скачек, непосредственно перед самим мероприятием должны пройти осмотр – это необходимая формальность, направленная против мошенничества. Даже если ты отыщешь коня уже завтра, фермер Джонс всё равно не успеет представить животное для осмотра. Я заложила руки за спину и наморщила лоб. Мне казалось очевидным, что Анна никак не могла быть в этом замешана. Зачем артистке красть коня, тем более заявленного для Калифорнийской Арки? – Логично предположить, что субъект, похитивший коня, был заинтересован в том, чтобы животное сняли со скачек, – заметила я. Виола поджала губы. – Я уже давно занимаюсь верховой ездой, – она хрустнула пальцами и посмотрела в сторону окна. – Этот вид спорта не так популярен у нас, как в Европе. Калифорнийская Арка – это единственные крупные скачки, проводящиеся на территории США. Американских лошадей там очень мало, и они никогда не побеждают, потому что тут, у нас, не так подкованы в их тренировке. Так что Новый Орлеан, как бы его хозяин им ни гордился, всё же не имел шансов против своих именитых противников из-за океана. – Хмм... – я медленно села на кровать, чуть не потонув в нереальной мягкости перины. – Тогда почему коня украли? – Вот именно, – моя подруга стиснула пальцы. – Причин для этого не было. Фермер Джонс – всеобщий любимец, у него нет ни единого врага на всём белом свете. Я кивнула и провела пальцем по покрывалу. Ситуация складывалась довольно интригующая... Честно говоря, приехав сюда, я ожидала столкнуться с простейшим делом, начатым парой деревенских дебоширов, но то, что на самом деле происходило, превзошло все мои ожидания. – Что ж, подруга, – хлопнула в ладоши я. – Пойдём посмотрим, что случилось на той ферме, но сначала я позвоню близким. Виола просияла и направилась к двери. – Я подожду тебя внизу, – вымолвила она, выходя в коридор. – Обязательно передай привет мистеру Дрю. – Всенепременно, – достав из наплечной сумки телефон, я начала набирать папин номер. Родитель ответил почти сразу же, и мне в душу закралось подспудное ощущение, что он уже давно сидел с мобильником в руках. – Нэнси! – папин баритон чувствительно шибанул меня по барабанным перепонкам. – Ты уже доехала? Как погода в Вермонте? – Я уже на месте назначения, – я подошла к окну и провела пальцами по белой створке. – Погода здесь отвратительная, если честно, но это было прогнозируемо. Кстати, Виола передаёт тебе привет. – О, малышка Ви! – отец усмехнулся. – Передай ей, чтобы тоже заглянула в гости, хорошо? И не забудь мои наставления, милая. Клятвенно заверив родителя, что не буду понапрасну рисковать своей шеей, я набрала номер своей лучшей подруги. – Привет, мисс Шерлок! – звонкий голос Бесс, как это всегда случалось, моментально повысил мне настроение. – Ты уже встретила Санни? – Не гони лошадей, – улыбнулась я. – Хотя наш старый знакомый и вправду может оказаться здесь. – Разумеется, – уверенно вымолвила Элизабет. – Я и не сомневалась: где Нэнси, там и Санни. И... Что?.. Слушай, подруга, Джесс спрашивает, достаточно ли тепло ты одета, но можешь не отвечать: мы обе понимаем, что огненная страсть корейского идальго согреет тебя без всяких свитеров. Я фыркнула, изо всех сил постаравшись не расхохотаться. – Просто удивительно, – продолжала Бесс, напрочь игнорируя Джорджину, чей недовольный голос был мне отчётливо слышен на фоне. – Кроме шуток, подруга, я думаю, это судьба: вам с Санни суждено вместе расследовать опаснейшие дела, бок о бок сражаясь с несправедливостью... Знаешь, у меня только что возникла идея на миллион: а не открыть ли вам детективное агентство? Можно назвать его... Сейчас... «Фемида и Седжон»! И тут выдержка мне изменила: я расхохоталась так громко, что даже Флаффи, игравший на клумбе перед домом, замер и прислушался. – Я не думаю, что из Санни выйдет подходящий партнёр по расследованиям, – вымолвила я, отдышавшись. – Он слишком свободолюбив и не может усидеть на одном месте. – Об этом и я говорю, красотка, – загадочно протянула Элизабет. – Семейная жизнь его точно изменит! После этого Бесси ойкнула, и в трубке послышалась возня. Скорее всего, Джесс ударила свою чересчур ретивую кузину журналом по голове, чтобы та не болтала глупостей. Но подобная тактика, честно говоря, мало помогала. Но всё же моя лучшая подруга сочла за благо закрыть на время тему корейца и пожелала мне удачи с расследованием. Я позвонила Нэду, получила от него целый ворох чрезвычайно полезных советов, которые тут же забыла, и поспешила распрощаться: меня ждал первый этап нового дела. Прихватив с собой сумку и спрятав туда телефон, я вышла из комнаты и сбежала с лестницы, готовясь немедля в компании Виолы отправиться на ферму, но, оказавшись в гостиной, застыла на одном месте с открытым ртом. На диване сидела стройная блондинка с пышной причёской. Одетая в розовые бриджи и свитер того же цвета, она, подперев щеку рукой, листала журнал, но, услышав мои шаги, отвлеклась от своего занятия и, заулыбавшись, поднялась с своего места. Она расставила руки в стороны и нежно проговорила: – Малышка Нэнси, я просто не верю своим глазам! Эти яркие голубые глаза, которые не потускнели даже тогда, когда великая артистка вышла на седьмой десяток, этот голос, заставлявший трепетать мужские сердца по всей планете, эти волосы, которые один знаменитый современный писатель сравнил с водопадом из мёда... Сама Анна Марлоу. Взвизгнув, я кинулась к ней в объятия. Меня тут же обдало ароматом «Божественной Анны», и я c радостью вдохнула ванильный запах: на великой актрисе он ощущался совершенно по-другому, чем обычно. В общем, всё в ней было потрясающе. – О, Нэнси! – отстранившись, хозяйка дома оглядела меня. – Как же ты похорошела! – Спасибо, – улыбнулась я. – Вы прекрасно выглядите, миссис Марлоу. Анна подняла брови и махнула рукой – простой жест, который вышел у неё совершенно по-особенному. – Надеюсь, ты к нам надолго? – спросила она, поправив причёску. – Ни я, ни девочки не видели тебя целую вечность, и мы хотим знать всё. – Я с удовольствием расскажу вам, как жила всё это время, – склонила голову я. – Но сначала мы планировали сходить на ферму, откуда... – Ни о чём не желаю слышать, – помотала головой Анна. – Ты приехала совсем недавно, стало быть, наверняка голодна и устала с дороги. Ферма никуда не убежит, дорогая; сначала мы отобедаем. Я по опыту знала, что спорить с актрисой было без толку, поэтому покорно кивнула. В чём-то она была права: расследование лучше начинать не на пустой желудок. – Давай позовём наших нимф, – Анна изящно повернулась и пошла к двери. Я тенью последовала за ней. Актриса всегда поражала меня своей многоликостью, умением быть тысячей людей одновременно. В своё время я пересмотрела почти все её фильмы, и каждая роль являлась настоящим произведением искусства. Выйдя на крыльцо, актриса огляделась, приставив ладонь ко лбу, и ахнула. – Это ещё что? – изумлённо спросила она. Я посмотрела в том же направлении. В нашу сторону быстро бежал какой-то юноша, за ним гнался высокий человек с палкой в руке. Юноша резко затормозил у самого крыльца и, уставившись на меня, шумно задышал. – Ты ещё кто? – с трудом выдавил он, пытаясь восстановить дыхание. Высокий человек, что гнался за незадачливым пареньком, был не в пример ловчее: легко перемахнув через клумбу (и Флаффи), он, сжав в руке линейку, сурово выкрикнул: – Алабама Джонс, ну я тебе сейчас задам! – Отвали, узкоглазый! – юноша повернулся лицом к своему преследователю и попытался отойти назад, но только стукнулся спиной о перила крыльца. – Сказал же, не буду учиться! Я медленно перевела взгляд на высокого, и воздух со свистом вырвался у меня из лёгких. Этот неисправимый авантюрист с задорными искорками в тёмных глазах, этот рослый и гибкий искатель приключений с чёрными, как смоль, волосами, которые он, хвала богам, оставил в покое... Мой старый знакомый, без которого не проходило ни одно из моих последних расследований. Санни. Кореец, тоже заметив меня, широко улыбнулся и отвесил полупоклон. – Привет, Нэнси, – просто проговорил он, спрятав линейку за спину. – Привет, Санни, – кивнула я. Анна вдруг засмеялась и захлопала в ладоши. – Как мило, что вы решили заглянуть к нам! – вымолвила она. – Санни, Алабама, вы тоже будете с нами обедать. Гвенни, Эсме, Виола, мои чудесные, ну где же вы были? Только посмотрите, каких гостей нам подбросил его величество случай!