Дело о талантливой артистке

    В небе снова погромыхивало, но я уже не обращала внимания на это, понимая, что всему виной капризный климат Вермонта, а не сверхъестественные способности коренного населения. Санни, который шёл рядом со мной, с лёгкостью отмахивал метр за метром своими длиннющими ногами. Он болтал о таинственной связи местного племени абенаков с инопланетянами, о многочисленных встречах их друг с другом, о долгосрочных перспективах общения земной и космической цивилизаций. Его приятный голос обладал одним весьма интересным свойством: он прогонял прочь тревогу и волнение, помогая мне сосредоточиться на конкретной задаче. Я хранила молчание, изо всех сил стараясь не отставать от своего рослого спутника, который не желал считаться с тем, что мои нижние конечности были на порядок короче его. Расследование ещё толком не началось, но я уже вовсю размышляла над ним, прекрасно понимая, что эта трагедия всё ещё могла оказаться несчастным случаем. Однако я не забывала и о предыдущих преступлениях, о чём не преминула заявить корейцу, довольно бесцеремонно прервав его излияния по поводу скорейшей аудиенции индейцев с инопланетянами. – Ты ведь давно догадался,что нового Орлеана украл Алабама, так? – спросила я, искоса поглядывая на Санни. Азиат усмехнулся. – Просто я с самого начала решил рассматривать этот случай не как нечто, нацеленное на поддержание популярности великой Анны Марлоу, а как преступление совсем другого характера. А потом я подумал о мотиве. Кому понадобилось угонять лошадь, выставленную на скачки, но бесперспективную? И с Алабамой в чисто эмоциональном плане всё сошлось. – А почему ты не сказал мне? – с укоризной вымолвила я. – Во-первых, у меня не было доказательств, – хитровато улыбнулся кореец. – Во-вторых, моей основной целью было не раскрытие этого преступления, а образование юнца с крайне неудачным именем. Тем более, Нэнси, вычисление всего этого для тебя являлось лишь вопросом времени. – Хорошо, – смягчилась я. – Но в следующий раз я бы предпочла чуть больше открытой игры от моего напарника. – Извини, Нэнси, – азиат прижал ладонь к груди. – Но больше у меня секретов нет, клянусь. – Очень на это надеюсь, – пробурчала я. – И, кстати, я не забыла о том, что именно ты собрал те ужасные заряды. Санни засмеялся и поднял руки. – Боюсь, на это мне нечего сказать, – вымолвил он. – Но ты ведь не станешь лишать беднягу Хэнка пенсии, моя неотразимая мисс Шерлок? – Разумеется, нет, – я подошла к полицейскому участку и распахнула первую – хлипкую – дверь. – Но помни, что оборот взрывчатых веществ и механизмов на территории США подконтролен соответствующим государственным органам. – Я помню об этом, прелестная Нэнси, – кореец обошел меня и раскрыл передо мной вторую створку – тяжелую и металлическую. – Но что, если опасный груз уже покинул пределы штатов? Я глубоко вздохнула и, проигнорировав эту сентенцию, прошла во владения шерифа Филдинга. Сам дядя Хэнк сидел за своим столом и разговаривал с кем-то по старому дисковому телефону. Ветеран органов внутренних дел прекрасно владел собой: он вёл себя так, будто он работал в крупном мегаполисе, где неестественные смерти при невыясненных обстоятельствах случались намного чаще, чем хотелось бы. Стол помощника шерифа – того самого «бездельника Джерри» – пустовал. Глянув исподлобья на нас, Генри Филдинг кивнул на разношерстные стулья для посетителей, стоявшие в противоположном углу, и продолжил разговаривать. Мы с азиатом покорно присели на неудобные подушки, пружины которых так и стремились на свободу. Я поёрзала на своём сиденье, но тут же об этом пожалела: я даже через джинсы почувствовала укол металлической спирали. Дядя Хэнк, довольно быстро закончив непростой разговор с лабораторией в ближайшем городе, повернулся к нам и коротко произнёс: – Ну? – Сэр, – я встала с места. – Я бы хотела взглянуть на труп. – Зачем? – нахмурился полицейский. – Я бы могла помочь с расследованием, – я спрятала ладони за спину. – У меня нет лицензии, но есть опыт в раскрытии тяжких преступлений. Вы можете обратиться в лабораторию, но они не ведут оперативных действий, лишь исследуют улики, которые вы им предоставите. Иными словами, вся ответственность ложится на вас. Шериф скрестил руки на груди и откинулся на спинку своего стула. – Скорее всего, это простой несчастный случай, – ровно вымолвил он. – Мишель – она продавщица в продуктовом – уже рассказала про то, как покойная покупала у неё бутылку шотландского виски. Рано с утра, понимаете, о чём я? Наверняка эта актриса выпила и пошла гулять по незнакомым местам. Тогда только рассвело, Сан-Анри был в тумане, так что неудивительно, что она потеряла равновесие и сорвалась. – Я нашла место, откуда упала Фредерика, – решительно проговорила я. – На земле остались следы пальцев – она в отчаянии хваталась за край обрыва, стараясь спастись. – Вполне естественная реакция, – пожал плечами дядя Хэнк. – Также я обнаружила это, – я вытащила из сумки пакет с бутылкой. – Скорее всего, это та самая улика. На горлышке есть пятна от губной помады; было бы неплохо попросить лабораторию подвергнуть их анализу и определить, пила ли она виски. – Хорошо, – Филдинг, склонив голову, взял у меня пакет. – Спасибо за вашу помощь, мисс. Что ж... Услуга за услугу: если вам так хочется посмотреть на тело, я отведу вас, но попрошу без обмороков. – Насчёт этого можете не волноваться, – я сурово поджала губы. – Я профессионал. Шериф кивнул и, тяжело встав со стула, двинулся к двери. Я пошла за ним, а замыкал нашу процессию нетипично молчаливый Санни. Несмотря на солидный возраст, дядя Хэнк ходил довольно быстро, но я без труда поспевала за ним: энтузиазм гнал меня вперёд. Я верила в то, что обязательно должна разобраться в этом деле, а также понять, есть ли доля моей вины в том, что я была рядом, но не смогла предотвратить гибель Фредерики. Медицинский пункт в Сан-Анри находился на противоположном конце той же самой улицы, на которой располагался полицейский участок. Это весёленькое здание, покрашенное в розовый цвет, напоминало гигантскую пастилу. Заправлял тут всем невысокий субъект средних лет с набриолиненными волосами и сутенёрскими усиками на гладком белом лице. Он весьма любезно и дружелюбно поприветствовал нас всех, представившись как доктор Филип Лейстер. Врач почему-то ничуть не удивился, когда дядя Хэнк, кивнув на меня, изложил ему суть дела. Он без колебаний проводил нас всех в импровизированную прозекторскую, где на столе уже лежало тело. Меня замутило, и голова закружилась, но я быстро взяла себя в руки, памятуя о том, что если проявлю слабость, то меня немедленно выставят отсюда. Доктор Лейстер преспокойно поднял белоснежную простынь, демонстрируя нам останки несчастной Фредерики. – Я планировал приступить к вскрытию через пару часов, – вымолвил врач, наклоняясь к лицу покойной. – Но первичный осмотр уже провёл. И, скажу я вам, эта смерть меня ничуть не удивляет: от дамы несёт алкоголем, как от заправской пивной. Переборов себя, я приблизилась. Стараясь не смотреть на лицо жертвы, я с тоской изучала её броские тряпки, смотревшиеся так неуместно в сером и унылом Сан-Анри. На воротничке ярко-красной блузки я заметила буроватые разводы. Склонившись над телом, я потянула носом воздух. – Чувствуете? – врач несколько раз кивнул. – Первосортный виски. Немного крепковат для столь раннего часа, а ещё противопоказан, если вы собираетесь гулять у края старого карьера. – Но почему алкоголь на её одежде, а не в желудке? – распрямившись, спросила я. – Уверен, в желудке я его тоже найду, – доктор улыбнулся, сразу став похожим на гигантского кота. – Видимо, леди спешила выпить его побыстрее, чтобы никто не заметил, и пролила на себя. Я склонила голову и повернулась к Санни, чтобы поинтересоваться его мнением. К моему удивлению, кореец сидел на корточках и, приподняв простыню сбоку, рассматривал руки покойной. – Что-то не так? – вымолвила я, тоже опускаясь на колени. Вместо ответа кореец указал пальцем на безжизненную кисть. Последняя представляла собой сплошной синяк: ярко-красные ногти были обломаны под корень, а суставы покрывали ссадины. Я нахмурилась. – Доктор, её пальцы, кажется, повреждены несколько больше, чем должны быть, – поднявшись, вымолвил азиат. – Такое возможно, дорогой учитель, – пожал плечами врач. – Может, она упала на них; может, она ударилась при падении. Не забывайте: карьер довольно глубокий. Резко втянув в себя воздух, я встала и надавила на виски пальцами. Лейстер был профессионалом, но создавалось впечатление, что он намеренно избегал говорить об ещё одной вероятной теории происхождения этих ран. Что ж, кому-то необходимо это озвучить. И этим кем-то решила стать я. Повернувшись к врачу, я спросила: – Может ли быть такое, что она хваталась за край обрыва, стараясь не упасть, а кто-то наступил ей на руку? Доктор замялся и поморщился. – Такое не исключено, – с неохотой признал он. – Но маловероятно. Я кивнула, решив не настаивать на своём. Всё стало понятно: они попытаются списать всё на несчастный случай, который, положа руку на сердце, со стороны не казался такой уж невозможной перспективой. Но эти люди не знали того, о чём была в курсе я. Они не подслушивали разговоров Фредерики и Джо Вейнфилда, они не были свидетелями недвусмысленных угроз от миссис Таунсед, они не занимались расследованием взрыва джипа... Иными словами, все эти выкладки были лишь в моём распоряжении. Ни пожилому шерифу, ни этому провинциальному эскулапу не было нужно убийство в их краях, да ещё такое громкое. Фредерика Дюбуа – известная актриса, и если раскроется, что это был вовсе не несчастный случай, то за расследование возьмутся серьёзно. Сюда приедут детективы из города, и раскрытие казуса со взрывом, заметённого под ковёр, станет лишь вопросом времени. Несчастный случай – это совсем другой разговор. Актриса, несмотря на попытки реабилитации, уже давно страдала от пристрастия к алкоголю, и это сыграло с ней злую шутку. И – какая жалость! – как раз тогда, когда ей могла достаться такая интересная роль! Я вздохнула и опустила голову. – Ну что, закончили? – доктор снова по-кошачьи улыбнулся. – Если да, то я, с вашего разрешения, приступлю к аутопсии. Намёк был более чем прозрачным. Попрощавшись, мы один за другим вышли из здания медицинского пункта, и шериф, сухо попрощавшись, заспешил к себе в участок. – Просто поверить не могу, – процедила я сквозь зубы, провожая взглядом его сутулую спину. – Они пытаются подогнать всё под несчастный случай! Санни, начисто проигнорировав мою возмущённую сентенцию, посмотрел на небо и прикрыл глаза. – Мне нравится солнце, – прошептал он. – Оно тёплое, но без него... Без него не существовало бы теней. Мне оставалось только закатить глаза. Кореец иногда бросал подобные философские мысли, значение которых открывалось мне много позже. Он был умён, чертовски умён, но до парадоксального непрактичен, поэтому в реальном расследовании его «озарения» не имели никакого значения. Детективная работа – это логика, дедукция и доказательства. Никогда не стоило забывать, что любое задание для сыщика – это потенциальное дело для заседания суда. А большому жюри требовались весомые основания для того, чтобы объявить кого-либо виновным. Иными словами, если даже нам удастся каким-то образом устроить арест миссис Таунсед, то она выйдет на свободу уже через несколько часов, потому что никаких прямых улик против неё у нас не имелось. Но это вовсе не заставляло меня опустить руки. Напротив, я как никогда была полна решимости вывести эту ведьму на чистую воду.