***
До двенадцати ночи Макензи не могла сомкнуть глаз, хотя отбой был в десять. Это странно, что девушкам нужно было так рано ложиться, но потом выяснилось, что вставать нужно почти к рассвету, а конкретнее – в пять или шесть утра, всё зависит от того, какой у актрисы график. Джастин сказал, что Макензи может встать не позже восьми утра, и эта мысль немного расслабила её. Ей предстояла встреча с личным тренером и несколько часов усердных тренировок, поэтому нужно быть отдохнувшей перед этим и готовой к новым испытаниям. Перед тем, как отлепить пьяного Эдварда от Леи, Джастин дал ключ от моделхауса и комнаты, где жили Леа, Фрейя и Мэйси. В ней как раз умещалось четыре кровати, одна из которых пустовала в углу рядом с большим окном чуть ли не во всю стену. Сухо поблагодарив Джастина, как будто это не она несколько минут назад плакала в его объятиях, девушка приняла ключи и кивнула на его «спокойной ночи». Перед сном Леа заставила Макензи выполнить множество разных процедур: принять ванну с пеной, побрить все, что ниже плеч, намазаться кремами, которые только находились в ванной комнате, вымыть волосы и намазать их какой-то сывороткой, а потом уже только чистить зубы и ложиться спать. Макензи чувствовала себя как под присмотром матери, и эта мысль не могла её не греть. Электронные часы, стоящие на прикроватной тумбочке рядом с кроватью, показывали уже полпервого ночи, а Макензи все еще не спала. Такой комфорт был ей непривычен, до этого ей и не приходило в голову, что постель может быть настолько удобной. И она задалась вопросом: а где сейчас её отец? Ей было неприятно о нем думать, но, все же, у неё из родни кроме него никого нет, поэтому остаться одной куда хуже. Как это постоянно и случается, перед сном девушка анализировала весь свой прошедший день. За какие-то двадцать четыре часа случилось то, о чем она даже подумать не могла. Это всё происходило как будто не с ней, а она просто была наблюдателем. Но всё это было реальностью, с которой со временем придется смириться. Тяжело вздохнув и успокоив себя еще раз, Макензи отвернулась к окну, за которым можно было разглядеть кусочек вида на Карлов Мост и светящуюся разными огнями Прагу, и мысленно заверила себя в том, что всё будет хорошо. С этими мыслями девушка заснула.***
— Ногу выше. Нет, левую. Хорошо. Девушка перед ним вся в блестящем поту, загорелая кожа сверкает от хайлайтера, вьющиеся темные волосы аккуратно разбросаны по подушкам, заказанным специально из Нидерландов. Джастин продумал всё до деталей, ему хотелось видеть идеальную картину перед собой. Но пока что он не видел ничего, кроме неполноценной актерской игры. Ему наскучивало с каждым снятым дублем, и он измотанным тоном говорит: «снято» в двадцать седьмой раз. Он объявляет перерыв на десять минут, и Эдвард выпрямляется, поставив камеру на штатив и хрустнув шеей пару раз. Оператор делает глоток из бутылки, которую он постоянно с собой таскает. Актриса и актер, только что страстно стонавшие друг другу в лица, расслабленно вздыхают и поднимаются с кровати, и к ним тут же подбегают стилисты, чтобы поправить прически и макияж. Джастин проводит рукой по волосам и шумно вздыхает, понимая, что ему снова не нравится то, что он делает. Как будто его муза ушла от него, и он делает свою работу без какой-либо страсти и вдохновения. И если вы думаете, что режиссерам не нужна мотивация, то вы ошибаетесь. Даже если это режиссеры порнофильмов. — Скукотища, — Эдвард садится на диван рядом с Джастином, снова отпивая газированной воды из бутылки. — Даже ты вчера был более искренним, чем эти двое, — говорит с легкой усмешкой Бибер, мельком взглянув на поперхнувшегося друга. — Я ни о чем не жалею, чтоб ты знал. — Кажется, Леа тоже. Джастин слышит, как позади него щелкает зажигалка, и, не скрывая своего недовольства, цокает и передает мраморную пепельницу Эдварду. Ему не нравится, когда курят в помещении, а вот его другу это как раз по вкусу. Но Бибер молчит, ибо перечить другу не в его прерогативе. Комнату отдыха постепенно заполняет запах сигарет Данхилл, и Бибер поднимается с дивана и направляется к окну, после чего открывая форточку. Он видит ухмылку Эдварда, который будто специально затягивается медленно, держа сигарету между указательным и средним пальцами. — А что, кстати, насчет малышки? — спрашивает Эд, нахмурив брови. — «Малышки»? — недоуменно переспрашивает Бибер. — Да, Макензи Уитфорд. — Боже, — вздыхает режиссер и закатывает глаза, — не называй её так приторно. — Но ей это подходит, согласись. Самая настоящая малышка. Или детка, — Эдвард выдерживает паузу, глядя Биберу в глаза, — детка Кензи. Джастин вскидывает брови, оценив хотя бы такое прозвище для девушки. Это звучит хорошо, тем более так легче запомнить, и к тому же это лучше всего описывает новую актрису. Детка Кензи. Бибер кивает Эду, а тот, пожав плечами, снова затягивается. — Так что насчет неё? Когда мы приступим к съемкам с ней? Режиссер задумывается на минуту, уставившись в пустую точку. Он пару раз открывает рот, но не находит нужных слов, но потом всё же говорит: — У нас нет актера для неё. — Вообще-то, я нашел одного, — как бы невзначай говорит Эдвард, затушив сигарету об дно пепельницы и словив удивленный взгляд Джастина, — что? — И ты молчал? — Ну, вчера я, очевидно, был занят… Эд начинает смеяться, а Бибер прикладывает ладонь ко лбу и прикрывает глаза. Надо же, столько лет, а ума и собранности как у консервной банки. — И кто он? — спрашивает Бибер, снова взглянув на Купера. — Познакомлю сегодня с ним и тебя, и Макензи.***
— Куда-то собираешься? — спрашивает Леа, расчесывая волосы у зеркала, в отражении которого туда-сюда мелькает миниатюрная фигура Макензи. Она, вообще-то, собирается уже десять минут, что-то нашептывая себе под нос и не находя себе места, но Леа решается спросить только сейчас. Развернувшись к девушке, которая уселась на край своей кровати и нервно перебирает пальцами, Боэм выгнула бровь. Уитфорд закусывает губу, взглянув на настольные часы позади себя. Почувствовав пристальный взгляд, она разворачивается к подруге. Подруге – её же сейчас можно так называть? Макензи надеется, что да. — Джастин позвонил, сказал быть готовой к его приезду, — тараторит девушка, проведя рукой по волосам. Она нервничает, потому что не знает, к чему быть готовой. Как показал недавний опыт, эта индустрия подразумевает не только кровать и фальшивые оргазмы, но и кучу всего остального, что может так или иначе повлиять на настроение. Её сегодняшняя тренировка с милейшим тренером прошла успешно, она не была изнуряющей, как того ожидала сама Макензи, а, наоборот – дала тонус её молодому и гибкому, как оказалось, телу. Все упражнения были простыми и приятными для выполнения. Поэтому к вечеру девушка уже чувствовала себя отлично. И вот, на часах уже 18:34, Джастин должен заехать с минуты на минуту. Макензи чувствует что-то неладное, но она не может определиться, в чем дело. Просто предчувствие плохого. — Ого, свидание, — ухмыляется Леа, перекинув ногу на ногу и кокетливо пожав одним плечом. — Мне так не кажется, — Макензи краснеет, — и с чего бы ему приглашать меня? — А, ну да, лучше не стоит этого делать. Его сумасшедшая ревнивая женушка любой патлы поотрывает, если узнает, что на её мужа кто-то посягнул. Леа как-то странно цокает и отворачивается к зеркалу, намазывая губы гигиенической помадой. В её глазах недобрый огонек сверкнул сразу же после слов про жену Бибера. А вот Макензи, кстати, лучше не стало. У него есть жена? Нет, она, конечно, не претендовала, но… Неважно. Как будто кому-то нужна закомплексованная одиночка вроде неё. Макензи не решается расспрашивать Лею про эту жену, потому что ей сейчас совсем не до этого. К тому же, Боэм сама больно-то не рвется про это рассказывать. Значит, это какая-то неприятная тема. — О, — равнодушно говорит Леа, услышав, как к моделхаусу паркуется машина, — приехал, — и смотрит на Макензи, которая еще больше занервничала, — расслабься, детка, Джастин никогда никому не сделает больно. Доверяй ему. Леа поднимается, чтобы подойти ближе к девушке и чмокнуть её в кончик носа, заставив врасплох и спровоцировав смущенное лицо раскраснеться сильнее прежнего. Улыбнувшись, брюнетка берет со стола щеточку для бровей и аккуратно расчесывает тонкие брови Кензи, а та лишь завороженно смотрит на очертания Леи. После она берет персиковый блеск для губ и проводит липкой кисточкой по нижней и верхней губе Уитфорд. Снова улыбка. — Вот теперь можешь идти. Все еще смущенная Макензи поднимается и давит из себя улыбку, с застрявшим на языке «спасибо, Леа», она быстро выпархивает из комнаты. Когда она оказывается на улице, то понимает, что температура значительно упала, и обнимает голые плечи руками. Конечно, никакой одежды она с собой взять не успела, поэтому вышла в том же, в чем была вчера – в джинсах и черной майке. Джастин выходит из машины, и его челки моментально касаются порывы ветра, делая своеобразный «прекрасный творческий беспорядок» на голове русоволосого. Он хмурит брови, увидев, как одета девушка. — Я так и думал, — говорит он и быстро подталкивает её к дверце заднего сиденья, не забыв открыть, — поэтому взял с собой одежду, которая должна тебе подойти. Когда Макензи оказывается на заднем сиденье, а Бибер на водительском, автомобиль мягко трогается с места. Девушка отмечает, что в салоне тепло, к тому же очень вкусно пахнет новизной и кожаными обивками. Джастин смотрит в зеркало заднего вида, ловя взгляд Кензи, и тут же говорит: — Рядом с тобой пакет, там все найдешь. Это одежда из новой коллекции моей жены. Размер должен быть твой. Уитфорд, нахмурившись, поворачивается и действительно видит рядом огромный пакет, наполненный одеждой. Там несколько аккуратно сложенных вещей, а на самом низу, судя по всему, коробка с обувью. Девушка с интересом рассматривает каждую вещь, понимая, что это сиреневое шелковое платье до колен, белый джемпер, бежевые скинни-джинсы и балетки. Ни на чем бирки или ценника не оказалось. — Надевай джемпер и джинсы, в место, куда мы едем, не требуется официоза, — приказным тоном говорит Бибер, и у девушки отпадает все желание переодеваться. Она, все-таки, не марионетка какая-нибудь. Хотя… Джастин подарил ей одежду, поэтому имеет право приказывать. Наверное.***
В кафе приятно пахнет выпечкой, мягкое освещение успокаивающе действует на каждого посетителя, а живая музыка по-особенному расслабляет нервы. Поэтому Макензи, сидя в компании Джастина, почти не чувствует напряжения. Они сидят за столом на четверых уже десять минут, и все это время девушка то и дело держит руки на коленях и нервно перебирает пальцами. Бибер постоянно смотрит на свои наручные золотые часы, выглядывая кого-то за окном. Он не говорил цели приезда сюда, и Макензи начинает казаться, что это правда какое-то свидание. Но этот вариант сразу же отпадает, поскольку Бибер поднимается из-за стола, увидев за спиной Кензи своего друга, снимающего пальто. Девушка поднимается и смотрит в том же направлении, и её сердце пропускает удар. Рядом с Эдвардом стоит неземной красоты парень, ухоженный с головы до ног. У него приятно отливают золотым волосы, зачесанные наверх, его гладкая кожа сверкает в желтом полу-тоне этого заведения, а в голубых глазах собрана, наверное, вся лазурь на Земле. Парню на вид не больше двадцати лет, и он выглядит точь в точь, как принц из мультфильмов. — Ты чуть было не заставил меня уйти отсюда, — строго говорит Джастин, пожимая Эдварду руку. — Мы оба знаем, что не ради тебя тут собрались, — ехидничает Эд и переводит взгляд на Кензи, беря её за руку и поднося к своим губам, — детка Кензи, рад тебя видеть. — Детка Кензи? — вскидывает бровь девушка, взглянув на Джастина. Тот лишь жмет плечами, будто не понимает, о чем речь. — Познакомься, это Карл Валента, — продолжает Эд, указав на сногсшибательного парня рядом с собой, который улыбается Кензи самой очаровательной улыбкой. — Нам с тобой несказанно повезло, не так ли? — говорит он, тоже оставляя легкий поцелуй на коже руки Кензи, и та неоднозначно кивает, все еще не понимая, что происходит. Когда все четверо усаживаются за столом, Эдвард что-то обсуждает с Карлом, пока Джастин в сотый раз пролистывает меню. Видимо, Макензи не собираются ничего объяснять, пока для этого не придет время, поэтому она терпеливо кладет руки на стол и открывает свою книжку меню. Официантка с приятным акцентом тут же подходит к их столику, готовая записать заказ. Увидев очень много красивых молодых парней, она тут же сияет еще больше, и Макензи хмыкает, озвучивая свой заказ сразу после Джастина. Быстро черкнув что-то в блокноте, девушка удаляется, не забыв кинуть «скоро будет готово». И даже после этого никто не вводит Кензи в курс дела, поэтому она снова кладет руки на колени и нервно перебирает пальцы. Она смотрит на Бибера, что-то печатающего в телефоне, на Эдварда, который увлеченно болтает с Карлом о чем-то на чешском, и ей уже невыносимо сидеть тут и делать вид, будто она знает, зачем её привезли. — Могу я, наконец, узнать, что я тут делаю? — спрашивает она чуть громче, чем это планировала. Все три пары глаз тут же устремляются на неё, и она слегка вскидывает бровь. Да уж, действительно громко она это спросила. — Я хотел сказать об этом во время ужина, но можно и так, — Эд усмехается, взглянув на девушку, — Макензи, так как ты самая молодая, нам пришлось искать актера тебе по возрасту, чтобы в дальнейшем не возникло никаких осложнений. Ты и Карл теперь будете сниматься в паре настолько часто, насколько это возможно. Макензи резко переводит взгляд на Карла, потому что чувствует, как он сжал внутреннюю сторону её бедра под столом. От этого жеста у девушки перехватило дух, а вот новому актеру вполне такая реакция пришлась по душе. Он успокаивающе улыбнулся, чуть ослабив хватку и поглаживая разгоряченное место. — Жду не дождусь первой съемки, — Карл подмигивает Кензи, и той уже этот парень не совсем нравится. Она переводит взгляд на Джастина будто в поисках помощи, но тот лишь равнодушно смотрит на неё. Только когда он замечает, как вздымается её грудь и плечи при тяжелом дыхании, то понимает, что что-то не так, и тут же опускает взгляд чуть ниже. Увидев руку в непозволительном для общественного заведения месте, Бибер прочищает горло и с укором смотрит на парня: — Карл, — тот поворачивает голову, — будь добр, лапай её только в пределах студии. Валента смеется, поднимая обе руки над столом. — Если ревнуешь, так и скажи. Бибер игнорирует глупое высказывание актера, и снова смотрит на Кензи, которая чуть расслабилась. Она облегченно выдыхает, заправляя прядь волос за ухо и выдавливая тихое: «спасибо». Джастин монотонно кивает и вздыхает, понимая, что Карл в чем-то и прав.