***
— Я никогда не был в Греции, — говорит Джастин, откусывая кусок от пиццы с ананасом. — Но сколько себя помню, всегда туда хотел. Мне кажется, это очень интересное место. Макензи пожимает плечами, кидая быстрый взгляд в окно, за которым восторженные туристы фотографируют здание Бельведера*. Девушка улыбается этому зрелищу, а потом возвращает взгляд на режиссера, который очень увлечен поеданием пиццы. — Кроме Праги, и теперь еще и Вены, я нигде не была, — говорит она не без оттенка грусти. — Мой отец не любитель поехать куда-нибудь отдохнуть, для него наш дом — святыня, которую он не собирается покидать… — А мама? Джастин спрашивает, подняв глаза и утирая салфеткой губы. Но тут же видит, как помрачнела девушка при упоминании матери. Режиссер тут же чувствует себя виноватым, хотя он ничего такого не сделал. В любом случае — он не знал. — Прости, видимо, я нашел твое слабое место, — виноватым полушепотом говорит он, подавляя в себе желание по-отечески обнять погрустневшую актрису. — Все в порядке, — она натягивает фальшивую улыбку, но глаза по-прежнему горят грустью, — она не умерла или что-то такое, просто… Просто решила, что ей дороже её собственная жизнь, в которой не должны больше быть я и мой отец. Забавно, — хмыкает она, потупив взгляд в столешницу, — я даже не могу вспомнить её лицо. Страдающему человеку нельзя помочь словами, только если это не слова сладкой лжи, лишь бы перестало болеть. Пока он сам не пройдет через эту боль, ему нельзя помочь. Джастин так думал, думает и будет думать, потому что сам знает, каково это — когда-то и дело тебя жалеют, плачутся над тобой и молятся за твое благополучие, а на деле ничего не меняется. Красивые слова облегчают переживания только наивным людям. Неловкая тишина повисла между двумя. Кензи не может решить, куда деть свой взгляд и на что отвлечь свое внимание, лишь бы не заплакать в людном месте, а Джастин чувствует дикое смятение, будто ему задали вопрос, на которой он не знает ответа. В глубине души он чувствует, что снова надо помочь девушке, но он и понятия не имеет, как это можно сделать. Официантка вовремя появляется у их столика, спрашивая, понравилась ли им еда. Оба кивают и благодарят, на что темноволосая пышногрудая Селин (имя, указанное на её бэйджике) улыбается еще шире и аккуратно располагает пустые тарелки и стаканы на пластиковый поднос. Так же непринужденно и легко она выплывает за дверь кухни. Снова выходя на Венские улицы, Джастин расстегивает свое пальто, потому что на небе нарисовалось солнце, обронившее теплый свет на город. Кензи чувствует, как её кожа нагревается, и от этого становится приятно. — Так почему за все то время, что ты хотел в Грецию, ты так туда и не слетал? — вдруг говорит девушка, решив первой забыть о неловком разговоре в кафе. — У тебя есть все, чтобы это сделать. Джастин смеется, сунув руки в карманы и продолжая идти. Он смотрит на Уитфорд, светлые волосы которой светятся от солнечных лучей, и на секунду забывается. Опомнившись, Джастин отвечает на вопрос: — У меня почти никогда нет возможности. Сначала была учеба, потом работа, потом жена. Всему нужно уделять определенное количество времени, и на какие-то там детские мечты его попросту не хватает. — Какие-то детские мечты? — Кензи удивляется так, будто услышала что-то непристойное. — Эти самые какие-то детские мечты окрыляют ребенка, пока он взрослеет! — И в конце взросления крылья обрезают обстоятельства, — хмыкает Бибер, пожимая плечами. — Что тут поделать. Макензи понимает. Но она по-прежнему придерживается того, что чтобы стоять на ногах, нужно мечтать. Какова жизнь без мечты? Сплошное бесцельное существование. — А ты о чем мечтаешь? — спрашивает Джастин. — Об Исландии. Бибер не ожидал услышать такой ответ. Вообще-то, он думал о знаменитости, роскоши, Лос Анджелесе, но никак не об Исландии. На секунду ему показалось, что Уитфорд пошутила, но когда он взглянул на неё, то понял — мечта настоящая. Исландия. Ну надо же. — Не ожидал, — признается режиссер. В ответ Макензи пожимает плечами. Увидев впереди столпотворение из белых голубей, она, поддавшись мгновенному плану, который возник в её голове, бежит к ним. Птицы мгновенно вспархивают над землей, наполняя улицу шумом хлопающих крыльев. Кензи смотрит вслед улетающим голубям, распределившихся невысоко над её головой. Она хочет к ним. Тоже расправить крылья и лететь, когда возникнет опасность или ситуация, которая ей не нравится. Джастин наблюдает за ней в сторонке, неспешно идя к ней с всунутыми в карманы руками. Он думает о том, насколько эта особа по-детски наивна. Гонится за мечтами, верит в лучшее, не может скрыть свои эмоции. Ей столькому предстоит еще научиться. Но как бы не случилось одного. Бибер боится, что Кензи сломается под гнетом этого общества, в котором ей придется жить. Не все люди принимают порноактрис за нормальных девушек. И как по сигналу образовывается ситуация, от которой у Джастина напрягаются руки. Кучка парней, стоящих неподалеку от Макензи, снимает её на телефон и смеется, при этом пародируя стоны девушки. Она, ни о чем не подозревая и даже не замечая их, все еще смотрит в небо. Решительным шагом Джастин направляется к юношам, которые не прекращают смеяться даже тогда, когда он подходит к ним очень близко. — Что вас рассмешило, джентльмены? — спрашивает он с очевидной неприязнью. — Видите вон ту девчонку? — самый высокий из ребят показывает пальцем на Кензи. — Мы видели её в порнухе. Толпа ребят снова взрывается смехом, едва ли не утирая слезы со своих молодых лиц. Они не прекращают смеяться, и Бибера это уже выводит из себя. — Сколько вам лет, что вы смотрите такие вещи? — он вскидывает бровь. — Тебе какое дело? — встревает тот, что больше всех снимал Кензи. Чересчур. Джастин выхватывает из рук парня телефон и отшвыривает в сторону, совершенно не заботясь о том, что он может разбиться. Режиссер подходит вплотную к парню, ошарашенному от такого поворота событий. Его белокурая челка закрывает ему напуганные глаза. Как же жалок этот кусок дерьма. — Советую перестать вести себя, как малолетние обезьяны, молодой человек, — снова тоном грозного отца говорит Бибер. — Смеются над девушками только парни, которым они не дают. У тебя проблемы? Толпа, которая до этого замерла в ожидании, тихо прыснула, и белокурый быстро кинул на них недовольный взгляд. Парень снова вернул взгляд на режиссера, нависающего над ним, как туча. — Нет, — юноша пытается делать свой голос более уверенным, но его попытки тщетны. — Тогда закрой свой гнилой рот и поработай над своим Ай-Кью, бестолочь. Джастин, вспомнив молодость, выплевывает в сторону, не переставая грозно смотреть на толпу мальчишек, покорно заткнувшихся и, видимо, ощущающих стыд. Не от большого ума они все это делают, это ежу понятно. Джастин не злится. Ему просто не нравятся люди с мозгом не больше, чем у игуаны. Он уходит, слыша позади себя удовлетворяющую тишину. Белокурый поплелся за своим телефоном, который все-таки не разбился. Кензи все это время сидела на скамейке, болтая ногами и смотря по сторонам. Увидев Джастина, она поднимается. — Куда ты уходил? — она спрашивает без малейшего упрека или испуганности. — Прогулялся, — Джастин легко улыбается, заверяя девушку в том, что это правда. — Пойдем, я куплю тебе венские вафли.***
23:09, где-то рядом с Прагой
Кензи начало клонить в сон раньше, чем Джастин предполагал. К восьми часам она уже чувствовала себя уставшей, поэтому пришлось завершить прогулки и посещения разных ресторанов и парков. Джастин остановил машину неподалеку от заправки, чтобы не оставаться в кромешной темноте. Позади сверкала вывеска, гласящая о том, что заведение работает круглосуточно. Какая-то пожилая пара покупала продукты в магазине, находящемся рядом. Уже минут пятнадцать автомобиль стоит без движений. Впереди лишь длинная темная дорога, обрамленная сосновым лесом с обеих сторон. Выглядит это потрясающе и ужасающе одновременно. Но Джастин не верит в подобную чушь, поэтому ему нечего бояться. Он смотрит в зеркало заднего вида, наблюдая, как Кензи, укрытая пледом, лежит на заднем сиденье, подогнув к себе ноги и положив руку под щеку. Временами посапывает и хмурится, видимо, снится что-то плохое. Не успевает Бибер вдоволь насладиться такой умиротворяющей картиной, как он слышит жужжание его телефона в бардачке. Протянув руку и взяв мобильник, режиссер выходит из машины и отходит от неё подальше. Он отвечает на вызов. — Привет, Ли, что не спишь? — с улыбкой произносит Джастин, опираясь бедрами о капот и смотря на звездное небо. — Что я не сплю? — укоризненно произносит Лилиана, и у Джастина пропадает настроение. — Наверное потому, что я снова одна в своей кровати, без своего мужа рядом. Ты же говорил, что останешься со мной в Париже после вечеринки. — Ты же знаешь, что у меня работа. — Да, я знаю, и это так осточертело, Джастин, — он слышит в трубке всхлипы. Как же он надеется, что его жена хотя бы трезвая. — Любимая, прошу, прости меня, — Бибер смягчается, чувствуя, как трепещет его сердце от того, как ему жаль его жену. — Я понимаю твое огорчение, но ничего не могу поделать. Это деньги, хорошие деньги, на которых держится всё, ты знаешь это. Снова всхлипы, только еще более интенсивные. Джастин смыкает губы в тонкую линию и опускает голову, смотря на свою обувь. — Ты не пьешь? — Нет. — Прошу тебя... Этого хватило, чтобы понять, что она врет. Да, Лилиана в данный момент пьет, оттого что больше не знает, как заглушить свое одиночество. Она видит на дне бутылки облегчение, но каждый раз, когда она наливает себе еще, она понимает, что становится только хуже. А остановиться уже не может. — Послушай, Сандра сейчас в Париже? — спрашивает Бибер, снова взглянув на небо. — Нет. — Миранда? Бетти? Руби? — Да, Миранда вроде... — Лилиана икает, выдавая себя с головой, — да, вроде она еще тут. — Позвони ей. Миранда, на самом деле, самая адекватная из всех подруг Лилианы, как считает Джастин. Может быть, она и выглядит, как редкостная стерва, но по-крайней мере он видел только её рядом, когда Лилиана снова топила себя в бутылке. На несколько секунд Лилиана замолкает, и в трубке слышен какой-то шорох и краткие вздохи Ли. Джастин не задает вопрос, что именно она делает, потому что он и так знает: она раздевается, чтобы лечь на кровать и уснуть пьяным сном. — Ли? Ты тут? — Я поругалась с Мирандой, — она сообщает голосом недовольного ребенка. — Из-за чего? Снова всхлипы и уже откровенные рыдания в трубку, что Джастину приходится на секунду убрать телефон от уха. Он щурится, но снова говорит: — Ли? — Я не помню, Джастин. Видимо, Джастину везет на девушек, доставляющих проблемы. Кто-то сверху думает, что это для него своего рода обыденность, но на самом деле он чертовски устал от этого. Как же ему хочется спокойной жизни. Он вздыхает, проводя свободной рукой по волосам и думая, что надо сделать. За пару секунд в его голове всплывает мысль, и он тут же говорит: — Постарайся не заснуть ближайшие полчаса. — Хорошо, Джастин. Я тебя люблю. — Я тебя тоже. Ли кладет трубку. Джастин тут же начинает копаться в телефоне, что-то бесконечно печатая и листая в браузере и своих контактах. Это занимает у него какое-то время, прежде чем он, тихо произнеся вслух "наконец-то", прислоняет телефон к уху еще раз. — Привет, Миранда. Это Джастин. Ты не могла бы помочь?***
Париж, 23:43
Громкий стук в дверь разносится как будто по всей черепной коробке, поэтому Лилиана, недовольно простонав, заставляет себя сползти с постели. Она едва ли не подворачивает ноги, потому что забыла снять высоченные каблуки. Держась за свою голову одной рукой, а второй придерживаясь стены, она нащупывает выключатель, и квартиру наполняет мягкий приглушенный желтый свет, совсем не режущий глаз. Лилиана, увидев дорогу до двери, еле плетется до неё. Она открывает дверь, и перед ней стоит Миранда, которая вертит на руке ключи от своего мотоцикла. Как всегда, Миранда во всем черном: кожаная куртка, рубашка, джинсы, высокие сапоги, сумка — всё одного цвета. Миранда окидывает скептическим взглядом свою нетрезвую подругу, которая медленно переминается с ноги на ноги и смотрит виноватыми, красными и полузакрытыми глазами. Не получив разрешения войти, Миранда кладет руки на плечи Лилианы и толкает её в квартиру, закрывая за собой дверь. Усадив подругу на кровать, Таунсон скидывает с себя кожанку с сумкой и садится рядом, шумно вздохнув от такой ситуации. Она проводит рукой по черным волосам, откидывая их с плеча. Ли игнорирует взгляд своей подруги потому, что в силу их недавней ссоры придерживается позиции своей правоты. — Хватит на меня злиться, Лили, — говорит Миранда своим приятнейшим низким голосом. — Почему ты здесь? — спрашивает Лилиана. А её голос — надломившийся и хриплый, как будто снова вот-вот заплачет. — Потому что Джастин не такая скотина, как я сказала тебе недавно, — Миранда жмет плечами, — он позвонил мне и попросил приехать. — То есть если бы не он, ты бы и дальше вела себя, как фальшивка? Лилиана Бибер всегда была таким человеком. Она делает из мухи слона, она принимает всё близко к сердцу, и реагирует остро и быстро. Когда она чувствует вину, то старается незаметно переложить её на чьи-то другие плечи, потому что ей кажется, что если она когда-нибудь окажется не права, то жизнь для неё закончится. И Миранда — абсолютная ей противоположность. Она чуткая, понимающая, она всегда рядом, когда чувствует, что в ней нуждаются. На самом деле, у неё много друзей, но лишь единицы из них она может назвать лучшими. И Лилиана, на удивление ей, входит в этот список. — Лили, — спокойно выдыхает Миранда, усаживаясь на кровати поудобнее и закинув на неё одну ногу, — то, что мне не нравится твой муж, не значит, что я фальшивка. — Но подруги должны поддерживать выбор друг друга, неужели ты не понимаешь? — Лилиана садится в точно такую же позу, отчего Миранде очень хочется улыбнуться, но она сдерживается. — Если ты решишься когда-нибудь надеть зеленое с розовым, мне тебя тоже поддержать? Миранда всегда знает, что сказать, чтобы её подруга улыбнулась. Это работает, потому что Ли усмехается и вытирает нос рукой, но в ответ ничего не говорит. Ей больше и нечего. Именно поэтому Таунсон встает с постели и идет к своей сумке, доставая оттуда плоские прямоугольные коробки. — Угадай, что я принесла, — говорит она, улыбаясь. — Неужели все части Форсажа? — Ли воодушевленно улыбается и вытирает руками щеки, случайно размазывая хайлайтер и румяна по щекам. — Именно, — отвечает Миранда, ставя первую часть фильма в дисковод и включая огромный плазменный телевизор, висящий на стене. Она поворачивается к Лилиане, ставя руки в бок и тут же говоря: — Но сначала мы смоем весь этот Хеллоуинский ужас с твоего лица. Черт, ты похожа на труп невесты. — Я и есть труп невесты. Девушки смеются в унисон, и Миранда, покачав головой, помогает Ли без происшествий добраться до ванной комнаты, чтобы умыться, почистить зубы и лечь смотреть фильмы. Только в процессе просмотра фильма Лилиана понимает, что не так уж она и одинока.***
— Джастин? Сонный и тихий голос позади заставляет Джастина обернуться, и он, увидев Кензи, укутанную в плед, слегка улыбается. — Привет. — Что-то случилось с машиной? Мы не поедем домой? Господи. Она совершенно точно еще ребенок. Маленький, ничего не понимающий ребенок, которого разбудили посреди ночи, и он не злится, не плачет и не устраивает истерик, и единственная эмоция, которую он ощущает — непонимание. Кензи, даже не получив ответ, не расстроена. Первой её мыслью было, когда она проснулась: что-то произошло по дороге, и поэтому они не могут ехать дальше. Но все нормально. Макензи, в силу того, что еще не очнулась от дремоты, не может воспринимать любую информацию. Она по-прежнему очень уставшая, и ей хочется поскорее вернуться ко сну, а желательно — в теплой постели моделхауса. — Нет, все хорошо, — отвечает Джастин, — просто небольшая остановка. Можем ехать дальше. Макензи поднимает голову к небу, сильнее укутываясь в мягкий клетчатый плед, который ей дал Джастин. Девушка завороженно улыбается, но её глаза по-прежнему полуоткрыты. Она опускает взгляд на Бибера, терпеливо ждущего, когда она вернется в машину. Уитфорд улыбается краями губ. — Я знаю, что ты делал, — говорит она. — Ты любовался звёздами. Сдержать улыбку уже кажется невозможным. Бибер едва держится, чтобы не рассмеяться и не поцеловать в лоб это наивное создание. Вместо этого он лишь подходит ближе, убирает прядь волос с её лица, и они оба смотрят на небо, усыпанное блестящими звездами. Джастин не понимает, куда делось плохое настроение, подаренное ему Лилианой. Джастин не знает, что творится с ним. Джастин лишь знает, что с девушкой, рядом с которой он сейчас смотрит на звезды, ему спокойно, как ни с кем другим. Будто эта девушка делится с ним своим внутренним теплом и светом. Он медленно опускает голову, пока Макензи продолжает смотреть вверх, выискивая созвездия и луну, которую нигде не видно. — Да, — говорит тихо Джастин, улыбаясь и вздыхая, — я любовался звёздами. И снова поднимает голову.***
так открой свои глаза и посмотри
на то, как встречаются наши горизонты.
и как все огни померкнут,
окутывая тебя темнотой ночи, в которой мы вдвоем.
и я знаю, эти шрамы опять будут кровоточить,
но оба наших сердца верят,
что все эти звёзды укажут нам путь домой.