***
Луи быстрыми шагами идет по коридорам университета, сворачивает за угол и заходит в мужской туалет. Подходит к ближайшей раковине и ставит на неё руки, смотря на слив. И почему у него так быстро бьется сердце? Он не знает, или просто не хочет признавать. Нет, нет, нет, это точно не из-за Гарри. Он аккуратно открывает краник, подставляя руки под холодную воду — это успокаивает. Долго смотрит на то как вода протекает через пальцы до тех пор, пока кто-то не входит в туалет. Томлинсон сразу набирает воду в руки и умывается, делая вид, что этим и занимался. Он поднимает глаза, смотря в зеркало и никого не видит, смаргивает и смотрит снова. И это даже его не пугает. Он просто глубоко вздыхает, готовый к пустой трате времени. Хотя его удивило, что парень появился так резко. Гарри стоит, облокотившись спиной о дверцу кабинки туалета, его руки скрещены, а голова опущена вниз так, что челка едва закрывает глаза. Луи разворачивается, встречаясь с ухмылкой Стайлса. Томлинсон думает, что тот что-то скажет, но Гарри только выпрямляется, поднимая голову, и опускает руки в свободное положение. Он как гиена — медленно крадется к жертве и не отводит внимательные зелёные глаза. Подходит. Всё ближе и ближе, не давая Луи путь к отступлению. Хотя Томлинсон, на самом деле, никуда не хочет уходить. Гарри забавляет то, как Луи первый отводит глаза, потирая нос. В этих действиях читается нотка недовольства, которую шатен так старательно хотел спрятать. И если бы Стайлс так внимательно на него не смотрел, то и не заметил бы этого. Луи поднимает уставшие глаза на Гарри только тогда, когда он уже подходит вплотную. Дьявол аккуратно, будто боится спугнуть, протягивает руку к лицу Томлинсона и поднимает пальцами подбородок, заставляя смотреть только на него. Луи глубоко вздыхает. — Не трогай меня. — Голосом не терпящим возражений, а на лице ни одной эмоции… — О, сладкий, — Гарри не убирает руку, а только начинает широко улыбаться, — неужели тебе так противно? — Вопрос прямо в глаза. Луи пытается подобрать правильные слова. — Да, — смотрит ровно, но дышит рвано, — очень противно. — Он резко убирает руку Стайлса от своего лица и разворачивается обратно к раковине. — Ты нагло врёшь. — Гарри подходит ближе. И он не понимает, что его так сильно притягивает. — Ритм сердца, как у девственницы. — Стайлс хмыкает, прижимаясь грудью к спине Луи. Последний легко вздрагивает, но это ему чертовски нравится. И почему он ему это позволяет? Он смотрит вниз, замечая чужие руки на раковине, обрамленные кольцами. Длинные пальцы, широкая ладонь, эстетика в каждом движении. Гарри переводит руки с раковины на торс Томлинсона, проводя от низа живота вверх к шее. По пути задевает рёбра кончиками пальцев. Резко, но легко сжимает горло и слышит глухой хрип. — Ох, кто-то любит БДСМ? — шепчет прямо на ухо, опаляя горячим дыханием. Но Луи молчит, смотря холодными голубыми в яркие зелёные через грязное зеркало. — Ты сволочь. — Тихо, но без колебаний в голосе говорит Луи. — Отойди. От. Меня. — А то что? — С азартом спрашивает Стайлс? — Бессмертный? — Луи вырывается, немного отходя к двери. — В каком-то плане да. Хочешь проверить? Луи чертовски хотел. Но блять, он что маленькая девочка, чтобы вестись на него? Он всего себя бы отдал на воспитание этого нахала. Как он смеет таким тоном с ним разговаривать? Как он смеет быть таким горячим? — Отвали. — Шипит Луи, а Гарри на это закатывает глаза и немного отходит. — Признай, что я тебе понравился. — У тебя странные способы привлечения внимания. — Томлинсон открывает дверь. — Не отрицай, что ты повёлся. Луи выходит из туалета, оставляя Стайлса одного. Гарри смотрит на себя в зеркало и поправляет одежду, затем волосы. Резко он ощущает холод, окутывающий помещение, и замечает проступающий иней на стекле. Стайлс закатывает глаза который раз за день и глубоко вздыхает, приготовившийся к встрече со своим братом. И как только он замечает темный силуэт в углу, сразу разворачивается всем корпусом. Тазом облокачивается на раковину и скрещивает руки на груди. Чувствуя опасность, глаза Гарри приобрели черный демонический цвет, а силуэт в углу становился всё чётче. Парень с пепельными волосами и белоснежными крыльями стоял возле двери. Грозный взгляд, холодные глаза, ох, как он напоминает Луи. И когда он стал «его»? Стайлс ухмыляется своим мыслям и переводит взгляд на одежду парня. На нём как и было всегда свободная белая рубашка, контрастирующая с карими глазами, хлопчатые штаны и босые ноги. — Не простудишься, на кафеле босиком стоять? — Стайлс ничего не делает, но уже своим тягучим голосом заставляет кровь быстрее циркулировать в собеседнике. Он отвык слышать этот голос. И сейчас его тягучесть чувствуется сильнее за счёт осознания, что перед тобой дьявол. — Не устаешь сравнивать меня с беглым богом? — Слишком много эмоций показывает ангел, но не достаточно для того, чтобы показаться слабым. — Ты всё ещё ревнуешь? — Ты всё ещё язвишь. Глаза в глаза, черный в карий, дьявольская ухмылка против чистой улыбки. — Я скучал, брат. — Ангел подходит ближе и обнимает Гарри. Слишком долго для приветствия, но слишком мало для воссоединения. Стайлс приобнимает его за талию и шепчет на ухо: — Я тоже, — Дьявол отстраняется, и его глаза вновь приобретают живой зелёный цвет, — но зачем ты пришёл? Не думаю, что верховный отправил тебя ради меня. — Ангел сразу меняется в лице, делая его обиженным. — То есть ты не веришь, что я пришел навестить тебя? — Гарри отрицательно качает головой и закусывает губу, чуть улыбаясь. Всё-таки он чертовски скучал по своему брату. — Как бы ты не старался, я знаю, что ты не для того здесь, чтобы вернуть меня. Хотя, знаешь, не старайся, — Гарри разводит руками, показывая всё помещение, — мне тут нравится. — Можешь оставаться в сортире, я не за тобой, брат. Ты же знаешь, что мне запрещено видеть тебя, как и всем нам. — Грустно произносит ангел, вздыхая на последнем слове. — Ты весьма честен сегодня. Что с тобой сделали эти годы? — Тяжелые времена, — он ухмыляется. — Так что же заставило всевышнего переступить через свои же правила и отправить тебя ко мне? — Спрашивает Стайлс, а ангел отворачивается, будто боясь говорить. — Я пришел за.., — он делает паузу, — за Уильямом, — поднимает глаза, — ты случайно его не видел? Гарри подавляет в себе желание сказать правду, когда смотрит в эти искренние глаза. Он закусывает губу, думая, что Луи жестко встрял. И нет, он не волнуется за него, Стайлс просто боится, что Томмо станет падшим как и он сам. — Сладкий, я бы тебе рассказал не только где он, а и то, как он трахается и какой кофе предпочитает по утрам. — Стайлс медленно обходит парня и останавливается за его спиной. — Но я не знаю ничего из этого. — Шепот на ухо, дрожь по телу. Парень поворачивается и смотрит Гарри в глаза. — Я надеюсь на тебя, Гарри. Если ты его встретишь, то скажи об этом мне. — Его голос дрожит, как и тело, чувствуя превосходство брата. — Ох, я могу чувствовать твое возбуждение. Вспомнил былые времена? Но учти, сейчас я не такой мягкий. — Я серьезно, Гарри. Помоги мне хотя бы в этом. — Ничего обещать не могу, братец. А теперь, — дьявол смотрит на свои часы, — мне пора на пары. Не прощаясь, Стайлс выходит из туалета и идет дальше по коридору. Почему всех именно сейчас заинтересовал беглый боженька? Ох, давайте ещё весь рай отправлять на его поиски. Гарри раздражен и постепенно уходит в свои мысли ещё глубже, но это не мешает видеть абсолютно всё. Например, как Луи стоит в углу коридора, окруженный двумя девушками. Нет, Гарри не ревнует, он проходит мимо, игнорируя ухмылку Томлинсона, будто ему нравится делать вид заинтересованности в двух блядях. И когда дьявол заворачивает за угол, то замечает на себе его взгляд. Раздражение Гарри как по щелчку заменяется лестью. Но блять, Стайлс давно не чувствовал такую быструю смену эмоций, и это напрягает. Очень сильно.***
Около четырёх часов у Луи закончились пары, а он так и не может выкинуть из головы то, как Гарри быстро поднимается по лестнице, поправляя длинными пальцами волосы. В глазах помимо всегда присущей дерзости и самолюбия просачивалась злость. И это сильно будоражило. Томлинсон поймал себя на том, что выпал из разговора, но быстро взял инициативу снова, начиная шутить. Но он всё ещё не отрывает взгляд, смущаясь от себя ещё больше. Он ищет пачку сигарет в кармане своей толстовки и аккуратно достает зажигалку, прикуривая от неё. На улице резко холодает. Глубокая осень дает о себе знать. Через несколько дней Хэллоуин, а это значит, что у Луи появляется много работы. Так как нужно следить, чтобы темные силы не разбушевались. Но несмотря на эти хлопоты, ангел очень любит и этот праздник, и саму осень. Он считает, что погода, переходящая из осени в зиму, характеризует его самого. Его характер, поведение, внешность. Хотя Найл всегда спорил с этим, он думает, что для Луи больше подходит зима, холодная и самодостаточная. Томлинсон уже долго стоит в курилке; город начинает постепенно поглощать тьма, а холодный ветер, проникающий под пайту, заставляет неприятно вздрагивать. Сегодня он не идет домой с друзьями. Лиам на тренировке по футболу, а Найл состоит в музыкальной группе университета, и иногда им нужно репетировать. Поэтому Томмо спокойно докуривает сигарету, делая подряд несколько затяжек. Он отходит от курилки и выходит из-за угла, замечая кого-то возле стены. Игнорируя человека, он идет дальше, но его останавливает обжигающий слух голос. — Здороваться вас не учили, господин? — Луи замирает, Гарри выходит из темноты и медленно приближается к Томмо. Луи чувствует его своей спиной, его давление даже без прикосновений, всю опасность каждой клеточкой кожи, всё нечистое нутро. Но Томлинсон четко для себя решил, что в этот раз не будет поддаваться на провокации дьявола. Шатен разворачивается и утыкается взглядом в алые губы Гарри. К нему тянет. И это бесит. — А вас не учили соблюдать личное пространство? — Томлинсон всё ещё смотрит на губы Стайлса, а тот развязно улыбается и отходит на один шаг назад. Луи остается в прострации, так как при таком освещении все черты лица становятся более выразительнее, а глаза ещё темнее. И он признаёт, что падший невероятно красив. — Давай сделку, м? — Голос Гарри звучит ниже, чем выводит Луи из задумчивости, заставляя проморгаться и глубоко вздохнуть. Дьявола забавляет то, как боженька нахмурился. — Ты перестаешь на меня бесстыдно пялиться, и тогда я перестаю вторгаться в твоё личное пространство. — О нет, спасибо. — Томлинсон отворачивает голову, но не уходит. Странно, но он бы давно это сделал, будь Стайлс кем-то другим. Но он не может. — Хорошо, значит ты признаешь, что тебе нравлюсь и я и моё вторжение в личное пространство. — Дьявол кончиками пальцев поворачивает Луи к себе за подбородок и непроизвольно облизывает свои губы. — Нет, просто меня научили, что сделок с дьяволом лучше не иметь. — Луи убирает его руку, — если это всё, то мне нужно уходить. — Он разворачивается к нему спиной, и не успев сделать и двух шагов, его останавливает внезапно изменившаяся интонация голоса Гарри. Снова. — Луи.., — осторожно начинает падший без намёка на сарказм или улыбку, и Луи просто пробивает насквозь от того, как звучит собственное имя из его уст. Мягко, тепло, с каплей дрожи. — Вау, ты знаешь моё имя? — Томлинсон действительно удивляется, но больше его удивляет полная серьезность дьявола с толикой извинения. Гарри стоит с опущенной головой, пытаясь правильно подобрать слова, и Луи всё это чувствует. Невероятно. — Наше общение сложилось плохо, позволь начать всё сначала. — Он поднимает взгляд полный решимости, от которого хочется подчиняться. — На Хэллоуин у меня будет небольшой праздник, надеюсь ты придешь. — Стайлс смотрит на него так чисто, от чего ангел лишь положительно кивает. Блять, почему к нему так тянет? Луи не знает. Он понимает, что это не правильно, это запрещено. Хотя, к черту! Он давно не под крылом своего отца. И даже не дома. Поэтому сейчас, смотря на такого Гарри, закусывающего губу в ожидании, у Томмо окончательно сносит крышу. Луи резко подходит к Стайлсу, обхватывая двумя руками его лицо, и без разрешения нарушает личное пространство. Гарри без колебаний, будто этого и ожидал, перехватывает инициативу, прижимая Луи к стене и углубляя такой сладкий поцелуй. Язык настойчиво проходит по ровному ряду зубов, затем по небу, и Луи забывает как дышать, испуская тихий стон. Руки осторожно спускаются по спине к бедрам Стайлса, и уже страстно сминают их, прижимая ближе, ещё ближе к себе. И уже холодный вечерний воздух кажется горячим для обоих. Страсть, похоть, Господи, Томлинсон готов поддаваться этим грехам каждый раз, когда одна рука дьявола проникает под толстовку, описывая ребра, а вторая оттягивает волосы на затылке. — Вот ты и попался, — шепчет Стайлс, отстранившись от него, — До скорого. — И он просто исчезает, оставляя Луи одного.