***
Возле входа в апартаменты Стайлса Луи почувствовал, что это очень плохая идея. Но сдаваться он не собирается, только не ему. Чувство тревоги постепенно появляется в животе и распространяется по конечностям. Томлинсон поёжился. Он всё никак не может зайти внутрь. Его напрягает тот факт, что на вечеринках обычно громко играет музыка, но сейчас он её не слышит даже тогда, когда перед ним открывается дверь. Из темного коридора он входит в апартаменты. Тишина. Оглядываясь по сторонам, Луи замечает проход в комнату; свет приглушен, горит камин. Он подходит к огню и немного расслабляется, чувствуя тепло. — Здравствуйте. спокойно проговорил женский голос, а Томмо на удивление девушки спокойно развернулся к ней, медленно обводя взглядом, — я вас проведу в зал. Если у вас будут вопросы, то в течение вечера вы можете обращаться ко мне. — Томлинсон кивает, следуя за девушкой. — Извините, вы случайно не знаете, мои друзья уже в зале? — Да, мистер Томлинсон, Найл и Лиам уже там. — Благодарю. — Луи заворачивает за угол вместе с девушкой и натыкается на массивную железную дверь, обрамленную разными узорами. Девушка подходит к ней и легонько дергает за ручку, открывая. Резкий шум голосов, смех, громкая музыка, всё это сразу обрушивается на Луи. Он делает несколько шагов вперед к толпе и высматривает своих друзей. Перед ним мельтешат девушки и парни в различных костюмах, от вампиров до героев фильмов. Он глубоко вздыхает, оборачиваясь назад. Дверь закрыта, и он готов поспорить, что сейчас уйти не получится. Луи достает телефон и печатает сообщение Лиаму, что пришел. Но вместо ответа от друга он получает сообщение от неизвестного номера, уже зная кто это. «Прекрасно выглядишь в образе себя, боженька. Наслаждайся вечером)» Томлинсон слишком яростно блокирует телефон и оглядывается по сторонам, ища самовлюбленную ухмылку. Но вместо этого он замечает Найла возле бара. Ещё бы. — Ох, Найл, да ты сегодня прям превзошел себя, — говорит Луи, хлопая друга по плечу, — поменял старую рубашку на новую? — Наблюдательный ублюдок, — улыбается Найл, отсаживаясь на соседнее место, тем самым приглашая друга сесть на свое место, — а ты у нас кто сегодня? Дерзкий Томмо, я полагаю. — Луи лишь кивает в согласии, не скрывая широкой улыбки. — О, привет, друг. Славно, что пришел. Тут так весело. — Перекрикивает громкую музыку Лиам, и заказывает всем троим выпивку. — Наконец можно выпить. — Вы что, ещё не пили? — Искренне удивляется Луи. — Нет, мы же обещали, что нахерачимся только с тобой. — Радостно восклицает Найл, принимая от бармена стакан с Куба либре*.Welcome to the Party — Diplo, Lil Pump, French Montana feat. Zhavia Ward
После звонкого звука столкновения трех стаканов, друзья одновременно отпивают половину содержимого и продолжают разговор. Так и проходит их вечер, пока Луи не слышит знакомую песню из колонок. И блять, он уже достаточно пьян, чтобы пойти танцевать, что он и делает. Луи выходит на танцпол как чертов король этого вечера, и все вокруг принимают этого короля. Он двигается в такт музыки, на него ложатся руки чужих людей, рядом крутятся шлюхи, которые развязными танцами пытаются привлечь его внимание, но ему всё равно на всех. Он поддается этому и принимает игру толпы. Его руки гуляют по телу какой-то девушки, прижимая ближе, танцуя с ней в одном ритме. Томлинсон полностью отдается этому месту, выкрикивая слова песни и пластично переходя от одного человека к другому. В глубине он находит Стайлса, который бесстыдно голодно пялится на движения тела Томлинсона. Луи это понял и начал специально ещё больше вилять бедрами, провоцируя дьявола. Их взгляды встречались каждый раз, и это било разрядами тока похлеще молний. Игра глаз — похотливых и полных желания. Кто проиграет? Оба. Стайлс одним резким движением подходит к ангелу и задает свой ритм. Дьявол поддался на провокации. Он обхватывает бедра Томлинсона руками и несильно сжимает, заставляя двигаться так, как он прикажет. Луи развязно улыбается, зная, что победил. Но блять, что он делает? Он позволяет этому снова произойти. Сбитое дыхание, грязные танцы. Это устраивает обоих. Это возбуждает обоих. Глаза дьявола сверкают желанием, глаза Луи — удовольствием. Их тела уже стали одним целым. Их движения стали переходить грань. Гарри с рыком прижимает тело ангела ещё ближе, и оттягивает его волосы на затылке, слушая легкие вздохи, слетающие с алых губ. Он чувствует полную власть, и это ему чертовски нравится. Луи смотрит из-под опущенных ресниц, и это окончательно сносит крышу обоим. Но трек сменился на более медленный и им пришлось оторваться друг от друга. Луи резко уходит, оставляя Гарри на танцполе. — Бля, — протягивает Томлинсон, садясь на свое место рядом с парнями, — вы это видели? — Ты про то, как вы чуть не потрахались со Стайлсом на танцполе? — Ухмыляется Лиам, и Луи досадно стонет, запуская пальцы в волосы. — Друг, не переживай, это выглядело очень горячо. — Смеётся Найл. — Я пойду подышу. — Луи резко встает и уходит к лифту, игнорируя смешки друзей.***
— Ты так сегодня на меня пялил, Томлинсон… — произносит Гарри с дьявольской ухмылкой, а глаза блестят явно не только от выпитого алкоголя, — знаешь, мне даже стало немного неловко. Луи просто стоит и молчит, его сейчас всё так чертовски раздражает. Он не ожидал, что Гарри в последний момент заскочит в лифт, но он это сделал. Подышать спокойно на крыше можно вычеркнуть из своих планов. — Заткнись, будь так добр, или я за себя не ручаюсь. — Огрызается Луи, еле сдерживаясь. — Да ладно, боженька, я же… так скажем, любя. Не со зл… — не успевает Гарри закончить, как оказывается прижатым за горло к стенке лифта. — Сука. Я тебя сто раз просил не называть меня «боженька». — Голос и интонация такие же холодящие, как и его глаза, но Стайлс только ещё шире улыбается. Мгновение и они меняются местами. — Сладкий, а я говорил не играть со мной, а уж тем более не угрожать. — Он говорит это прямо в ухо, сильно давит на горло и явно не шутит, так как Луи начинает и вправду задыхаться. — Тебе, боженька, напомнить законы бытия? Неужто забыл, что никто не смеет поднимать на меня руку? — Да пошёл ты, — шипит Томлинсон уже в предсмертной нехватке кислорода. — Блять, ты такой возбуждающий, — шепчет Стайлс, а глаза становятся чисто чёрными от дикого желания. Он отпускает Луи, а тот откашливается и трёт шею. — Открой лифт. — Я его не останавливал. — Лукавит Стайлс. — Открой. Чертов. Лифт. Они смотрят друг другу в глаза на расстоянии десяти сантиметров. И Стайлс снова сдаётся. — Сука, как же я хочу тебя. — Он рывком подвигается ближе и прикасается к таким желанным губам. Как же долго он хотел это повторить. Томлинсоном сначала сопротивляется и пытается его оттолкнуть, но состязаться с Гарри это так глупо. — Ты что блять творишь? — Рычит Луи, брезгливо вытирая губы. — Не делай вид, что ты этого не хочешь. — Язвит Стайлс и чтобы у второго не было аргументов, переводит взгляд на ширинку Томлинсона. — Сволочь. — Да ладно, давай просто раз в тысячелетия признаем, что иногда мы хотим одного и того же. — Стайлс делает паузу и подушечками пальцев прикасается к щеке Луи, мягко проводя по ней вниз. Голубоглазый фыркает на этот жест, все ещё не смотря в глаза, но руку не убирает. Между бровей пролегает морщинка, видно как шатен все взвешивает, а Стайлс удивляется откуда в нем может взяться нежность. Секунда и кристальный голубой встречается с бездонным чёрным, ещё мгновение и два враждующих мира сливаются в единый поцелуй. Двери лифта распахиваются, и Луи не осознаёт как они так быстро оказываются в апартаментах Стайлса. Но это его волнует сейчас меньше всего. Он смотрит на Гарри и не понимает как можно быть настолько идеальным. Поистине дьявольски красивым. — Выпьем? — Его голос низкий от возбуждения, тянущийся словно мёд, приятно обволакивающий. — Я был бы не против. — Отвечает Луи, все ещё стараясь быть холодным и отстранённым. Стайлс улыбается и молча подходит к своей барной стойке, выбирает скотч пятидесятилетней выдержки и мягкими шагами подходит к Луи. В своей чёрной рубашке и брюках он похож на пантеру, которая благородно и медленно подкрадывается к своей жертве. И Луи знает это, прекрасно знает, что сейчас будет резкий прыжок. Но он не собирается чувствовать себя жертвой. Слова здесь бесполезны, а бежать некуда и совсем не хочется. Поэтому он атакует по-своему, его лучшее оружие — это манипуляция. И даже дьявол его в этом не переплюнет. Он смотрит Гарри в глаза и демонстративно прикасается к пуговице на своей белоснежной рубашке. Мягкими и неторопливыми движениями начинает ее расстёгивать. Зеленоглазый останавливается и смотрит будто заворожённый. Луи доходит до середины и его торс ничто иное, как творение итальянских скульпторов. Гарри сглатывает, когда рубашка падает на ковёр, а на лице Луи играет самодовольная ухмылка. — Нравится, Гарольд? — В этих словах слышится явный вызов, — Ты так давно раздевал меня взглядом. Не зря я придерживаюсь концепции, что мечты иногда все же сбываются. Гарри оставляет бутылку на прикроватной тумбочке и моментально оказывается сзади Луи. — Да, боженька, ты всегда славился тем, что исполнял мечты тех, кто в тебя верил и на тебя молился. — Ты сейчас признал, что молился на меня? — Луи кажется это чертовски забавным. — Да, каждый раз, когда кончал с твоим именем на губах. — Мразь, какая же ты грязная мразь, Стайлс. — Не ври, что ты не делал этого, думая обо мне. — Кидает в ответ Гарри, подходит сзади и начинает целовать шею шатена. — Делал, не буду лукавить, — Луи делает паузу, наслаждаясь поцелуями и подставляя шею, — но все же у нас есть одно ярое отличие… Я никогда, никогда, Стайлс, не молился на тебя. — Сучёныш, — рычит Гарри, и понимает, что сейчас ему нечего сказать. Он толкает Луи на кровать и седлает бёдра. — Я всё-таки предлагал выпить. Он тянется к тумбочке и открывает бутылку, сопровождая свои действия круговыми движениями на члене Луи. Тем временем голубоглазый не медлит, приподнимается и начинает расстёгивать рубашку Гарри. — Умница, сообразительный. А то не пойму, почему мы все ещё одеты. Подержи бутылку. — Он передаёт Луи скотч в руки, а сам встаёт, чтобы стянуть свои штаны и боксеры. И если бы не сила воли, Томлинсон уверен, что эта бутылка выпала бы у него из рук. Гарри возвращается обратно, и медленными движениями расстёгивает ремень Луи. Он смотрит ему прямо в душу и изящным движением оголяет его прекрасные бёдра. Они оба так сильно возбуждены, так жаждут друг друга. Гарри резким движением вырывает бутылку и снова садится сверху. Он делает глоток обжигающей жидкости, а после начинает выливать содержимое на Луи. — Какого хуя ты творишь? — Луи явно недоволен, что его поливают, словно растение. Но Гарри не отвечает, он опускается чуть ниже и начинает слизывать каждую капельку с разгоряченного тела Луи. Томлинсон сразу затыкается, и его глаза закатываются в удовольствии. Это такой приятный контраст: холодный льющийся алкоголь и тут же в сантиметре горячий язык Стайлса. Гарри передаёт ему бутылку и предлагает тоже выпить, но Луи отказывается. Он хочет запомнить все до мельчайшей подробности, достаточно ясным рассудком. И Гарри не медлит, он опускается к члену Луи, наслаждаясь как он блестит от естественной смазки. Дьявол обхватывает его у основания и плавным движением проводит вверх, одновременно пробуя его на вкус. Стайлс удивляется, потому что ему кажется, что даже тут он может уловить этот неуловимый вкус карамели. Заглатывает головку, а сверху слышит отчаянный вздох наслаждения. И ему это чертовски нравится. Он всегда любил получать удовольствие сам, не заботясь о других, но с Луи все по-другому. Он заводится от того, что доставляет голубоглазому наслаждение. Он берет все глубже и глубже, стараясь двигаться ритмично и не менять темп. Он делает это так идеально, вбирает по самые гланды, успевает вырисовывать непонятные узоры на головке. — Блять, Стайлс, ну хоть что-то ты делаешь хорошо… — Слышится сверху, и это даже немного обидно. — Скажи мне, что же я делаю плохо? — Ради этого Гарри даже на секунду останавливается. — Выполняешь обязанности перед моим папочкой. Гарри усмехается, потому что понимает, что Луи просто уже нечего сказать. Он давно проиграл эту битву, но все ещё пытается найти к чему придраться. — Сладкий, ты тоже не сильно отличаешься… И глубоко в душе Луи соглашается, но Стайлсу совсем не следует об этом знать. Сейчас шатена интересует только рот, так идеально вбирающий его член. Он чувствует, что уже близко к разрядке, но его беспощадно прерывают. — Ты серьёзно думаешь так просто кончить? Гарри не даёт ничего ответить и переворачивает Томлинсона на живот. Он сделал тому приятное, а теперь начнёт жёстко трахать. В его стиле. Без эмоций, без нежности, иногда даже до боли. Пока он не знает, что его традиции в скором времени пошатнуться. Он прижимает одной рукой голову Луи к кровати, сидит на нем и не даёт вырваться, хотя Томлинсон даже и не пытается. Другой рукой достаёт тюбик со смазкой и предвкушает как войдёт в этого ангелочка. Он выдавливает себе немного на руку, разогревает и указательным пальцем касается пульсирующей дырочки Луи. — Боженька, я надеюсь у вас были до меня партнёры и мне не придётся быть нежным, как с девственником? — Сука, — рычит в матрац Томлинсон и Гарри с трудом, но разбирает его слова, — можешь расслабится, я не настолько чист. — Ох, даже как-то… обидно… Но Гарри уже надоело тянуть, он вставляет один палец, и Томлинсон от неожиданности сжимается. — Да, детка, я так хочу, чтобы ты сжимался так вокруг моего члена. Он не церемонится, сразу трахает его в быстром темпе и добавляет ещё один палец. Растягивает его, и Луи не должен знать, что Гарри делает ему исключение. Он входит во всех на сухую, обычно его не волнуют чувства его подстилок. — Ты готов? — Да, Гарольд, войди уже в меня в конце концов. — В коленно-локтевую, боженька. — Шепчет прямо на ухо, щекоча мочку языком. — Я просил, сука, сто раз просил меня так не наз… — он не успевает закончить, так как чувствует как головка члена погружается в него. — Так-то, Лу, буду знать, что ты покладистый, когда тебя трахают. Гарри наслаждается узостью Луи до глухого стона, а Томлинсон молчит, он просто растворяется от чувства заполненности в руках Гарри. Ему так хорошо, так охуенно. Гарри не спешит, все же даёт ему немного привыкнуть, в душе злится, что делает слишком много исключений, слишком много измен своим принципам. — Двигайся, прошу… И эти два слова будто срыв головы. Он начинает входить в Луи, с каждым толчком набирая темп. Он никогда не чувствовал такого наслаждения ни с кем. Он держит Луи за бёдра, и направляет в такт своим движением, оттягивает его ягодицы, чтобы ещё глубже входить в это желанное создание. — Да блять, именно так, продолжай так же, прошу… Гарри понимает, что нашёл правильный угол и теперь задевает простату шатена при каждом толчке. — Хочу тебя у стены… Сейчас же, — шепчет Стайлс прерывистым голосом, задыхаясь от дикого упоения. Он переворачивает Луи и толкает того к ближайшей стене. Луи встаёт к нему спиной и подставляет свою прекрасную задницу. — Поиграй с собой… — Стайлс говорит это с приказом, давая понять, что слова не терпят отказа. — Ты совсем ебанулся? Подойди и трахни уже меня спокойно. — Нет, хочу посмотреть как ты делаешь это не в моей голове… Томлинсон не знает что им руководит, но он облизывает три пальца, специально втягивая щеки, и подносит их к своему растянутому анусу. И это так волнительно, будто десятая волна возбуждения накатывает на него с ног до головы. Он входит в себя и слегка постанывает, начинает постепенно ускоряться и хоть это не член Гарри, но в его присутствии это по-своему прекрасно. Ему нравится, что зеленоглазый на него смотрит, даже нравится чувствовать себя немного шлюхой. Гарри подходит сзади и целует Луи вдоль позвоночника. — Достаточно, повернись ко мне… хочу видеть каждую эмоцию на твоём лице. И Луи замирает, он готов поспорить, что слышит в этом некую нотку признания. Он поворачивается и заскакивает на Гарри, обвивая ногами его бёдра. Секунда и Стайлс входит в него до упора, выбивая дикий стон. В комнате пахнет алкоголем и диким сексом, стоны слышит, наверное, весь пентхаус. Но им так все равно, им так хорошо в этот момент. Гарри входит с бешеной силой, каждый раз задевая простату. И Томлинсон готов поклясться, что может расплакаться сейчас от наслаждения. Этот секс похож на безумие, они оба не помнят когда у них последний раз было что-то хоть каплю похожее на это. — Гарри, я близко… — сквозь толчки произносит Луи, а Стайлс ещё больше добавляет амплитуду. — Не вздумай к себе прикасаться. Не вздумай… Гарри переводит одну руку на шею голубоглазого и немного сжимает. Снова показывая власть. И Луи кончает, так сильно, что сердце на секунду останавливается. Перед глазами лишь чернота и какие-то неразборчивые вспышки. Он сильно сжимается, и Стайлс не выдерживает. Он впивается в спину Луи, будто рычит и делает последние, пожалуй самые глубокие толчки. Шатен чувствует как его заполняет горячая жидкость, стекающая по бёдрам. Стайлс опускает его на пол и сам чувствует, что еле стоит на ногах. — Никогда не думал, что скажу тебе, но это было охуенно. — Произносит запыхавшийся Стайлс, а Луи все ещё пытается вспомнить как говорить. — Никогда не думал, что соглашусь с тобой в чем-либо. Стайлс ухмыляется, но это больше похоже на мягкую улыбку. И Луи находит ее чертовски милой, особенно ямочки, появляющиеся на его щеках. — Останешься у меня сегодня? — Это намёк, что мне надо уёбывать или приглашение? — Это просьба, идиот. Луи улыбается и находит в себе силы пойти в душ. По пути он печатает Найлу, что остается в пентхаусе, и они могут спокойно ехать домой. Вода отрезвляет, но Томлинсон не чувствует сожаления. Лишь будто в нем что-то поломалось. Он уверен, что постепенно теряет правильного Луи, но ему похуй. Он выходит из душа и залезает под одеяло к Гарри, отворачиваясь. Но Стайлс возмущенно буркнул что-то себе под нос и прижался к спине Луи, обвивая его талию. Томлинсон ухмыляется, празднуя очередную победу. — Стайлс, ты проиграл…