Пожиратель на полставки

      Пожалуй, всё ещё болело. И если иной раз я предпочитала молчать о Сириусе, это вовсе не означало, что я не помнила… Я всё ещё помнила и винила.       Когда я вошла в Большой зал, обеденное время подходило к середине. Многие ученики уже покончили с трапезой и теперь вытекали из зала с довольными лицами. За гриффиндорским столом я увидела Эвана и Илью в компании Ли; к ним и направилась.       — Зачем Снейп тебя задержал? — спросил Ли.       — Задержал сказать, что я — самый способный ученик из всех, кого ему пришлось когда-либо повидать, — ответила я, перемахивая через лавку.       Ребята уставились на меня так, словно в первый раз меня увидели.       — Расслабьтесь, — сказала я, подавив смешок. — Профессор Снейп просто указал мне мои ошибки.       — Ошибки? — переспросил Эван, сконфуженно водя вилкой по тарелке. — У тебя?       — Она не прикрывает ноги, — вставил Илья. — Я раза два этим воспользовался.       — И что? — не унимался Ли. — Он не мог сказать этого на уроке?       Я промолчала, делая себе бутерброд на скорую руку.       — Чему ты удивляешься? — спросил Эван. — Это нормально, что препод указывает тебе как правильно делать. Это всё-таки его работа.       — Ты, по-моему, ещё не осознал, что Снейп за препод, — вздохнул Ли.       — Ну уж явно не такое чудище, каким ты его представил нам, — сказал Эван, и я заметила, что Илья почему-то нахмурился. — Резковат немного, но видно, что дело своё знает… А ты что молчишь, Илья? У вас же есть Тёмные искусства как предмет?.. Снейп преподаёт хуже, чем в Дурмстранге?       Капитанов замер, когда к нему обратились, обвёл нас мрачным взглядом, дожевал свой хлеб и встал из-за стола.       — Что это с ним? — удивилась я, провожая взглядом удаляющегося парня.       — Хотелось бы знать, — пожал плечами Эван. — Но если мы тоже не поторопимся, то опоздаем на Трансфигурацию.       Парни выжидающе уставились на меня. Я быстро дожевала свой обед и схватила на дорожку спелое яблоко. Ли ещё в первый день заделался нашим экскурсоводом по Хогвартсу и теперь сопровождал нас повсюду. Никто не возражал, а Джордан в нас нашёл компанию… Близнецы-то его бросили.       Когда мы подошли к классу Трансфигураций, Эван заметил Лиама, при распределении попавшего на Когтевран, и зачем-то отправился его наставлять. Я же увидела Илью Капитанова, который стоял неподалёку, облокотившись о стену. Скрестив руки на груди, он смотрел перед собой пустым взглядом и, казалось, даже не заметил, как я появилась в поле его зрения.       — Почему ты так внезапно ушёл?       Юноша опустил на меня безучастный взгляд и лениво пожал плечами:       — Не твоё дело… крошка.       За крошку можно и по лицу получить…       — Впрочем, я расскажу тебе как-нибудь, — вдруг серьёзно, без своей насмешливой улыбочки сказал он. — Не одной же тебе таить секреты, верно?       Я чуть не задохнулась от возмущения, а на его губах уже играла усмешка. В этот же миг профессор МакГонагалл призвала учеников заходить в класс, и Капитанов растворился в толпе. Я зашла в числе последних, но, к счастью, Эван придержал мне место за последней партой. Я глянула на Илью, разместившегося с товарищем из Дурмстранга, но так и не поняла, к чему он обронил эти слова…       МакГонагалл сухо поприветствовала старых и новых учеников и стала вещать о предстоящих экзаменах. Она изменилась, собственно, как и все здесь. Постарела. Но голос её по-прежнему звучал по-железному строго, а чуть прищуренный взгляд из-под очков, казалось, видел всех учеников.       Я не знала, зачем Дамблдор вновь решил засунуть меня в Хогвартс. Может быть, он посчитал, что я недостаточно подготовлена для дальнейших битв… Или меня заслали следить за Гарри и, может быть, даже за Северусом. А, может быть, я попросту снова разменяла одну клетку на другую. И, конечно же, нельзя не допускать, что всё это вместе взятое.       — Мисс Стилл… — грозно раздалось надо мной. Вздрогнув, я подняла голову и поняла, что, как обычно, утонула в своих мыслях. — Почему Вы не работаете? Или Вам нужно отдельное приглашение?       Я огляделась по сторонам и наконец заметила, что все мои однокурсники заняты работой. Естественно, все, кроме меня.       — Простите, профессор, — сказала я, нервно вынимая палочку. — Я сейчас… всё сделаю.       Я вновь осмотрелась в попытках узнать задание, но на партах у студентов лежали самые различные предметы, от сервизных чашек до орхидей в вазах, или не лежали вовсе, а я, конечно же, прослушала всю речь МакГонагалл… Эван пытался подсказать задание жестами, но профессор пресекла такую добродетель смиряющим взглядом.       — Вы ничего не слушали, не так ли? — спросила МакГонагалл и сжала губы, когда её взгляд зацепился за значок Гриффиндора на моей груди. — Материализация, мисс Стилл. Вы, вероятно, знаете о ней всё, раз уж позволили себе успешно прослушать мою лекцию. И в Хогвартсе принято вставать, когда к Вам обращаются.       Я поднялась, чувствуя, как на меня смотрит весь класс; кто-то из слизеринцев даже издавал смешки. А мне стыдно и сквозь землю провалиться хочется. Что ж, это уже моя традиция — позориться на Трансфигурации.       — Мне показать полную или частичную материализацию, профессор? — дрожащим голосом спросила я.       МакГонагалл вздёрнула брови и секунду молчала, но этой секунды мне хватило, чтобы понять: я сморозила очередную глупость.       — А Вы можете продемонстрировать нам частичную материализацию? — сказала она громко, как будто обращаясь к классу. Бразильские девушки, сидящие передо мной, захихикали.       — Могу, — чересчур уверенно произнесла я.       Я изучала Трансфигурацию вот уже почти десять лет и знала об этой науке практически всё, что только можно вообразить. Но, как это обычно бывает, когда действительно нужно что-то изобразить, ничего путного в голову не приходит.       Профессор МакГонагалл нетерпеливо кашлянула и поправила очки, сквозь линзы которых просачивался её скептичный взгляд. Времени на раздумья не оставалось, и я сделала бабочку. Да, банальную бабочку! Ну… Почти банальную. Её крылья были полупрозрачными, с мутными вкраплениями, и от их движений сыпалась золотая пыльца. Несмотря на относительную простоту получившейся магии, такие декоративные вещицы у меня получались лучше всего, и я попросту вновь сделала это на отлично.       — Что ж, неплохо, — заключила МакГонагалл, убедившись в правильности моих чар, когда её рука, словно призрачная, прошла сквозь парящую в воздухе иллюзию бабочки. — Возможно, тогда Вы сможете рассказать нам о способах применения частичной материализации.       — Ну… — протянула я. — Она годится только для временного декора.       — Отнюдь ли только? — переспросила МакГонагалл. — Вы освоили, будем считать, что успешно, частичную материализацию, но не знаете, зачем она применяется?       Я потупила взгляд, не зная, что ответить.       — Для дополнительной практики, — не выдержал моего молчания кто-то с первых парт.       Я подняла глаза на своего «спасителя» и тут же смущённо отвела взгляд, словив насмешливую улыбку Капитанова. Но я всё же успела заметить на его столе живую змею…       Оставив меня, МакГонагалл направилась мучить вопросами уже его. Я убрала свою неполноценную бабочку и, опустившись на место, слушала профессора во все уши, более не отвлекаясь.       В конце урока МакГонагалл задала написать сочинение «Опровергнуть или доказать необходимость применения частичной материализации». И если у меня имелись кое-какие задумки по этому поводу, то Эван был крайне раздосадован заданной темой.       — Я не понимаю, зачем нужна эта материализация, — жаловался он по пути к гриффиндорской башне. — Создаёшь стул, а он исчезает через какое-то время… Или мираж стула? Зачем такой вообще нужен?       — Поэтому мы и покупаем мебель, — вздохнула я.       — Что ж ты не спросил у МакГонагалл, зачем? — поддел Илья, нагнав нас двоих в холле. — Держу пари, она бы тебе объяснила…       — Я совсем идиот, по-твоему? — сразу же потемнел Эван.       — Кто знает, — рассмеялся Капитанов.       Мы с Эваном направились к лестницам, а дурмстранговец свернул в сторону двора.       — Ты куда это? — окликнула его я. — У нас ведь больше нет уроков…       Юноша резко остановился, и в его спину тотчас впечатался какой-то младшекурсник, растворившийся из поля зрения сразу же, как только Капитанов зыркнул на бедолагу с высоты своего роста.       — У меня Уход за магическими существами, — заявил Илья.       — Не думала, что тебе нравятся животные.       — Мне нравятся бразильянки, ухаживающие за животными, — подмигнул он. — А они все, как одна, выбрали Уход.       Илья пожал плечами и поспешил на свой урок; мы же продолжили подниматься по лестницам.       — Бабник… — пробурчал Эван, шагая через две ступени.       — Может, он просто любвеобильный, — не согласилась я. — Тебе бы тоже не помешало быть немного… расслабленнее.       — Я не ставил перед собой цель уехать домой с невестой, — достаточно резко ответил он, но затем слегка смягчился: — Хотя сёстры, наверное, были бы рады такому раскладу…       Эван отвёл взгляд и потряс головой.       — Сёстры?       — У меня четыре младшие сестры, — ответил он.       — Четыре?! — удивилась я. — Вот так да… И ты — единственный старший брат?       — И единственный мужчина в семье, — безрадостно дополнил Эван.       — А, прости… — юноша промолчал, а я решила сменить тему. — У кого-то были стихийные выбросы?       — Нет, — задумался Эван. — Но мама клянётся, что видела, как младшая выпускала мыльные пузыри из носа… Но я думаю, это проделки старших.       Мы успешно миновали пропускной пункт Полной Дамы. Гостиная пустовала, разве что несколько одиноких учеников сидели за учебниками. В их числе была и Гермиона, устроившаяся на кресле с тяжеленными на вид книгами.       — Я пойду в спальню, — уведомил Эван, с трудом подавляя зевоту.       Я кивнула, и юноша ушёл. Немного постояв у камина и подобрав какие-никакие слова, я опустилась на подлокотник кресла, в котором сидела девушка.       — Привет… — сказала я.       Гермиона довела взгляд до конца страницы и только затем посмотрела на меня. Ничего в её лице не давало мне понять, знает она, зачем я здесь, или же нет.       — Ты…       — Я знаю, кто ты, — сказала она, понизив голос до шёпота, однако укоризненные ноты слышны были, наверное, за версту. — И я должна тебя предупредить, что Гарри запретил нам с тобой разговаривать.       Девушка боязно выглянула из-за спинки кресла и, удостоверившись, что ни Рона, ни Гарри не видно в гостиной, повернулась ко мне лицом, тщательно меня осматривая.       — Прелестно, — вздохнула я. — И как долго он собирается держать обиду на меня?       — Он считает, что ты бросила его, — с нажимом сказала Гермиона.       — Я не бросала!       — Я знаю, — шикнула она. — Но для него всё это выглядит именно так.       — Слушай, Гермиона, как мне с ним поговорить? Он всё время меня избегает или не видит вовсе, будто я пустое место.       Девушка глянула мне в глаза, хмуря брови:       — Профессор Снейп назначил ему отработки после уроков.       — Уже? В первый же день?       — Неважно, — затараторила она. — Главное, что теперь у вас есть шанс поговорить… Ну, ты знаешь, втроём. А теперь уходи, а то Гарри и со мной перестанет разговаривать.       Я поблагодарила её и с немного приподнятым настроением поднялась в свою спальню. Кстати, я даже толком не успела познакомиться со своими соседками, так как после пира заснула сразу, едва голова коснулась подушки. Однако ни единой души в комнате не было, кроме кактуса на чьей-то тумбе и Прыгалки, мирно устроившейся на моей кровати. Хотя я не уверена, нужно ли мне вообще знакомиться с кем-то… Вдруг я задержусь в Хогвартсе ненадолго.       Но только я об этом подумала, как дверь распахнулась, и в спальню вошла, нет, даже влетела девушка. Я видела её на уроках и знала, что она моя однокурсница, а также студентка по обмену из Бразилии, но… больше ничего.       — Ты! — выкрикнула она, тыча в меня пальцем. — Я тебя знаю!       Я вздрогнула, успев надумать себе всякого, а проснувшаяся от её воплей Прыгалка предпочла убежать в коридор.       — Ты заграбастала всех парней! — она поставила руки в боки и так возмущённо на меня посмотрела, будто я забрала действительно всех в Хогвартсе, а не троих всего-навсего…       — Я… — протянула я и расслаблено выдохнула. — Меня они не интересуют… Можешь и остальным это сказать.       — А, ты из этих… — и пыл её сник, и руки опустились.       — О, Мерлин, нет! — рассмеялась я, уловив её рассуждения. — У меня просто есть молодой человек!       — В следующий раз выражайся точнее, — сказала она и в притворном обмороке упала на мою кровать. — Представь, что было бы, если бы я всем рассказала!       Мы обе прыснули со смеху.       — Меня зовут Катарина, — сказала она.       — Вирджиния, — ответила я. — Но почему ты не на уроке? Насколько я помню, у вас должен быть Уход за магическими существами.       — Что за стереотипность! — возмутилась она. — Если я из Кастелбрушу, это ещё не значит, что я обожаю зверушек!       — Я ничего не знаю о твоей школе… — сконфузилась я. — Мне просто сообщили.       — Кто? — оживилась она, и её тёмно-карие глаза лукаво заблестели из-под густых чёрных ресниц. — Хотя нет, неважно! Но я действительно побывала на этом их «уходе», потому что мои namoradas* заставили меня. Конечно, наши джунгли просто небо и земля по сравнению с Запретным лесом… Но этот преподаватель, похожий на орка… Как его только взяли на работу?! Нет, ты не подумай, я ничего не имею против орков или троллей, но я просто испытываю отторжение к человеческой глупости! Но это необразованное великанище говорит на английском даже хуже, чем я!       Катарина сорвалась причитать и тараторить, видимо, на родном языке, но я не поняла ни слова, и, пожалуй, к счастью. Мне даже стало обидно за Хагрида; он ведь неплохой, широкой души человек. И хотя я застала только его лесничую деятельность, я бы поспорила с Катариной насчёт его навыков преподавания, если бы моя голова не была занята своими проблемами.       Она заняла своим щебетом ни о чём почти весь мой вечер, и когда оставалось несколько часов до отбоя, я всё-таки решилась кое к кому наведаться. Не взяв ничего, кроме палочки, я вышла из портрета Полной Дамы как была, в хогвартской мантии, миновала лестницы, холл, ещё лестницы и наконец постучала в дверь.       Северус как всегда был весь в делах, однако встал из-за стола, едва я появилась на пороге его кабинета.       — Привет… — сказала я, плотно закрывая за собой дверь, но неловкости в моих движениях было ровно столько же, сколько имелось между нами недосказанности. — Я вдруг осознала, что не поздравила тебя с должностью… Знаю, ты мечтал о ней.       Меня до невозможности смущал его чуть прищуренный взгляд, повсеместно оставляющий ожоги на коже. Хотя, казалось бы, между нами столько всего уже произошло, что моё стеснение должно было остаться далеко позади.       — Я должен извиниться, — сказал он. — Мне не стоило попрекать тебя Блэком.       От упоминания имени крёстного моё сердце забыло как пропускать удары. Но я уже настолько устала держать всё в себе, хранить все эти чёртовы тайны и быть тем, кем я не являюсь… И я рассказала Северусу всё. Куда сбежала с Клювокрылом, как попыталась вытащить Сириуса с того света, как меня, отчаявшуюся, нашёл посреди пустынного берега Дамблдор. Про неудачную попытку выбросить маховик, про странный разрушенный дом, кольцо с тёмной историей, семью Саламандер и даже про Прыгалку. Северус держал меня за руку, слушал, суровел и молча хмурился, изредка взмахивая палочкой, чтобы заставить ложку помешивать зелье в котле.       Когда запас моих историй иссяк, я почувствовала себя разбитой копилкой, в которую упорно, из года в год, клали монетки на сохранение. И я ощутила реальное облегчение, потому как тайн в моём запасе осталось не так много.       — Ну, а теперь ты расскажи мне, почему Гарри получил отработки в первый же учебный день?       — Ему не хватает манер, — ответил Северус.       — Его воспитывали Дурсли, — сказала я. — Удивляюсь, как он умудрился вырасти адекватным человеком.       Судя по искривившемуся лицу, Снейп с моим утверждением, что Гарри вырос достойным человеком, был не согласен, однако подливать масла в огонь не стал.       — Назначь мне отработку, — предложила я. — Нам давно следовало поговорить… втроём.       — Я бы с удовольствием заимел в своём подчинении двух Поттеров, — тяжело вздохнул он, — но Дамблдор уже прислал записку, что моё удовольствие слегка откладывается.       — Дамблдор?       — Он будет учить его чему-то, — сквозь зубы произнёс Северус, — так что оставь свой гениальный план по примирению на другой раз.       — Ладно, — я высвободила руку из его и поднялась. — Дай мне знать, если что-то изменится.       Время близилось к отбою, и мне не хотелось нарушать школьные правила в первый же день. Тем более, Дамблдор в своей вступительной речи, наверное, не просто так уделил особое внимание тому, что ученики не должны выходить из своих спален после отбоя.       — Амелия?       Я удивлённо обернулась: Северус сидел всё в том же положении, прислонив в раздумьях руку к подбородку.       — Тебе обязательно нужно было собрать всех мальчишек возле себя?