Необратимое

…знаешь, друг мой, а ведь наша история случилась задолго до нас самих. Мы приходим на суд нищие и нагие (а я — ещё и с дырами в мёртвом теле, только, поверь мне, вовсе не в этом суть), и делам нашим злым и добрым подводится счёт. Ты глядишь непонимающе и измученно, зло прихлёбываешь из горла бурбон: говоришь — я наблюдал, как ты теряешь душу, я молчу: ты стрелял, ты терял — но ни разу не умирал. …каждый сам себе хронограф, адвокат и приговор: мы назад не ходили, всегда — только вперёд, мы были силой, мы возносились, но никого так и не спасли. (Если хотели — я хотел.) Ошибкам нашим, как водится, нет числа, и в давнем омуте черти топятся. Так из чего же сделаны наши души? Natura morta мы или natura vita? За что ни возьмись — всё в совершённом времени.¹ …я не могу в тебя выстрелить, друг мой. Все слова оказались в итоге мусором: я не жалею о своем выборе больше. А ты? Это последний шаг на пути домой: все, кого мы так любим, ждут нас в конце дороги — ну же, пойдем, дружище. Хватит стрелять друг в друга и пули ловить то сердцами, а то зубами. Мы наконец вернулись. Finita la tragedia, всё закончилось, все расходятся. Занавес.