***
Дом Озборна все также утопал в зелени. Должно быть, Бернард не оставил своих обязанностей дворецкого после смерти Нормана и продолжил следить за особняком. Нащупав дверной молоток, я постучала. Вскоре по ту сторону двери послышались шаги. На пороге показался Бернард, все также облаченный в строгий идеально выглаженный костюм: — Ах, миссис Озборн, мы ожидали Вас. Проходите. Я сделала вид, что не услышала, как он меня назвал: к чему мне спорить со стариком? Пройдя в просторный зал, я осталась наедине с богатым убранством и почти полной тишиной: где-то мерно тикали часы. Я скрестила руки на груди, словно желая оградиться. Мне было неуютно. Я не часто бывала в доме Гарри, но за прошедшее время здесь ничего не изменилось, словно законсервировавшись во времени. — Мамочка! — со всех ног ко мне подбежала девчушка, обняв где-то на уровне коленей. Мне стало неловко вот так стоять и молчать, но я была в полной растерянности: — Эээ...Привет! Девочка улыбнулась и подняла на меня светло-голубые глаза. Ее пшеничного цвета волосы выбивались из кос, пушась во все стороны. Я невольно пригладила свои пряди рукой. — Мама занята. Мы поиграем потом, — в зал зашел мальчик лет пяти: строго одетый, бледный, с острыми чертами лица, он казался сосредоточенным на каких-то своих мыслях. Огненно-рыжие волосы были зачесаны волосок к волоску, взгляд ярко-зеленых глаз казался не по годам взрослым. — Но я хочу сейчас... — девочка заканючила. Мне было неловко, а еще где-то внутри я начинала злиться, не понимая, какого черта тут вообще происходило. — Я все улажу, мам, — мальчик робко улыбнулся и зашептал, что-то девочке на ухо. Та нехотя согласилась и выпустила меня из объятий. Он сразу взял сестру за руку и, улыбнувшись мне через плечо, увел ее за собой. — Прости, не стоило вам сейчас встречаться. Я обернулась. У лестницы стоял незнакомец. — А ты еще кто такой?! На мгновение мне показалось, что в его светло-голубых глазах промелькнула грусть. — Гарри. Гарри Озборн, — предупреждая мое возмущение, он добавил. — Поговорим об этом в другом месте.***
Мужчина, назвавшийся Гарри, предложил выпить и, после моего отказа, налил в свой стакан виски. Опустившись в кожаное кресло, он задумался. Скользнув равнодушным взглядом по портрету Нормана Озборна, висевшему у меня за спиной, он произнес: — Слышал, он тоже был так себе отцом... Я смерила сидевшего напротив мужчину взглядом и откинулась в кресло: — Какого черта здесь происходит? Я старалась говорить спокойно и даже холодно, в то время, как внутри все горело от злости. Я не понимала, что творилось. — С чего бы начать... — он опустил взгляд на дно своего стакана. — Ну уж с чего-нибудь, — я начинала злиться еще сильнее, боясь признаться, что происходящее меня пугало. — Что ж, это будет не просто... Я прищурилась, но несмотря на мой недоброжелательный взгляд, не увидела во взгляде мужчины ни намека на ответную враждебность. Он, скорее, казался уставшим: под глазами залегли темные круги. — Это может оказаться сложным, — Озборн замялся и смахнул с лица светлую челку, — для восприятия. Помню, как сам впервые слушал все это как бред, — он тепло улыбнулся каким-то своим воспоминаниям. Я скрестила руки на груди, и он продолжил: — Время может идти разными путями. Иногда существенные вмешательства могут создавать ответвления, где история меняет свой ход. Этих временных линий великое множество. — К чему все это? — Дело в том, что это время не твое. Я рассмеялась: — Это шутка такая? Прекращай вешать мне эту лапшу на уши и говори, кто ты такой на самом деле? Кто тебе прислал? — Говорю же, это не просто, — его голос стал вкрадчивым, но на удивление он не испытывал раздражения. — Я — Гарри Озборн. И это тоже не мое время. Ну или вселенная. Называй как хочешь. — Да ты — псих! — А если бы тоже самое тебе сказал Танос, отправляя на эту миссию? Ему бы ты поверила? — К..к..кто... — я забеспокоилась, потеряв дар речи, — к..к..как ты узнал? — Ты же и сказала, Диана, — его голос смягчился, — когда-то ты помогла поверить мне, что я не один. Позволь мне сделать то же самое и для тебя. Поверь, все, чего я хочу это помочь тебе. Взгляд мужчины сделался каким-то щенячье-умоляющим. Я покачала головой: — Ты еще и детей в этот бред втянул... Чьи вообще это дети? — Наши. Это наши дети. Я понимаю, как это звучит, — он усмехнулся, — но это все чистая правда. Он начал терять самообладание. Я видела, как на висках Лжеозборна начала пульсировать вена: — Просто поверь мне... — Я видела вчера настоящего Гарри. В парке. — Невозможно, — он усмехнулся, но в голосе его слышалась скорее горечь. — Гарри в этой временной линии был конченым наркоманом. Он давно уже сторчался... Внезапно, в его взгляде промелькнуло осознание, и он пробормотал себе под нос: —Ах, вот оно что... — Это неправда, — только и смогла выдавить я. — Если не веришь мне, можешь посмотреть некрологи, — мужчина залпом осушил свой стакан и на секунду мне показалось, что он кинет его в стену. Я молчала, глядя прямо перед собой. Гарри поставил свой стакан на стол и налил чистой воды из графина, в стоявший напротив меня пустой стакан. Мои руки, предательски дрожали. Озборн придержал стакан так, чтобы вода не расплескалась, и помог сделать первый глоток. На секунду наши пальцы соприкоснулись и между ними промелькнули золотистые искры. Кое-как взяв себя в руки, я справилась с дрожью и сделал второй глоток: — Я лучше пойду. Он кивнул: — Просто знай, чтобы не случилось, ты можешь рассчитывать на меня. Хоть я и не могу сейчас рассказать всего, поверь, это все очень важно для меня. Я на твоей стороне. Его глаза были полны грусти: очевидно разговор прошел совсем не так, как он рассчитывал, но мне было плевать. Мне нужно было о многом подумать. Давно моя способность не срабатывала при столь незначительном контакте. Должно быть, сказалось эмоциональное состояние и общая растерянность. Что ж, кем бы ни был этот самопровозглашенный Гарри Озборн, теперь я точно знала, что он был серьезно болен, а мои настоящие силы все еще были при мне.