***
Я перевернулась на бок. По коже рук неприятно прошлось что-то жесткое и ворсистое. Так, это что — ковер? С трудом открыв глаза я осмотрелась: незнакомая мне комната, погруженная в полумрак. Тяжелые занавески плотно задернуты, вокруг мебель из массива дерева — обстановка дорогая, но какая-то бездушная. Посмотрев в другую сторону, я увидела кровать: разобранная, но, кажется, так и не использованная. Я лежала на полу, накрывшись гобеленовым покрывалом. Ощупав руки и ребра, я поняла, что больше не чувствовала боли, но по телу разливалась невероятная слабость. Неловко поднявшись на ноги, я решила осмотреться. Чуть отдернув занавеску, я выглянула наружу: за окном лужайка, когда-то яркая зелень, которая была припорошена белоснежным снегом, солнце стояло достаточно высоко — должно быть уже перевалило за полдень. Ослепляющий свет с непривычки заставлял глаза слезиться, так что я поспешила отойти от окна. — Очнулась наконец, — голос заставил меня вздрогнуть, вернувшись к реальности. Из-за приоткрытой двери высунулось лицо Тома. Не дожидаясь приглашения, Уилсон вошел. Мне не было холодно, но глядя на то, что он был одет в огромный супер-теплый свитер с оленями, я поежилась. Рванину, в которую превратилась моя одежда, едва ли можно было назвать теплой. Ноги и вовсе были босыми: я невольно переступила с ноги на ногу, ощутив ворс ковра. — А где Гарри? — последним, что я помнила, было появление Озборна. — У него тоже "отходняк"... По правде говоря, думал, он очухается быстрее тебя, — Уилсон нахмурился. — Когда он принес тебя, думал ты мертва или вот-вот... Успокоился, когда увидел, как уверенно ты отказалась спать на кровати и сползла на пол. Я в недоумении посмотрела на собеседника. — Сказала, что слишком мягко, — он улыбнулся. — Хочешь? — опомнившись, Том протянул мне кружку, с которой пришел. — Я себе еще сделаю. Продлеваю Рождественское настроение. — Уже прошло Рождество? — потеряв счет времени, я и подумать не могла, что с моего возвращения на Землю прошло два месяца. — Совсем недавно... Взяв кружку из рук Тома, я все-таки сделала глоток обжигающего напитка: — Какао с зефирками? — Именно, — он кивнул. — Не знаю, как нормальные люди отмечают Рождество, у меня в приюте было не весело. Хотя, я так часто сбегал, что... — он виновато улыбнулся. — Но, мне кажется, какао с зефирками может сделать все лучше. — Возможно, — сделав еще глоток, я вернула напиток, — но мне не помешала бы ванна. — Да, конечно, — громко сербнув, он сделал глоток из вернувшейся кружки, — сейчас все покажу. Только зефирку поймаю.***
Горячая ванна уж точно могла сделать все лучше. Предварительно смыв с себя следы крови и побоев, я наполнила ванну водой и найденной здесь же детской пеной — выбирать не приходилось. Помещение тут же наполнилось сладким ароматом не то каких-то цветов, не то жвачки, а я погрузилась в воду, наслаждаясь расслаблением в каждой клеточке тела. Не хотелось думать о том, что несмотря на отсутствие ран, мне не очень понравилось увиденное в зеркале: волосы превратились в старую мочалку, с которой проще попрощаться, чем привести в нормальный вид, а кожа местами все еще оставалась фиолетовой — должно быть, выброс энергии Камня был большим. Я ни капли не контролировала ситуации, не знала, как повторить подобное, если потребуется, и это пугало. Безумно пугало. Но я не могла обманывать себя, отрицая тот факт, что какой-то части меня нравилась эта сила, нравилось чувствовать себя не ничтожеством. Как знать, может Локи раньше меня увидел эту часть? Может к ней он обращался там, в ледяном дворце? Вопрос о том, откуда здесь вообще взялся Локи и как мы были связаны не давал покоя, но трикстера не пойми где носило. И объявится, надо полагать, он в самый неподходящий момент, принося с собой хаос, как это уже бывало. Локи даже в свое отсутствие мастерски путал мне все мысли — этого таланта у него не отнять. Тяжело вздохнув, я погрузилась в воду по самый подбородок, стараясь расслабиться и очистить голову от мыслей, но ничего не выходило. Покой казался подозрительным, словно за ним непременно что-то последует. Чувство тревоги не покидало. Даже расслабление в теле не помогало притупить это ощущение. Давящая, затягивающая тревожность пожирала изнутри. Сев, я уставилась в одну точку, опомнившись лишь к тому моменту, когда пена осела, а вода стала холодной. Рефлекторно я начала спускать воду, одновременно включив душ. Теплые струи побежали сверху, застилая глаза. Сердце колотилось так, что я слышала его удары, отдающиеся в ушах. Тревога усиливалась, заставляя тело реагировать, как при реальной угрозе. Мне казалось, что через вдох я забывала, как это делать. Выключила воду, вновь замерев. — Ты там в норме? — стук в дверь и громкий голос Уилсона заставили выйти из этого транса, собраться с силами и встать. Наспех обтеревшись полотенцем, я натянула предоставленную ранее Томом одежду и вышла. — Это еще что за хрень? — выпалила я первым делом, не давая болтливому нелюдю и рта раскрыть. Я не хотела говорить о серьезном. Не хотела, чтобы он повторно спросил, как у меня дела, все ли в норме. Ни черта не в норме! Но я не готова была говорить об этом, не хотела признавать, что мне становится дико страшно, стоит мне остаться одной дольше, чем на пять минут. Какая уж тут норма и борьба с "Гидрой", когда я стен боялась? — Что? — Том немного опешил. — Вот это что, — я жестом указала на плюшевую радужную толстовку, на капюшоне которой красовался, возвышаясь, блестящий рог. Конечно, вещь была безумно мягкая и даже идеально подходящая по размеру, но совершенно не подходящая по возрасту. — Это Гвен выбирала, — виновато улыбнулся Уилсон. — Ты дал выбирать одежду двухлетке? — я возмутилась — Вообще-то ей почти три... Я нахмурилась, но не успела ничего ответить. — Она еще заприметила офигительно веселые труселя с поняшками и... — Стоп-стоп-стоп, — я замахала руками, — я не хочу разговаривать о таких вещах с тобой. — А что? — Уилсон с серьезным видом приподнял бровь и поправил очки. — Все их носят... — поймав мой взгляд, он поправился, — Нижнее белье в смысле, а не с пони... — Том! — я в шутку ткнула его кулаком в плечо, хотя про себя не могла не заметить, что за идиотскими разговорами тревога ощущалась не так сильно — Ауч... — Ого... — в коридоре, проход через который мы заслоняли, появился Гарри, присвистнувший глядя на мой радужный рог. Озборн выглядел помято, но значительно здоровее, чем на базе Щ.И.Т.а. — Гвен выбирала? — получив молчаливый кивок от Уилсона, он, словно извиняясь, добавил для меня. — С недавних пор она просто обожает единорогов.***
— Почему ты выстрелил? Я бы и сама смогла, — спросила я, стоило нам оказаться с Озборном вдвоем. — Я знаю, — просто ответил он, — даже мысли ни возникло, что не сможешь, но потом бы тебя это мучило. Поэтому выстрелил я. Я замолчала, обдумывая услышанное. Глазами я бесцельно изучала обивку дивана, на котором сидела. Понятия не имела, что можно было сказать в такой ситуации. Спасибо? За убийство человека? Вряд ли... Хотя мне и было подозрительно все равно. Я не исключала того, что осознание и какие-то мысли настигнут позднее, пока же не было ничего. НИ-ЧЕ-ГО. Кроме почти осязаемой тревоги, которой меня накрывало с головой, стоило хоть на минуту остаться наедине с собой. Гарри тоже молчал и молчание это становилось почти неловким: я не знала, как он впервые познакомился со мной, но вел Озборн себя как человек, которому совсем не наплевать; он же, напротив, давно знал — черт побери, если ему верить, у нас дети общие! — меня, но перед собой видел человека, который реагировал, как чужак. Затянувшуюся паузу прервала девочка, с видом заговорщика прокравшаяся в комнату, где мы разговаривали. — Гвен, солнышко, мы кажется уже говорили, что во время разговора взрослых... — Мне дядя Том разрешил, — честно ответила девчушка, забираясь ко мне на диван и обнимая. — Он тоже взрослый. Мы с Гарри не сговариваясь переглянулись: Уилсон разрешил. Блеск! Насколько я успела изучить этого паренька, он сам был большим ребенком с сомнительным чувством такта, но, кажется, для детей он был безоговорочным авторитетом. — Хочу Рождество, — пролепетала девочка. — Солнышко, оно было недавно... — мягко начал Озборн. — Да, — ответила она твердо. — Для мамы. Другой мамы. У нее не было. — Другой? — переспросила я. Она кивнула: — Тебя. Так братик сказал. Я в растерянности посмотрела сначала на малышку, потом на Гарри: сама я не знала, как общаться с детьми — раньше не доводилось. Особенно если это внезапно были мои же дети. И я понятия не имела, как объяснить малышке, что я вообще не ее мать, так, чтобы она поняла, но при этом не расстроилась. Да и тот факт, что малышка хотела меня порадовать... умилял? Не знаю, какие у нее были отношения с матерью, но я бы хотела порадовать ее в ответ. В моей жизни не было матери, а, значит, не было и совместных праздников. А так хотелось! Хотелось, даже в тот период, когда я злилась и говорила, что мне все равно, плевать, ведь не исключено, что эта женщина просто бросила меня. Тогда я ни слова не слышала ни о матери, ни, тем более, о каком-то проклятии, мысли о котором вновь заставили сердце бешено биться. Тревога, которая отступила, пока я разговаривала с Томом, а затем с Гарри, подкралась незаметно. Стоило мысленно вскользь подумать об этом, — даже не вдаваясь в детали и серьезные размышления! — как кровь застучала в ушах. Я оцепенела, а пространство комнаты резко сжалось до невероятно крошечных размеров — стены давили, к горлу подступил ком. — Ты в порядке? — голос доносился откуда-то издалека и судя по выражению лица Гарри, он спрашивал это не в первый раз. Я тряхнула головой и ответила бодрее, чем следовало бы: — Да, я в норме. Озборн промолчал, но по его взгляду было понятно, что он не поверил. На его месте я бы тоже не поверила. — И как бы ты хотела провести Рождество? — спросила малышку, все еще стискивавшую меня в объятиях, словно я вовсе не выпадала из этого разговора парой минут раньше. Рождество — семейный праздник. И плевать, что я не была их семьей, девочка считала меня своей матерью, а я не готова была огорчить ее, лишить того, чего сама не имела, но всегда хотела. А заодно сбежать от себя, от той тревоги, которая затягивала меня, стоило остаться наедине со своими мыслями. — Хочу в парк, — задумавшись она надула губки, — где есть карусели. — Класс, значит пойдем в парк. Не сегодня, но обязательно пойдем. — Ура! — она резво сорвалась с места, выбежав из комнаты. Должно быть, помчалась за братом. — Не лучшая идея, — отозвался Гарри, когда топот детских ножек стих. — Мы пойдем, — уверенно ответила я, ожидая чего угодно: обвинений в том, что со мной опасно, что я вообще никто. Чего я не ожидала, так это согласия: — Конечно, но от этого идея не перестанет быть плохой. — Я ведь не в розыске? — задумчиво постучала по губе указательным пальцем. — Нет, — ответил Гарри, добавив тише, — пока что. Я пожала плечами: — Тогда чего бояться? Эта штука, — я положила руку на грудную клетку, — сметет любого, кто попытается навредить... Я больше не стану сдерживаться. Он покачал головой, ничего не сказав, но мой энтузиазм точно не оценил.***
— Зацени, — Том развернул ноутбук на коленях так, чтобы мне тоже было видно происходившее на экране, и вальяжно откинулся в кресле, скрипнувшим кожаной обивкой. — Что это? — первые мгновения я не понимала, что происходило — видео было ну очень темным. Наконец, стали различимы огненные вспышки взрывов и шум выстрелов. — База Щ.И.Т.а, — пояснил Уилсон, добавив. — Та самая база. Если вообще корректно называть это базой Щ.И.Т.а... Судя по всему, "Гидра" глубоко запустила свои щупальца. И это я только мельком взглянул на то, что скачал с их серверов. На сам Щ.И.Т., конечно, с точки зрения морали и этики тоже сомнительной информации хватает: эксперименты, слежка за людьми со способностями... — Так, — я всмотрелась в фото, появившееся на экране ноутбука, — а это еще кто такой? Ведущая новостей — миловидная брюнетка — связывала нападение на базу с мужчиной с фото. Появившаяся подпись гласила: "Фрэнсис Касл". Из ее слов я узнала, что он бывший военный, но это мало что прояснило. — Они хотят сказать, что один человек устроил такое? Серьезно?! Да кто он, блин, такой? — Ну, формально мы с Озборном там тоже были... Хотя и не засветились, я зациклил все внутренние камеры, — судя по голосу Том явно был доволен собой. — Втроем. Ну да. Все сразу стало правдоподобней, — я скрестила руки на груди и, прищурившись, уставилась на Уилсона. Грозного вида, на который я рассчитывала, точно не вышло. Скорее наоборот — радужная толстовка все еще была при мне. — Во всей этой истории задействовано куда больше людей... — Но я не могу говорить, есть определенные правила и бла-бла-бла, — перебила я. — Уже сто раз слышала, — преувеличение, но сам ответ и в самом деле немало раздражал. — Вроде того, — спокойно ответил Том. — И как в этой истории оказался ты? Допустим, — я присела на подлокотник кресла, в котором сидел собеседник, — Гарри утверждает, что он из другой вселенной. И вроде как является моим мужем. Здесь я понимаю на кой черт ему лезть во все это дело. Какой интерес у тебя? — Ну... — задумчиво протянул Уилсон, — думаю ничего плохого не случиться, если кое-что я все-таки скажу. Меня поймали после ограбления, но Фил Коулсон предложил мне второй шанс. Работа вместо спецтюрьмы. — Мне сказали, что Фил здесь мертв, — кровь вновь застучала в ушах, стоило лишь подумать о том, где и как я узнала это. — Ты здесь тоже мертва. — Справедливо... — Не знаю откуда он. Явился весь такой невозмутимый, с легкой улыбочкой... — Это похоже на Коулсона, — задумчиво ответила я, вспоминая Фила, которого я знала. — Но я понятия не имею откуда он взялся. Знаешь, раньше мне и в голову бы не пришло при встрече спросить человека из какой временной линии он, — Томми пожал плечами. — Из какого города, страны, но никак не вселенной... — А ты сам откуда? — уточнила, прекрасно понимая его чувства. Для меня совсем недавно путешествие в прошлое или будущее уже казалось чем-то невероятным. Возможным — ведь в моем времени были люди, способные на такое, — но все еще непривычным и будоражащим фантазию. А тут — на тебе! — множество временных линий, множество версий одних и тех же людей, множество вариантов развития событий. У любого голова кругом пойдет, когда услышит подобное впервые. — Местный, — Уилсон широко улыбнулся, — как бы странно это не звучало в контексте разных временных линий и всего прочего. Меня поймали за месяц до нашей встречи. Ввели в курс дела, дали папочки с личными делами почитать, сотню бумажек на подпись... — Том закатил глаза. — Но всяко лучше, чем в тюрьме сидеть, — должно быть, мой следующий вопрос был написан у меня на лбу, предвосхитив его, Уилсон добавил. — Нет. У меня нет никакой связи с ними. Понятия не имею, как с Коулсоном и остальными связаться, — он захлопнул крышку ноутбука. — Уверен, что они присматривают, но мы тут сами по себе. Возможно, Озборн знает больше, но все равно ничего не скажет, — Уилсон надул щеки, после чего шумно выпустил воздух. — До чего же он бесячий. Я пожала плечами, не зная, что ответить: со своей стороны я не могла согласиться, но и сказать что-то в противовес не спешила. — Так, собственно, — бодро продолжил Томми, — я же позвал не за этим. Касл, — он постучал пальцем по закрытому ноутбуку, напоминая о новостном ролике. — Я ведь правильно понял, что ты тоже впервые видишь эту ходячую машину для убийства? Я кивнула. — Так и думал, — он задумчиво закусил губу. — В твоем личном деле не было ни слова про Фрэнсиса Касла. Я подумала, что было бы любопытно посмотреть, что еще было в моем личном деле, но промолчала. — Подумал, что, возможно, это может быть засекреченной информацией. Слишком уж на руку нам было его появление, — он поправил очки. — Порылся немного в сети. В городе полно преступников и разных ублюдков, куда более очевидных целей, по которым Каратель мог бы пострелять. Он не мог появиться на базе Щ.И.Т.а просто так. Слишком круто для простого совпадения, — я могла ошибаться, но, судя по голосу, Тома немало восхищал этот Каратель. Я не могла не согласиться, что подозрения Уилсона были более чем обоснованными. — Думал, может, ты знаешь что-то... Но мое любопытство оказалось сильнее, — Томми хитро подмигнул, — и еще до разговора попытался найти, что вас может связывать. Ничего. На сколько об этом могла судить я, но выражения лица Томми говорило об обратном — он нашел какую-то связь. — Было не просто, но кажется все сводится к Карен, — с видом победителя произнес Уилсон. — Карен? Карен Пейдж?! — я удивилась. — Именно. Эти двое определенно знакомы. Другой вопрос: откуда Карен узнала, где ты? База хоть и не особо секретная, но... — он пожал плечами. Разумный вопрос. И, кажется, я знала, кому его стоило задать — при первом же случае стоило навестить Карен. Тем более было бы неплохо поставить ее, а заодно и Мэтта, в известность, что я в порядке.