Курс молодого шинсенгумовца

Отметьте ошибочки, пожалуйста И я сама в шоке, что сумела написать главу, да еще такую большую, да еще и так относительно быстро. Может, это весна, хз ======================== А можно мне такую же подругу, как моя Линка, чтобы пинками меня гнала в счастье? Х) ======================== Тидзуру проснулась резко, как от толчка, что было вероятно, потому что спящая рядом иностранка никогда не отличалась спокойным сном – постоянно либо сама скатывалась с футона, либо скидывала одеяло, так что заботливой гаремщице, встающей посреди ночи, приходилось часто укрывать ее и осторожно перекатывать обратно на спальное место. Девочка уставилась в потолок сухими горячими глазами. Состояние всего организма говорило о том, что плакать нужно в лечебных дозах, а не весь день и полночи. Однако омытые слезами проблемы стали ярче сверкать своими решениями, лежавшими на поверхности. Сказать спасибо Хиджикате за гостеприимство или просто соврать, что нашла подтверждения о смерти Кодо и успокоилась этим? А то, что не поверила и не успокоилась раньше, так это можно списать на девичье непостоянство – Сэй-чан как-то сказала, что это безотказное средство. Тидзуру шумно выдохнула и, подняв руку к лицу, медленно растерла глаза. Как хорошо, что не додумалась продать дом, когда уезжала. Вряд ли за эти месяцы с ним что-нибудь случилось, поэтому восстановить лавку будет просто. А заработанного авторитета еще ее отцом… Тидзуру споткнулась на этой мысли. Стоит ли называть этого человека отцом? Дом ведь тоже его, так стоит ли возвращаться туда? Юкимура внимательнее рассмотрела потолок, словно он мог дать ей ответ на этот вопрос. На улице медленно рассветало, в утренней тишине раздавались приказы строиться на подготовку, заглушенные расстоянием и стенами. Мимо их окон кто-то прошел несколько раз туда-сюда, судя по силуэту – Шимпати. Девочка отвернулась от окна и снова прикрыла глаза. Если представится хоть малейший шанс исчезнуть из штаба неотесанных солдат, но при этом не возвращаться в бывший дом, раньше казавшийся родным, а сейчас – колыбелью лжи и обмана, то Юкимура им воспользуется. Жить среди мужчин, которые брезговали правилами поведения, гигиеной и этикетом, было и до этого выше сил маленькой женщины, а сейчас, когда вынужденная необходимость сама собой отпала, Тидзуру поняла, что если выйдет сегодня из этой комнаты, то только для того, чтобы уйти отсюда вообще. Еще и капитаны эти, только и делают, что используют не только ее, а еще и иностранку! Вот за Сэй-чан, по которой было видно, что она не привыкла к тяжелой работе, было действительно обидно. А еще Саннан-сан, который играет чувствами такой искренней девушки… Юкимура открыла глаза и, сердито поджав губы, подумала о том, как она рассержена на весь штаб шинсенгуми. А ведь у Сэй-чан еще и потеря памяти. А вдруг в ее прошлой жизни был жених, а сейчас он, если узнает, что она так долго живет в штабе солдат, не возьмет ее замуж? Тидзуру повернулась и с жалостью посмотрела в лицо спящей подруги, которая, сбив подушку набок, щекой почти лежала на футоне. Вот этот добрейший в мире человек, преданный к друзьям и к людям, обречен на жалкое существование только потому, что ей не повезло оказаться здесь так же, как некогда Юкимуре… Девочка аж присела. А вдруг, памятуя о расецу, Хиджиката не позволит ей уйти? Еще и убьет от того, что она собралась сбежать? Подумает, что она слишком много знает о штабе шинсенгуми, и казнит, как военную преступницу? И Сэй-чан за компанию, даром что иностранка. - Ти-чан, - Лина сонно потерла глаза, переворачиваясь на спину и глядя на подругу. – Что-то случилось? – тут же подобралась она, натыкаясь на отчаяние в карих глазах. Тидзуру помедлила, не меняя выражения лица. Раньше она бы просто улыбнулась и отговорилась тем, что все хорошо. - Я не могу уйти, оставив тебя здесь, - выпалила девочка и, когда Лина в изумлении присела рядом с ней, рассказала как на духу причину. Вязкое уныние, зависшее над головами юных интриганок, волной придавливало к полу, так что обе сидели, опустив носы к коленям. Лина переживала за Тидзуру, Тидзуру переживала за Сэй-чан, и если бы они вдруг узнали мысли друг друга, то одновременно сказали: за меня не беспокойся! Если бы все было так просто… - Представляешь, - когда дольше молчать было уже слишком тяжело, заговорила Юкимура. – Тот человек, что спас нас тем вечером, спас меня еще раз. Романова, все перспективы которой в конечном итоге мысленно свелись к виселице, оживленно встрепенулась. - Правда? - Да, - Юкимура, обняв колени руками, вздохнула, вспоминая образ золотоволосого принца, вопреки реальности стоявшего в лучах заката. Кратко пересказала вчерашнюю историю. – Я даже спросила, как его зовут, - неожиданно покраснела, задаваясь мысленным вопросом, когда это она стала такой смелой? - И как? – чистый восторг в глазах Лины можно было сцеживать в живительный концентрат. - Кадзама Чикаге, - тихо ответила девочка, неожиданно чувствуя, как сам звук этого имени обласкал ее губы, и в изумлении приложила ладошку ко рту. Романова, чувствуя, как от счастья за подругу спирает в легких дыхание, усилием воли подавила в себе желание вскочить на ноги и раскидать на эмоциях подушки по комнате. Тихо и медленно выдохнула, пользуясь замешательством Тидзуру своими чувствами, сказала так, чтобы это звучало максимально непринужденно: - Какой благородный господин. И совершенно ничего не потребовал за спасение, - деланно задумалась, накрутив на палец длинный русый локон. – Хм, не то, что эти шинсенгуми, - вполне искреннее недовольство, сказанное шепотом. - М, - неопределенно отозвалась Юкимура, но карие глаза уже затуманились воспоминанием об этом господине, его смелости, чести, силе и, кажется, такой же демонической сущности, какой обладала сама девочка. Лина осознала, что лучшим выбором для Тидзуру станет только Кадзама, уже давно. Богатый, сильный, наделенный властью и авторитетом муж, который недурен собой и лично заинтересован в этой девушке, гораздо лучше ошалелого фанатика, который вместо того, чтобы защищать женщин и детей, пишет стихи в свободное от трибунала время. Рассердилась на Хиджикату. Взгрустнула и решила выложить последний козырь, чтоб наверняка. - Знаешь, почему я подумала, что Кодо тебе не отец? Тидзуру окаменела, даже задержала дыхание, чтобы ничто не мешало ей слушать. Словно не обращая внимания, Лина неспешно продолжила. - В одном из патрулей по городу я видела юношу, который был так сильно похож на тебя, что я даже остановилась, подумав, что это ты, - самозабвенно врала Романова. – Только волосы чуть короче, и взгляд такой злой… Но ты никогда не говорила, что у тебя есть брат-близнец. Если только не знала, - Лина вздохнула, прокручивая в голове сказанные слова и запоминая их, чтобы не сбиться во вранье. – А если не знала, значит, твоя семья тебе на самом деле не семья, а тебя просто украли, а Кодо подобрал. Если не украл сам… - добавила совсем уж в полголоса и вздохнула – врать оказалось довольно сложно. Юкимура сидела ни жива ни мертва от новости, которая пудовой наковальней упала на ее плечи. Почему-то совсем не пришла в голову мысль поставить под сомнение слова Сэй-чан, тем более что сквозь призму ее рассказа стали понятным многие мотивы ее – теперь уже точно приемного – отца. А если где-то есть брат, то есть и настоящая семья, которая шестнадцать (или меньше?) лет ищет пропавшую девочку. Семья, в которой раскроется ее тайна, где она не будет бояться, что не такая как все. И брат, которого она уже заранее полюбила и вдруг до слез захотела его обнять, молча, и чтобы он так по-братски улыбнулся и мягко погладил по голове. Лина смотрела на подругу и радовалась. Если все выгорит, то Тидзуру уйдет к тем, кто сможет ее защитить, будет счастлива до конца жизни. О том, что сама останется одна и некому будет ей помочь, совсем как при побеге из того особняка, в который они попали в плен, Лина даже не задумывалась, решив, что личное счастье Юкимуры гораздо важнее ее собственных интересов. Однако между ней и свободой непоколебимой стеной встал штаб Шинсенгуми, из которого могут выпустить на волю только на два метра в землю. Тидзуру вздохнула, снова растерев глаза и едва удержавшись от вымученной гримасы. - Нас не выпустят, - качнула головой она, твердо решив прихватить с собой и беспамятную иномирянку. - А "нас" и не нужно, - широко улыбнулась Лина. – Я за Саннаном хоть в огонь, хоть на плаху, - не сдержала искреннего восторженного вздоха. – А без него и свет не мил. - Сэй-чан, - расстроено покачала головой гаремщица. – Саннан-сан ведь замкомандира. Убьет и не задумается над чувствами. - Ну и пусть, - без улыбки ответила Романова, втайне предвидевшая такое развитие событий, оттого готовая к такому повороту. И хотя тряслись поджилки от мысли, что любимый зам станет холодным и пошлет на смерть, иномирянка готова была мужественно это вынести. Наверное… Тидзуру только головой покачала. Но, учитывая, что положение их обеих недалеко ушло, делать было нечего. - Ну, слушай, - Лина снова нацепила широченную улыбку, проведя пятерней по своим волосам, отмечая, что неплохо было бы помыть голову. – Тебе-то как раз не о чем переживать. - Почему это? – недоуменно посмотрела на нее Тидзуру. - Ну тот господин богатый, - Романова коварно поиграла бровями. – Не думаю, что он просто так спас тебя аж во второй раз. Их резиденция, кажется, вообще в другой части города, а тут вдруг им внезапно приспичило прогуляться возле штаба шинсенгуми. Аж дважды ага. Юкимура покраснела так сильно, что даже кожа головы порозовела. - Я думаю, - заговорчески понизив голос, продолжила Лина, - что ты ему сильно понравилась, вот этот богатей и захотел познакомиться с тобой поближе. - Да что ты такое говоришь, Сэй-чан, - возмущенно прервала ее девочка. – Не может такого быть. - А у нас есть способ проверить, - и по коварной улыбке Тидзуру поняла, что способ проверки ей не понравится. – Еще раз пройдешься по городу, и если и в этот раз его встретишь, значит, точно влюбился. - Сэй-чан! – сжала руками одеяло, боясь даже думать о таком счастье. - А ты не чанкай тут, - хмыкнула Линка. – Бери быка за рога: серьезно подойди и скажи, что если уж ему так понравилась, то пусть замуж берет. - А… Как… Я ж… - Тидзуру от шока только открывала рот, словно рыба, таращась на свою бесцеремонную подругу-иностранку, но сообразила возмущенно пискнуть: - Нет! - А что нет-то? – пожала плечом Романова, зевая и потягиваясь. – Выкати ему условия, да и пусть женится. Что не так-то? Тидзуру закрыла лицо руками. Хотелось бы верить, что, как и в фантазиях иностранки, вот так легко можно подойти к мужчине и заговорить о свадьбе. - Все не так, - приглушенно раздалось из-под ладоней. – Сэй-чан, кто он и кто я. Аристократы не женятся на простолюдинках, - отняла руки от лица и посмотрела глазами, полными отчаяния, на Лину. – Служанка или наложница – единственное, на что я могу рассчитывать. - Ну щас прям! – сердито скривилась Романова. – Забыла, что ты приемная дочь лучшего врача в Японии? К тому же, вдруг тебя украли из семьи князей? Ну и самое главное: ты демон, и этот твой Кадзама тоже демон. Да они ж, наверное, за чистоту крови радеют сильнее, чем за собственное благосостояние. Да узнав о том, кто ты такая, он мир к твоим ногам бросит, лишь бы в свой дом привлечь. Тидзуру задумалась. Романова, снова потянувшись, нехотя поднялась с футона, кряхтя и ворча на холод. Затем подошла к двери, раскрыла ее и, воровато поглядев по коридору в обе стороны, выскользнула на улицу. А ведь это и в самом деле походило на правду. Сэй-чан имела неосторожность сказать об этом в первую же встречу, и Кадзама-сан даже взгляд изменил, как только узнал это. Значит, ее сущность заинтересовала его так, что он даже проследил за ней до штаба. Юкимура решительно сощурилась. Что ж, если на то пошло, то стоит проверить искренность его мотивов, готов ли он взять ее в жены, а не просто в наложницы. А там и поставить кучу условий… - Доброе утро, Сэй-чан, - раздалось приглушенное за окном, где встретились два силуэта. - Здрасьте, Сано-сан, - проблеяла Лина, чуть отступив к стене, надеясь ползком просочиться в комнату. - Буди Юкимуру, скоро завтрак, - недовольно ответил тот, заметив ее испуг, и прошел дальше. Иномирянка ворвалась в комнату и, захлопнув за собой дверь, уставилась огромными серыми глазами на девочку. Та только головой покачала – и эта девушка умудряется раздавать советы, как вести себя с мужчинами? Спасать нужно Сэй-чан и точка. Нечего ей здесь делать, даже если так сильно влюблена в Саннан-сана. - Давай попробуем, - произнесла Тидзуру. – Проверим Чикаге-сана, и если я правда ему понравилась, тогда будем действовать. - Во-от, другой разговор! *** Стоящий в столовой гомон стих в тот же миг, когда девушки открыли створы сёдзи и шагнули в полутемное помещение, дохнувшее на них теплом и запахом еды. Несколько пар глаз уставились на них так настороженно, что Лина, моргнув, вытаращилась, не представляя, чего ожидать от самураев. - Сэй-чан, - рассмеялся Окита, укутанный в накидку по самый подбородок – таково было условие Хиджикаты. – Не смотри так напугано. - А мы уже заждались вас, - Шимпати широко улыбнулся, кивая на приготовленные подносы и подушечки, расположенные между ним и Сано. Тодо отсутствовал – видимо, отбывал наказание в патруле. Тидзуру, лишь сдержанно улыбнувшись, прошла за спинами командиров к своему месту, и Линка, не будь дурой, не отстала от нее. Уже которую неделю с ними обедает, а все равно робость не проходит. Хотя на этот раз – дело в непроницаемой тишине, в которой выжидающие взгляды перекрестными выстрелами арбалетов смыкались на двух девушках, так что от смущения таким повышенными вниманием деревенели спина и конечности. Рассевшись по своим местам, девушки глянули в свои подносы, надеясь скрыться там от столь пристального внимания, и недоуменно вскинули брови: у каждой был завтрак, похожий на ужин в хорошем ресторанчике. И рис, и рыба, и омлет, и какой-то сыр, и такие изыски древней кухни, что становилось стыдно не то что есть, а глядеть на то, что у других в плошках рис и рыба. Хиджиката, делая вид, что усиленно жует рис, прожигал своими аметистами обеих девушек, хмурясь и не понимая, где их радостные улыбки от такого пиршества и неужели все зря и деньги потрачены впустую. Конечно, этот завтрак не стоил целое состояние, а уж порадовать свой цветник хотелось всем, так что все и скинулись, но будет очень неприятно, если этот широкий жест не вызовет ничего, кроме испуга и недоумения. Саннан, сидя рядом с Хиджикатой, даже не пытался сделать вид, что ест, впрочем, как и остальные, и только внимательно следил за иностранкой. Лина растерянно посмотрела на поднос Тидзуру, натыкаясь на такой же растерянный взгляд. Потом глянула в глаза Яманами, видя плещущуюся в них мягкость и теплоту. Губы сами собой расползлись в дурацкой улыбке, и было все равно, что ее взгляд увидели абсолютно все, в удивлении вскинув брови, так как не поняли, на кого именно направлен ее взгляд. Кроме, конечно, всезнающего Соджи. - Спасибо, - не переставая улыбаться, поблагодарила Романова, не обращая ни на кого внимания, и, взяв палочки, взяла с подноса первую плошку. Тидзуру, скрыв улыбку, тоже поблагодарила, только другого зама, и принялась за еду. Шимпати и Сано переглянулись поверх их голов, посылая друг другу взгляд «Ну па-ня-ятно», искренне считая, что их демонический зам наповал сразил сердце юной иностранки. Саннан же, позволив себе сдержанную улыбку, взял в руки палочки, краем глаза видя, как Тоши во все глаза уставился на него. Непринужденно подцепив палочками рыбу, потом рис, Яманами, мелко жуя завтрак, с деланно недоуменным видом посмотрел в ответ на Хиджикату. Палевно светящаяся от счастья иностранка вообще никак не делала ему алиби. Тоши указал на нее взглядом и вопросительно вскинул брови, так высоко, что еще немного, и они бы затерялись в волосах. Саннан, не посчитав нужным отвечать на этот взгляд, непроницаемо посмотрел на подотчетных капитанов, которые следили за этими переглядками с разгорающимся то ли недоумением, то ли непониманием, то ли всем сразу. Шимпати и Сано снова посмотрели друг на друга, а потом – на искрящуюся от радости Сэй. Неверяще глянули снова на Саннана, а потом наткнулись на широченную улыбку Окиты, который всем своим видом говорил, что давно в курсе и вообще, самый главный интриган. - Кажется, Харада-кун и Нагакура-кун давно не тренировали свои отряды на свежем воздухе, - тяжелый взгляд и стальной голос авторитетно прозвенел в царящей тишине. Яманами не прожигал взглядом, как Хиджиката, он имел способность разить наповал и расчленять на подлете с мастерством бывалого хирурга. - С удовольствием! – с готовностью откликнулись оба, улыбнувшись. - Хаджиме-кун тоже имеет желание присоединиться к вам, - продолжал звенеть сталью голос Саннана. – А Соджи-кун пойдет в лазарет и будет там лежать весь день. - Эх… - только и откликнулся тот, но улыбаться не перестал. Девушки, слыша их разговоры, ничего не поняли, продолжив вкушать свой праздничный завтрак и раздумывать над планами на день. *** Получившие втык и вытык командиры не без удовольствия, но до изнеможения тренировались на полигоне вместе с отрядами, сопровождаемые лязгом металла и ровными, но звучными командами. Тидзуру ощутила почти физическое отвращение к этому штабу, к солдатам и военным в целом. Взяла себя в руки, чтобы не хмуриться, и укуталась в плащ плотнее. - Может, не пойдешь все-таки? – в очередной раз спросил Шимпати. Юкимура непринужденно улыбнулась, скрывая за светлой улыбкой всю горечь и боль. - Город поможет мне лучше всего. За поисками отца я забываю обо всем. - Ну смотри, - недоверчиво пожал плечами Нагакура, командуя своему отряду строиться и идти на пост для замены отряда Тодо. План Тидзуру был прост. Пройтись мимо территории клана Сацума, и если она и вправду понравилась Кадзаме-сану, встретиться с ним при любых выдвинутых им условиях, предложить свои и дальше действовать по ситуации. Холодный расчет и ничего лишнего. По крайней мере, так казалось самой Юкимуре, потому что сформировавшиеся в ее голове желания, которые она хотела выдвинуть в качестве условий, затмевали собой все лишние чувства, которые могли бы возникнуть. Сэй-чан строго-настрого наказала настаивать на роли жены, а не наложницы, потому что «богатеям только дай волю». Тидзуру и сама это понимала, поэтому, хорошенько все обдумав, решительно следовала за отрядом Шимпати, мысленно моля, чтобы Чикаге-сан нашел ее и захотел поговорить. - Тидзуру-чан, - снова покосился в ее сторону Нагакура, - может, все-таки останешься, пока мы не ушли далеко? - Шимпати-сан, - укоризненно посмотрела на него девочка. – Не нужно предлагать мне таких вещей, иначе я подумаю, что вы меня испытываете. Самурай расхохотался. - Таких вещей? – повторил он сквозь смех, но мозгов хватило не сказать «Можно подумать, я предлагаю что-то неприличное». Отсмеявшись, кивнул: - Ладно, будь по-твоему. Лина стояла на краю жилой веранды, наблюдая, как отряд дневного дозора, переливаясь голубыми накидками, строевым шагом уходит за ворота. Чего уж точно не хотелось в этот момент, так это отправиться за ними следом. К тому же свои дела с будущим мужем Тидзуру обязана порешать сама. Романова мечтательно улыбнулась, видя будущее девочки в шелках, бархате и золоте на руках у обожающего ее Кадзамы. О чем еще мечтать? - Сэй-чан будет весь день скучать без Юкимуры-куна? – за косу ощутимо дернули. Романова скривилась. Пожалуй, стоило бы еще помечтать о том, что этот юный интриган, которому еще нет восемнадцати, не пристает к ней, а вообще лечится и ведет себя как пай-мальчик. Лина отчего-то боялась Соджи, потому что не понимала и потому еще, что он был похож на хулигана из ее школы, с которым они вечно дрались. Аккуратно вытянув свою косу из его рук, девушка обернулась было к нему, чтобы вежливо слиться, как вдруг порыв ветра донес до ее нюха удушающий горько-кислый запах, вызывающий рвотные рефлексы, в народе прозванный «жабья икра». Разом позабыв о пареньке, иномирянка, кривясь от отвращения, внимательно всмотрелась в пространство, пытаясь понять, откуда ветер мог бы принести такую вонь. - Что случилось? – серьезно спросил Окита. - Надеюсь, что ничего страшного, - рассеянно откликнулась девушка и, сбежав по ступенькам, на глазах изумленного Соджи убежала к дальним казармам, которые как раз занимал отряд Шимпати. - Сэй!.. – растерянно окликнул он ее и, оглянувшись по сторонам, побежал за ней следом. Деревянные бараки, сделанные в том же стиле, что и апартаменты капитанов, были немногим беднее и отличались лишь высотой веранды. Слева далеко за постройками остался тренировочный полигон, и Лина безошибочно неслась по тропинке на запах, мысленно уже планируя, где взять пенициллин или хотя бы нечто отдаленное, похожее на антибиотик. В деревне, где Романова отдыхала у бабушки, был рыжий кот, дворовый как и все деревенские, а оттого страдавший от всяких болячек – от лишаев до съеденного мышами крысиного яда. И уж не узнать сальмонеллез по запаху было бы верхом необразованности. Лина, взлетев на веранду, пробежала до нужной двери, откуда запах доносился сильнее всего, пальцами с когтями вцепилась в дощечку, собираясь рвануть ее в сторону. - Стой. – Окита почти впечатался в нее, резко притормаживая и вдавливая ее ладонь в закрытую створу седзи. Тяжело дыша от такого забега прямо в плечо Романовой, он заметно побледнел, так как чувствовал себя не лучше. – Стой, - чуть отдышавшись, повторил Окита и, обойдя девушку, посмотрел на нее и непривычно мягко продолжил: - Что бы там ни было, не думаю, что тебе стоит это видеть. - Вот кому точно не стоит туда смотреть, так это тебе с твоим иммунитетом! – вспылила Лина, забываясь. – Судя по запаху, там испражнений по колено и заразная рвота! Окита, моргнув, убрал руку с ее ладони, с недоверием глядя на сёдзи. - Зови доктора, что стоишь! – сердито сдвинув брови к переносице, кивнула ему Лина. – Тут смерть через дверь, хочешь, чтобы от заразы все погибли? Все поняв, Соджи метнулся с крыльца обратно в капитанскую часть поместья, и на середине пути его догнала недовольная мысль о том, что им командует какая-то беспамятная девчонка, да еще с таким видом, будто занимается этим всю жизнь. Хмыкнув самому себе, юноша добрался до покоев Хиджикаты и, распахнув сёдзи, увидел двух замов и Кондо собственной персоной. Тоши состроил такое лицо, будто прямо сейчас разразится тирадой по поводу отсутствия Окиты в лазарете и под одеялом в частности. - Сэй нашла заразу в казармах, - с ходу выпалил Соджи, прежде чем бы его отругали за несоблюдение режима. Саннан едва слышно выдохнул, словно из него выбили дух. - Как она вообще там оказалась? – удивился Исами. – Разве девушки не находятся под вашим неусыпным контролем? – с претензией оглядел замов. - Сэй провожала Юкимуру, стоя на веранде, - рассказывал Окита, чувствуя, что нужно поторопиться, но без объяснений могут не только не помочь, но еще и вслед добавить по маковке. – А потом, словно что-то учуяла, убежала в самый конец двора. Капитаны, переглянувшись, без слов поняли друг друга, и, выскочив в коридор, приказав Оките идти за доктором, Кондо и Хиджиката рванули сразу к Лине, а Саннан поспешил в свою лабораторию. Каково же было удивление Яманами, когда он увидел в окружении склянок иностранку, которая, безошибочно определив остатки материала от крови Тидзуру, смешивала его с простым порошком от желудка. - Нужен большой объем щелочного раствора – много чистой воды и зола от костра, - заметив его в дверях, сказала ему иномирянка. – И прокаленный кусок угля, чтобы хватило для небольшого отряда – есть риск, что от тех троих заразились пока бессимптомно все. Саннан скорее инстинктивно положил руку на эфес катаны, потому что не разобрал из ее слов третьей части, и от этого было неуютно. - Не дури, - заметила она его жест, скосив на него взгляд. – Наелись сырых яиц или выпили молока – отсюда и болезнь. Этот порошок хорошо сделан, но кровь Тидзуру сделает его еще действеннее, что поможет им вылечиться. Щелочная вода обеззаразит бараки и самих самураев. Кейске, помедлив, кивнул, проходя к стеллажу и беря оттуда еще бумажный пакет с аптекарским содержимым, садясь рядом с Линой и осторожно смешивая субстрат крови с белесым порошком по примеру иностранки. - Откуда ты знаешь, что так нужно делать? – ловчее Лины запечатывая обратно в треугольники вязкую бурую кашицу, спросил Саннан, мельком глянув на непривычно сосредоточенную русскую. - Просто знаю, - ровно отозвалась та, хмурясь. И она не просила поверить ей. Просто действовала так, как считала нужным, и секретарь решил откинуть пока все сомнения. У открытого барака уже разжигали огонь и таскали воду по рекомендации доктора. Добежав до них, Романова, окинув взглядом столпившихся у смердеющего выхода самураев, молча сунула в руки Саннану все треугольнички лекарства и, развернувшись, пошла обратно. Яманами, не совсем поняв ее жеста, вручил доктору порошки, обозначив как свое лучшее изобретение на аптекарском поприще, которое лучше всего справится с любой заразой. - Раздайте это каждому из солдат, которые здесь были, и примите сами, - грозно нахмурился доктор. – Сколько раз предупреждать, чтобы не пили сырые яйца, и все туда же, как дети малые, - с, казалось, полным отсутствием брезгливости, доктор прошел по зеленому от фекалий и рвоты полу к троим едва дышащим самураям и, раскрыв каждому рты, нанес лекарство на язык. – Закрывайте штаб на карантин, и пусть те, кто вышли в город, останутся там во избежание заражения. Здесь все промыть и сделать генеральную чистку всех помещений. - Немедленно приступим, - серьезно кивнул Исами, вытирая пот со лба, потому что помогал солдатам таскать воду. - Если пропустить воду через золу, она станет более эффективной в очищении, - мыслей вслух произнес Саннан. - Верно, - чуть удивленно отозвался доктор, обернувшись на него. – Так сделал русский князь, чтобы предотвратить чуму на своей территории. Если сумеете промыть здесь все такой водой, то карантин можно не объявлять официально – достаточно будет принятых мер для того, чтобы не выносить заразу отсюда и не делать новый риск заражения. Хиджиката уже отдавал кому-то приказ, чтобы нашли отряд Шимпати с просьбой остаться в городе на ночное дежурство. Тем временем больные пришли в себя, перестав корчиться от боли в животах и даже посветлев лицом. Доктор, убедившись в их вполне сносном состоянии, удивился, но, не подав виду, отругал за безалаберность и, пригрозив всеми карами небесными, удалился с территории штаба, предварительно продезинфицировав себя собственными средствами. - …Так, значит, русский князь, - пропыхтел Исами, полоща в очищенной воде руки. – Нужно поблагодарить Сэй-чан за то, что вовремя заметила и помогла справиться. - Где она? – привычно нахмурился Хиджиката, не наблюдая в зоне видимости любопытную иностранку. - Сэй-чан ушла сразу же, решив не мешать, - отозвался Яманами, с любопытством ученого рассматривая солдат, которые буквально три часа назад были при смерти, а сейчас наравне со всеми генералили казармы. С других краев поместья раздавались зычные команды капитанов – по всему штабу был объявлен внеплановый день чистоты. - А я даже предположить не мог, как быстро нам понадобятся знания княжны, - тихо фыркнул Кондо, вполголоса разговаривая с замами, следя, чтобы их никто не подслушивал. – Даже доктор не рискнул бы пользоваться этим приемом и нам советовать, но твой авторитет, Кейске-кун, повлиял на его мнение. - Поверить не могу, что это вообще произошло, - мрачно проговорил Хиджиката. – Если об этом инциденте станет известно нашим врагам, можно будет забыть о финансировании. Саннан с легкой иронией посмотрел на него, снисходительно улыбнувшись. Кондо, уловив этот взгляд, хмыкнул. - Тоши, не отнимай рис у Кейске-куна. Репутация и финансирование исключительно его ведомство, так что не волнуйся зазря. - Я просто пытаюсь мыслить разумно, - смутился Хиджиката, не прекращая хмуриться. - Вот и я о чем,- рассмеялся Исами, окончательно вгоняя зама в краску. Яманами, мягко улыбнувшись, откланялся с тем аргументом, что пойдет проверит Сэй, ведь она первая примчалась сюда и, возможно, заразилась. Лина, накрутившая себя до состояния сжатой под давлением пружины, устала от собственных внутренних переживаний и тихо сидела на футоне, который придвинула к стенке. Невовремя в ней проснулся недодипломированный химик, откликнувшийся на помощь по великому человеколюбию. После такой выходки если ее не придушит подозрительный Саннан, то сожгут на костре другие. А самое странное, что ей совсем нечего было ответить на расспросы, которые стопроцентно возникнут у самурая. Да и что говорить? Правду? За такую правду можно и повиснуть на ближайшем столбе. Неправду? Так ее для начала нужно правдоподобно обставить, а в русой голове была такая каша, что невозможно было даже сосредоточиться на одной мысли. Очевидно, весь с трудом накопленный запас логического мышления и холодного рассудка был потрачен на мобилизацию собственных сил в сложной жизненной ситуации. «Потрачено», - мрачно повторила про себя Лина, со страхом прислушиваясь к шагам снаружи – ей казалось, что взвод солдат сейчас раскроет сёдзи и, зачитав приговор, сопроводит на виселицу. И створа действительно медленно отъехала в сторону. Лина вживую ощутила, каково это, когда сердце ухает вниз, останавливаясь на долгое мгновение, как будто его и вовсе нет в грудной клетке. Мягкий взгляд сквозь стекла очков возобновил сердцебиение, но уже онемевшее от страха тело приходило в себя с трудом. - Как ты? – участливо спросил мужчина, осторожно закрывая за собой сёдзи, и Лина затравленно посмотрела на эту запертую дверь, а затем на Саннана. – Я думал, что ты в лаборатории. - Мне… здесь удобно, - обняв колени руками, пробурчала Романова, опуская голову. Казалось бы, радуйся: принц сердца пришел сам, по своей воле, чтобы поинтересоваться самочувствием. Но нет. Сейчас эти обманчиво-добрые глаза обласкают взглядом, а потом их владелец произнесет приговор. Вот сейчас… Лина даже зажмурилась, малодушно боясь, и ничего не в силах сделать против. Ведь даже убежать она не решилась, потому что точно знала, что некуда, да и страшно одной. Саннан же объяснил для себя ее поведение легкой психологической травмой из-за зрелища, которое открылось хрупкой девушке, шокировав ее так, что она на некоторое время стала непривычно собранной и хладнокровной. Смотрел на склоненную русую макушку и вдруг обнаружил в себе нежность к этой странной по местным меркам особе. Нужно было ее приободрить, но слова сейчас были излишни. Можно было бы ее обнять, ведь иностранцы почему-то так любят лапать все подряд при каждом удобном случае, что Лина и демонстрировала, первая сделав попытку его поцеловать и первая же повесившаяся у него на шее. Поборов смущение и какой-то внутренний барьер, самурай, опустившись на одно колено на футон, легко притянул к себе девушку, прижав ее к груди, наглухо скрытой тканью многослойной одежды. Вытаращившаяся Романова молча выдохнула ему куда-то в ключицу, вызвав волну мурашек по всему телу. - Не переживай, Сэй-чан, - проговорил секретарь, пригладив ее волосы. – Те люди уже поправились и хорошо себя чувствуют – ты верно рассчитала насчет крови Юкимуры-куна: она усилила действие аптекарского порошка, что очень быстро поставило их на ноги. - Я рада, - приглушенно вздохнула Лина, вдыхая запах мужчины. Он пах морозной свежестью и совсем немного – горьким ароматом лугового василька, такой давно забытый запах из детства. - Юкимуре-куну и всему отряду Нагакуры-куна сегодня придется остаться в городе во избежание заражения, - решил он сказать ей, что она сегодня ночует одна. – Переживать не о чем, но лишняя предосторожность не повредит. - Я думаю, вы все верно решили, Саннан-сан, - улыбнулась Лина, не торопясь отстраняться от приятно пахнувшей одежды, которая скрывала субтильные мослы настоящего самурая, впивавшиеся костлявой ключицей прямо в лоб. Яманами отстранился и серьезно заглянул в серые глаза. - Идем, - поднимаясь и протягивая ей руку, помогая встать, сказал он. – Тебе нужно продезинфицироваться. Лина послушно поднялась и, запнувшись на последнем слове, в ступоре глянула на самурая. Видя, как вытягивается сначала побледневшее, а потом покрасневшее лицо девушки, Саннан мягко улыбнулся. - Я постерегу твой покой, пока ты будешь приводить себя в порядок. - Я боюсь, что у меня нет сменной одежды, - смутилась Лина то ли от собственных мыслей, то ли еще от чего. Качнув головой в жесте «это не проблема», секретарь растворил сёдзи, пропуская вперед себя иномирянку, а затем повел ее по направлению к купальням – там была закрытая баня, где заседали в самое холодное время, так как термальные воды не спасали от морозов. *** Когда вымытая до скрипа Линка выходила из бани в одежде, на этот раз точно пожертвованной с плеча Саннана, чуть раздосадованная тем, что этот воспитанный олух даже не потрудился приставать к ней, гонец от Хиджикаты достиг, наконец, Шимпати, сообщая командиру отряда последние новости из штаба. - Кошмар, - прошептала Тидзуру, приложив ладошку ко рту. Доброе сердечко забыло обо всех невзгодах, которые были связаны с Шинсеном, и растворилось в беспокойстве за оставшихся в поместье капитанов. А бедная Сэй-чан – наверняка, ей сейчас тяжелее всего, как она там? - Все живы? – угадывая мысли Тидзуру, хмурясь, спросил Нагакура. - Да, Саннан-сан нашел лекарство и быстро излечил больных, но приказ есть приказ, поэтому ваш отряд попросили остаться в городе на сегодня, - доложил гонец. - Не, ну логично, - шумно выдохнул Шимпати, лохматя и так торчащие в разные стороны прядки. Гонец раскланялся и удалился обратно в штаб выдерживать сутки карантина. Капитан, проводив его взглядом, оглянулся на свой отряд и наткнулся на смотрящую на него снизу вверх девочку с явным беспокойством на прелестном личике. Улыбнулся. – Не переживай, Тидзуру-чан, мне хватит денег, чтобы отвести тебя на ночь в гостиницу, а мы будем патрулировать всю ночь – не впервой уже. Юкимура качнула головой – врожденное чувство справедливости взбунтовалось против такого неравноправия в условиях пребывания, но Шимпати, пресекая ее возражения, кивнул отряду, и все разошлись по улицам, пока сам капитан направился с девушкой по центральной, чтобы до темноты договориться с приличной гостиницей, где не страшно будет оставить ее одну-одинешеньку. И верно: прежде чем на Киото опустился вечер, а в штабе Шинсенгуми Линка долистала шестой свиток, ненавидя скучную литературу и тайком мечтая о нескольких романах, так и оставшихся недочитанными в далеком своем мире, капитан Нагакура оставил Тидзуру в уютной маленькой гостинице, заплатив серебром, и удалился в темнеющий проулок, сверкая отливающей синим цветом накидкой. - Пойдем, - вежливо улыбавшаяся хозяйка тронула девочку за плечо, безошибочно определяя, кто скрывается под мальчишеской робой. Юкимура, поддавшись, пошла следом за хозяйкой, настороженно осматривая редких постояльцев гостиницы и понимая, что приличная гостиница дверью выходит на улицы, а двором – в красный квартал, как говорили о таких заведениях в народе. Оказаться в одном из таких заведений не то что не хотелось, а было страшно до озноба, потому что тогда даже Шинсенгуми не смогли бы ее вытащить. Но пока все было в рамках приличия: женщина проводила ее до небольшой комнаты, расположенной в самом дальнем конце коридора, так что на первый взгляд казалось, будто это подсобка, и оставила ее наедине с собой. Закрыв за собой сёдзи, Юкимура подозрительно оглядела небольшое помещение и для начала оттащила футон к самому дальнему углу – окна здесь не было. За те деньги, что отдал ей Шимпати, для девочки могли выделить и приличную комнату, но в лучших комнатах были важные постояльцы, все-таки праздник цветения сакуры, как говорят в Сочи летом, – самый чёс. Тидзуру опустилась у стены и в напряжении прислушалась к звукам голосов, едва слышимых сквозь деревянные стены. Сейчас бы бежать отсюда в поисках Кадзамы-сана, но, оказавшись снова в таких экстремальных условиях, хотела только дождаться утра и спрятаться обратно под крылышко Шинсенгуми. Тидзуру сама себе удрученно хмыкнула. Оглядываясь на свой путь из Эдо в Киото, она до сих пор ужасалась, как сумела добраться живой и невредимой, не став жертвой разбойников, насильников или богатея, охочего до сладеньких мальчиков. Юкимуру передернуло. Очень легко планировать свою жизнь и представлять всякие небылицы, где ты сама герой своей жизни, когда находишься в теплой постели. А сейчас хотелось укутаться в футон и ждать утра. Девочка, обняв колени, опустила на них голову. Сейчас главное – чтобы с Сэй-чан все было хорошо, остальное второстепенно и не важно. - …эти выродки из клана Сацума думают, что им все можно, - услышала Тидзуру прямо за дверью приглушенные голоса – видимо, какие-то ронины отошли к самому концу коридору, уверенные, что здесь глухая стена. – Мне передали, что двое из них сегодня будут здесь. - Главное, чтобы был этот сукин сын Чикаге. Юкимура выдохнула от неожиданности: если здесь сейчас Кадзама-сан, то эти люди могут попытаться его подло убить. Тихо привстав, девочка на цыпочках приблизилась к двери, надеясь выяснить подробности и успеть предупредить своего нечаянного спасителя. - Он со слугой остановился на третьем этаже, восточная комната. Как стихнет шум, ворвемся и убьем их. Раздался звук открытых сёдзи – оказывается, соседняя комната была снята этими самыми ронинами – и продолжающие разговор мужчины зашли внутрь, закрыв за собой дверь. Нужно предупредить! Повинуясь этой мысли, Тидзуру просочилась неслышной тенью из комнаты в коридор и рванула через общую веранду к лестнице, ведущей на третий этаж, – для этого нужно было выйти на улицу и обойти дом с северной стороны. Будь здесь Лина, она бы точно заблудилась в таких переходах, но Юкимура ориентировалась с легкостью, потому что подобную конструкцию имело почти каждое не одноэтажное строение, что в столице, что в провинциях. К счастью, к неприметному мальчишке не возникло даже вопросов у редких слуг и постояльцев, прогулочным шагом проходящих мимо. Восточная комната. Тидзуру замерла перед дверью, во все глаза рассматривая дерево, не решаясь ворваться или хотя бы постучать. Но нужно предупредить или их убьют! И когда она решительно подняла руку, чтобы постучать, сёдзи разъехались в сторону, являя собой Амагири, зависшего над девочкой как утес над морем. - Добрый вечер, - склонилась в поклоне. – Я хотела… И ее тут же бесцеремонно, но достаточно аккуратно затащили в комнату. Внимательно оглядев коридор, Амагири закрыл дверь и отошел от сидящей на полу девочки к стене, где замер мраморным изваянием. В полутемной комнате был минимум мебели, хотя Юкимура точно помнила, что в гостинице, особенно такой дорогой, все комнаты были обставлены как у богачей. Значит, Кадзама-сан останавливается здесь постоянно, оттого, зная его привычки, хозяйка полностью повинуется его вкусу. А ронины, подкупив слугу, легко вычислили его покои. Все это пронеслось в голове девочки, пока сам виновник ее вечерних передвижений сидел у окна и, опершись локтем о подоконник, вздернув бровь, с удивлением смотрел на нее. - Здравствуйте, Чикаге-сан, - снова отвесила ему поклон. – Простите, что потревожила ваш покой, - серьезно сдвинула бровки, открыто посмотрев на него, - при других обстоятельствах я бы не побеспокоила вас, но я нечаянно услышала разговор двух ронинов, которые хотели вас убить сегодня ночью, и решила предупредить вас. …А она снова в этой противной самурайской одежде, даже не потрудилась прибрать волосы, когда так просто заявилась к мужчине. Амагири кашлянул. Ах, да, убийцы. Кадзама, раздумывающий о том, что в поместье лежит кимоно цвета закатного неба, которое давно ищет свою хозяйку, вновь осмотрел пришедшую к нему гостью. Спасибо, конечно, очередным убийцам, которые заставили прибежать в его обитель самую желанную женщину, но, ками-сама, этот наряд… И можно было предъявить ей, что она наказана только за вид, в котором посмела предстать перед наместником клана Сацума в бакуфу, а потом на условно-законных основаниях забрать ее домой... Заманчиво, но такой грубый блеф достоин какого-нибудь мальчишки, а не политика с претензией на высокие интриги. Тидзуру смотрела на мужчину, который все еще молчал и только смотрел на нее своими глазами цвета черного китайского чая. И хотя при дневном свете они отливали багрянцем, в полутьме комнаты они казались почти черными. Он молчал, и девочка понимала, что предположение Сэй-чан о том, что она ему нравится, вполне верное. В свете этого приход в его комнату под покровом вечера показался Юкимуре весьма двусмысленным и достаточно неприличным, чтобы скомпрометировать саму себя. Амагири, наблюдая, как между этими двумя едва ли не искрится пространство, почувствовал себя лишним, но уйти отсюда было нельзя, хотя бы из соображения безопасности этих двоих. - В таком случае тебе нельзя возвращаться, чтобы не подставлять себя под удар, - найдя в себе силы отвернуться от девочки, Кадзама посмотрел в окно, не видя пейзажа. – Твое предупреждение своевременно, благодарю, - вновь посмотрел на девочку, и тень улыбки легла на его лице. – Где они остановились? – и, получив ответ, кивнул Амагири, который бесшумно вышел из комнаты. – До выяснения всех обстоятельств можешь расположиться здесь, - ровно пригласил Кадзама, усилием воли подавляя собственное участившееся сердцебиение. Тидзуру, посчитав, что здесь – это вообще его покои, а не место рядом с ним у подоконника, осталась на месте, коротко благодарно кивнув. Мужчина только вскинул брови, промолчав. Они молчали, ожидая прихода Амагири, и им не было неловко в их молчании – оно не было пустым или звенящим от невысказанных вопросов, оно просто было, и густота молчания обволакивала их в незримый уют понимания, словно с полуслова. У демонов, кажется, подобное состояние с противоположным полом называется Истинностью пары. Кадзама запнулся на собственных мыслях, осознав это. А ведь Истинных пар так давно не создавалось в семьях, что каждый из демонов начал искать себе в пару человека, оттого род вырождался, потомки слабели, постепенно превращаясь в простых людей, лишь красотой выдавая каплю демонической крови в себе. Блондин изумленно посмотрел на девочку, пересекаясь с ее взглядом, и, видя, как подпрыгнули ее брови, понял, что выдает свои чувства с головой. Хмыкнув, широко ухмыльнулся и снова отвернулся к окну. Юкимура во все глаза смотрела на красивого мужчину, который, улыбаясь, смотрел на двор, и не могла понять, что его так рассмешило. Загоны Лины, которыми та щедро делилась со своей маленькой подругой, вдруг вспомнились по списку. «Не думаю, что такому богатому и красивому господину есть дело до меня», - опустив голову и меланхолично глядя в пол, подумала она. План, который недавно казался ей великолепно разыгранным гамбитом, сейчас рассыпался в пыль от собственной несостоятельности. И слуг у него наверняка полный дом. Да и женат он – как же такой красивый и без жены? – и жена у него красавица, не чета ей. «Нужно возвращаться в штаб». Девочка вздохнула так тяжело, что Кадзама, нахмурившись, остро глянул в ее сторону. - Ни о чем не беспокойся, - с привычной серьезностью сказал он ей. – Здесь ты в полной безопасности. Тидзуру подняла глаза и вежливо улыбнулась. - Спасибо вам. Кивнув, Чикаге, внимательнее всмотрелся в нее и, видя усталость в карих глазах, спросил, лишь бы отвлечь ее от переживаний. - Как ты оказалась в штабе Шинсенгуми? Юкимура не ожидала такого вопроса, по крайней мере так сразу. - Это долгая история, - неловко улыбнулась она, памятуя о том, что нельзя рассказывать о расецу. - Я не тороплюсь, - хмыкнул блондин, разворачиваясь полностью и приникая к ней внимательным взглядом. Понимая, что от рассказа, даже краткого, о своих последних месяцах жизни, не сбежать, девочка кивнула и послушно начала свое повествование, опустив подробности про расецу. А Кадзама все спрашивал и спрашивал с энтузиазмом дознавателей в пыточной шинсенгуми. Амагири вернулся, а Чикаге все выспрашивал подробности, узнавая то, чем жила Тидзуру, и хмурясь из-за бытовой работы, которую сама на себя взвалила девочка. А та в свою очередь удивлялась его таланту спрашивать, потому что она не всегда успевала поймать себя за язык, чтобы не выдать что-то ненужное. - А та женщина, что была вместе с тобой, кто она? – как бы между прочим поинтересовался Чикаге. Тидзуру почему-то оскорбилась за подругу, потому что в голосе блондина явно слышалось пренебрежение. - Это Сэй-чан, она мне почти как сестра, - хмурясь, сердито ответила Тидзуру, готовясь защищать ее до последнего, правда, непонятно, от чего. Интонации в ответе девочки вызвали озадаченное недоумение на лице Чикаге. Тот мельком глянул на хранителя, который смотрел на него так, что стало ясно: что-то он сказал не так. Собравшись с мыслями и пытаясь осознать, где допустил ошибку, осторожно спросил: - Ее тоже «спасли»? - Да, - был короткий ответ. Тидзуру чуть успокоилась. - И так же на нее вешают домашние хлопоты? - Да-а, - уже неуверенно подтвердила девочка, ожидая подвоха. - Забавно, - будто сам себе сказал Кадзама, припоминая явную иностранную внешность с серыми глазами и светлыми волосами. Секретная делегация русского князя, которая посещала бакуфу несколько недель назад, потеряла княжну, так что и тела не нашли. Но князь не мог никому довериться в деле поисков, поэтому, собрав волю в кулак, отбыл через порт Осаки в Империю, даже не решившись посетить Кагосиму. Княжна слабый козырь против того, кто сумел оставить своего ребенка в чужой стране, лишь удостоверившись, что теперь ее не найти, поэтому использовать ее как-либо все равно не удастся. Тидзуру смотрела в посветлевшее лицо блондина, который обдумывал нечто важное, и не могла понять, какие чувства вызывает в ней этот человек. Точно не равнодушие и не неприязнь. Кадзама встряхнулся, словно избавляясь от мыслей, и вновь посмотрел на девочку. - Тебе удалось найти отца? – и, видя, как посмурнело лицо Юкимуры, добавил, проницательно сощурившись: - Или, следуя словам своей подруги, поняла, что его поиски бессмысленны? – как хорошо он запомнил их первую встречу… Тидзуру выдохнула, растерянно глядя в его лицо, мгновенно превращаясь из нескладного мальчишки в юную девушку в пацанячьих лохмотьях, беззащитную и слабую. Что-то мужское встрепенулось в душе Кадзамы, заставляя почувствовать себя сильным и вмело впрячься за девочку в любые ее проблемы, разрешая их на раз-два. Юкимура опустила голову, будто сдаваясь собственным мыслям. - Вы правы, - едва слышно ответила она. – Сейчас единственное мое желание – вернуться домой в Эдо, - словно про себя, прошелестела девочка. - Тебя там кто-то ждет? – сухо поинтересовался Кадзама, даже задержав дыхание, чтобы не пропустить ответа. Где-то в стороне пыхал молчаливым укором Амагири, но сейчас было не до него. - Кто-то… - повторила Тидзуру и усмехнулась, горько и по-взрослому. – Только дом и надежда восстановить лавку отца. Кадзама не заметил, как губы сами собой расплылись в улыбке. Подперев щеку рукой, что раньше никогда не делал, подался вперед и заметил: - Тогда может, лучше не возвращаться? Если у твоего отца столько врагов, думаю, у них хватит жестокости убить тебя, когда ты придешь в дом. Тидзуру изумленно вскинулась. - Я об этом даже не думала. – Ведь продумала все, даже свое нежелание возвращаться туда, а о мести врагов ее приемного отца даже не задумалась. Вот что значит опыт Кадзамы-сана – даже такую мелочь предусмотрел. Чикаге предпочел не укорять ее этим, лишь снова улыбнулся и произнес: - В таком случае я хочу пригласить тебя в свой дом. Юкимура остолбенела. И даже не думала, что ее невольный рассказ и последующий диалог приведут к тому, чего она изначально и добивалась от этого дня в целом. Вот оно, то самое. Вздохнула и качнула головой, стараясь не выдать своих истинных чувств. - Шинсенгуми не отпустят меня просто так, - проговорила девочка истинную правду. - Просто так? – надменно фыркнул Чикаге, выпрямляясь. – Я заберу тебя оттуда как свою невесту. Они не посмеют не отдать тебя, - пренебрежительно припечатал он. И, видя вновь непроницаемее выражение лица Юкимуры, деловито добавил: - Ты ведь согласна на этот небольшой обман ради собственной свободы? «Обман…» - эхом отозвалось слово в мыслях Тидзуру. Но, прежде чем она бы успела накрутить себя по примеру Лины в нервический комок, Чикаге заметил: - Я не хочу, чтобы такой же демон, как я, жил в подобных условиях. Я заберу тебя в свое поместье на правах жениха, но я не буду ограничивать твою свободу. – По крайней мере, Кадзама и правда думал, что готов дать ей эту свободу. К укору, исходящему от Амагири, присоединился сарказм. Тидзуру, не ожидавшая такого поворота, задумалась. Она-то в порыве самопожертвования готова была чуть ли не продать себя в рабство неизвестному, но благородному и богатому господину, а тут он, превосходя собственное благородство, дарит ей больше, чем можно себе представить. А ведь она была согласна и на меньшее… Но если посмотреть с другой стороны, то хитрый господин, видимо, смыслящий в политических интригах, поставил вопрос так, что у Тидзуру даже не повернулся бы язык заикнуться об условиях. Если уж он сам добровольно предлагал свою помощь, то и условия мог ставить только он. Это… обескураживало. - Благодарю вас, вы очень добры, - ровно ответила Тидзуру. – Я согласна. Почему-то в этот момент по широкой улыбке Кадзамы ей показалось, что она попала в ловушку, но такую, от которой никто в здравом уме не отказывается. Удивилась собственным мыслям. - В таком случае, не буду спрашивать, что ты сегодня делаешь в этой гостинице, а не в штабе Шинсенгуми, - с нотками заботливого недовольства и раздражения на волков Мибу произнес Чикаге. – Оставайся здесь и спи, а утром уйдешь со своим отрядом. Юкимура лишь вежливо улыбнулась, но с места не тронулась, не решаясь занять господскую постель, стоящую у стены и манящую своим удобством. Амагири, уняв и укоризну, и сарказм, лишь тихо вздыхал, мысленно подсчитывая моральные убытки, которые принесет сам себе его подопечный, последовав своему непонятному капризу. Тидзуру уснула так крепко, что не заметила, как прислонившуюся во сне к стене девочку осторожно взяли на руки и нежнейшим образом уложили на кровать, присев рядом и любуясь ею. Не чувствовала, как горячие сухие пальцы скользят по щеке, убирая прядки каштановых волос. Не видела черных глаз, в которых плескалась бездонная нежность, направленная только на нее. - Кадзама, - Амагири, слившись с тенью, сощурился, наблюдая, как его подопечный сидит на кровати девушки. - Предупреждая все твои слова, скажу лишь одно, - холодный голос разбил любые подозрения в том, что Чикаге из клана Сацума не в себе. – Это Истинная для меня. Амагири замолчал, как и Кадзама. Потому что слов больше не требовалось – все и так было понятно. ============= Канон: Кадзама: Мне нужен ребенок от Тидзуру срочно. Фанаты: Эм… Тидзуру: Там еще одна такая же бегает, женского пола, бери ее и делай сына. Кадзама: Хочу сына от Тидзуру. Фанаты: *с надеждой* Влюбился? Кадзама: *с настойчивостью болванчика* Нужен сын от Тидзуру, ничего не знаю. Фанаты: *озверев* Да зачем тебе?! Кадзама: Хз, прост хочу )))0 г_г даже мне, далекой от логики, это показалось странным. Даже без лапши про сильного ребенка от двух демонов это казалось странным. Интересно, кто-то пробовал так объяснить этот феномен?