* * *
Крик Дрогона, раздавшийся у самого окна, заставил королеву очнуться. Пустой серый сон быстро рассеялся, и через мгновение Дени уже сидела на краю постели. Миссандея оказалась рядом, хлопотала с трапезой для королевы и по обыкновению приготовила наряд. — Что-то случилось, милая, — проговорила Дейенерис слабым голосом и по шуму, доносящёмуся со двора, поняла, что её опасения были не напрасны… — Я должна идти. Внешний вид был последним, что её волновало. Даже если бы пришлось встречать своего мужа-победителя. Путь во внутренний двор оказался бесконечным, ноги не слушались, хотя желание выйти поскорее не отпускало ни на мгновение. Среди гула взволнованных голосов Дени отчётливо слышала лишь слово дракон, но встречая королеву взглядом, люди замолкали все до единого. Ей не хотелось ничего ни у кого спрашивать, лишь бы выбраться в сад и увидеть своими глазами… — Ваша Милость, — грубый голос Бриенны Тарт был вторым громким звуком, услышанным с момента пробуждения. — Лорд-Десница попросил меня оповестить Вас, как можно скорее, что… — Он вернулся… — слова сорвались с губ Дени сами собой, и своего голоса она не узнала. Сердце билось так громко, что она больше не слышала ничего. Короткий зимний день близился к вечеру, Дени поняла, что спала очень долго. Никто не посмел потревожить её. Кроме Дрогона… Рыжие лучи залили глаза, тёмный силуэт огромного, словно гора, дракона спас королеву от ослепления. Изумрудный блеск его чешуи отразился в аметистовых радужках. Рейегаль! Он кричал и беспокойно топтался на месте, сбив хвостом какую-то статую, поломав кусты. Голос Дени поугасил драконью агонию, и он наконец замер, уставившись на неё. — Рейегаль… — тихо прошептала она одними губами. Без поводьев. Один. Ладони Дейенерис приобняли его голову, лоб коснулся носа дракона. И мир почти умер в тот момент снова. Шум выходящего пара, шорох хвоста на тонком снегу, биение пульса в висках, в её шее, в груди нарушали удушающую тишину… Один, чёрт возьми. Без своего всадника. Он отпустил его сам! Срезал ремни и отпустил. Джон посчитал правильным сохранить ему жизнь. Он знал, что потеря ещё одного дракона причинит Дени боль. Только бы не забыл о своей клятве — выжить и вернуться. Выжить и вернуться! Вернуться живым к ней! Чтобы вернуться домой вместе с ней… Я люблю тебя, — неожиданно раздался шёпот из её глубокого сна. Словно сам дракон прошептал ей знакомым до боли голосом. Где-то внутри, в самом сердце. Дени оторвалась от Рейегаля и закрыла глаза. Он должен вернуться, иначе быть и не может! Просто не время пока… Самое поганое сейчас — повернуться и увидеть скорбные лица приближённых людей. Она знала, что они там, за её спиной — лица людей, которые уже сделали свои поспешные выводы, глаза, полные жалости и скорби. Как будто все они, чёрт возьми, знают что-то наверняка! Никто не произнёс ни звука, хотя зрителей собралось немало. И со стены замка, с галереи на королеву смотрели десятки глаз. Она увидела глаза Тириона, который был ближе всех, в саду; круглые льдинки-глаза Сансы Старк, грустные серые глаза Арьи, взгляды Сэмвела, Давоса, Бриенны, Джендри, Сандора Клигана, многих других. Ни произнеся ни слова, королева двинулась в замок, в своей гордой и спокойной маске королевы. И все молчали, словно проглотили язык, опускали взгляды. — Мне очень жаль, Ваша Милость… — осторожно проговорил Тирион, приблизившись к Дейенерис. — Жаль видеть моего дракона живым? Не стоит, милорд. Это не повод для скорби… — Но… — пробубнил Тирион и его брови свело хмурое выражение. — Поводов для скорби нет вообще, — отрезала Дейенерис стальным голосом. — Наш главный враг, судя по всему, побеждён, но ваша сестра до сих пор в моём доме. На моём Троне. Над этой несправедливостью нам всем и стоит подумать. Скоро вернутся мои воины, которых в пути застала беда. Как и Вашего брата, видимо. Вы поняли меня, не так ли? Тирион встал на месте, как вкопанный, лицо поразило недоумение. Наверно, он не поверил своим ушам, но разбираться с чувствами Десницы у Дейенерис не было никакого желания. Завтра, быть может, а сегодня не время для разговоров о страхах. — Мейстера мне, — бросила Дени карлику напоследок и быстро зашагала в замок, стараясь ни на кого больше не смотреть…** ** **
Приснись мне! Явись во сне. Скажи мне хоть слово… Губы шептали в полузабытии, когда тёплое снадобье мейстера Вимана было испито до дна. Нависшая в воздухе тяжесть ожидания и неопределённости отравляла и сводила с ума, и меньше всего Дейенерис хотелось видеть кого-либо остаток того дня. Только Джона. Она скрылась в покоях, едва из них выбравшись, укуталась в покрывало, гоня прочь тревогу. Она побудет наедине с собой под покровом ночи. Не королевой. Каких богов ей было молить, чтобы увидеть Джона во сне, чтобы услышать от него самого, что он жив, Дени не знала. Быть может, призвать на помощь кого-то из предков? Дейнис-Сновидица видела судьбу целого мира, и сама Дени видела не раз важные знаки. Во сне. Приснись мне, любовь моя… Я хочу знать. Я хочу знать. Хочу знать! Сон пришёл быстро, тягучий, плотный, непроглядно-сумеречный. Как будто она оказалась на дне самого глубокого моря, прижатая ко дну толщей воды. На губах отчётливо чувствовался солёный вкус. Это были её собственные слёзы. Но о чём они были? Она ведь так и не увидела ничего — лишь серый мрак, пустоту, как в забвении… С лёгкого чувства разочарования начался новый день. Этот вкус оставил ей ушедший сон — такой же унылый и бесцветный, как и густые облака за окном… Но проснувшись, как следует, королева дала себе строгое слово — никакого отчаяния в ней никто не увидит. Она убьёт в себе грусть! И всякая скорбная мысль будет пресечена на корню. Только вера! И королевская уверенность. Дейенерис посмотрела на платье, одно из тех самых, которые она носила почти постоянно с момента прибытия в Вестерос. Настала пора забыть о серости. Только чёрный с красным трёхглавым драконом — этот наряд был готов уже давно и ждал своего часа. Гордо расправив плечи, сжав в крепкий кулак всю свою внутреннюю пустоту, Дени вошла в главный зал, где по её велению уже ожидали все приближённые. С появлением королевы смолкли все перешёптывания. Дейенерис заметила, что Тириона не было на совете, и на вопрос о его местонахождении услышала от Давоса весть, что он отправился с отрядом Риверрана навстречу кхаласару ещё накануне. Значит, он решил предпринять действия незамедлительно. Дени это порадовало, она думала это сделать сама. Теперь, когда северная угроза отступила, их с Тирионом план изучить все окрестности, обнаружить и уничтожить затаившихся приспешников Серсеи мог осуществиться успешно. Тирион уже успел прислать первого после своего отбытия ворона с письмом, в котором говорилось о большом количестве жертв, пожарах. Мертвые на снегу, трупы и свежие, и полуразложившиеся, много крови… Погребальные костры не успевают сжигать всех… Страшно, но ожидаемо. — Ваша Милость, — вступил Эдмур Талли, который в тот день, к удивлению Дени, был весьма бодр и полон сил. — Есть также новости из столицы… Он поведал о донёсшихся слухах о городе, спалённом диким огнём. Когда Королевскую Гавань охватили мертвецы, Серсея, по видимому, отдала приказ жечь всех без разбору и тысячи людей постигла ещё большая беда… Дени встала из-за стола и зашагала по залу. Она боялась причинить вред невинным людям драконьим огнём, но в итоге, всё вышло гораздо трагичнее. Эх, если бы знала наверняка… Если бы знала! Подступившая ярость вызвала головокружение. Я должна была быть там, в своём доме, чтобы защитить, чёрт возьми, свой народ. Проклятье! — Ваша Милость, — бодрый голос Арьи Старк заставил королеву очнуться и, возможно, даже удержал от падения. — Позвольте мне отправиться в Красный Замок и немедленно выяснить всё. Я смогу попасть туда, куда не сможет целая армия. — Она приблизилась почти вплотную и продолжила тихо, глядя в глаза. — Есть дело, которое мне нужно завершить, и тогда Вы сможете легко вернуть себе замок предков. Вы знаете, как это важно для… — Да, — ответила Дени, долго не думая. — Только обещайте мне, что Вы будете не одна. — Не буду, — Арья указала взглядом на Сандора Клигана. — Есть кое-кто, кто готов мстить вместе со мной. — Благодарю Вас, миледи, — тихо проговорила Дейенерис и взяла её за руку. Неожиданно Арья приобняла королеву за плечи и прошептала ей на ухо, чтобы никто не услышал: — Я буду верить вместе с Вами, королева Дейенерис. И буду служить нашему королю. Дени едва сдержала слёзы. Арья, верная сестрица, будет ждать вместе с ней. — Я обязана жизнью Вам лично, и отплачу верностью королевской семье. Мы отправляемся немедленно. — Но Золотые Мечи. Я не подумала, что… — Они повержены, вы видели, как, и далеко не уйдут. На их месте я бы уже искала путь отступления и корабли. Но наследника Блэкфайеров не было вместе с отрядом, он может быть в Красном Замке, и это ещё одна причина, по которой мне нужно немедленно попасть туда и выяснить наверняка… Дейенерис кивнула и громко обратилась к лорду Талли. — Милорд, а есть ли какие-нибудь вести от железнорождённых? — Нет, ни единой, — ответил он, и Дени вдруг поняла, что это было далеко не всё, что ей собирались сказать… Эдмур увёл взгляд, и в зале снова повисло то дурное, тревожное молчание. — Милорд. А какие ещё вести есть для меня? Они ведь есть. Говорите! Лорд Риверрана медлил с ответом, и на помощь пришла Санса, которая взяла со стола письмо и приблизилась к королеве, стараясь не смотреть ей в глаза своими — покрасневшими и влажными от подступающих слёз. — Это пришло сегодня из Харренхолла, — тихо проговорила она и протянула письмо. — Ваша Милость, — неожиданно громко перебил Сэмвел Тарли и подскочил к Дени с необычайной для себя прытью… — П-позвольте Вас на пару слов… Извините… Он перехватил свиток у оторопевшей Сансы, взял королеву за руку, явно набравшись невиданной ранее смелости, и вывел её из зала прочь. — Как Вы, В-ваша Милость? — проговорил он, глядя ей в глаза. Дени смотрела на него с недоумением. — Я в порядке… К чему всё это? — Я… Извините меня, но я хотел сказать Вам лишь то, что все эти вести могут быть слухами. Вот эти, в этом письме… — он ткнул толстым пальцем в свиток. Дени немедленно развернула письмо, но Сэм бубнил, мешая ей читать неровные строки. — Мы все догадываемся, что произошло, но уверен, что даже так называемые свидетели событий не знают правды… Письмо написано в страхе, судя по почерку, и не стоит верить пока что… Он семенил рядом и продолжал мешать ей, и Дени, переволновавшись как следует, сумела уловить лишь обрывки письма… Мертвецы заполонили замок… Белый дракон погиб… Метель стихла… Белый всадник погиб… Его победителя проглотил гигантский красный дракон и улетел… Дени покачала головой, приходя в себя… Этого не может быть! Скомканный пергамент упал на пол, когда мейстер Риверрана появился рядом и попытался увести королеву в покои, но Сэм не отступал, продолжая причитать. — Ваша Милость, умоляю Вас, позвольте мне всё разузнать самому. То, что произошло в Харренхолле — великая битва. Она требует расследования и изучения. Я отправлюсь туда. И найду все следы. А, быть может, и Джона… Эйегона… И Брана. Ваша Милость! Там ложь, я уверен, дракон не мог его тронуть, если только…- он осёкся и, сглотнув, продолжал… — Там неправда, Ваша Милость. Я найду истину. Я смогу. — Отправляйтесь туда, Сэм. Да… — и белая пелена окутала королеву, сбив с ног…*** *** ***
— Что происходит, Миссандея? — прошептала Дейенерис своей подруге, усевшись на кровати. — Я должна быть трезвой и по-королевски холодной, но то и дело оказываюсь в постели сама не своя… Я как будто больна, но это не так. Все смотрят на меня, как на несчастную вдову, но это не так. Я хочу снова быть собой — королевой Дейенерис, которая верит в себя… — Вы и есть Вы, моя королева. Только другая — будущая мать наследника. И вы больны по-своему — любовью. Столько всего пережить — нелёгкая доля, а вам нужен отдых для вашего здоровья. И не удивительно, что вас хотят оградить от переживаний. — Оградить, наводя скорбные лица? — ухмыльнулась Дейенерис. — Плохая забота. Но, пожалуй, не стоит судить. Они просто не верят, как я. Не знают, о том, что я чувствую. Не стоит судить никого… — Поешьте, моя королева. Наберитесь сил. Леди Санса Вас спрашивала, но я могу передать ей, что Вы не желаете… — Нет, я бы хотела поговорить с ней, — улыбнулась Дейенерис и бодро принялась за еду… Позже Дени нашла старшую леди Старк в септе. Она была здесь лишь единожды с момента своего прибытия в Риверран и решила на этот раз разглядеть это место получше. Выстроенное по традиции семиугольным, здание изнутри сияло красками даже в пасмурный день. Сложные витражи преображали мир внутри септы, превращая его в подобие сказки. Через прозрачное стекло в самом центре сводчатого потолка проникал свет. Крупный семигранный кристалл в богатой золотой оправе был подвешен так, что тусклые лучи преломлялись и падали бледной радугой на лики богов. Скульптурные изваяния шестерых божеств из белого мрамора были дополнены изящными металлическими элементами тонкой работы, покрытыми разноцветной эмалью, украшены драгоценными камнями и золотыми розетками. Глаза каждого божества были своего цвета. Жёлтые глаза Старицы, огненно-рыжие Кузнеца, зелёные Матери, синие Воина, голубые Отца и фиолетовые Девы смотрели на королеву; их лики были добры. Лишь Неведомый был чёрен, спрятан в глубокой нише. Его глаза — красные рубины — смотрели зловеще. У него особое место. И меньше всего свечей на его алтаре… — Я думала, что вы поклоняетесь Старым Богам, как и Эйегон… Вся ваша семья… — тихо проговорила Дейенерис, однако голос отразился от каменных стен и зазвенел в воздухе. — Да, это так, — ответила Санса, едва улыбнувшись одними губами. — Даже находясь в Красном Замке, где не было настоящей богорощи, я молилась своим богам. Но Семеро — вера моей матери. Это её дом. Маленькая септа в Винтерфелле была выстроена специально для неё. — Санса поставила одну из своих трёх свечей на алтарь Матери. — Я не знаю, есть ли там кто-то, кто слышит. Услышат ли Дева, или Мать, или Воин мольбы… Но я хотела бы верить. Так легче. Когда я прихожу сюда, мне хорошо. Я даже верю, что мир немножечко лучше, чем мы думаем. — Я не знаю молитв и далека от Богов Вестероса, — задумчиво промолвила Дени, — хотя мои предки приняли их и поклонялись им столетия. Я была воспитана на чужбине, и мой путь был подкреплён другой верой… Они медленно подошли к изваянию Воина, и Санса оставила ещё одну свечу у его ног. — И я не знаю молитв, просто прошу своими словами о поддержке и защите тех, кого люблю… Джон, Бран — они сражались за всех нас. Что с ними? — Санса тяжело вздохнула. — Они должны были проявиться, Рид мог прислать ворона, но видимо что-то… — и она замолчала, опустив взгляд. — Скажите, миледи. Здесь, в святом месте, скажите мне правду… — проговорила Дени спокойно. — Не только о братьях Вы молитесь Воину, не так ли? Сир Джейме стал Вам по-своему дорог. Это ведь Вы помогли ему сбежать? — Да, — ответила Санса, ни капли не смутившись. — Это была я. Я поверила ему… В то, что он поможет образумить своих людей, которые получили жестокий приказ своей королевы. Рыцарь-калека, отправился в самоубийственный путь с целью остановить несправедливость и доказать свою верность. Это был риск, но я пошла на него не бездумно. Так поступить мне подсказали и разум, и да, сердце. И я была права. В этих словах леди Старк удивительным образом сошлись дерзость и наивность. Дени промолчала, подняв глаза на изваяние Девы. Молодая женщина с распущенными светлыми волосами, глазницы которой украшали аметисты. Она была похожа на неё — Дева, самое прекрасное из Семи божество. Улыбка полных губ навечно запечатлена на мраморном лице, складки металлического платья, покрытого эмалью небесного цвета были исполнены очень искусно, отделаны золотыми цветами. Тонкий обруч из золота украшал юную голову, её руки приглашали к объятиям. Беспечная, легкая, полная жизни. Прекрасная Дева. — Быть просто женщиной, не заботиться о тяготах мира. Позволить себе пребывать в чудесном, защищённом мире — я всегда об этом мечтала, — нарушила молчание Санса. — Но мне не судьба было это познать. Разве что в детстве. А потом… Жизнь то и дело преподносила мне козни, пинала, делая сильной. Я всегда чувствовала, что создана быть слабой и нежной. Разве это так плохо? Быть леди, делать привычные женские вещи тонкими и мягкими руками, любить песни и книги о прекрасном — разве это плохо? Я мечтала о муже, который будет меня оберегать, а я смогу дать ему теплоту, заботу и любовь свой нежной сути. Просто не судьба мне была найти такого человека. Но вам посчастливилось, Ваша Милость. Джон — такой человек. Он надёжный и сильный, а потому Вы можете отпускать бразды правления собственной жизнью хотя бы на время… Я не знаю, что с ним. И я… Я солгу, если скажу Вам, что безоговорочно верю в его выживание… Меня научили представлять все варианты, даже самые худшие. Но я буду молиться, чтобы он вернулся к Вам… Чтобы была крепкой семья, и любовь, и тогда строить новый мир будет проще. Тогда всё будет правильно, так, как должно быть. Все звенья цепи на местах — равновесие, целостность, сила. Я помолюсь и о себе, чтобы это познать. И пусть жизнь никогда не позволит жить лишь чудесами, но часть каждой женщины этого хочет, и не только. Это должно быть в жизни каждой из нас — надежда и вера. И любовь. У каждой свои… — Вы правы, миледи. Во мне живут многие сущности из представленных здесь, но желание моей внутренней Девы — самое яркое. Я хочу видеть его живым рядом с собой. Просто прямо сейчас — не время… Наверно, нужно ещё что-то сделать. Поставив последнюю свечу на алтарь, Санса достала письмо из широкого рукава. — Сегодня пришёл ещё один ворон из Харренхолла. От Джейме. Он возвращается сюда. Со своими людьми и… с Тёмной Сестрой. Санса взяла своей рукой ладонь Дейенерис и крепко сжала. Голубые глаза округлились и сделались грустными, но Дени ответила ей широкой улыбкой. — Это добрые вести, миледи. Джейме Ланнистер — не предатель. И надежда на то, что люди лучше, чем о них говорят, есть — Вы были правы. Это повод для радости… Санса не нашла, что сказать, лишь уставилась на королеву во все глаза. Но Дени продолжала говорить спокойно и с улыбкой… — А меч вернётся ко мне… Меч Таргариенов. И будет ждать возвращения Эйегона в моих женских руках. Лицо Сансы вытянулось в недоумении… Конечно, милая леди, подумала Дени, Вы ожидали увидеть скорбь во мне. Вы, как и Тирион, прямо сейчас подумали о безумии. Но это, чёрт побери, вовсе не так! Я просто знаю, что он вернётся. Я знаю… Лишь бы только увидеть Джона во сне и услышать его голос. — Я скажу Вам ещё больше правды в святом месте, Ваша Милость, — осторожно продолжила Санса. — Тирион попросил меня беречь Вас, и, по возможности, удержать от импульсивных поступков. Он обеспокоен Вашим состоянием, сказал мне, что Вы несколько не в себе. — Я в себе, — твёрдо ответила Дени. — Просто мало кто знает меня по-настоящему. Какой я бываю в минуты потерь, какой — в горе, какой — в радости. Мало кто знает, какова бывает сила моей веры. А какова сила моей любви — не знает никто… Дейенерис подошла к центральному семиугольному столику, полному свечей и взяла одну в свою руку. — Сегодня я тоже помолюсь божеству, лишь одному из Семерых. Это будет Неведомый. Она зажгла свечу и поставила её у ног мрачной скульптуры… Черный с красными глазами, загадочный, несущий смерть. Он страшил всех. Этот бог был похож на одно существо, что служило ей. И Дени поняла, что ничуть его не боялась. Санса осторожно приблизилась, и её слегка передёрнуло — то ли от страшного вида статуи, то ли от слов королевы, которые отдавали, пожалуй, одержимостью… — Неведомому не поют песен, — осторожно проговорила она. — А я и не буду, — уверенно ответила Дени. — Я просто скажу ему всё, что о нём думаю. Брошу вызов, как муж мой бросил в бою. Я просто скажу, что если он попытался схватить тех, кто нам дорог, пусть отпустит обратно, в наш мир. Жадная, жадная смерть напилась кровью сполна, напитала ей земли всего королевства, опудрила пеплом сожжённых людей. Довольно! Мы все славно тебе послужили. Мы все помним, что ты выше всех. Мы помним и знаем, что так будет всегда. Ты получишь всех нас, но сейчас пока что — не время. Дай пожить. Дай пожить! Дай! Дени закрыла глаза на мгновение. Вдох и выдох, и сердце, которое разошлось в быстром ритме, слегка поутихло. Неведомым чудом густой небесный покров облаков расступился, дав упасть лучам солнца на верхнее окно в форме звезды. Кристалл над головой засиял в полную силу — это было похоже на настоящее чудо. Блики радуги озарили септу и двух женщин под её сводами. Взяв белую руку Сансы в свою, Дени сделала шаг к выходу. — У нас много дел, миледи. Довольно молитв на сегодня. Вы поможете решить мне кое-какие вопросы. — С удовольствием, — кивнула леди Винтерфелла. Страх всё ещё жил в ней, Дени чувствовала, но разговор о земном заставил приободриться, как и сияние Семерых, наполнившее новыми красками серый день. Приободрилась и Дени. Она сказала слова, которые давно мечтала произнести. Она знала, что всё сделала верно. Как знала она, что увидит Джона во сне этой ночью…