Драбблы: Теон/Робб

Большой Чертог пустовал. Теон хмуро огляделся, решая, что Старк надул его, но в темноте что-то шевельнулось, и из-под трона выскользнул Серый Ветер. Зловеще сверкнули острые клыки, блеснули умные, внимательные глаза; зверь обнюхал его, глухо ворча, и устремился прочь из зала. Едва лютоволк скрылся за дверьми, Теона охватило облегчение: это животное уже переросло всех собак и могло одним укусом разорвать чью-нибудь глотку. — Терпеть не могу этих тварей, — сказал он, направившись к высокому трону Старков, на котором восседал Робб. Этот засранец был настолько мрачен, тих и неподвижен, что сливался с темнотой Чертога. Мог бы и окликнуть. — Полегче, Грейджой, — сказал Робб, оглядев его с усталостью. — Ветер — часть меня, а я не позволю так отзываться о нем. Теон остановился близко у трапезного места, а потом, помедлив, поднялся на ступени и уперся ладонями в стол: ему не нравилось, что юный лорд смотрел на него сверху-вниз. Впрочем, стоило отдать должное: даже теперь, сидя перед нависающим над ним Теоном, он не перестал выглядеть достойно. — Я и тебя терпеть не могу, — согласился Теон, оценивающе оглянулся и двинулся в обход, ведя ладонью по деревянной крышке стола. Робб провожал его напряженным немигающим взором. — Ты позвал меня в Чертог посреди дня? Серьезно? — Сюда никто не придет. — Значит, ты хочешь прямо здесь? — чем-то это веселило Теона. Вот зачем Старку волчонок: чтобы предупредить о чьем-то приближении. Ухмыльнувшись, он проскользнул между лавками и оперся ладонями сначала о левый подлокотник трона, потом о правый. Ноги Робба, небрежно накинутые одна на другую, оказались между его коленей. В попытке сохранить достоинство заносчивый мальчишка высоко поднял подбородок, глядя на него с прежней холодностью, но Теону ничего не стоило различить на дне его глаз интерес и желание. Удивительно было, как такие разные люди умели сойтись и даже мыслить одинаково. Они потянулись друг к другу одновременно после недолгого молчания; Старк вцепился в его шею, обхватывая руками так, что не дернешься, и припал жадными губами к коже. Грейджой влез коленом на трон, ругаясь сквозь зубы, и развязал тесемки на штанах Робба, спуская их пояс до самых бедер. Это было странно и довольно неудобно: Теон всюду натыкался или на холодный жесткий камень, или на колени юного лорда, или на его ищущие губы, но не думал ни о чем. Робб сполз совсем низко по спинке, упираясь в нее теперь лишь затылком и плечами. Теон развел его ноги, насколько позволяла стягивающая их ткань, и быстро сплюнул на пальцы. — Не теряй время, — прошипел Робб, выгибаясь и жмурясь, и принял сразу два. Теон неторопливо огладил его изнутри, упиваясь ощущениями. Мышцы, иногда чуть прихватывающие его пальцы, поддавались с легкостью, а скользко было не только от слюны. Неужто хладнокровный гребаный Старк подготовил себя перед их близостью? — Так ждал меня? — ухмыльнулся Теон, и губы Старка опять нашли его, заставляя замолчать и лихорадочно разобраться с собственной одеждой. Когда он насадил Робба на свою плоть, тот цеплялся за его плечи и немного дрожал, и Теону приходилось поддерживать его ноги. Если бы он сложил Робба пополам, тот вытерпел бы молча, как терпел, когда Теон с упоением втрахивал его в изголовье кровати. Сейчас их мог кто-нибудь услышать или увидеть, так что Робб ни звука не издаст даже в оргазме. Он был крепким, этот Робб Старк. И хорош чертовски. Ткань шуршала, мешалась. Теон хотел бы прикоснуться к горячей обнаженной коже, как делал сотни раз до того. Вместо этого ему приходилось зажимать рот Робба ладонью и двигаться, толкать его бедрами, врезаться в податливое, крепко обжимающее нутро — еще, и еще, и еще. Теону нравилось знать, что этот трон натирали задницы не одного поколения Старков; среди них были даже те, чьи имена произносились тут, на севере, как имена каких-то особенных святых. Тут сидели короли и королевы, лорды и завоеватели — и пусть их духи, все до единого, посмотрят, кому принадлежит Робб Старк. Пусть сюда кто-то придет, пусть разнесет дурную весть, пусть на Робба с неодобрением будут смотреть его мать и отец. Наплевать: это их с Роббом замок, их время. Старк задрожал, и мышцы его стали сжиматься так часто, что у Теона перехватило дыхание. Этот оргазм был для него особенным. С секунды на секунду сюда мог кто-нибудь прийти, а они делают это там, где всегда проходили пиры и собрания. Там, где люди смотрели на своих правителей и восхищались ими. Поглядите, как подо мной кончает лорд Винтерфелла. Стоило убрать руку от лица Робба, и тот издал короткий, тихий стон — и всё на этом; Теону нравилось его удовлетворенное тело, пусть сквозь слои одежды не чувствовался жар, и нравилось, каким покорным становился Робб. Ему не нужно было много, чтоб провалиться в омут удовольствия: горячность и молодость всегда делали их общий конец быстрым. Когда они отпрянули друг от друга, то выяснили, что Робб испачкал свои штаны спермой. Теон отстранился, подвязывая тесемки, а Робб натянул пояс обратно и попытался вытереть влажное пятно, но оно было все равно очень заметно. Или, может, Теон знал, куда смотреть? Знал, что его семя течет из Робба и что он будет чувствовать это, пока не отмоется в купальне? — Уходи быстрее, — шепнул Старк устало и горячо, когда приблизился к нему чуть неуверенной походкой. Он пах сталью и солью, потом и сексом — всем, что Теону так нравилось. — Боишься, что нас увидели? — сложно было отказать себе в удовольствии потерзать его губы. Теон целовал его и ухмылялся, разглядывая темные от страсти глаза. — Не волнуйся, Старк. Эти стены всё знают. А те, кому нужно, давно поняли сами.