Когда у фильма есть шанс "быть лучше"

      Эта часть возникла, как довольно часто бывает, в процессе общения с комментаторами, что в очередной раз подтверждает сугубую пользу читательских отзывов. По крайней мере, в моём случае.       Во время ответа на один из отзывов вывелось целое правило, которое я назвал бы «правилом добавленной сущности», благодаря исполнению которого экранизация может быть удачной.       Ведь обыкновенно претензии поклонников книги к авторам киносценария состоят в том, что фильм очень многое упрощает, избавляется от деталей, которые кажутся совершенно необходимыми, вычёркивает весьма важные сцены, а иногда и вовсе выпиливает героев, которые по-настоящему полюбились читателям. Самые яркие примеры я не устану повторять — Пивз в поттериане и Мадж Андерси в панемских историях. И если первый случай ещё как-то понятен, то второй вовсе необъясним — чем помешали Гэри Россу небольшой эпизод и его персонаж, отсутствие которого вызывает больше вопросов, чем несколько лишних минут хронометража, потраченных для более строгого соответствия фильма литературному первоисточнику?       Пожалуй, единственное, что может смягчить негативный эффект от неизбежного упрощения, разумеется, усложнение, когда создатель экранизации тоже, в некотором смысле превращается в фикрайтера, для которого книга выступает в роли канона. Вот только не всякое усложнение, хочется оговориться сразу. Добавленная к «Хоббиту» сущность в лице неизвестно откуда свалившейся Мэри Сью по имени Тауриэль ничего, кроме извращения канона, не содержит. Равно как ничего не добавляет и смешная, с точки зрения суровой простоты нравов Среднеземья, любовная история между эльфийкой и гномом, в отличие от сцен в Речном Городе, которые кажутся вполне уместными.       Усложнения, опять же на мой взгляд, должны касаться тех персонажей, которые, по каким-то причинам, не получили должного развития в литературной версии. И здесь наиболее примечательный пример — «Голодные игры», в особенности, первые две их части. Получилось так, что в книге, написанной от первого лица, мы не видим почти никого, кто не попадает в поле зрения ГГ, для которой один из персонажей — «маленький тщедушный старичок» (имеется в виду Сноу), другая — «психованная истеричка из четвёртого» (Энни), третья — вызывает в памяти ГГ только отвращение, с которым ей приходилось обирать её раздутый от укусов ос-убийц труп (Диадема) и т.д. Фильмы превращают если не всех, то значительную часть этих персонажей, которым суждено довольно быстро погибнуть на Арене — в настоящих личностей. Мне кажется, что, не будь фильма, не было бы такого большого количества фанатов у Катона, Мирты, Брута, Энобарии, Кашмиры и Блеска (если иметь в виду «тёмную сторону») или Джоанны, Лисы, Цепа и Энни (если акцентироваться на стороне «светлой»). Даже у Диадемы и пары Бити-Вайресс появился, благодаря экранизации, свой небольшой шанс. Ну и, конечно, вершиной являются образы Сноу, Крейна, Плутарха и Коин, которые в книге выступают трафаретно-картонными политиками, не то, что без двойного дна, а даже и без намёка на его наличие.       В поттериане таких усложнений, казалось бы меньше количественно. Может быть, оно и вовсе даже одно, зато какое. И имя ему Северус, который из унылого педанта с белым лицом и грязными волосами превращается в настоящего гения интриги с мягким сердцем под каменной оболочкой. А ещё сцена, когда Гермиона меняет память родителям и уходит, превращаясь в бездомную бродяжку. По-моему сцена совершенно гениальная, хотя и короткая.       В сериале «Тёмные начала» я бы отметил цыганский праздник, во время которого и пропадает Билли Коста (хотя почему не Тони Макариос, никак не могу этого понять…), а ещё лорд Азриэл и мадам Колтер. Из книги остаётся неясным, почему эта пара заставляет полмира повиноваться их командам (а лорд Азриэл заставляет аж несколько миров ему служить). Сериал же расставляет всё по своим местам. Такие люди действительно бывают.       Разумеется, если исходное произведение не очень известно или слабовато, добавлять ему сущностей, не выходя за рамки канона довольно легко и безопасно. Выведенное в этой части статьи правило ни в коей мере не отменяет всего, что было сказано прежде. Но шанс есть и у тех, кто отваживается на работу с текстами, ставшими предметами культа. Они храбрые люди, и их отвага заслуживает если не оды, то уважения…