Арена

      Лайт лежал на своей односпальной кровати и смотрел в потолок. Мысли витали где-то далеко-далеко. В углу комнаты стоял холст, только загрунтованный, и сох, ожидая своего звездного часа. Не смотря на поздний вечер не спалось. Как обычно. Пусть и прошел уже целый месяц пребывания в Англии он все еще до конца не мог отвыкнуть от Токийского времени. Часы показывали полночь. Рюк ухмылялся и хрустел яблоками.       Липкое одиночество медленно, но уверенно охватывало парня, если бы не шинигами он возможно давно полез бы на стену от невозможности с кем-то поговорить. Как усердно Ягами не делал вид, что ему никто не нужен, но он все-таки был человеком социально активным. Однако телефон не звонит, на почту писем не приходит. Медленно, но уверенно начала закрадываться мысль о том, что человечество никогда в нем не нуждалось.       Рюку сейчас совершенно не было дела до терзаний молодого человека. Сидел играл в Devil May Cray на консоли, которую часто называли плойкой. В паузах между боями с аппетитом поедал сочные яблоки. Мелькнула мысль, что следует сказать Рюку, что еще два месяца без работы и им придется оставить эту маленькую, но уютную квартирку в центре Лондона и найти что-нибудь попроще без консоли, хорошего пружинящего матраса, и надежной люстры, на которой любил покачаться бог смерти.       Художник начал жалеть, что не спросил номер L. Только вот умом он понимал, что телефон ему бы все равно не дали. Мелькало гаденькое чувство, что он просто не сумел заинтересовать мужчину: не показался ему хорошим собеседником, не стал достойным соперником, пусть даже и только в игре в теннис. Он сходил ва-банк и проиграл. От этого тоска накатывала с новой силой. — Эй, Лайт, ты мне так и не сказал кто такой Хокинг? — окликнул его шинигами, ожидая, когда следующая миссия загрузится. Почему он вспомнил об этой личности сейчас для Лайта осталось загадкой, на которую он даже не хотел искать ответ. — Английский физик-теоретик. Сильно популяризовал науку среди темных масс. Шаблон нашего времени, что он гениальнейший человек. На мой взгляд сейчас есть и более выдающиеся ученые.       Вспомнилась Саю, как она восхищалась книгой «Краткая история времени: от Большого взрыва до чёрных дыр». Он порой ей поражался. Одна и та же девушка разгадывает сложные логические задачки, читает научно популярные книжки, отлично разбирается в человеческой анатомии, и одновременно с этим любит мыльные оперы по телевизору, не особо осмысленные песни и является ярой фанаткой таких поп-символов как Риюга Хидеки и Миса-Миса.       Воспоминания о сестре нежно тронули память. Сейчас в Токио должно быть около восьми утра. Девочка была ранней пташкой и вставала всегда часов в пять. Может быть эта привычка была выработана тем, что математика ей совершенно не давалась, и чтобы успеть все сделать, приходилось вставать несколько раньше, чем обычно, но Лайт не мог сказать этого точно. В любом случае, она уже не спит. Он нажал кнопку быстрого вызова. Телефон почему-то включился на громкой связи, и по комнате прокатилось два длинных гудка, перед тем как задорный девичий голос ответил «Привет, братик!». — Здравствуй, Саю. Как твои дела? — Мммм. Хорошо, вот смотрела новую серию «Операция Любовь». Лучше расскажи, как у тебя дела. Девушку себе еще не нашел? Как твоя выставка? Есть интересные люди? — поток вопросов сестры кажется было не остановить, и в груди что-то отпустило. Кому-то он нужен. Не в образе убийцы, не в образе гениального художника, а просто как Лайт. — Саю, я всё-таки здесь не для того чтобы на девушек смотреть! — попытался он было возразить, но сразу получил ехидный комментарий. — А на парней? Да ладно тебе Лайт, тебе 18 лет. А у тебя еще девушки не было. Неужто ты гей? — Саю Ягами! Как тебе не стыдно такое предполагать, — наигранно-праведно возмутился Лайт, он уже привык к таким замечаниям сестры. — Ой, Лайт, я забыла, — С плохим акцентом она проговорила по-русский, явно дразня старшего брата — Би не би, кого поймал того еби. — Ты знаешь, что нибудь кроме этой фразы? — обреченность в голосе обезоружила сестру. — Ну, я только начала учить русский. Он такой сложный, — кажется она даже сама не заметила, как начала оправдываться, но быстро попыталась перевести тему в другое русло — Так что вообще никого не было? Ни красивых, ни умных, ни интересных? — Лучше бы нормально язык учила, а не эти дурацкие присказки разучивала, — устало выдохнул он, — Да, было пару интересных личностей, которых я не заинтересовал. — Ты и кого-то не заинтересовал? Ты же одна сплошная загадка! — возмутилась девушка за брата, — А с работой как? — Да ни как… — мрачно буркнул художник и махнул рукой, явно забывая, что его видеть не могут — Пошел на собеседование. Назначили странную дату, но все равно пришел. Они, черт возьми, согнали всех кандидатов вместе и выдали один тест на два часа. Потом еще два часа проверяли. Раздали тесты и заявляют, что это был тест на логические способности и просят прийти через неделю тех, кто набрал 75%. Прихожу на следующее собеседование, там опять тест, уже на знания обо всем подряд: от анатомии до сонетов Шекспира. Реально в одной секции было два вопроса «Как можно вычислить человека с больными почками, не заглядывая в медицинскую карту» и «Продолжите сонет: Измучен я, — скорей спешу на ложе, В надежде отдохнуть от пройденных дорог». И опять просят прийти в следующий раз тех, кто набрал больше 75%. И так еще два раза. За-дол-ба-ли. Надеюсь через неделю будет последнее собеседование, а то скоро вообще без денег сидеть буду. — Это куда ты устраиваешься, что тебя так проверяют? Неужто в Ми-6? Тогда, небось на тебя уже полное досье нарыли с учетом того, когда впервые ты посмотрел порно, — неловко пошутила сестра. — Я думаю, что уже — мрачно поделился соображениями молодой человек, — И, Саю, пожалуйста, хватит сводить все к сексу, я понимаю, что у тебя пубертатный период, но нельзя же так! Между прочим, во всем мире японцев считают очень сдержанной нацией, а японским девушкам порой приписывают невероятную скромность. -Ой-ой-ой какие мы правильные, — на другом конце телефона, Лайт мог поклясться, школьница закатила глаза, — Асексуал ты мой ненаглядный! Между прочим, это всего лишь штампы, составленные на примере известных людей и туристов, а это еще не вся Япония. Прости, мне надо бежать, сегодня с Момоко собирались сходить в кино, а утренние сеансы дешевле. Я тебя люблю, братик. Звони почаще. — Я тебя тоже, — раздались короткие гудки.       Саю. Он мог только печально вздыхать на ее стиль общения. С посторонними и родителями она приличная девушка, краснеет от одного упоминания поцелуев. Однако, чем больше ты входишь в круг ее доверия, тем больше нового можно узнать. Она спокойно могла отвесить сальную шутку или развязный комментарий. Лайту совершенно не нравилось подобное поведение сестры, однако именно тем людям, которые видят ее такой, она доверяет полностью. Терять ее доверие не хотелось.       Лайт поднялся с кровати только для того, чтобы раздеться. В душе больше не было всепоглощающей тоски. Оставшись в одном нижнем белье, он скользнул под теплое одеяло и заснул, крепким, почти беспробудным сном, не обращая никакого внимания на звуки игры. Сегодня Кира не видел кошмаров, не реальных, не навеянных подсознанием. Была семья: мама, которая заваривала свой фирменный чай, собирая его из множества трав, отец, который приходил с работы поздно, но вел с ним интереснейшие разговоры, и младшая сестра, которая ехидно комментировала происходящее ему на ухо, но искренне верила, что в свои в тринадцать с небольшим, она может разгадать настоящие преступление. Еще снился Рюдзаки, который сидел в его комнате и позировал для портрета, однако даже это простое действие он превращал в вызов. Весь вид детектива кричал «Ты не сможешь нарисовать меня идеально». Сон был приятным. Как жаль, что до пробуждения оставалось всего семь часов. Всего семь часов идеального мира, а затем возвращение в реальность, которая уже вряд ли будет такой.

***

      На кожаном диване кофейного цвета помимо него разместилось еще двое, а в кресле напротив не было никого. На левом подлокотнике сидела девушка, старше Лайта на пару лет. Маникюр на руках отсутствовал, а на правой ногти были сгрызены под основание. «Часто нервничает», — отметил про себя Ягами, скользя боковым зрением по фигуре. На лбу были бежевые разводы и красное пятно. Глаза голубые, присущие европеоидной расе, однако девушка их сильно щурила, потирая переносицу. Русые волосы были аккуратно подстрижены под каре. Шоколадный костюм был безупречен, но пиджак был расстегнут так, что было видно черную рубашку с тремя расстёгнутыми верхними пуговицами. «Обычно не красится, даже не умеет этого, но скорее всего с утра вскочил прыщ, и пришлось срочно пытаться исправить ситуацию. Только усугубила. Опрятна, но в последнее время похудела, поэтому застегнутый пиджак смотрелся бы на ней мешком. Скорее всего носит очки, которые слабее, чем нужно» — продолжил отмечать про себя парень.       Большие часы, стоящие в углу небольшой гостиной, громко отсчитывали время. Афроамериканец, который сидел по правую руку от художника, пристально следил за часовым маятником. Руки были сложены на коленях. Черная футболка с глупой надписью «гений от природы» и рваные джинсы бросались в глаза, но тем не менее были чистыми. Губы были припухшие. «Нетерпелив, но старается держать себя в руках. Не считает дресс-код чем-то важным» — подумал о нем японец.       Лайт посмотрел на собственные часы, не обращая внимания на те, что стоят в углу. «Опаздывают на полчаса — спокойно отметил про себя, — Нет, когда мы зашли время на часах совпадало. Пытаются надавить». Он откинул голову на спинку дивана и устало прикрыл глаза. Он слышал, как девушка встала со своего места и проследовала к стеллажу с книгами. Игра на ожидание. Кто просидит дольше. Хорошо, хоть оставили такой примитивный набор как чай с печеньем и стеллаж с книгами. Это хотя бы не сидеть в полной изоляции со связанными руками. Они даже могут говорить между собой, но хотят ли? Будто в ответ на этот мысленный вопрос раздается голос с неясным акцентом, но чего еще ожидать от выходца из средне африканской страны: — Что-то долго они. Меня зовут Бомани, — он протянул руку, но Ягами пожал ее только из вежливости и коротко представился «Лайт». — Ребекка, — девушка тоже протянула руку для пожатия. Африканец пробормотал что-то наподобие «долбаные феминистки», — Они чего-то ждут. Это очередной тест, в Англии слишком любят пунктуальность, чтобы без причины вот так растрачивать время.       «Француженка» — мелькнула мысль. Сосед справа тоже встал с дивана и яростно глянул на девушку. — Прошло всего лишь полчаса, — покивал он головой. — Час, у тебя нет своих часов. Те что висят здесь идут в два раза медленнее, — покачала она головой и, наконец выбрав книгу на русском «Мастер и Маргарита», снова села на диван. — Это твои часы могут идти вперед, — сказал Бомани, на что девушка лишь пожала плечами.       Лайт поморщился, его, откровенно говоря, раздражал этот африканец. Шумный, не логичный, не понимающий правил игры, даже когда ему все разжевали и в рот положили. Оставалось только удивляться как он дошел до этого этапа собеседования. Мужчина еще пару раз пытался завести разговор, но ему никто не отвечал. Ягами закинул руки за голову и опять откинулся на спинку дивана, слушая как темнокожий мужчина меряет комнату шагами. Семь шагов от двери до окна. Восемь шагов вдоль окна.       Ягами был уверен, что первым не выдержит этот «гений», как гласила надпись на футболке. Ожидания его почти полностью оправдались, правда находился тот в комнате минут на пятнадцать больше, чем предполагал Лай. — С меня хватит, вы можете сидеть здесь сколько угодно и писать странные тесты, а мне надоело. Займусь переводами текстов, за это хотя бы платят нормально, — он дошел до двери и выйдя из комнаты хлопнул ей. — Ну наконец-то, как только этот идиот здесь оказался? — задала себе небольшой риторический вопрос девушка и снова уткнулась в книгу.       Еще минут через двадцать дверь снова открылась. В кабинет вошел мужчина, уже знакомый Лайту как коллекционер с именем Роджер. Он по очереди оглядел претендентов, а затем кивнул и улыбнувшись сказал: — Добрый день, прошу прощения за опоздание. Мое имя Роджер Рави, но можете называть меня Роджером. Кажется, третий кандидат не дождался меня, очень жаль, — он сел в кожаное кресло, — Что ж преступим. Вы я так понимаю, Ягами Лайт и Багданова Ребекка. Вы провели около двух часов в одной комнате, что вы можете сказать друг о друге? Мистер Ягами? — Хммм. Сначала, судя по имени и по акценту, я подумал, что она француженка. Однако после того как Ребекка стала читать книгу на русском, а также вы назвали вполне русскую фамилию, я могу предположить, что она выходец из русской диаспоры во Франции. По новому фирменному пиджаку, который ей большой на два размера точно, могу предположить, что девушка скинула около пяти килограмм в последние несколько недель. Имеются проблемы со зрением и обычно носит очки, которые часто съезжают. Скорее всего имеются проблемы с сердцем, ладони очень холодные, лицо бледное, несколько раз касалась запястья, считая пульс, а из кармана за платком выглядывает блистер таблеток. Хромает, но нога настоящая, такой же длины, как и вторая, если бы был свежий ушиб, она бы морщилась при ходьбе, однако она к этому привыкла. Могу предположить, что криво сросшийся перелом.       Девушка сделала два хлопка в ладоши отдавая должное, но затем сказала: — Десять, уже пиджак перешить просто не получилось. Перелома было два. А проблемы не столько с сердцем, сколько с сосудами. Я так понимаю, сейчас моя очередь? Такой эффектной речи у меня не выйдет, однако и я могу что-то заметить. По утрам ты пьешь свежесваренный черный кофе без молока и сахара. Твой доход выше среднего. Господин Ягами пользуется духами, не туалетной водой или одеколоном, они держится много дольше и аромат намного ярче, — девушка прикрыла глаза и глубоко вдохнула, весь ее вид говорил, что она тает в этом аромате, — Восточные или древесные семейства. Верхняя ноты я увы уже не уловлю, но сердечные: роза, иланг-иланг, ирис, гелиотроп и ландыш. Могу держать пари, что в шлейфе будет амбра и сандаловое дерево. Признаться, я удивлена, что японец предпочитает английскую классику. Более чем уверена, что это аромат Клайва Кристиана 2001 года «No 1». Шикарнее этого парфюма в жизни не чувствовала, — она улыбнулась будто оскалилась на аппетитный кусочек, — Ты художник, работаешь в основном с масляными красками. У них своеобразный запах, на твоих руках хоть и не осталось следов, но запах все же остался, пусть и едва уловимый. После рукопожатия, некоторое время мои руки пахли красками. — Прямо Жан Батист Гренуй, — усмехнулся парень и понюхал свои ладони, которые и правда едва-едва пахли маслом. — Спасибо конечно, но не люблю, когда меня с ним сравнивают, — тонкие губы растянулись в приветливой улыбке.       Англичанин два раза кашлянул, привлекая к себе внимание кандидатов. — Очень хорошо, — он улыбнулся и глаза за очками весело заблестели, — Но почему вы хотите работать здесь? Девушка хотело было поднести руку ко рту, но одернула себя и расправив плечи заговорила: — Я сама сирота. Правда родителей лишилась поздно, когда мне было пятнадцать. Я тогда училась в школе-интернате для одаренных, однако плата была высокая. Меня не отправили в детдом только потому, что надо мной взяла опеку лучшая подруга мамы. Я доучилась там, только благодаря тому, что тетушка Ирен дала мне этот шанс. Когда я закончила школу, я пообещала самой себе, что в этой жизни так же помогу талантливому ребенку, который так же лишился родителей. Прошли годы. Мне почти тридцать, — на этом моменте Лайт едва заметно поднял бровь, на свой возраст она совершенно не выглядела, — Семьи нет, поэтому мне не дают оформить опеку над ребенком. Единственный шанс для меня выполнить то обещание — это устроиться в детдом. А самые талантливые дети у вас. К тому же я по себе знаю, что иногда забывают, что дети с уровнем iq 160-180 это в первую очередь дети, а не гении.       Мужчина кивнул головой и выразительно посмотрел на Лайта. — В моей ситуации все несколько прозаичней. Я не имею пока доступа к моему основному счету, однако умудрился потратить почти все деньги, что у меня были на доступной, в данный момент, карте за то время, что я в Англии. Понадобилось искать работу, но найти интересную без диплома о высшем образовании достаточно сложно. И тут среди тусклых и унылых объявлений о работе попадается ваше. С условием о знании как минимум трех языков и высоком уровне интеллекта. Это прозвучало одновременно и как шанс, и как вызов "Смогу ли я добиться этого?". К тому же это должно быть несколько интереснее чем переводить однотипные тексты.       Парень решил не врать, выкладывая мотивы на чистоту. Он мог бы приукрасить все какими-нибудь высокими целями, однако Лайт уже познакомился с некоторыми ребятами отсюда. Большая часть программы здесь строилась на поддержании интереса и духа соперничества. Очень вероятно, что и выберут того, кто может показать этот азарт соревнования. Ягами был совершенно расслаблен, когда рассказывал, чем он руководствовался.       Роджер нахмурился и встав подошел к окну. Кажется, сейчас была большая перемена и старшие ребята гуляли во дворе. Из приоткрытой форточки доносились детские голоса. Фигура мужчины была напряжена будто вслушиваясь и вглядываясь во что-то конкретное. Слетело наваждение этого вечно веселого и доброго англичанина с сединой в волосах. Перед окном стоял человек, который был ответственен за множество жизней. Он понимал ответственность того, что именно здесь куется будущее всего мира. Эти стены держались благодаря ему. — Для оформления на работу вам нужно будет подписать договор о неразглашении. Выезд за границу будет одобряться у людей, которые стоят выше меня. А также после увольнения в течении последующих десяти лет. Эти условия действуют даже на испытательный срок. Прошу вас подумать и, если не согласны, отказаться прямо сейчас. В особенности это касается вас господин Ягами. В отличие от Франции, входящей в Евросоюз, Япония достаточно обособленная страна. Вы не сможете выезжать туда часто. Даже если вам удастся вернуться на родину за вами будет вестись слежка. Начиная с момента подписания договора все телефонные звонки будут прослушиваться. Даже в ваши выходные наблюдение за вами прекращаться не будет. — И правда, как в Ми-6 нанимаете, — пробормотал Лайт, вспоминая слова сестры. — Поверьте мне молодой человек, это не для красоты ради. Здесь воспитывались, воспитываются и будут воспитываться сильнейшие мира сего. Люди, которые строят будущее этого мира. На приют было совершенно не одно нападение. Мы учимся на своих ошибках, и стараемся свести риск к минимуму. Если вы продержитесь испытательный срок, вас будут тренировать вместе со старшими учениками основам рукопашной борьбы и некоторых боевых искусств.       Мужчина все также стоял спиной к Лайту и Ребекке. Спина его была напряжена. Дыхание его было тяжелым, будто после длительного бега. Воображение рисовало на месте Роджера — Дарт Вейдера, который громко дышал в своем черном костюме и смотрел на Имперский флот через иллюминаторы капитанского мостика. Наваждение скинула девушка: — Это несколько не логично говорить все эти детали до подписания договора. То, что вы нам это рассказываете, лишь говорит, что даже если мы сейчас откажемся, слежка за нами вестись все равно будет. Лай повернулся к француженке и покачал головой, но промолчал мысленно, думая: «Она уже за нами ведется. С того момента как мы прошли первое испытание. Вопрос стоит только в том, сколько еще нас будут держать на мушке». — Возможно и так, мисс Багданова. Но более я ничего не могу вам сказать, — Прозвенел звонок. Двор в мгновение ока опустел. Голосов слышно не было. Большая перемена кончилась, — Я могу дать вам время на обдумывание моего предложения. Через час я вернусь.       Он уже было развернулся и собирался проследовать к двери, но девушка покачала головой и подняла руку, останавливая англичанина. — Мне терять особо не чего. Родственников у меня нет. Семьи тоже. Друзьям знать подробности работы незачем. Уезжать я не собираюсь. Я согласна подписать договор хоть сейчас. — Хорошо, а вы господин Ягами? — спросил Роджер, держась рукой за ручку двери. — А я, подумаю.       Проблемы с выездом из страны ему были совсем не нужны. А таковые будут на протяжении десяти лет. Сможет ли он приехать на юбилей родителей? А на выпускной сестры? Все будет зависеть от людей, стоящих выше Роджера. Интересно кто это. Очень мала вероятность того, что это будет L или Ватари, им и без этого есть чем заняться. Может быть решающее слово остается за ними, но специально сидеть за этими досье они не будут. Если бы только узнать… Можно было бы найти рычаги на них. Слабости. Сливать информацию ему конечно без надобности, но выезд из страны необходим.       Тонкое лезвие. Он окажется на самой грани если сделает неверный выбор. Однако это было заманчиво. Очень заманчиво. Благодаря этому шагу, Лайт окажется под самым носом у L, который этого очень долго замечать не будет. Детективу нет резона проверять весь персонал Вамми, когда приютом управляет далеко не глупый мистер Рави, подходящей к своей работе с величайшей степенью ответственности.       Еще более сладким плодом кажется то, что Ягами сможет влиять на воспитание этих гениев. Пока не многих, только тех, кто является частью младшей группы. Но что будет дальше? Возможно удастся влиять и на других. Можно построить новый мир без использования тетради смерти, только влияя на воспитание тех, за чьими мыслями стоит наше будущее. Стать учителем и наставником новых апостолов.       Рюк, отчего-то до невозможности довольный, наверняка нашел на кухне яблоки, появился внезапно из-за книжного шкафа. Ягами не вздрогнул лишь из-за привычки. Шинигами уселся в кресло и сложив свои непропорционально длинные ноги на диван рядом с парнем начал болтать: — Что Лайт, опять слежка? На этот раз готов это терпеть, а не убивать всех — глумливо спрашивал он, глядя, как японец сидел, уперев локти в колени и потирал виски, размышляя о решении.       Да, слежка было не самое главное. Самое важное было в том, что не сорваться в напряжении. Не совершить ошибку только потому, что знаешь, что именно этого от тебя ждут. Но он уже ученый, два раза наступать на одни и те же грабли как минимум глупо. Никто не сможет ни в чем упрекнуть прилежного ученика из Японии, ведь он ничего не делал и делать не собирается. Пускай следят сколько и покажется нужным, а допуск на вылет на родину он как-нибудь получит.       Лайт наконец вынырнул из собственных мыслей и посмотрев на часы на стене удивился времени, но потом, вспомнив о их особенности перевел взгляд на наручные часы. За размышлениями прошел почти час.       Дверь тихо скрипнула. Ребекка, сидящая все это время на подлокотнике дивана и читающая книгу, дернулась и посмотрела на вошедшего Роджера. Ягами же почти никак не отреагировал на директора приюта. — Ну что, господин Ягами, что вы решили? — вежливо поинтересовался мужчина, так и не дождавшись прямого ответа. — Пожалуйста, называйте меня Лайтом. Я согласен на ваши условия. — Тогда, Лайт, мисс Багданова, давайте пройдем в мой кабинет для подписания договоров, — мистер Рави снова радушно улыбнулся и показал на открытую дверь правой рукой. — Я хотела спросить, разве мы оба проходим? — удивилась девушка, вставая со своего места и ставя книгу обратно в шкаф. — Понимаете, по закону на каждые десять детей должен быть как минимум один взрослый. До того, как мы разместили наше объявление в группе, было 28 детей. Миссис МакКрайт уходит на пенсию и согласилась быть нянечкой до тех пор, пока мы не нашли бы ей замену. Однако три дня назад случилось непредвиденное. К нам попали тройняшки о`Дейл. Группа стала соответственно 31 человек и нам понадобился не один работник, а сразу два.       Молодая женщина выдохнула, обрадовавшись такому стечению обстоятельств, а затем вышла в коридор. Роджер и Лайт вышли за ней. Директор снова радушно улыбнулся и показал в сторону левого крыла.