***
— Итак… Как бы ты отнеслась к предложению стать отшельником? — Папа… — Два раза, Сара! Два раза! Я больше никогда тебя не отпущу. — Хорошо, папа, — усмехается Сара, ударяя себя по плечу. Нисса хочет сказать что-то о том, что капитану больше не нужно беспокоиться о безопасности дочери, но быстро вспоминает, что дала ему клятву, которую не смогла сохранить, поэтому молчит. Они смотрят американский футбол по телевизору, не разводя никаких разговоров о мести или Оливере Квине долгие часы. Это прекрасно, потому что это значит, что здесь Сара, а не ярость. Ярость отличается от монстра, но она все равно поглотила бы ее. Не то, чтобы Нисса не оценила источник гнева Лэнс, этого притяжательного, оборонительного гнева… Давно на ее стороне никого не было. Сара бы и без Ямы рассердилась на то, что недавно всплыло. Она считает, что Нисса заслуживает всю Вселенную, заслуживает лучшего, даже, когда сама Аль Гул так не думает. Но гнев Сары напоминает Наследнице Демона оболочку, напоминает ей саму себя, поэтому девушка предпочитает эту Лэнс, которая шутит, смеется и что-то выкрикивает, глядя телевизор. Здесь Лорел и Квентин, и Фелисити осталась. Тея Квин отсутствует, но это, наверное, даже к лучшему, поскольку они не уверены, какие еще земные, но не менее кровожадные эффекты Ямы могут еще воздействовать на Сару, после помощи Константина. Нисса сетует на расстояние между собой и Сарой, находясь в кресле, когда девушка вклинилась между членами своей семьи на диване. Лэнс все еще возвращается к старой себе, хоть и выглядит теплее и добрее. Это заставляет сердце Аль Гул разбухать от любви, нервы немного успокоиться и немного гореть огнем, который уже оседает внизу живота. Она молится, чтобы Лорел осталась в другой спальне этой ночью, потому что она жаждет (хотя, возможно, и боится) прикосновений своей возлюбленной. Позже, когда Фелисити отправляется домой, а Квентин приготавливает себе место для сна на диване, желание Наследницы Демона исполняется. Лорел крепко обнимает сестру, закатывает глаза на некоторые «шутки» Сары о воскрешении и направляется в комнату Теи на ночь. Именно теперь, после нескольких часов горящего желания, Нисса странно нервничает от перспективы остаться за закрытыми дверями со своей возлюбленной. В глазах Лэнс тоже пылает пламя, и она фактически сразу притягивает Ниссу к себе. — Я скучала по тебе, — признается она в плечо Аль Гул. — Когда не знала твоего имени, когда была мертва, все время скучала по тебе. Знаешь, какова была моя последняя мысль? Голос ее мягкий. — Хабибти, тебе не нужно… — Я думала о том, как ты никогда не простишь себя. И насколько я ненавижу, что ты всегда права. — Сара… — Можем ли мы пойти в гостиничный номер или еще куда-нибудь? Я хочу… Мне нужно побыть с тобой наедине. — Мы одни. Квентин громко храпит из гостиной, опровергая ее заявление. — Это слишком много, — говорит Сара. — Мне нужно дышать. Мне нужно пространство. С тобой. Нисса по-прежнему бессильна сопротивляться ей. — Твоя семья будет волноваться, — слабо протестует она. — Мы оставим записку, — обещает Лэнс. — Пожалуйста, Нисса. — Ладно.***
— Спасибо, — говорит девушка, осматривая номер. — Спасибо. Раннее отчаянье снова уступает место былому пылу, и она обвивает руки вокруг шеи Ниссы, прижимаясь к ней как можно ближе. Теперь все внимание Наследницы Демона целиком и полностью принадлежит ей. — Это именно то, в чем я нуждаюсь, — говорит Лэнс, прижимаясь вплотную. Нисса раздумывает, что ближе, кровать или диван, но Сара не дает ей выбора, подталкивая к кровати. Это медленно, размеренно, но настойчиво. Аль Гул с волнением падает на матрас, снова задумываясь, а мечта ли последние тридцать шесть, нет, сорок восемь часов. Не важно. Сара седлает ее бедра и скользит губами все ниже и ниже. Внезапно садится. Нисса испускает стон неодобрения. И тогда Лэнс ловит стрелу на лету.