Между правдой и ложью разница лишь в точке зрения

Вария. Грязное место. Храм порока и гнили. Людям свойственно утвержаться за счёт более слабых или тех, кто по каким-то причинам не может дать ответ. Это было даже среди восьмёрки Аркобаллено, где на роль шута добровольно или нет, был назначен Скалл. В Варии при Тюре это было видно еще ярче. Вария при нём была самым обычным отрядом наемников в 53 души, если не считать обслуживающий персонал. Хотя считать за людей забитых слуг было сложно. Все они попали сюда в уплату долга или же были куплены на рабских рынках. Даже к охраняющим территорию собакам относились лучше, чем к ним. В Варии царил культ силы, силы грязной и подлой, как и Император. Твоё положение в местной иерархии определялось в бою. И для того, чтобы получить место повыше, тут не гнушались подставлять других, а после, победив, унижать проигравших, втаптывая их в грязь и не давая даже шанса потом попытаться вернуть потерянное место. Тут не было правил. Ни одного, кроме закона о подчинении сильнейшему. Я не рисковала заходить в казармы к тем, кого можно назвать рядовыми, хотя и по коридорам основного здания тоже предпочитала не ходить. Освоенный фокус телепортации, доступный только Туманам, стал главным гарантом моей безопасности. Мафия во всей её безобразной красе, вот что такое Вария. Наркотики, алкоголь, вечный запах табака, шлюхи и избитые слуги, капли крови на полу и загибающийся от раны в живот мальчишка, вступивший совсем недавно. Он вернулся со своей первой миссии целым и даже с трофеем, а потом наткнулся на обозлённого своим поражением четвертого по силе. Сильный пожелал показать слабому его место. И вот этот мальчишка умирает у меня на глазах. Скулит, пытаясь собрать собственные потроха, выпущенные резким взмахом ножа. В Варии смерть — это тот мусор, что, проходя по коридорам, уставшая уборщица выгребает из углов. Этот мальчишка умрёт, потому что отрядный медик пьян, а его помощник ещё вчера уехал к шлюхам и вряд ли вернётся сегодня, а, быть может, и не вернётся совсем. Так есть ли для него разница, где умирать здесь на холодных камнях или на грязном белье в госпитале? Этот ребенок, ему ещё и восемнадцати нет, только выпустился, наверное, из школы для мафиози. Он скулит и смотрит на меня, равнодушно висящую над ним и наблюдающую за его агонией. И нет в светло-зелёных глазах мольбы о помощи, он не ждёт ее ни от кого, это мальчишка, который попал не в то место и не в то время. Ему просто очень страшно умирать вот здесь в одиночку, и он благодарен. Благодарен мне, такой безразличной и равнодушной, благодарен за то, что я не оставляю его одного встречать Вечную Невесту. Вария — отвратительное место. По плодам вы узнаете их. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые. Ни может дерево доброе приносить плоды худые, а дерево худое плоды добрые. Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь. И так, по плодам, вы узнаете их. Никогда не любила Библию. Странная книга, странная религия. Хотя тот, кто сказал, что к любой жизненной ситуации можно подобрать подходящий кусок оттуда, был прав. Мальчишка умер под моим равнодушным взглядом, а я, просто рассеявшись в собственном пламени, перенеслась на крышу. Отсюда, с самой верхотуры нельзя разглядеть, насколько загнило дерево Варии. Скорее бы пришел тот, кто срубит его и бросит в огонь. И это гнилое дерево и садовника, в чьём саде оно растет. — Ма~ммон, — Тюр не утруждает себя стуком, входя в мои комнаты. К чему это? Разве у его любимой игрушки есть что-то своё? Чуть поворачиваю голову, отрываясь от бесполезного труда по переписи второй главы. Подходит к концу третий год в Варии, пятый год с того момента, как мы получили своё проклятие. В эти пергаментные листы Верде вцепился просто мертвой хваткой. Он, конечно же, не сказал мне ни слова, но я достаточно хорошо знаю его, чтобы понять, насколько для него ценны эти бумажки. Сама понимаю, что они значат для нас. Особенно, страницы с описанием некой системы Три ни Сэтте и влияния проклятия на разные Атрибуты. Страшно понимать, на что способно выходящее их под контроля пламя Сильнейших. Сама лично платила всяким пройдохам за информацию о нахождении описанного в дневнике «Места рождения проклятия». Нашла. Лучше бы не находила. Потому что лезть в Вендикарте я не хочу вот совсем. Страшно. — Ма~ммон, — снова позвал меня Император, откладываю бумаги в сторону и внимательно смотрю на мужчину. — Есть работёнка, — мечник потирает руки, а я чуть кривлюсь. Эта сволочь умная, и я все ещё, даже примерно, не представляю, куда он спрятал остальные части дневника. — Сколько? — спрашиваю равнодушно и отвожу взгляд. — Тебе хватит на новое платьице, — хохочет Тюр и идёт прочь из комнаты, не оставляя мне выбора, как последовать за ним. — Иллюзию накинь, — приказывает он. Хотя в этом приказе нет смысла, я никогда не выхожу на задания в своём нынешнем облике, как и стараюсь не мелькать лишний раз в коридорах. Иначе к чему была моя «смерть» для Луче? — Мой лучший Туман, — указывает на меня Тюр, и двое мужчин, ожидавшие нас в его кабинете, рассматривают мою новую маску. Маммон — это молодой парень двадцати лет, с тусклыми серыми глазами и безразличным, неприметным лицом. — Просто лучший не справится, — мужчина с немного безумным взглядом, напоминающим мне Верде. Только у Зелёного там ещё мозг есть. Тут мозга нет, одни идеи. — Маммон — гений, — самодовольно улыбается Тюр, я же молчу, разглядывая незваных гостей и строя теории, откуда они вообще нарисовались. — Нужно будет пробраться мимо Аркобаллено, — выдает второй, тот, который до этого молчал. Я с трудом сдержала мат. — Мне доводилось встречаться с Проклятыми младенцами, — вставляю своё слово.

***

Вот же дерьмо. Нет, я, конечно, знала, что семья Луче Девятого достала просто дальше некуда, но того, что в эти разборки они втянут меня, я как-то не планировала. Те двое из семьи Эстранео, к слову, заказали похищение Арии. Пятилетней, на данный момент, малышки, дочь Луче которая. И мне, спасибо Тюру, предстояло вытащить девочку из-под носа у остальных Аркобаллено, да ещё и сделать это так, чтобы маленькая Ария, не обделённая небесной интуицией, меня не узнала. Ну или хотя бы не стала потом об этом вспоминать. Войти в дом Луче мне не сложно. Телепортируюсь в бывшую своей комнату и всё. А тут ничего не поменялось: тёмные ткани, одноместная кровать у стены, письменный стол с высоким стулом. Словно бы всё это ждёт моего возвращения. Только я сюда возвращаться не желала. Чуть взлетаю так, чтобы иметь возможность выглянуть в окно. На улице моросит мелкий дождь, так что ожидаемо, там никого нет, только пара мокнущих у ворот караульных. И где мне теперь искать эту малышку? Пожалуй, стоит начать с её комнаты. Прислушиваюсь к шуму в коридоре и, убедившись в отсутствии там людей, приоткрываю дверь и резко взлетаю под потолок. В поместье, как всегда, экономят на освещении, так что он теряется в темноте, и я в своём черно-синем балахоне там не заметна. Комната Арии, как и комната Луче, была на третьем этаже. И чтобы попасть туда, нужно было необходимо миновать небольшую гостиную, где имели привычку собираться Аркобаллено. По крайне мере, так было пока я ещё не ушла отсюда. В комнате с камином было на удивление тихо. Хотя правильнее сказать, пусто. Из троих Аркобаллено, что все ещё держались рядом с Луче, тут был только сидящий в кресле Колонелло, на спинке дремал крупный орёл, а сам снайпер читал письма. Видимо, авторства Лар. Повезло. Решила я, как можно быстрее покидая гостную. Третий этаж, тут больше света. А вот и остальные Аркобаллено. Раздраженный голос Реборна, спокойный Фонга и с явными нотками истерики — Луче. Интересно, почему Колонелло не участвует в скандале, а сидит внизу? Малышка Ария замерла посредине коридора, прижимая к себе большого плюшевого зайца, и явно была готова расплакаться. Стояла она довольно неудачно, недалеко от распахнутой двери кабинета, откуда и слышались голоса. Итак, как бы мне ее отсюда забрать? Ждать ночи не вариант, и Фонг, и Реборн имеют привычку дежурить у её кроватки. Значит нужно пользоваться тем, что все трое при деле и забирать её сейчас. — Фантазма, — шепнула я, снимая жабу с головы. — Ты же у меня красавица. Примани ко мне эту девочку, ты ей обязательно понравишься. — Ква, — басовито ответил мой фамилиар и спрыгнул на пол. Полтора метра высоты её не смутили совершенно. Ария обернулась на звук. Мне очень повезло, что девочкой она была любознательной и лягушек не боялась. Увидев переминающуюся на полу Фантазму, малышка выпустила из рук зайца и мелкими шажками начала подходить к питомице. Дождавшись, пока она выйдет из куска коридора, просматриваемого из кабинета, набрасываю на Арию иллюзию и пикирую вниз, обнимая малышку и унося её с помощью своего пламени за пределы поместья. — Усыпи ее, — равнодушно приказала одному из варийцев, которых я привлекла к этой работе, когда я под иллюзией Маммона вышла к припаркованной чуть в отдалении от поместья машине с удерживаемой на руках Арией. — Да, — отозвался он, касаясь старательно сдерживающей слезы девочки, рукой окутанной пламенем Дождя. — Куда мы теперь, господин Маммон? — спросил парень, забирая с моих рук девочку и устраивая её на заднем сидении машины. — На третью базу, — назвала выбранный заранее адрес. — Там нас будут ждать посредники и пятёрка наших. Останешься с ними, пока не прибудут заказчики со второй половиной оплаты, — рядовой коротко кивнул и нажал на газ. Машина, подпрыгивая на неровностях дороги, покатилась прочь. Интересно, как скоро они хватятся потери? Чуть обернувшись, я проверила спящую на заднем сидении Арию. Что ж пара часов у меня есть. — Если она пропадёт, её стоимость я сдеру с вас, — предупредила я, наблюдая, как двое дуболомов заносят ребенка в комнату, которая станет её темницей на пару дней. А теперь мне пора сообщить одному очень наглому типу, где содержится девочка. — Здравствуй, Ричи, — бывший полицейский, ныне работающий на семью Каркасса и Скалл в частности, от моего голоса вздрогнул и чуть не выронил чашку кофе. Я подловила легавого прямо во время слежки за… Присмотрелась за человеком, за которым бывший коп следовал по пятам уже минут тридцать, знакомая рожа. Это же мой наниматель. — И тебе здравствовать, Анна, — с тоской посмотрел на запачканный кофе костюм он. — Что ты хочешь продать нам на этот раз? Мило улыбаюсь, поправляя широкополую шляпу, обязательный атребут внешности одной из любимых моих ролей. Интересно, а Скалл знает, от кого её человек получает информацию по семье Джиглио Неро? Хотя даже если знает, то похоже параллелей между Анной и Вайпер не проводит. — Сколько заплатишь за информацию о проблемах нашей общей знакомой? — бесцеремонно утаскиваю с тарелки хорошо поджаренный тост и с удовольствием откусываю кусочек. Держать такую иллюзию, в добавок ко всему взаимодействуя с окружением, это высший пилотаж. Но чем сложнее, тем интереснее. — У неё всегда проблемы, — привычно начинает торговаться Ричи. — В этот раз это очень серьёзные проблемы, — на стол перед мужчиной легла фотография с маленькой немного избитой девочкой. На самом деле, никто её не бил. Кто будет товар портить? Но так живописнее, и этот ужас в синих глазах. Даже легавого, который никакого отношения к девочке не имеет, тронуло, а уж Скалл точно равнодушной не останется. — Так сколько? — улыбнулась я, забирая фотографию обратно. Ричи зло сверкнул глазами и начал выписывать чек. Полюбовавшись на красивую сумму в 5 тысяч долларов, я положила фотографию на стол и смахнула чек. А теперь сообщить Эстранео, что товар их ждёт, проверить камеры видеонаблюдения авторства Верде, которые я заблаговременно установила в месте заключения Арии, и можно наслаждаться спектаклем.