Замыкая круг
12 декабря 2017 г. в 15:14
Иногда мы возвращаемся к истокам. В ту точку, откуда начинался наш путь. Причины возвращения часто не важны, но редко, когда такое возвращение даётся нам без усилий.
История Проклятия Аркобаллено должна была закончится там же, где и началась: в доме в богатой части итальянского городка Палермо. В гостиной, где присутствовало шестеро сильнейших, случайный седьмой зритель и беременная женщина, которая была Небом, но Небом не нашим.
Но пока из восьми собрались только трое: я сидела на подоконнике и смотрела в окно, ожидая прихода остальных, Ария, так выросшая с нашей последней встречи, когда я похитила её, внимательно слушала склонившегося к ней Гамму и рефлекторно касалась своего живота. У неё тоже 8 месяц, как у её матери в день, когда мы заполучили свои тела.
Фонг сидит на полу и медитирует, скачущая по нему мартышка ему ни капли не мешает, и, кажется, китаец в своей медитации ушёл настолько далеко, что вряд ли сможет выйти оттуда самостоятельно.
Солнце не доползло ещё и до полудня, но я уже немного раздражена. Остальные опаздывают. Ну разве что Верде и Скалл можно не считать. Потому что каскадёрша мирно спит, погруженная в искусственную кому, а Зелёный скачет вокруг неё, чуть ли не с бубном и все ждёт чуда.
Чудо нас игнорирует уже третий день с того момента, как мы усыпили Облако во избежание возможных истерик. Один раз вылез Босс, задал вопрос «Что за хуйню мы творим с его Хранителем» и скрылся обратно в свою уютную личную морозилку.
Обиделся, что его заранее не предупредили о намечающемся веселье. Теперь вот игнорирует все попытки его призвать и ставит под угрозу План.
Именно с большой буквы, потому что эта авантюра любо вернёт нас в нормальное обличие, либо убьёт.
Единственное, что не нравится мне, это то, что Верде строил весь свой план на особенности пламени Скалл, которое имеет свойство замыкать её жизнь в кольцо.
Из объяснений Зелёного мне ясно лишь то, что он каким-то образом собирается пройти по этому кольцу назад, до места «стыка», зацепив всех за Скалл, поэтому нам и нужен Занзас — пламя Неба будет являться своеобразной липучкой, которая протащит нас следом, почти в прямом смысле вышвыривая нас в прошлое, а проклятие должно перейти на подготовленные сосуды.
Разве что проклятие Арии перейдет не на человека, а на глыбу в которой заперт Занзас, заодно ее растапливая.
Звучит, как бред. Выглядит, как бред. Но других вариантов нет, так что я сижу в гостиной дома, который ненавижу, и смотрю в окно.
Тихо. Скучно. Продолжает шептать что-то на ухо Арии Гамма. Интересно, отец её ребенка это он или кто-то другой? Хотя какое мне в сущности дело.
Приходит Лар. Следом является Колонелло.
Они теперь не вместе, разбежались так далеко, как могли, и страдают каждый сам по себе. Лар погрузилась в работу ЦЕДЕФ в надежде, что чужие заговоры и тайны оградят её от своих проблем. Колонелло заперся в МафияЛенде, назначив себя его стражем, а на деле ему просто невыносимо его тело и полные любопытства и жалости взгляды.
Хотя жалость никто из нас не терпит.
Они приходят и тихо садятся по разным углам комнаты, только Ария порывается встать, чтобы обнять старых друзей. Но эти друзья не разделяют её желания. Ария для них в какой-то степени самая жестокая насмешка: она всегда была у них на глазах. Она — их Небо. Но самое страшное другое: Ария росла на их глазах. Менялась с годами, боролась за своё счастье, взрослела. А они оставались теми же.
Последним приходит Реборн. Он тоже не один, с ним его ученик — Дино Каваллоне, неуклюжий парень, бывший одноклассник Скуало, с глупой улыбкой и восторгом в глазах. Он смотрит на нас, как на оживших героев сказки. Мне не по себе от этого взгляда.
— Всем не имеющим отношения к Аркобаллено стоит выйти, — следом за Солнцем заходят Верде и Скалл. На клоуне мотоциклетный шлем, он прячет красные искры в глазах. Кажется, Занзас всё-таки почтил нас своим присутствием.
— Мы думали, ты мертв, Вайпер, — издевательски говорит Реборн, глядя на меня из-под шляпы, но чуть кивает своему ученику, чтобы тот выметался вон, с лёгкой заминкой уходит Гамма, кидая обеспокоенный взгляд на Арию и полный надежды на каскадёра.
Зря, тот, кто сейчас скрыт шлемом, не сделает ничего для исполнения заветной мечты Грозы. Ему нет до неё дела.
Ария тревожно оглядывается. Её способность сейчас должна сходить с ума. Ведь План уже вступил в действие, и всё, что остаётся, только тянуть время. Ловлю взгляд Верде, скрытый от других за бликом очков, и чуть склоняю голову, показывая, что тоже готова.
— И как всегда поспешили, — пожимаю плечами и леветирую с подоконника на пол. — Но мы здесь не для этого.
— И для чего тогда, Вайпер? — даже не обращаю внимания на то, что меня второй раз называют старым именем, сейчас это оправданно. Ведь здесь и сейчас не Туман Варии — Маммон, а Аркобаллено Тумана — Вайпер.
— Чтобы начать всё сначала, — смотрю на задавшую вопрос Арию, женщина вдруг вздрагивает и с ужасом смотрит на Занзаса.
Есть разные смеси пламени, но пламя Ярости, щедро перемешанное с Облаком, на мой взгляд, самая мерзкая. В комнате становится резко нечем дышать, и я чувствую, как меня тащит, с такой силой, что я не могу влиять на направление.
Верде предупреждал, что всё будет зависеть, в первую очередь, от удачи, от желаний Скалл, которая сейчас спит и видит сновидения о том времени, когда она не была Аркобаллено.
Безумный бег на одном месте и одновременно с тем спиной вперёд всё продолжается. Передо мной не мелькают в обратном порядке картинки прошлого, чего можно было бы ожидать, но при этом мне всё кажется, что меня несёт потоком воды и бьёт спиной обо все камни, которыми щедро устеленно дно.
Вода забивает лёгкие, кажется, забирается тысячами змеек под кожу, невозможно дышать. Тело швыряет то в холод, то в жар. Но хуже всего полная беспомощность. Необходимость отдаться на волю течения.
На Волю сумасшедшей Скалл.
Всё заканчивается так же резко, как началось. Меня скручивает рвотный спазм, из-за которого лежащее на полу тело сгибает пополам, давая разглядеть вполне не детские ноги. Голые ноги, что отрезвляет меня мгновенно.
Пламя слушается отвратительно, но на иллюзию балахона меня хватает. Похоже в отличие от превращений в детей, в этот раз о нашем внешнем виде заботиться некому, и одежду на нас просто разорвало, когда тела начали стремительно расти, и поэтому я сейчас в одной комнате с ещё семью обнажёнными людьми разного возраста и пола.
Ещё одно усилие воли — и на телах всё ещё находящихся без сознания или уже приходящих в себя Аркобаллено появляются длинные белые туники. Обойдутся без излишеств, я не в состоянии. И не в настроении.
Принимаю сидячее положение. С отрешённостью отмечаю, что в дверь никто не ломится и попыток спасти ту же Арию не предпринимает.
Арии досталось меньше всех. Она-то не росла, поэтому одежда на ней цела, зато на щеке обнаружилась обильно кровоточащая рана. На том месте, где раньше была метка Аркобаллено Неба.
Оглядываюсь дальше. Лар уже очнулась, она почти не удивлена, её проклятие было неполным, и иногда она могла возвращаться во взрослое состояние, поэтому девушка, сейчас ей можно дать лет 18-19, довольно твердо стоит на ногах, встревоженно глядя на ещё не очнувшегося Колонелло.
Блондин напоминает сейчас трогательного ангела: золотые волосы, белая кожа, голубые, путь и закрытые пока, глаза. Он выглядит младше Лар, хотя он и так был её младше, так что не новость, просто, когда мы все встретились в этом доме впервые, наши тела уже закончили взрослеть и разрыв между всеми нами был не столь заметен.
В отличие от того, что происходит сейчас. Похоже «стык», о котором говорил Верде, был в подсознании Скалл не в день нашего проклятия, а значительно раньше.
Жаль, тут нет зеркала, и я не могу сказать, на сколько лет выгляжу я.
Подслеповато щурящему глаза Верде, который прижимает к правому глазу на манер песне свои очки, можно дать, как и Лар, лет 19.
Реборну, оставшемуся без шляпы, кажется столько же, сколько и Колонелло, они выглядят равесниками: ангел и черт. Какой романтичный контраст.
Фонгу кажется 17? Хотя определять возраст на глаз дело не благодарное. Особенно у китайцев, которые все на одно узкоглазое лицо.
Все уже очнулись, но задавать вопросы никто не спешит. Верде суетится вокруг не пришедшей в себя Скалл и для общества потерян. Пора заканчивать это собрание.
— Всем спасибо, все свободны. Дальнейшее нахождение в моем доме — платное, — сообщаю обычно равнодушным тоном, поглубже натягивая иллюзорный капюшон.
— В твоём доме? — переспросил Колонелло и прорвал платину вопросов, которые посыпались на меня (Верде был занят Скалл, а потому недоступен для общения) со всех сторон.
Самым безобидным был заданный Дождем вопрос про дом. Да, мой, мне свойственен некоторый сентиментализм, да и вообще место историческое.
Самым забавным — вопрос Реборна: «Сколько мы тебе должны?». Сказала, что услугу, но, если не уберутся и не заберут своё сопровождение, — в дверь-таки начали ломиться, — то по миллиону с каждого.
За пять минут, конечно, никто не убрался, но в течении получаса дом опустел.
— Её надо в мою лабораторию, — ожил, наконец, Верде и поднял на меня глаза.
— Её надо в Варию, иначе её Небо нас закопает и на разницу в возрасте не взглянет. К тому же, — тяжёлый вздох с моей стороны. — Мы сейчас явно младше.
— В Варии тоже есть нужное оборудование, — покладисто согласился Зелёный.
— Только сначала мне нужен телефон. Я не собираюсь никуда выходить, пока не оденусь по-настоящему, а не в иллюзию! — топаю ногой и растворяюсь в тумане, выходя из него в своей комнате на втором этаже.
Одежда! И зеркало!
Мне 15! 15, чтоб эту Скалл с её заворотом мозга. Почему нельзя было остановиться на 20, ну хотя бы на 18.
Прощай, намек на фигуру, привет, прыщи и гормональная перестройка. Я совершенно не хочу переживать это в третий раз. Вот ни капельки!