***
— Дон ждёт, Вас, — Туман Ноно морщится, открывая передо мной дверь в кабинет своего босса. Сегодня приём. Очередное собрание Альянса, на которое Вария приглашена в качестве пугала. Чудовища на коротком поводке, вот что такое Вария в глазах толпы. На лице моего провожатого нет шрамов от нашей прошлой встречи, я отмечаю это мимоходом, скользя по нему взглядом, как по предмету обстановки. Но я чувствую отголосок иллюзии на нём. Он стыдится своего поражения, но не убирает его след, как напоминание, как стимул стать сильнее. Достойно уважения. — Давно не виделись, Тимотео, — улыбаюсь, снимая капюшон и садясь на диван. Не признак доверия, как с Варией, просто сегодня я буду говорить с ним не как Маммон и даже не как Вайпер, а как та женщина, которую он увидел и прочёл в день отречения от приёмного сына. — Действительно, давно, — он опускает имя и разливает по чашкам из тонкого, до прозрачности фарфора ароматный чёрный чай. Еще тогда, когда Варию сажали на цепь, я поняла, что Тимотео устал. Устал от Власти, от клубка интриг, что сам и закрутил, устал от своих Идей и Планов. Устал и потух. Так же, как и я. Но такие люди, как мы, не уходят тихо. Мы не можем, не имеем права уйти, не оставив за собой ничего. Поэтому занавес вот-вот снова подымется, открывая последний спектакль легенды мира Мафии, а сейчас мы сидим на пустой сцене, ожидая, пока внесут декорации и подойдут последние актёры. — Тимотео, я, что, по-твоему, нянька?! — Реборн словно сошёл со страниц нашего общего прошлого: та же шляпа, старомодный костюм, подчёркивающий прикрепленные подмышками пистолеты. Лучший киллер смотрит на меня, приветственно салютующую ему чашкой, и узнает, одновременно не узнавая. Я без капюшона и моё лицо открыто, это сбивает его, но полосы на щеках и приметный цвет волос не дают предположить иных вариантов. — Вайпер? — улыбаюсь, делая глоток, и киваю, не поправляя. Я и сама не знаю, как мне стоит звать себя сейчас. — Выглядишь загнанным, Реборн. Пасти лошадей столь утомительно? — спрашиваю, закидывая ноги на диван, садясь полубоком, чтобы видеть и Тимотео и Аркобаленно Солнца, да и к тому же занимая все сидения, четко намекая, что киллеру придется садиться в кресло рядом с Ноно Вонгола. Реборн кривится. То ли на мой довольно прозрачный намек о своей последней работе, то ли на то, что мы с Тимотео решаем за него, какое место ему занять, и в итоге остаётся стоять почти у самых дверей. Вижу улыбку Девятого и прячу свою за чашкой. Реборн такой предсказуемый. — Ты чем-то недоволен? — наконец, прерывает нашу совместную игру Дон. Киллер хмурится, косясь на меня, явно считая, что мне не место при этом разговоре, но Тимотео кивает, показывая, что Реборна не должно смущать моё присутствие. Я — Туман Варии, а не Туман Занзаса — разница, увы, слишком велика. — Почему я должен учить Саваду Тсунаеши? — Реборн хмуро переводит взгляд с меня на Тимотео, пытаясь понять, что за интрига плетётся здесь и сейчас, но не понимает самого очевидного. Интриги нет. Просто Ноно слишком устал от власти и хочет отдать её достойному, но Занзас неостановим, как пламя Святой Инквизиции, а Тсунаеши неподготовлен к такому долгу. А я просто приглашена выпить чаю и поговорить. Как равный с равным. Как два человека, которые так долго были врагами, что оказались однажды ближе самых верных друзей. — Потому что я тебя попросил, — в голосе Дона слышна сталь, и с мелодичным звоном опускается на блюдце чашка. Занавес поднимается. Актёры уже на сцене, и никто не посмеет проигнорировать приглашение на премьеру. Это будет закатом нашей эпохи, закатом эпохи злых, послевоенных волчат. Но мы уйдём красиво. За Реборном захлопывается дверь, и Тимотео, наконец-то, берётся за свою чашку, делая глоток остывшего чая. — Отлично выглядишь, женихи не досаждают? — пора начинать то, ради чего мы сегодня собрались, и я смеюсь, показывая, что оценила шутку. — У меня есть тот, кто их отгоняет.Занавес поднимаетеся
13 апреля 2018 г. в 13:32
Скалл закончила свой безумный забег и, наконец, осела, к удивлению всех осведомлённых, в Америке. В стране больших возможностей, если верить пропаганде. Странный выбор для той, кто хочет покоя, но отговаривать её явно никто не собирался. Особенно я. Чем дальше от Европы будет держаться наше беглое Облако, тем спокойнее для меня.
А через неделю, после того, как за клоуншей, которая сменила имя, немного подправила приметную внешность и купила новые документы, было установлено плотное наблюдение, нас покинул Верде. Учёный ушел тихо, не прощаясь, оставляя за спиной оборудованную на мои деньги лабораторию и часть записей, которые не влезли в небольшую по объему сумку. Я не прощалась с ним, просто наблюдала, как за фигурой в белом халате захлопываются кованые ворота, а сама она, не оборачиваясь, садится в машину.
Страница перевернулась, а со стороны могло показаться, что история повторяется. Вария жила так, словно не было нашего мятежа, не было ни Скалл, ни запертого в Колыбели Занзаса. Только подросшие я и Бел доказывали, что это не так.
Но внешность, как это обычно бывает, обманчива, и за обёрткой идилии зиял разлом. Я знала, что Лусс и Скуало во время своих миссий часто задерживались, проверяя других кандидатов на место Тумана. Они искали настоящего Хранителя для Занзаса, желая собрать полный набор. Ну, а я готовила почву для отхода и думала о том, чем займусь в скором будущем.
Среди старых вещей я нашла измятый, пожелтевший от времени лист бумаги. Обведенная кругом короткая надпись «Туман» издевательски повисла по середине между «Небом» и «Землей», так и не определилась, где ей было бы лучше.
Провожу рукой по бумаге, разглаживая её и с холодным равнодушием вспоминаю, что мне уже больше восьмидесяти лет. 58 из них я прожила в этом мире, и ещё 24 в почти стёршемся из памяти другом.
Как же я устала.
Пламя — это Воля, Воля — это Эмоции, а Эмоции имеют свойство блекнуть с прожитыми годами. Блекнут и мои. У меня всё ещё нет конкурентов по силе, но, здраво оценивая себя, я понимаю, что если раньше я брала силой, если на заре рождения Аркобаленно я была сильна, то сейчас всего лишь искусна.
Я всё реже пользуюсь своим Пламенем, все чаще находя себе другие занятия и дела. Переворачиваюсь на кровати, ложась на спину, и смотрю на идеально белый потолок. Будущее с каждой мыслью кажется мне всё мрачнее. Что там впереди? Очередная интрига Ноно, в которую будет втянута Вария, потому что у нас не будет иного выбора? Или же просто скучное и унылое существование до тех пор, пока мне не найдут замену?
Я не хочу уходить из Варии. Я слишком привыкла к титулу «Туман Варии». К своим обязанностям, к стабильности. Я уже просто слишком стара, чтобы бросать всё и с головой нырять в неизвестность.
Но Аркобаллено Тумана не может уйти на покой тихо. Резко сажусь, впиваясь взглядом в листик, надпись «Туман» отделяется от него, оставляя за собой издевательскую пустоту. Если нельзя уйти тихо, значит стоит уйти так, чтобы помнили и вспоминали, если не добром, то матом. Надпись лопается с громким хлопком, разлетаясь на десяток цветных искр.