Между правдой и ложью разница лишь в точке зрения

— Ты знаешь, что с тобой будет за предательство, — Занзас, я смотрю ему в глаза и беспечно киваю. Я знаю, что будет со мной за предательство. Твоя философия проста и понятна. Предателю — смерть. Тогда к чему эти пафосные слова? Вот только предаю ли я? — Ноно Вонгола сообщил условия поединков за кольца, — сижу на диванчике, сегодня одна, мой верный Принц наигрался в рыцаря и стоит рядом со Скуало, сверля меня взглядом. На столике перед Занзасом коробочка с половинками колец. Спектакль подходит к кульминации. — ВРОООООЙ! Маммон, заканчивай с прелюдиями, к делу давай, — их не удивляет, что Тимотео передает свои приказы через меня. Хотя если подумать в этом есть логика: я самая спокойная из варийцев и не буду пытаться убить Ноно за приказы, которые могут не понравиться отряду. — Во всех поединках, кроме Тумана и Неба, запрещено использовать Пламя. Наши противники — дети, нужно создать хотя бы видимость равных условий, — в руках Занзаса трескается стакан, и осколки летят на пол, в комнате становится нечем дышать от душного, давящего пламени. Все инстинкты кричат, что мне нужно бежать, но я продолжаю стоять, упрямо глядя в алые глаза. Смелость? Нет, просто это последний акт, и я не имею право сдаться сейчас. — Плевать, — Босс встряхивает рукой, резко успокаиваясь и смахивая с ладони остатки виски в перемешку с мелким стеклом и его собственной кровью. — Мы размажем их в любом случае, — я не ошиблась в тебе тогда, Занзас. Из тебя действительно вышел отличный Босс. Сильный, гордый, со свой честью и кодексом. Жаль лишь, что выше текущего уровня тебе подниматься не стоит. Высокая политика не твое. Ты лидер для эпохи перемен, для тех дней, когда мир горит в огне, потому что лишь такой, как ты, мог бы направить этот огонь на врага, не дав ему поглотить своих. Но сейчас эпоха мира и таких, как ты, нужно держать в жёстких рамках, не давая разгореться. Потому что, когда нет врагов, которых можно сжечь, ты начинаешь уничтожать своих. — Собирайте вещи, мусор.

***

Поединок за поединок. Глупый фарс, спектакль для толпы: Луссурия против крикливого мальчишки, слепые глаза камер и жадные, желающие крови взгляды зрителей, среди которых и наше беглое Облако. Скалл сидит рядом с Американским боссом и почти дрожит, ощущая на себе взгляды Занзаса и прочих. — Набегалась? — хочу подойти к ней и спросить, но отвожу глаза и встречаюсь взглядом с Девятым, старик спокоен, но, как и я, внутри напряжённо, как струна, ему все равно кто победит, ведь трон примет лишь одного, но от случайностей не застрахован никто. Особенно, если рядом с вами сидит самая великая случайность нашего мира — клоунша Скалл. — И как, убежала от себя? — мой голос бы звенел вызовом и насмешкой, но я не подойду и не спрошу, потому что это совершенно лишнее, в беседах с безумцами нет ничего приятного. Улыбаюсь Ноно, прикрывая глаза. Сделка в силе. Реборн снова переводит взгляды с Дона на меня, пытаясь разгадать содержание молчаливых взглядов, отворачиваюсь, переводя внимание на ринг. Луссурия проигрывает, лишённый правилом возможности с помощью своего пламени избавляться от усталости мышц после таких скоростных ударов. Раз. Леви против маленького ребенка. Исход предрешён, и даже Базука десятилетия ничего не может изменить. А вот вмешательство будущего Десятого не планировалось и лишнее. Ноно хмурится, понимая, что ставки растут, зато толпа загорается, а букмекеры разрываются, собирая чужие деньги и пересчитывая шансы.

Боги прокляли спятивший Рим, Город брошенных женщин и калек

Если Занзас всё-таки победит, Альянс ждёт судьба Рима. Он не простит им того, что они сделали из него гладиатора и заставили его и его Хранителей сражаться ради их потехи. Потрошитель против Подрывника. Император против Самурая. Поединки идут один за одним и мой всё ближе. Какой удар для гордого Скуало проиграть мальчишке. Тому, кто однажды победил Первого Императора мечей в таком же возрасте, доказав свою гениальность, проиграть тому, кто считает фехтование игрой. Отзываю своё пламя и открываю глаза, чтобы поймать полный ярости и осознания взгляд гордого мечника. — Ты помогла ему, Гадюка, — беззвучно шепчут губы перед тем, как окровавленная фигура исчезает под водой, снесённая огромной тушей акулы. Акулу сожрала Акула. Занзас тоже оценил этот каламбур и хохочет, гневно глядя на меня. — Похоже мне придется смыть позор, Капитана Скуало, — улыбаюсь намешливо и жестоко. Моя улыбка на экранах вокруг, как венец моего триумфа, но это только начало. — Не разочаруй и ты меня, мусор, — выплевывает Скайрини, отворачиваясь. Вонгольские детишки радостно обнимаются, приветствуя победителя. Мой противник тоже своего рода легенда. Рокудо Мукуро. Первый человек, сбежавший из Вендикарте, мальчик залитый кровью с головы до ног. Горящий и сгорающий. Он не протянет долго, сжигая сам себя, но сейчас, в эту секунду он сильнее меня. Сильнее, но я всё ещё искуснее. Как жаль, что исход этого боя уже известен, я хотела сразиться с ним всерьез. Выкладываясь на полную, используя все уловки и возможности. Но сейчас на арене вместо него — маленькая девочка. Хром Докуро, его медиум. Прости, малышка, но ты тут не надолго. Мы выходим из рядов своих союзников, не ожидая слов поддержки или советов. Туман всегда чужд своим Небесам. Две молодые девушки, на вид почти ровесницы. Я в женском варианте Варийской формы, без капюшона и даже своего плаща, она в школьной форме. Обе хрупкие и кажущиеся беззащитными, но наше оружие разум и воображение, а не глупые мускулы. Поединок фей. Повинуясь воле, пространство мнётся, принимая нужные нам формы, перетекает из одной в другую, пытаясь убедить в своей реальности: лёд, огонь, звери или цветы, земля, что рушится под землёй. Даже зрители не защищены полностью от этого буйства воображения, но Хроме уже сдает, ей не хватает выносливости, не хватает воли. И вот он тот, кого я жду. Улыбаюсь искренне, почти счастливо. Всё-таки я не зря так долго была Туманом Варии, и мне не чужд азарт битвы и мечта о достойном враге. Смеюсь в глаза Мукуро, разбивая реальность в клочья и чувствуя, как он рушит её вместе со мной, так же смеясь. Ты так ненавидишь этот мир? Ненавидишь его за то, что он сделал с тобой? С твоими людьми, с теми, кого ты хранишь и оберегаешь, защищая от последствий? ДА!

И пусть мир сгорит в огне!

Сбегаю в последнюю секунду, я здесь больше не нужна. Завтра Скалл выполнит свою роль и кинется к Занзасу, как мотылек на огонь, чтобы сгореть в пожаре, разожжённым мной, но не для неё.

***

— Это было красиво, но она точно придёт? — легко ли сбежать от тысячи слепых глаз камер, когда там, по другую сторону сидит гений? Всё зависит от того, кто бежит и куда. — А нам не всё ли равно? — Намимори — милый город, стоящий на побережье и пропахший морем. Он чем-то похож на мою родную Сизакуру. Только чище, моложе, светлее. Поправляю рукой широкополую шляпу, защищая глаза от рассветных лучей летнего солнце. Завтра этот фарс завершится. — А если она победит? Всё-таки Скалл не знает о моем «приказе», — поворачиваю голову, чтобы видеть стоящего рядом Ноно, который так же, как и я любуется на восход. Последний восход эпохи. Следующий уже будет принадлежать новому поколению, тем зверькам, остроту чьих зубов мы проверяли последнюю неделю. — Думаю, она уже достаточно сошла с ума, чтобы я выполнила своё обещание. Всё-таки мне пара миллионов за её смерть обещана — достаю из широкого рукава неаккуратный, грубый револьвер с одной единственной пулей и качаю его за дуло.