Моя Вечность/My Infinity

Этой ночью Эл снился странный сон. Сам не ведая, зачем, он брел по безжизненной серой пустоши, ступая босыми ступнями по сухому холодному песку, чувствуя кожей шуршание и хруст перекатывающихся меж пальцев острых песчинок. Они назойливо липли, кололи, впивались в кожу босых ног. Эл старался не обращать на это внимание в попытке разглядеть хоть что-нибудь в этой непроглядной безликой пустыне, но в ответ ощутил лишь холодный порыв ветра, грубо хлестнувший его по щекам. И без того лохматые чёрные пряди растрепались. Сквозь витавшие в воздухе белые клубы пыли, то и дело застилающие ему взор, Эл продолжал свой одиночный путь. Неожиданно сильный порыв ветра, в очередной раз окативший его, взметнул в воздух песчаную пыль. Эл пришлось зажмуриться, попутно отплевываясь от песка. Для сна ощущения были на редкость реальными, но Эл более, чем на 95% был уверен, что видит сон. Сны посещали его крайне редко, поэтому он легко мог определить, когда бодрствовал. Хоть и смутно, но детектив осознавал, где на самом деле находится в данный момент — спит в своей комнате. Но в нынешнем состоянии разум отказывался подчиняться, мысли путались, привычные образы уплывали из памяти, мешая трезво оценить ситуацию и хоть в чем-то разобраться. Даже ноги, как назло, не слушались. Вместо того, чтобы нести детектива в выбранном направлении, они наливались свинцом и, как это обычно бывает в глупых снах, где надо убегать от преследователя, упрямо тянули вниз. Эл не то, что не смог нормально идти — даже удержаться на них был не в состоянии. В результате оказался ничком лежащим в куче песка. Встать не было сил, да и желания вроде как тоже. Сам не зная зачем, Эл запустил ладонь в песок и медленно начал водить по нему, пропуская сквозь пальцы. Могло показаться, будто он что-то искал, но на деле просто пытался успокоиться и привести мысли в порядок. Смотреть в одну точку расфокусированным взглядом — пока это всё, на чем Эл решил сфокусироваться. Пальцы Эл перебирали скопище холодных песчинок, зачерпывая их небольшими горстями, пока он размышлял о течении времени. Как долго оно тянется во сне в сравнении с реальной жизнью? Сколько уже прошло с тех пор, как он лежит здесь? Несколько минут или несколько часов? Странно, но происходящее ничуть его не тревожило. Вот он, величайший детектив современности, лежит посреди безликой пустыни, но чувствует себя так, будто был здесь всегда. Интересная особенность у снов: перестаёшь чему-либо удивляться. Детектив прикрыл глаза, отдавшись этому чувству умиротворения. Хотелось слушать и слушать тихие завывания ветра и поддаться этой убаюкивающей мелодии. Какой смысл беспокоиться о чем-то? Зачем вообще идти куда-то, если можно просто лежать здесь и ни о чем не думать? Продолжая водить пальцами по песку, Эл окончательно успокоился. Вдруг он нащупал что-то, и это «что-то» послушно угодило ему в руку. Детектив лениво приоткрыл один глаз, чтобы взглянуть на свою находку. Черные глаза испуганно распахнулись. Уже неопределенное количество времени он держал в руке обломок человеческого черепа: довольно обветшалый и потрескавшийся, равнодушно взирающий на него пустыми глазницами. Резко подскочив на месте, Эл брезгливо отбросил находку и попытался отползти подальше от того места, где умудрился ее откопать, но и тут его ждал сюрприз. Вторая рука обнаружила новые человеческие останки, даже сложно было сказать, кому они принадлежали — тому же, кому принадлежал череп, или другому человеку? Быть может, это место когда-то было было кладбищем, на котором все покойники давным-давно смешались друг с другом, да так, что теперь и не определишь, кто есть кто. Когда Эл поднялся, чтобы скорее убраться из этого богом забытого места, ветер стих, и взору открылась полная картина. Больше не приходилось сомневаться, что его догадка верна. Он был не просто в пустыне, полной бесчисленных останков умерших. Эл явственно ощущал, что всё, что его окружает: песок, кости, черепа и даже воздух — все было пропитано духом умерших. Отчего-то Эл знал это, знал, что прямо сейчас вдыхает не просто воздух, а людей, что здесь захоронены. Ужасное чувство омерзения охватило его, и если бы не бледный силуэт, мелькнувший вдали на фоне сизого неба примерно в метрах двадцати, возможно Эл бы уже лишился сознания. Но неприятное чувство начало отступать, стремительно сменяясь новым, отдалённо напоминавшим облегчение, смешанное с любопытством и даже малыми, но ощутимыми крупицами надежды. В этот момент детектив подумал, что человек, которому принадлежал этот силуэт, кажется единственным инородным объектом в этом море усопших душ. Только одному Богу (которого здесь не было), известно, что он забыл здесь. А ещё от него почему-то сильно веяло жизнью. Эл, не раздумывая ни секунды, устремился к этому силуэту, словно изголодавшийся путник, наконец нашедший драгоценный источник воды, или зачарованный, гонимый какой-то неведомой силой. Прочь отсюда, лишь бы оказаться как можно ближе к единственному источнику жизни и разума в этой мертвой пустыне. Эл стремительно приближался к цели, а человеческий силуэт виднелся всё отчётливей. Оказавшись совсем рядом, он остановился. Притрагиваться к незнакомцу он не спешил — кто знает, чего от него ждать? Но и обратно возвращаться не стал. Детектив тщательно рассматривал неизвестного, как сделал бы в обычной жизненной ситуации. Мало ли, вдруг он увидит что-то, что напугает его так сильно, что человечьи останки покажутся цветочками. Похоже, человек был мужского пола. До сих пор он не заметил за собой чужого присутствия, как и пристального взгляда черных пытливых глаз. Либо хорошо делал вид, что не замечал — этого варианта также исключать нельзя. Со спины внешности незнакомца, конечно, не разглядеть, но по прямой осанке, ухоженным каштановым волосам, статной фигуре, одетой в темный костюм, идеально сидевший на широких плечах, детектив предположил, что перед ним довольно молодой парень, примерно его возраста, а может и младше. Лица только не увидеть. Тогда детектив решился. Он подошёл ближе и протянул к нему руку. Но не успели его пальцы коснуться плеча, как человек резко обернулся, будто того и ждал. Увидев его глаза, детектив на миг окаменел. Эл никогда не думал, что такие теплые цвета как ореховый с золотистым оттенком могут быть холоднее льда. В тысячу раз холоднее ледниковых синих глаз Мелло. Но так и было. Эти глаза взирали безразлично, взгляд был серьёзен и невозмутим. Ничего, даже удивления в этих глазах не было; ни один мускул на идеальном лице не дрогнул. Эл как будто смотрел на застывшую маску, принадлежащую очень красивому юноше, но на обычного юношу он не был похож. Несмотря на юный возраст, глядя на него, детектив мог поклясться, что ни один молодой человек в жизни не выглядел бы так — словно древний старик в теле юноши. — Что ты здесь делаешь? Детектив даже не сразу понял, что обращаются к нему, он все ещё пребывал в прострации. Голос у незнакомца был приятный, ничего подозрительного и пугающего в нем не было. Зато было что-то смутно знакомое. Так странно… Почему он не может вспомнить, где раньше слышал этот голос? — Что ты здесь делаешь? — уже настойчивей спросил юноша. Глаза его сверкнули нетерпением. — Я… — впервые Эл не сразу нашёлся с ответом, — я просто пытаюсь понять… Юноша окинул детектива пренебрежительным взглядом и, видимо, не обнаружив ничего интересного, снова отвернулся. Он медленно зашагал вперёд. — Разве ты можешь понять? Впереди виднелась граница, где кончалась пустыня и брали начало каменистые склоны, но чуть дальше они резко обрывались в глубокую пропасть — туда и направлялся странный незнакомец. Эл не придумал ничего лучше, кроме как последовать за ним. Судя по тому, насколько безразличным был юноша, никто не собирался его останавливать. Несколько минут молчания, нарушаемого тихим скрипом гравия под ногами, и они достигли края ущелья. С высокого склона им открылась необычная картина. Это было похоже на заброшенный город, некогда живой, но всеми покинутый. Он полностью зарос сухим кустарником и покрылся таким густым слоем пыли и грязи, что ее не смыл бы даже самый сильный дождь. Остановившись на краю ущелья, юноша наконец соизволил обратить на детектива свое царское внимание, взглядом давая понять, что ему можно приблизиться. Эл подошёл, медленно и осторожно, но подошёл. Встав на указанное место, он обвел открывшийся ему пейзаж задумчивым взглядом, не до конца понимая, чего от него ждут. — Скажи мне, что ты видишь? — Старые руины, оставшиеся после городских построек, — ответил Эл, отводя взгляд от торчащих шпилей полуразвалившихся вышек, — Что случилось с жителями? — Они умерли, — линия губ юноши искривилась в усмешке, — я убил их всех. Во взгляде янтарных глаз сейчас плескалось целое море различных эмоций, особенно ярко читались высокомерие и безжалостность. А ещё ожидание. Чего именно он ждёт от Эл? Страха, ужаса или, может, отчаяния? Ничего из этого детектив ему не даст. Разве что удивление. — Правда? — лохматый гений окинул его своим фирменным пронизывающим взглядом и внимательно посмотрел в чужие глаза, они уже не так пугали, как в первые минуты знакомства. Наоборот, притягивали. — А за что? Красивое лицо юноши исказило раздражение, но от детектива не могла укрыться и едва заметная — настолько неуловимая, что никто не смог бы ее заметить, кроме самого Эл — досада. Это только сильнее распаляло интерес, обещая что-то увлекательное. Однако его новый знакомый вовсе не спешил разделять его энтузиазма, держась холодно и отстранённо. Секундная эмоциональная вспышка растворилась бесследно, так быстро, что Эл невольно задумался, а не показалось ему? — Для начала, прекрати так по-идиотски хлопать глазами, — фыркнул незнакомец, устало прикрыв глаза. Он сделал глубокий вдох и устремил взгляд в сторону города. Он довольно долго смотрел на него, видимо, поддавшись каким-то воспоминаниям. Затем прошептал: — Идеальный мир не построить, пока в нем есть жизнь. Стоя здесь, на утесе, рассматривая идеальный профиль таинственного юноши, Эл вдруг увидел перед собой потерянного, сломленного мальчишку, разочаровавшегося во всем, во что когда-то верил. Как бы ни пытался он скрыть это от прозорливого детектива, каждая черта лица, каждый блик в задумчивом взгляде — всё кричало о том, что тяжесть содеянного морально давила на его плечи, и уже довольно долгое время. Эл понял это только сейчас. Жаль, что лишь он один. Этот юноша явно не представляет, какие чувства им овладели, понятия не имеет, кто он такой. — Объясни подробнее, что ты имеешь в виду под идеальным миром? — Эл опустился на промозглую землю и придвинул колени к груди, приготовившись слушать Юноша не ответил, словно не замечая своего нового спутника, но Эл и не думал торопить его, а терпеливо ждал. Через минуту юноша, наконец, заговорил. — Как ты думаешь, каково это — жить в скучном и гнилом мире, где изо дня в день происходит одно и тоже? Когда слушая очередной выпуск новостей об убийстве, произошедшем где-то в твоём городе, или в соседнем, или в любом другом, в тысячах километров от тебя, ты перестаешь предавать этому значение. Когда людям безразлично происходящее, ведь это никак не затрагивает их жизнь. Это произошло не с ними, это другие люди, это другая жизнь оборвалась, не их. Этого не существует. В то время, как преступники продолжают творить зверства, зная, что их никто не накажет, ведь прекрасно понимают, что блюстителям закона не приносит никакого удовольствия бегать за ними, искать и выносить справедливый приговор. И насилию нет конца. Юноша задумчиво смотрел на одинокий, покинутый всеми город, предаваясь размышлениям, понятным лишь ему одному. — Но что, если есть способ остановить это? Что, если найдется тот, кто не поскупится ни рассудком, ни жизнью, чтобы остановить всё это? Что, если он будет обладать силой, способной убить кого угодно, когда угодно и где угодно? И для этого ему не нужно ничего, кроме имени. Этот человек будет способен на всё. Но своей целью он выберет не личные амбиции, а искоренение болезни, что вредит мирному существованию человечества. Такой человек может построить идеальный мир, где не будет насилия и жестокости. Такой человек достоин зваться Богом! Незнакомец перевел взгляд на детектива, продолжающего также невозмутимо смотреть на него своими черными глазами. — Как думаешь, каково это — быть Богом? Эл задумчиво прикусил кончик большого пальца. — Я не верю в Бога. По своему опыту могу сказать, что все, кто пытался примерить на себя его роль — самовлюблённые инфантильные личности, по каким-то причинам считающие себя выше остальных. Но это не так. Им, как и большинству, свойственно желать большего. Это вполне естественно для любого из нас, но именно это и является корнем всех проблем, и преступности в частности. Таким образом я могу сделать вывод: человек, который посчитал себя Богом, имеющим право отнимать людские жизни по своему усмотрению, является таким же преступником, которых сам убивает, разве что с более высокими амбициями. Эл без тени страха и сомнений смотрел на человека снизу вверх, но чувствовал за собой превосходство. Он проигнорировал тот факт, что если бы взглядом можно было убивать, наверняка был бы уже мертв. — Я до сих пор не уловил суть, почему город опустел. Как я понял, это ты убил всех людей. Нельзя ли ближе к делу? Извини, я не особо горю желанием слушать божьи проповеди. Пренебрежительный тон с лёгким налётом иронии чуть не выбил юношу из колеи. Таких он без зазрения совести убивал на месте. Сейчас он метал в него уничтожительные взгляды, а тому хоть бы что! Как ни в чем не бывало, а Эл по-детски хлопал глазами и искренне ждал от него ответа. Юноша наклонился к Эл, его пристальный взгляд был слишком близко. На бесстрастном лице детектива проскользнула тень смущения. Как бы то ни было, чужое вторжение в личное пространство приносило ощутимый дискомфорт. Незнакомец хитро усмехнулся, предвкушая что-то, что Эл скорее всего не понравится. — Этот пустой город, где нет живых людей — и есть мой идеальный мир, — его глаза сверкнули красным, и знакомый холодок пробежал по коже. Эти глаза так похожи на… нет, это что-то другое. Чувство, что он ощутил, смотря в эти глаза, было другим, но Эл пока не понял, в чем разница. — Хочешь знать причину? Ну так слушай. Сначала я убил всех закоренелых преступников, безнадежно пропащих людей, ставших серийными убийцами. Затем я перешёл к более мелким — тем, кто причинял страдания другим людям и препятствовал спокойной жизни. Следом отправились те, чье поведение предвещало угрозу и всплески насилия, и я избавил от подлости и ненависти их сердца и души. Что, думаешь, произошло дальше? А вот что: люди, чьи жизни я спас, начали поедать друг друга, словно крысы в клетке. Они убивали друг друга снова и снова. А я убивал их. Снова и снова. Тогда-то я и увидел их истинную натуру: они, как животные, не могут жить без этого. Им всегда нужен кто-нибудь, кто должен ощутить на себе их мерзкую натуру. Тогда-то я и понял, что идеальный мир без идеальных людей невозможен. Понял только теперь, после смерти. Юноша замолчал. Он снова надел привычную холодную маску идеального человека, которым себя считал и которыми хотел видеть других людей. — Теперь понимаешь, почему я это сделал? Печальный взгляд янтарных глаз, таких холодных глаз, заскользил по руинам. Он еще долго смотрел бы на них, стоя на краю ущелья, точно солевая статуя, застывшая при последнем взгляде на свой грешный город, если бы не странный глухой звук, кряхтящий и жуткий. Юноша непонимающе обернулся к его источнику и удивлённо посмотрел на детектива, пока до него не дошло, в чем дело. Детектив смеялся. Только что он рассказывал ему о цели всей своей жизни и о том, к чему она привела в конечном итоге, об идее создания идеального общества, а этот странный лохматый парень, услышав все это, подумать только, смеялся! Смеялся над ним! Эл не мог остановиться. Бывший Бог Нового Мира молча взирал на него, ожидая объяснений, что в его рассказе так рассмешило последнего. — Прости, не смог сдержаться, — приступ смеха уже закончился, но на лице Эл всё еще оставалась улыбка. Он сам себе удивился — уж и не вспомнить, когда в последний раз он так смеялся. — Получается, ты решил убивать неугодных тебе людей, а в оправдание назвал себя Богом. Ничего себе, я такого еще не встречал! Когда на Земле не осталось опасных преступников, ты решил убивать тех, кто лично тебе покажется подозрительным. В принципе, логично. А потом спасённые тобой люди начали тебя не устраивать, и тогда ты убил их всех? Хах.! Эл вновь не смог сдержать смешок. Детектив повидал много занятных убийц за свою недолгую, но насыщенную жизнь, но этот парень был самым занятным из всех. Такого самовлюблённого убийцу еще поискать! — Значит, тебе смешно, — на удивление, собеседник не изменился в лице, но ледяной взгляд заставлял детектива поежиться, но Эл стойко его выдержал. — Скорее любопытно. Ты такой забавный и наивный, правда думал, что сможешь добиться стабильности в обществе, устранив всех убийц? Довольно самонадеянно. Но знаешь, мир не может существовать без этого. История строилась на убийствах, мир держится на убийствах. Вспомни, наши предки были убийцами, и число людей от этого не менялось. Ты хотел построить свой мир на убийствах, следовательно — ты убийца. Я тоже в каком-то смысле убийца, ведь отправил кучу людей на смерть. Я убил их всех, пусть и не своими руками, но суть та же. Так скажи мне, чем твои мотивы лучше? Возможно, ты думаешь, что поступаешь правильно, но и любой другой преступник так думает. Правда всегда одна, есть только разные точки восприятия. Эл поднялся и встал напротив своего оппонента, тот внимательно слушал его слова, но едва ли они его достигли. Юноша ухмыльнулся. — Я знаю, кто ты, — два янтаря снова блеснули красным отблеском, прожигая насквозь, — L. Величайший детектив, не проигравший ни одного дела. Правосудие во плоти! Хочешь казаться в глазах других справедливостью, когда на самом деле упиваешься игрой с людьми, крутишь ими, как марионетками, желая ощущать лишь свою значимость. По-твоему, такое лицемерное правосудие лучше праведного желания осуществить его? Внезапно он приблизился к Эл и яростно схватил его за горло. Не сильно, но достаточно, чтобы удержать свою жертву на месте. Черные глаза удивлённо распахнулись, но дискомфорт, который Эл испытывал, чувствуя на шее крепкую ледяную хватку, и рядом не стоял с тем, что наводили на него два красных огонька в янтарных глазах. Он попытался вырваться, но после нескольких безуспешных попыток прекратил. Только упрямо смотрел в наполненные злобой и презрением глаза. — Я… никогда… этого не отрицал, — просипел детектив, впиваясь ногтями в руки на своей шее, — также как никогда не называл себя… Богом! Последние слова детектив выплюнул убийце в лицо. Он догадывался, что будет с ним после этого: лёгкая смерть — в лучшем случае. Но если это сон, то это не так важно. Эл прикрыл глаза, чувствуя как усиливается хватка на шее. Но внезапно она исчезла: так неожиданно, что детектив упал на землю, всего в нескольких сантиметрах от края пропасти. Подняв непонимающий взгляд блестящих от переизбытка эмоций черных глаз, зрачки в которых расширились почти до предела, он увидел улыбку. Да, именно улыбку, исказившую лицо юноши. Ненавистное выражение превратилось в снисходительное. Юноша протянул детективу руку, предлагая помощь встать. Эл с опаской посмотрел на его ладонь, с длинными красивыми пальцами, и проигнорировал, предпочтя встать сам. Юноша, не обратив на это никакого внимания, снова протянул руку, чтобы коснуться пальцами его подбородка. Эл вздрогнул и отстранился. Наглеца не мешало бы хлестнуть по этим рукам. — Ты знаешь, кто я? — вкрадчиво прошептал убийца прямо детективу на ухо. Эл отрицательно покачал головой. — Имя «Кира» тебе о чем-нибудь говорит? Эл потрясённо застыл, слушая учащённое биение собственного сердца. Говорит ли имя Кира ему что-нибудь? Ну ещё бы! Не было в мире человека, который бы не слышал про неуловимого серийного убийцу, уничтожавшего преступность при помощи сердечного приступа. Всемирно известный линчеватель появился внезапно и так же внезапно исчез, но так и остался не пойманным. Каждый невольно слышал о нем. Эл во все глаза уставился на юношу, силясь поверить в услышанное. «Он хочет сказать, что он и есть Кира?» Дьявольская улыбка окрасило лицо молодого парня, и он заливисто рассмеялся. — Да, ты все правильно понял. А я смотрю, ты любишь опасные игры. Тогда, может, сыграешь в одну из моих? Не успел детектив и глазом моргнуть, как полетел с обрыва. В следующую секунду Эл почувствовал, как пустота поглощает его. Ноги тщетно молотят воздух, руки беспомощно ищут, за что ухватиться, холодный воздух больно бьёт в лицо. А затем раздался звук удара. Эл распахнул глаза, ожидая увидеть над головой юное лицо с красными глазами и дьявольской улыбкой, но увидел знакомый белый потолок своей комнаты. Минута замешательства, и Эл вскочил с пола, облокотившись на кровать, с которой упал. Он перевернул подушку, уже зная, что увидит под ней черную тетрадь.