Flashback
Япония, 2005 год. Сигнал оповестил первокурсников об окончании лекции, аудитория быстро опустела. Ягами, едва не застонав от облегчения, начал собирать вещи. Не так давно перечень его заслуг пополнился новым статусусом — «лучший студент Японии», в то время, как «лучший школьник» закономерно отошёл в прошлое. Сложностей с этим не возникло, ведь Лайт с детства отличался упорством и любознательностью, а потому всё схватывал на лету. Но чем старше он становился, тем меньше оставалось в нём энтузиазма. Вопреки собственным ожиданиям, в его жизни мало что поменялось. Скука никуда не делась, учеба интересней не стала, да и достойных собеседников не сильно прибавилось. Лайт ещё со средней школы не горел желанием общаться со сверстниками и преподавателями, он чётко разделял вынужденную коммуникацию от излишней. Единственными его постоянными спутниками были нервозность и пассивная агрессия. На успеваемости это, разумеется, не отражалось, но у Лайта и в школе не было определенных предпочтений в изучаемых дисциплинах. Но, по какой-то причине, именно сегодня Лайта тянуло на философские размышления. Забавно, что философия — единственный предмет, который Лайт мог спокойно прогулять и при этом писать тесты так, будто корпел над справочниками ночами напролет. Рюук, ненавидевший все виды учебной деятельности, бороздил небесные просторы, но Лайт чувствовал, что он где-то поблизости. Его мысли сейчас занимал только один вопрос: почему восприятие времени человеком так непостоянно? Бывают ведь дни, когда минутная стрелка движется в чётком размеренном темпе, не вынуждая каждый раз в нетерпении поднимать взгляд на циферблат. Но периодически случались такие дни, как сегодня. Ему казалось, что стрелка будто бы застревает между делениями и вымученно описывает круги, прокручивая, должно быть, в конец проржавевшую шестерёнку к следующей цифре, оттягивая тем самым долгожданный момент избавления. С положением планет в космосе это вряд-ли как-то связано, иначе не было бы столько противоречий. Но управлять такой штукой, как время, было действительно заманчиво. Прискорбно, но даже Богу Нового Мира не суждено дожить до этих времён. А вот Бог Смерти вполне сможет лицезреть светлое человеческое будущее своими всевидящими глазами. Возможно Рюуку повезет стать свидетелем того, как люди достигнут такого уровня эволюционного развития, что смогут однажды овладеть всеми возможными знаниями и даже управлять временем. Когда-нибудь будет создана утопия, где жители отбросят все свои примитивные привычки. Это будет мир без необходимости в убийствах. Мир, где будут жить только ответственные и добрые люди. Пусть Лайту никогда этого не застать, но по крайней мере в его силах внести свой вклад в будущий идеальный мир прямо сейчас. Эта философия придавала ему уверенности. Всякий раз, когда Лайт возвращался домой и открывал свою тетрадь, непрошеная улыбка вытягивалась на его лице. Каждое новое имя, вписанное в нее, хранило в себе чью-то отнятую жизнь. Знание, что все эти люди в его власти, что их жизни целиком и полностью зависят от него — опьяняло. Почти год это ощущение оставалось с Лайтом, но всё ещё не надоело. Однажды прийдёт день, когда он станет полицейским — прямо как его отец — и новые возможности откроются ему и обеспечат ещё большей властью. Однако… Однако немного жаль, что за всё время, пока Кира процветал и стремительно завоёвывал народную любовь, не нашлось ни одного смельчака, которому бы удалось разжечь в нём чувство вражды и подлинной ненависти. Ещё никому не хватило ума напасть на его след и объявить Кире войну. А если такие и были, то, как правило, держались совсем недолго, не успевая толком его развлечь. Так что теперь можно с уверенностью сказать, что убийства преступников и некоторых сметливых детективов — это единственное развлечение, которое у Бога Нового Мира осталось. Судьба Лайту благоволила. Его отец, Ягами Соитиро, был не из их числа таких назойливых сыщиков, что путаются под ногами, но его доброе сердце и праведная тяга к справедливости не могла не вызывать уважения, хоть и с большей долей снисходительности. Возвращаясь домой, Лайт знал, что опасаться ему некого, но идея снять собственную квартиру и посвятить себя делу Киры полностью не переставала гореть в нём вот уже несколько месяцев. Родители, а в особенности мать, были против его переезда, не смотря на готовность Лайта найти подработку. Это немного раздражало. Ему уже исполнилось восемнадцать, он в состоянии жить самостоятельно. Зачем так за него цепляться? Проблем с учебой у него никогда не было, за лучшие академические результаты он получает одну из самых высоких стипендий в стране. Так зачем так над ним трястись, если, кроме его учебы, родители толком его жизнью не интересуются? Объектом их родительской любви всё ещё оставалась малышка Саю. Малышка, которая уже доросла до старшей школы, только успеваемость ее так и не выросла. Но Саю — девочка и младшая в семье, ей позволительно. Те далёкие времена, когда за оценки ругали Лайта, давным давно миновали, и времена, когда он жаждал внимания и думал, что став лучшим учеником Японии, станет и лучшим сыном — тоже. Когда из года в год возвращаясь домой, слышишь с порога только: «как сдал тест?», «как твоя успеваемость?», «как учатся твои одноклассники? ты же лучше их?» — нет, не «как прошёл твой день?», не «что интересного сегодня узнал?» и даже не «с кем сегодня подружился?» — ты, так или иначе, станешь лучшим школьником Японии, и тогда от тебя наконец отстанут. А лучший школьник Японии, в свою очередь, потеряет интерес ко всему, включая своих родных. Возвращаясь домой, он будет на автомате предъявлять табель успеваемости аки полицейский, размахивающий удостоверением. Его сестра ничем не заслуживала такого внимания со стороны родителей. Это было несправедливо, но ненавидеть Саю ему было не за что. Это бессмысленно и незрело. По крайней мере Саю единственная, кто интересовалась непосредственно его личной жизнью, доставала нелепыми расспросами о потенциальных девушках и выпрашивала помощь с математикой. А когда он всё-таки сдавался и решал ей уравнения, она внимательно слушала и многозначительно кивала, в надежде, что он сделает за неё всю работу. Подъезжая к дому, Лайт всё ещё чувствовал себя странно, что так рано освободился. Перед поступлением в Тодай он не помнил, чтобы в перерывах между школой, дополнительными занятиями и домашней работой у него была хоть одна свободная минута. Хотел бы он привыкнуть к этому также быстро, как привык к убийствам. — Эй, Лайт, — подлетел к нему Рюук на выходе из вагона метро, — Твоя сестра бежит сюда. Ее сложно не заметить. Саю как пороховая бочка, в каждую дырку затычка — порой слишком активная и шумная. Достигнув брата в считанные секунды, девушка обняла его и повисла на плече. — Лайт! Твоя любимая младшая сестрёнка освободилась пораньше и жаждет твоей компании! Проводи меня домой, всё равно без девушки ходишь. Ягами, лишенный гордого одиночества, наигранно помрачнел: — Неужели у этой сестрёнки нет своего парня? Размахивая рюкзаком, Саю лукаво прищурилась. — Ты же знаешь, что отец запретил мне болтаться со «всякими оболтусами, прячущими в штанах ствол без предохранителя». Лучше придержи меня, братик, до свадьбы с Рьюгой Хидеки. — Не прикрывайся отцом. Уж я то знаю, как толпы мальчиков тешат твоё самолюбие. Ты теперь старшеклассница, и парни, которые поспешат за тобой приударить, для тебя в порядке вещей. — Это верно, но какой смысл в поклонниках, если ни один из них не похож на героя дорамы? Вот сегодня знаешь, что было? Один парень остановил меня в коридоре, прямо перед началом урока, резко прижал к стене, и я оказалась зажата между его разведенных рук, которыми он опирался о стену. Ну знаешь, как в той дораме про школьников, — полная воодушевления, Саю мечтательно лепетала, словно сейчас находилась в том коридоре, а не шла с братом домой по узкой улочке. — А потом он придвинулся ко мне ближе и прошептал таким глубоким, серьёзным голосом: «Я тебе нравлюсь, Саю? Посмотри на меня. Посмотри прямо мне в глаза и ответь честно!» Саю судорожно вздохнула, прикрыв глаза от удовольствия. Лайт недоуменно смотрел на сестру. Только из вежливости он спросил: — И что же ты ему ответила? Вынырнув из сладкого транса, Саю удивлённо заморгала. — Что? Ах, ну да! Само собой, я сказала ему правду. Я сказала, что он не Рьюга Хидеки, чтобы на него смотреть, и мне он не нравится. И закинув на плечо рукзак, который болтался у нее в руке, Саю в припрыжку обогнала старшего брата. Потом слегка сбавила шаг и опять поравнялась с ним. — Лайт, скажи честно, я поверхностная? Ягами нахмурился. — Кто тебе такое сказал? — Никто, просто спрашиваю. — Ну, не знаю. — Не хочу быть поверхностной, хочу быть глубокой и утончённой, как синее море. Нет, как черная-черная бездна. Лайт не смог удержаться от усмешки: — Извини, Саю, но бездна — точно не про тебя. Тебе просто нужно чуть-чуть повзрослеть. — Ты прав. Мне пора перестать слушать Рьюгу. Такое внезапное заявление удивило Лайта. — Серьезно? Откажешься от своего айдола? — Лайт усмехнулся, полагая, что сестра пошутила. Но на лице Саю была странная, совсем не свойственная ей задумчивость. — Я серьезно. Теперь он тоже прогнулся под этот тренд. Я подозревала, что так будет, но надеялась, что их агентство не такое. — Ты про что? — Вчера на концерте он исполнил песню, которую посвятил Кире. Я была очень разочарована. Злорадный смех зашелестел в черепной коробке Лайта, когда он это услышал. Причина грусти его сестры была ещё одной приятной мелочью в копилке его самолюбия. — Ну, вряд-ли твоего Рьюгу Хидеки можно в этом винить. Кира сейчас у всех на слуху, большинство его поддерживают. Начав поднимать эту тему, в агенстве поступили очень дальновидно. Каждый известный бренд должен думать в первую очередь о своей репутации. Всем известно, что Кира — это новый закон, нужно ориентироваться на то, что принесет айдолу популярность в долгосрочной перспективе. — Я знаю! — грубо отрезала Саю, ее маленький острый носик обиженно сморщился, — Но мне и без того плохо. Так бесит, что если не подстраиваешься под большинство, на тебя сразу кидаются! Она яростно потерла глаза, которые вдруг начали слезиться, и Лайт заметил на ее руке две длинные красные полосы, похожие на следы женских ногтей. Он резко схватил ее за руку. — Что это? — Ничего! — Саю попыталась вырваться. — Твои одноклассники? Они над тобой издевались? — Сказала же, нет! Мы просто поспорили с девочкой. Лайт, отпусти, ты делаешь мне больнее, чем она! Лайт тут же выпустил ее руку. Саю потерла запастье. — Не волнуйся, ей досталось сильнее. — Хочешь, я поговорю с ними? — Спасибо, — Саю улыбнулась, — Но я разберусь. Она только сильнее разозлится и обнародует мои данные в сети, окрестив меня ненавистницей Киры и потенциальной преступницей, защищающей убийц. Вот тогда мне и придет конец. После произнесенных слов Саю залилась заливистым смехом, в котором — Лайт не мог не заметить — крылся неподдельный страх. Он подошёл к ней и ободряюще провел рукой по ее волосам. — Не стоит переживать. У Киры и без тебя предостаточно забот. Наверняка его список преступников такой огромный, что ему попросту некогда размениваться на хейтеров. Просто будь хорошей девочкой, авось Кира тебя и не заметит. А если посмеет, приобретет самого страшного врага, каких ещё не знал — твоего озлобленного братца. Напряжённый взгляд Саю тут же смягчился, и ее лицо озарила нежная благодарная улыбка. Она радостно подпрыгнула и повисла на его шее, вместе с тяжёлым рюкзаком, телепавшимся на ее руке, отчего Лайт едва удержался на месте. — Ты — мой герой, герой дорамы! Теперь не страшно умирать, зная, что после моей смерти ты жестоко за меня отомстишь. — Хватит чушь нести. Идем домой. Не успела входная дверь дома закрыться, как Саю побежала на второй этаж. — Лайт, давай посмотрим кино вместе! — донёсся сверху ее голос, — Завтра выходной, отвлеклись от своих дел хоть ненадолго. — Ты же не любишь, когда я критикую твои слезливые сериалы. — А мы посмотрим детектив и посмеёмся над нелепой работой полицейских. Эх, ещё бы папу к нам… — Ладно, — согласился Лайт, — Переодевайся быстрее. Как только Саю скрылась в своей комнате, Лайт, по пути растегивая пиджак, устало побрел в ванную. — Лайт, твои вещи закинуть в стирку? — крикнула Саю. — Не надо, я сам! Пока он мыл руки, взгляд его рассеянно блуждал по кухне. Мать сегодня работает допоздна, но отец должен вернуться с дежурства с минуты на минуту. Внезапно на втором этаже раздался крик. Лайт сорвался с места. Мысль о том, что послужило причиной испуга сестры, ещё не успела до конца оформиться, но тело моментально почувствовало опасность и среагировало соответствующе. Лайт бежал по лестнице, перепрыгивая сразу несколько ступеней, и боялся даже представить самое страшное — его сестра обнаружила Тетрадь Смерти. Он бежал и всячески гнал эту мысль прочь. Саю не могла её обнаружить, тетрадь надёжно спрятана в ящике под двойным дном, он позаботился о том, чтобы никаких улик не осталось. Должно быть, она просто увидела паука. Пожалуйста, пусть она увидит паука, споткнется, ударится, упадет, сломает ногу, расквасит себе нос — что угодно, но не увидит его тетрадь и выживет. Пожалуйста! Когда Лайт оказался на втором этаже, он увидел распахнутую дверь своей комнаты, сестру, лежащую на полу и трясущуюся от ужаса, в руках она сжимала его белую куртку, которую он сегодня утром так опрометчиво оставил висеть на спинке стула. Обрывки страниц, выпавшие из внутреннего кармана, тоже лежали на полу. И над всем этим возвышался Рюук, который смотрел выпученными желтыми глазами на них обоих, и Лайт понял, что Боги Смерти не услышали его мольбы. — Ну что, Лайт, — невозмутимо присвистнул Рюук, — Что делать будешь? Не думая ни секунды, Ягами бросился к сестре, чтобы помочь ей подняться. Та будто оцепенела. — Саю, что с тобой? — Лайт постарался придать своему голосу как можно больше беспокойства, — Прошу, не молчи! Кое-как ему удалось поднять ее с пола, и она на дрожащих ногах шагнула к нему в объятия. Когда она подняла лицо на брата, глаза ее лихорадочно блестели, а бледные губы шептали: — Чудовище, чудовище, чудовище… — Что? — переспросил Лайт, хотя прекрасно всё слашал. — Разве ты не видишь? — Чего не вижу? — с притворной растерянностью он озирался вокруг, игнорируя удивлённого Бога Смерти. — Монстра! — воскликнула Саю, — Он прямо перед тобой! — Я ничего не вижу, Саю! — сказал Лайт. Сейчас он не был Кирой, сейчас он играл роль заботливого старшего брата, который переживает за свою сестру. Пусть это гадко — убеждать ее в собственной неадекватности, но уж лучше сестра, запертая в психушке, чем мертвая, и он сделает всё возможное, чтобы минимизировать жертвы, — Саю, ты, должно быть ударилась головой, когда упала. Давай я отвезу тебя в больницу. — Нет! — заплакала Саю. — Лайт, что происходит? — вклинился Рюук совсем не вовремя, — Ты хочешь притвориться, что меня не существует? А яблоки за это будут? «Чёртов Бог Смерти! Заткнись!» — Яблоки? — переспросила Саю и посмотрела на Рюука, а потом снова на Лайта — Ты никогда не любил яблоки. Так вот, куда они исчезали! — О чем ты говоришь? — не давая сестре опомниться, Лайт прижал ее к себе крепче и погладил по спине, — Всё будет хорошо, Саю. Не бойся, сейчас мы поедем в больницу и тебе помогут. Но Саю грубо вырвалась из объятий и толкнула его. — Я не сумасшедшая, не сумасшедшая! — Конечно не сумасшедшая. Ты просто устала. — Лайт… Страх и ярость, которые владели Саю, куда-то испарились, уступая место растерянности и грусти. — Ты… ты меня газлайтишь? — Что? Что ещё за нелепое слово? — Лайт, пожалуйста, не будь таким. Скажи мне, что происходит! Кто это? Саю указала на Рюука пальцем и требовательно посмотрела на брата. В эту минуту она выглядела такой решительной, что Лайт понял — её бесполезно разубеждать. Остаётся только один вариант — рассказать ей правду и надеяться, что она встанет на его сторону, в противном случае… Он вздрогнул и начал свой рассказ. Он рассказал ей всё: и как нашел Тетрадь Смерти, и как впервые опробовал ее на преступнике, спасая при этом заложников в детском саду; как узнал о существовании Богов Смерти, и как открывал всё новые и новые способы убийств. Он поведал о своей миссии, благодаря которой мир станет гораздо лучше и безопаснее для всех людей. Но чем дольше он говорил и объяснял цель существования Киры, тем шире становились глаза его сестры и тем явственней проступал страх и ужас на ее побледневшем лице. Лайт старался быть убедительным, он задействовал всё своё красноречие, чтобы донести до Саю эту простую истину, но она продолжала плакать и в неверии качать головой. — Это невозможно, ты не мог стать таким, ты никогда не был таким! Лайт умолк. Все его доводы — лишь пустой звук. Таким, как она, его не понять. Его сестра живёт в розовом мирке, где на любой вопрос есть простой ответ и на всё найдется свой ярлык с пометкой «хорошо» и «плохо». Она не знает, что такое настоящее зло и как с ним бороться. Она наивный ребенок, воспитанный в любви и ласке таких же наивных добропорядочных граждан. — Ты ошибаешься, Саю. Я всегда таким был, мне приходится быть таким, жертвовать своим рассудком, чтобы простые люди могли жить спокойно и не опасаться за свою жизнь. Ради тебя я взвалил на себя этот груз, ради тебя и таких как ты! — Ради себя, Лайт, ты сделал это ради себя! — сорвалась Саю, — Ты предал нас, ты предал нашего отца. Из-за тебя он не спит ночами, чтобы найти Киру. Из-за тебя он сейчас мучается! Из-за тебя! А ты… Ты был для меня примером, я так тобой гордилась… В следующий миг силы оставили её. Она вся обмякла, но нашла в себе силы, чтобы приблизиться к нему и сжать его в объятиях. На этот раз Лайт на них не ответил — больше не было смысла изображать заботу. Саю положила голову ему на грудь, и он почувствовал, как она дрожит. — Но я всё равно тебя люблю, — прошептала она, пряча заплаканное лицо в складках его одежды, — Прошу, не убивай больше. Перестань быть Кирой, и всё будет как прежде. Обещаю, я никому ничего не скажу. Только перестань! Он молчал, холодно смотря на ее затылок. Потом мягко отстранил её. — Довольно слез, Саю. Ты сильнее этого. Давай договоримся, что ты сохранишь всё в тайне. Ты понимаешь, что будет, если кто-нибудь узнает об этом? Саю не успела ответить, потому что в этот момент на улице раздался знакомый шум двигателя. Приехал Ягами Соитиро. Саю резко подскочила на месте и напружинилась, в любую секунду готовая сорваться с места. — Саю! — с нажимом произнес Лайт, и в его глазах блеснул опасный огонёк, — Стой на месте. Я ясно выразился? Ты понимаешь, что будет, если ты кому-нибудь расскажешь? Саю упрямо поджала губы. — Папа сможет помочь. Давай расскажем ему обо всем, он поймет. Рюук, всё это время наблюдавший за картиной, предвкушающе хихикнул. — Так что? Яблок теперь станет в два раза больше? На мгновение Лайт отвлекся и посмотрел на шинигами, чем Саю тут же воспользовалась. Стоило ему отвернуться, и она бросилась к двери. — Саю, стой! — крикнул Лайт ей вслед, неприкрытая угроза в его голосе заставила ее помедлить, — Не делай глупостей. Стоя на пороге его комнаты, Саю обернулась и сказала: — Ты не причинишь мне вред, Лайт. Я — твоя сестра. А внизу отец уже открывал входную дверь, и тогда Саю бросилась бежать. — Папа! Папочка! Мир остановился. Это был тот самый миг, когда всё происходящее кажется сном, заторможенной реальностью. Стрелки на часах застыли. В голове роятся множество мыслей, и одна пытается перекричать другую. Но самое тяжёлое решение в своей жизни Лайт принимает за секунду. Выбор невелик: либо умрёт только Саю, либо они вдвоем с отцом. Выбор очевиден. Клочок бумаги, небрежный росчерк первой попавшейся ручки, и выводится новое имя: «Ягами Саю — несчастный случай». Только после того, как имя было написано, Лайт увидел, как дрожат его руки, словно протестуя против неизбежной участи его сестры. Он правда не хотел этого, но Саю не оставила ему выбора. Из всех вариантов она предпочла самый глупый, но если об этом узнает отец, мертвых будет уже двое. Прекрасно осознавая свои действия, Лайт всё ещё не может поверить в реальность происходящего. Как он мог так проколоться?! Этот чудовищный прокол стоил ему жизни близкого человека. Под бешенный стук собственного сердца Лайт выбежал следом за сестрой, чтобы увидеть ее смерть своими глазами и лично убедиться в содеянном. Он выскочил в холл, добежал до лестницы, ведущей на первый этаж и увидел её. Саю торопилась навстречу отцу. Ей оставалось миновать около десяти ступенек, но добежать она не успела. Ее нога опасно подвернулась и соскользнула. Вскрикнув от неожиданности, Саю полетела с лестницы спиной назад. Словно в замедленной съёмке Лайт видел, как его сестра с ужасной силой ударяется головой об угол стола. Затем раздался жуткий треск, который будет ему сниться ещё не одну ночь. На следующей неделе Лайт переехал в собственную квартиру.Часть 18
23 марта 2022 г. в 01:34