Скучное завтра, невыносимое послезавтра и ряд дней все бледнее.

Новое утро встретило меня невероятной духотой и мурлыканьем банды кошек за окном. Эта самая банда часто прохаживала мимо, кучковалась возле кустов бабушкиной смородины, а если к нам приходили коты, то начинался дикий ор и бои на выживание. Это у меня всегда ассоциировалось с чем-то типа борделя, по-моему, отличное сравнение. Поставленный на максимум старенький вентилятор кряхтел из последних сил и уже не спасал. Так что сегодня я первый раз со всех ног мчался на работу с целью запрятать своё взмокшее тельце в кладовую и позаимствовать оттуда парочку сочных яблок, предназначавшийся для гостей, корзинка с ними всегда стояла у входа. Заодно можно было убить время за книгой, молиться, чтобы меня никто не нашёл до обеда, пока жара не спадёт. Я осторожно вошёл с чёрного хода, но, не смотря на то, что я пришёл довольно рано, в гостинице уже было шумно. Я решил, что такой уж сегодня день, что тишины и покоя мне не видать, но от своей миссии не отказался. Я осторожно пробрался к лестнице, ведущей к подсобным помещениям, чудом миновав Жаклин. Настроение у этой женщины было на удивление хорошее, она что-то мерзко напевала себе под нос, подозрительно улыбалась и несла корзину белья в прачечную. Затем меня встретила лёгкая прохлада кладовой, и я буквально растёкся на полу. Сок свежего яблока катился по моему подбородку, но я был так расслаблен, что казалось, нет никаких сил, чтобы стереть его с лица. А потом передо мной возникло брюхо. — Господи Иисусе! Мальчик мой, не тепловой ли у тебя удар? – Голос Гийона эхом раздался у меня в ушах, и я лениво посмотрел на его встревоженное лицо. Какой же добрый человек! От этой доброты и, правда, становилось чуточку светлее внутри. Возможно, если бы меня с детства окружали такие люди, я бы вырос совсем другим. Говорить было лень, так что я кое-как помотал головой и Гийон, присев на корточки, приложил свою большую мохнатую руку на мой лоб. — Прохладный… Фран, лучше бы тебе здесь не засиживаться, а то застудишь что-нибудь, и ещё сегодня очень много работы, к нам тут приехал… — Начал рассказывать Гийон, своим приветливым голосом. Этот человек так же имел привычку активно жестикулировать, а я лишь редко моргал в знак согласия, продолжая лежать пластом, но то ли оно было неизбежно, то ли болтовня Гийона меня выдала, этот умиротворяющий голос прервали. — Не сюсюкайтесь с ним, пожалуйста. Это отродье вчера сбежало со своей работы, да ещё и тележку бросило прямо в коридоре. – Удивительно, как Марго могла говорить такие ужасные вещи ласковым голосом. Она появилась внезапно за спиной повара и смотрела на меня очень лукаво. Предчувствуя опасность, моё тело само ринулось. Я резко поднялся, обронив огрызок, и помчался в сторону лестницы, минуя Гийона, но Марго вцепилась в край моей футболки, окрикивая Жаклин о том, что я пойман с поличным, но я резко рванул вперёд, оставив клочок мятой ткани в руке Марго, и побежал вверх по лестнице. На пути мне сразу же попалась Жаклин, сопровождая своё прибытие серено-подобным возгласом. Я картинно зажал уши, увильнул от неё в сторону и кое-как проскочил по узкому коридору, где вырвался наружу через дверь, ведущую в холл на первом этаже, там обычно встречали гостей. Это был бы самый фееричный побег в моей жизни, если бы мне повезло. Не пробежав и двух метров, я тут же врезался во что-то одновременно мягкое и твёрдое. Объект тяжело выдохнул и этот звук мне показался знакомым. Распахнув зажмурившиеся во время столкновения глаза, я посмотрел вперёд и увидел грудную клетку. Она так же показалась мне довольно знакомой, так что я поднял взгляд выше и понял, что передо мной стоит вчерашний подозрительный тип. Его руки были убраны в карманы жилетки с меховым воротником, которая ко всему прочему была одета на голое тело. Носить в такую жару меховой воротник может только ненормальный, подумал я и отступил в сторону, но он вцепился в мой локоть, а я, как дурак, покорно замер на месте. Этот парень удерживал меня, но даже не смотрел, его взгляд был устремлён вперёд, поймав направление, я осознал, что всё гораздо хуже. Позади, выстроившись в ряд, стояли Жаклин, Марго и Гийон, все трое были в позе «покаяния». Я непонятливо моргнул, глядя на них, а потом перевёл взгляд на парня, заложником которого недавно стал. — Господин Бельфегор, мы искренне сожалением и сейчас же строжайше накажем мальчишку. – Не поднимая головы странным голосом, словно проглатывая звуки, сказала Жаклин. И я тогда искренне удивился, насколько может исказиться даже самый отвратительный голос, если нужно к кому-то хорошенько подлизаться. После её слов на лице «господина Бельфегора» отразилась ехидная улыбка. Я хоть и был совсем близко, но, как и тогда не мог разглядеть его глаза за густой золотистой чёлкой. — У… Жаклин, что с твоим голосом? Ты простудилась? Раньше казалось, что со мной разговаривает замочная скважина.– Я и так был в не лучшем положении, чтобы его усугублять дальше, но слова вновь сорвались с моих уст. Наверное, всё же это можно было назвать дурной привычкой, но Жаклин тут же залилась краской и по тому, что её челюсть напряглась, можно было понять, что она резко стиснула зубы. — Господин Бельфегор, вы наш дорогой гость, и я очень-очень сожалею. Отпустите, пожалуйста, мальчишку, и я сейчас же подвергну его жесточайшему наказанию. – Она говорила сквозь стиснутые зубы, а я картину зажал одно ухо, показывая, что мне нет никакого дела до неё, на что она в конце добавила, что меня уволят, и я больше не побеспокою «господина». Только этот парень, который держал меня всё так же крепко, неожиданно громко рассмеялся. Я был готов дать ему медаль за самый необычный смех, и я бы с радостью послушал это странное шипение похожее хихиканье гиены дальше, чем слушать стенания Жаклин, но я вспомнил вчерашнее необычное поведение этого типа, и мне стало совсем дурно. — Не указывай мне. – Озорным тоном отозвался Бельфегор и крепче сжал мой локоть, после этого высказывания вновь последовал смех, а Жаклин от удивления даже выпрямилась. — Господин, но я… — Начала она как-то робко и я понял, что первый раз вижу её покрасневшей. Наверное, мне стоило быть внимательнее к людям. Исходя из такой реакции, я подумал, что наша Жаклин неровно дышит к новому постояльцу и мне захотелось под землю провалиться, потому что слишком много Жаклин на сегодня, и на завтра, и на следующей неделе, я бы не перенёс. Я уже хотел потеряться в этой гнетущей мысли, выпасть из реальности, абстрагироваться от происходящего и изводить сам себя, но после вспомнил, что мне пригрозили увольнением и ощутил облегчение. — Заткнись. Я сам его накажу. – Резкий смеющийся голос Бельфегора прервал Жаклин, которая полностью впала в ступор, он быстро развернулся и потащил меня за собой. Зрители остались позади, а я лениво плёлся за ним, спотыкаясь и еле волоча ноги, вспоминая о вопросе Гийона про тепловой удар, пока меня тащили за собой, я задумался об этом всерьёз, но не был уверен в симптомах. Только мы постепенно приближались к той комнате, в которой меня вчера чуть не задушили, а я думал о всякой ерунде. Наверное, мне стоило испугаться, но я поймал себя на мысли, что мне интересно. Этот тип был интересным, в основном в его необъяснимо тупом поведении, но злиться я не умел, а следовало. — «Господин Бельфегор», куда вы меня всё тащите? – Привычном беззаботным тоном, парадируя голос Жаклин, спросил я, когда мы оказались в коридоре, ведущем к заветной цели, но он молчал до тех пор, пока мы не дошли до двери вчерашнего номера. В тот же момент его хватка ослабла, и он отпустил меня, потом открыл номер, достав из кармана карточку. Я наблюдал за этим действом, опёршись о стену, и отметил, что при его угловатости, во всех движениях присутствовало какое-то изящество. — «Господин Бельфегор», я же убежать могу… — Пробормотал я скорее для себя, но уходить не собирался. Если бы я сейчас ушёл, то столкнулся бы с Жаклин или с менеджером и меня бы отчитали, а этого совсем не хотелось. Я с удивлением осознавал то, что позиционирую вчерашнего типа, как персонально спасителя, поэтому не двигался с места. — Заткнись, мелкий. Сейчас тебя будут наказывать. – Перед тем, как впихнуть в комнату, он посмотрел на меня с каким-то диким оскалом. Мои мысли зациклились и я встретился с гостеприимным полом этого номера, который успел облюбовать ещё вчера. Тогда-то я и подумал, что никакой он не спаситель, а просто какой-то дурной сон.