Скучное завтра, невыносимое послезавтра и ряд дней все бледнее.

Правда заключалось в том, что меня неизменно тянуло к этому человеку. Вспоминая об этом сейчас, я ощущаю прежнюю дрожь и трепет. Я не жалею о случившемся, иначе бы я никогда не вырос. В то время я был словно застрявшим во времени, заржавевшим старым автомобилем, но сейчас я лишь редко вспоминаю о том лете, столь ценном для моего настоящего и будущего. На следующий день после поцелуя Бельфегор покинул гостиницу на пару дней. Номер остался забронирован за ним и даже Жаклин вернулась, так что с её неспокойного вечно болтливого языка я узнал, что «дорогой гость» уехал на пару дней в соседний город по делам. Мне это показалось странным, потому что, зачем было бронировать гостиницу у нас, если у него были дела в соседнем городе. Я вообще видел мало логики в этом человеке, так что моя спокойная жизнь вернулась в прежнее русло, и я не вижу смысла в том, чтобы описывать всю эту бытовуху, если история моя совсем о другом. Эти дни проходили без прежней суматохи, и я с удивлением обнаружил, как спокойно стало в нашей гостинице без Бельфегора, никто не скандалил на кухне о слишком пресной еде, горничные обрели душевный покой, Этьен вновь предпринимал попытки сблизиться с Марго, а Гийон без конца болтал и смеялся. Я же слушал его, уплетал суп и багет за обе щёки, потом прятался от Жаклин, но Марго меня всегда находила. Странное дело, именно она меня всегда находила, эта женщина настоящая ищейка. И хотя всё было хорошо, меня не покидало чувство беспокойства. Я словно переживал, что больше никогда не увижу того странного типа, я чётко понимал, что хочу увидеть его снова хотя бы раз, мне хотелось получить ещё один шанс и наконец-то понять, что творилось у него в голове. Проходя мимо его номера, я часто замедлял шаг, иногда вовсе останавливался у его двери в каком-то непонятном оцепенении и приходил в себя, когда понимал, что внимательно прислушиваюсь к беззвучию за дверью. Прошло почти четыре дня, и наша встреча вновь случилась слишком неожиданно, не без последствий. Новый вечер после полуденной жары пришёл с тёплым ветром. Ещё с утра один из номеров забронировала молодая пара, вроде они были кем-то вроде геологов и планировали изучать нашу местность, их прибытие мы ожидали как раз к вечеру, но рейс был отменён, и они опаздывали на несколько часов. К слову, въезд и выезд в нашей гостинице обычно состоялся после обеда, но для них мы сделали исключение. Большинство горничных разошлись по домам, как всегда в холе дежурил Жозе, а я болтался по первому этажу без дела. Мне ужасно не хотелось идти домой и, при появлении Жаклин, я прятался за администраторской стойкой под одобрительные смешки Жозе, который каждый раз беспристрастно врал, что меня в холле не видел. Я систематически зевал, усаживаясь у стеночки в коридоре, я был словно недавно подобранный бродячий кот и, не смотря на то, что меня клонило в сон, я будто прирос к этому месту и не хотел покидать. Почему-то сейчас я рассматриваю это своё подсознательное упрямство, как судьбу, потому что иначе не случилось бы того, что случилось. Всё началось с лёгкого пинка, а вернее это произошло не нарочно, в коридоре было темно, и кто-то глухо споткнулся о мои ноги, вытянувшиеся вперёд. Знакомый голос долго чертыхался, а затем схватил меня за ворот, это движение стало мне как родное, и после я даже не удивился алкогольным парам встретившим меня. Это был он, наш «дорогой гость» вернулся, он был пьян и раздражён и почему я только попался ему под ноги? — О, Господин Бельфегор, рад вас видеть в добром, хоть и весьма шатком, здравии. – Я моментально съязвил, слова просто отскочили от языка, но я не услышал от него прежних диковатых слов и безумных улыбок, лишь глухой шипящий смех, который поволок меня следом за ним прямо по коридору. Абсолютное не сопротивление уже вошло в привычку, и я сам не заметил, как уже валялся на его кровати, а Бельфегор резкими движениями старался стянуть с меня шорты, но это у него не очень хорошо выходило. Я словно мгновенно отупел и просто спокойно смотрел на него, я знаю, что вы решите, что это ненормально, да и как такое вообще возможно, но я действительно абсолютно не понимал его намерений. Я всегда полагал, что пьяные люди, как дети грудные, за ними нужно ухаживать, помочь срыгнуть, а затем под звуки колыбельной уложить спать, но мне достался очень резвый младенец. — Ты меня не понял, засранец. Я что тебе велел? Держаться от меня подальше, так? Так. Я тебя предупреждал, а ты совсем безмозглый. Но это ничего, скоро ты сам поймёшь, что лучше ко мне не подходить. – Он рассуждал весьма здраво и говорил чётко, но голос его был надломлен и шипел больше обычного и я решил, что виной всему алкоголь, а между тебе Бельфегор никак не мог угомониться, зато паниковать я начал только в тот момент, когда его рука оказалась у меня в трусах. Я дёрнулся и запоздало решил, что пора вырываться, но он сжал моё причинное место сильнее, а затем, навалившись всем телом, зажал рот свободной рукой. — Меня просто бесит это твоё равнодушное отношение ко всему, я так хочу увидеть твоё красное личико. — Его голос звучал приглушённо, а я моментально обмяк. Знаете, наверное, я действительно всегда был странным ребёнком, я никогда не защищал себя, моё чувство самосохранения было притуплено. Только в тот момент в этой тёмной комнате, освещённой лишь лунным светом, за его густой светлой чёлкой я увидел блеск. Я был так поражён, честно слово, этот странный блеск для меня был, как свет лампочки на заднем дворе для пролетающего мимо мотылька. Я нахмурился, мне не хватало воздуха и, в общем-то, от того, как он сжимал мой рот, было немного больно. Я постарался повертеть головой, но он мне не позволил, оголив зубы в злорадной улыбке. От всего этого напряжения не осталось сил и тогда я понял, что нижняя часть меня уже существует отдельно, она приватизирована этим ненормальным типом. Его рука была горячей и какой-то ласковой, а я задыхался, щурился и никак не мог выдохнуть, но причина была даже не в нём, а во мне самом. Случайный стыд мурашками пробежался по моей коже, я не хотел слышать своих стонов и, это глупо, но даже был благодарен ему за столь грубое обращение с моей натурой. Прошу, не поймите меня не правильно, я бы в жизни не помыслил о таких вещах, мне всё это было безразлично, но именно тогда, именно с тем человеком я забыл о принадлежности к одному и тому же полу, мой рассудок медленно покидал меня, мне просто хотелось раствориться. Но он не собирался делать мне хорошо, он просто хотел издеваться и мучить, я мог смело забыть весь трепет и нежность, с которым всё начиналось, я зря доверился ему. Он доводил меня до исступления, но потом не позволял расслабиться окончательно. Сквозь затуманенное сознание, кровь резко приливала к вискам, я слышал его безумное хихиканье. Он повторял это несколько раз, а я лишь бесконтрольно сжимал простынь руками, прикусывая взмокшую от моего дыхания плоть его ладони, что прикрывала мои губы. Мы оба сдались спустя какое-то время, его рука ослабила хватку, и мой приглушённый голос озарил номер и растворился в стенах. — Ну, что же ты всё равно какой-то бледный. – Раздражённо выдохнул Бельфегор и навис надо мной. Его глаза заблестели вновь, и, не смотря на то, что мои губы были свободны, я не мог произнести и слова, я лишь прерывисто дышал, глядя на него из полуоткрытых век. Кончик его носа неожиданно достиг моего и тогда Бельфегор пожадничал по отношению ко мне. Он поцеловал меня так, что я на пару секунд забыл, как дышать, потом он резко перекатился на бок и моментально уснул. Когда я шёл домой, я долго размышлял о том, что произошло, и думать об этом мне было абсолютно не стыдно. Я ловил себя на мысли, что даже сам себя там так не трогал, как это делал сегодня совершенно незнакомый мне человек. Ведь я и правда не знал, кто он такой и что им движет. Однако, не было уже пути назад, мною управлял нездоровый интерес. Говорят, что период взросления и половое созревание – это одно и то же. Каждого не интересует то и другое до поры до времени. Когда проходишь эту грань, то начинаешь только и думать о прошлом. И, правда, в детстве мало думаешь о прошлом, несешься на всех парах вперёд, но я не мог так сказать о себе. Я медленно покачивался на волнах жизни, как юбка медузы, но пока меня не проглотил неведомых хищник, я не осознал, что на самом деле являюсь крупной рыбёшкой.