Злодеи — самые сложные персонажи. Они олицетворяют всё худшее, что есть в людях и в человеческой природе. В них есть всё, чего мы боимся, с чем мы не хотели бы столкнуться в жизни. Том Хиддлстон
Ты должен любить злодея так же сильно, как и героя, если хочешь получить отличную историю. Пояснение к цитате: о сериале «Шерлок»
***
Трансильвания, на окраине города Клуж-Напока, неподалеку от сказочного леса Хоя-Бачу. — Ну что же, приятель, я стал твоим постоянным посетителем и приношу немалый доход заведению, — прихлебывая из кружки сомнительного вкуса вино и развалившись на скамейке, небрежно говорил трактирщику охотник в серо-коричневом костюме. — Я уже неделю жду своего друга, но — увы! — его нет по-прежнему. — Ваша Милость, быть может, остановитесь у меня и снимете комнату? А то приходите каждый вечер, сидите допоздна, уходите, а на следующий вечер приходите вновь, — елейным голосом отозвался трактирщик. — В последнее время неспокойно стало, люди пропадают бесследно, места-то у нас, сами знаете, какие… — Не беспокойся, хозяин. Я не дам себя в обиду, даже встретившись с шайкой грабителей, — усмехнулся охотник. — Я и мой ученик остановились на окраине вашего городка, у его дальней родственницы, иначе зачем бы я держал подле себя бестолкового мальчишку, — разглагольствовал Мариус, ничуть не смущаясь присутствием Сары, недовольно поджавшей губы и дотронувшейся до большого кровоподтека на скуле. Ей было неприятно такое откровенное презрение со стороны любовника. Хотя любовником его можно было назвать с очень большой натяжкой. Скорее, он стал ее хозяином, строгим, если не сказать, жестоким, а она — служанкой, выполнявшей малейшие прихоти. Мариус был прав, когда посчитал, что девушка никуда от него не денется. Новообращенная вампирша оказалась привязана к нему сильной связью, сама не желая того. Без Мариуса она стала бы совершенно беспомощной, не приспособленной к не-мертвому существованию. Вампир обучил девушку охотиться, выслеживать добычу, если шла речь о животных, и делился с ней кровью, если речь шла о людях. Но он также приучил Сару к человеческой крови, воспитал в ней беспощадную хищницу, убийцу. Ее не устраивала кровь животных, ей недостаточно было просто утолить голод, ей требовалась человеческая кровь, ставшая для нее наркотиком. Мариус посмеивался и с удовлетворением наблюдал, как вчерашняя дочка трактирщика превращается в подлинное ненасытное чудовище. При малейшей провинности он охаживал Сару увесистой тростью, ничуть не жалея, ведь следы синяков быстро проходят у не-мертвых, а то, что спутнице больно, его совершенно не волновало. Мариус считал, что так быстрее добьется полного подчинения и окончательно подавит волю девушки. Хотя зачастую трость лишь слегка касалась ее ног или спины, Мариусу было приятно видеть, как тяжело страдает от унижения избалованная и дерзкая совсем еще недавно дочурка Шагала. Так в чем же заключалась главная проблема молодой не-мертвой? Найти пропитание она себе могла, и без особого труда, но не ведала чувства меры и ощущения опасности. Вкусив человеческой крови, она теряла контроль над собой и была не способна логически, ясно мыслить, быть внимательной и предусмотрительной. Если бы не Мариус, ее уже давно поймали бы и вонзили осиновый кол в сердце. Вообще же присутствие двух вампиров становилось заметным в небольшом городке, в межсезонье считалось редкостью встретить приезжих чужаков. Исчезновение людей, причем местных жителей, начинало будоражить население Клуж-Напоки.***
Накануне Сара превзошла все мыслимые пределы. Она напала на заблудившегося в путаных переулках городка мальчика лет пяти и просто-напросто растерзала его, вновь потеряв над собой контроль. Мариус с трудом сумел оторвать от нее бездыханное тельце, вампирша шипела и сопротивлялась, не желая делиться добычей, и даже укусила за палец своего напарника, когда тот попытался ее образумить. — Мерзавка! Ты совсем ничего не соображаешь! Зачем было убивать мальчишку? Да отцепись же, я не собираюсь лишать тебя добычи! — в ход пошла трость, излюбленный инструмент воспитания в руках бессмертного «учителя». Сара смотрела с нескрываемой ненавистью, ярость захлестнула ее в тот момент, когда Мариус отнял у нее жертву. Она оскалила клыки и, казалось, хотела наброситься на вампира, который был выше ее на полторы головы. Глядя, не мигая, на Сару, Мариус приводил ее в чувство силой ментального воздействия. Она быстро стихла, глаза приняли свой обычный вид, клыки выглядывали, но не торчали настолько явно, как совсем недавно. Вампирша ойкнула и опустилась на мостовую, рассматривая уже осмысленно результат своего деяния. Облизав окровавленные пальцы, она перевела взгляд на Мариуса, державшего тело мертвого ребенка. Ни тени жалости и раскаяния не промелькнуло на ее лице. — Снимай куртку, — скомандовал Мариус. Вампирша непонимающе смотрела на него, и он прикрикнул: — Убери кровь с мостовой, или языком слижешь? — в голосе звучало неприкрытое презрение. Сара вытерла, как получилось, пятна крови под ногами и вопросительно-просяще посмотрела на Мариуса. — Запечатай ранки, — он протянул тело несчастного мальчика, но Сара вместо этого вновь впилась в шею уже мертвого ребенка. Не сдержавшись, возмущенный вампир отвесил мощную оплеуху, от которой миниатюрная девушка не устояла и упала. Поставив свалившуюся партнершу на ноги, Мариус отрывисто бросил: — Пошли домой. Ты будешь наказана. Сара усмехнулась. Обычно «наказание» ей очень нравилось, тем более, ведьма отсутствовала дома, и можно было не сдерживаться в своих фантазиях. Сбросив по пути тело мальчика в глубокий, заросший непролазным кустарником овраг, на дне которого протекал ручей, Мариус быстрыми шагами направился в сторону леса. За без малого полтора месяца, проведенных в Хоя-Бачу, вампир изучил сказочное место, как свои пять пальцев, и прекрасно ориентировался. Поэтому довольно быстро они оказались у цели. Полная луна с почти белым диском и бесчисленное число звезд освещали лес, было светло, как днем. Деревья отбрасывали причудливые тени на землю, уже высохшую и просыпающуюся после долгой зимы. В тишине слышался лишь легкий хруст мелких веток под ногами вампиров. Мариус молчал, не удостаивая разговором свою спутницу. Он уже все продумал. Сару ждала далеко не приятная ночь. Небольшой дом, стоящий на лесной поляне, выделялся черным силуэтом, в окошках не видно было света. «Прекрасно! — подумал Мариус. — Старая карга не помешает, очень хорошо, что ее нет именно сегодня». Хотя старой каргой он назвал ведьму по злобе, совершенно несправедливо: она была совсем не старой (или, по крайней мере, казалась такой, на вид никак не больше тридцати лет), очень хороша собой: высокого роста, с прямой осанкой, с подтянутой, пожалуй, даже сухопарой фигурой, но с красивой грудью, которую она не подчеркивала, а, напротив, старалась спрятать за глухим, высоким воротником-стойкой. В отличие от привычного облика ведьмы — старой, сгорбленной и беззубой, с крючковатыми пальцами, Зоица поражала красивым лицом с гладкой кожей, большими, пронзительными коричнево-зелеными глазами и ярко-алыми губами. Волосы цвета воронова крыла красиво обрамляли ее точеное лицо. Ведьма была потомком Мариуса по материнской линии, невозможно уже понять, в каком колене. Бабка ее, Сперанца, в свое время вызволила Мариуса из камеры пыток в замке фон Кролоков, наслав морок на Эриха. Граф в один не очень прекрасный день встретился во сне с отцом, и Мейнард фон Кролок попросил его смягчить участь младшего сына, отправив из камеры пыток в отдельный уютный склеп на кладбище, обитать среди других знатных не-мертвых. И это при том, что Его Сиятельство НИКОГДА не видел снов! Проходив неделю мрачней тучи, Эрих, переборов себя, выполнил, как он полагал, просьбу отца, не догадываясь, что стал послушным орудием в руках ушлой Сперанцы Никулеску. Спустя много лет, перед смертью, старая ведьма вместе со своим даром поведала внучке Зоице о вампире, племяннике первой ведьмы в их роду, которого они должны оберегать и помогать ему в силу старого обязательства, сделанного на крови их прародительницей, и передала внучке свои знания и силу. Прошло уже довольно много времени, Зоица жила в лесу размеренно, спокойно, как и до нее все женщины-ведьмы в их роду: готовила приворотное зелье по просьбам молоденьких девушек, любистоки для зрелых дам. Раз примерно в десять дней, сложив свои колдовские пожитки в корзину, ведьма уходила на пару дней в Клуж-Напоку, где у нее на окраине был домик. Туда к Зоице приходили клиенты: одни забирали заказанное зелье, другие просили погадать — юные девушки на суженого, мужчины с помощью карт искали выход из сложных ситуаций. Иногда к ведьме обращались разлучницы с просьбой сделать отворот от жен для семейных мужчин, которых хотели заполучить. Лечила ведьма и разные хвори с помощью заговоров и отваров. Молва о Зоице быстро распространилась по городку и его окрестностям, недостатка в желающих получить помощь не было. За свои услуги она брала приличную плату, но результат того стоил, и доход у ведьмы был немалый. Она получала деньги, принимала новые заказы, закупала продукты на рынке и возвращалась обратно в лес, до следующего визита в город. Но недавно Зоица почувствовала неладное, что-то мешало успокоиться и вести привычный образ жизни, неприятные ощущения не давали ей покоя: словно камень висел на шее, тянул вниз, давил и мешал дышать нормально, а тело горело огнем. Ведьма решила погадать на рунах, чтобы разобраться со своим странным состоянием и поняла: это вызвано невыполненным обещанием. Зоица глубоко задумалась, стараясь привести в порядок мысли. Она вспомнила про вампира Мариуса, о котором Сперанца говорила перед смертью, его следовало оберегать от опасностей в силу родового обещания, сделанного на крови родоначальницей династии ведьм Никулеску триста лет назад. Обычно в сомнительных ситуациях Зоице помогало гадание на картах. Она знала это искусство в совершенстве и доверяла ему. В этот раз ведьма вновь прибегла к помощи верного средства. Зоица достала карты графического Таро вампиров, раскинула их на Мариуса и многое поняла, увидев, как они легли. Решив действовать наверняка, ведьма раскинула вновь готическую колоду, и опять выпали те же карты — Башня с повешенным, рядом с башней легли Десятка жезлов и Семерка пентаклей. Карты сигналили о тяжелых испытаниях судьбы, каре и большой угрозе, которая может привести к гибели вампира, а выпавшая карта девяти мечей усилила отчаяние и безрадостность. Зоица наколдовала Мариусу найти дорогу в волшебный лес, решив спрятать вампира у себя и так уберечь его от опасности. Бессмертный со своей новообращенной спутницей добрались по маршруту, который внушила ведьма.***
Около полутора месяцев ранее Зоица стояла на пороге дома и вглядывалась в причудливое переплетение веток изогнутых деревьев, чувствуя приближение того, кому наказала добираться к ней. Смутное беспокойство стало охватывать ведьму, она ощущала непонятную тревогу. Раздался едва слышный шелест, над поляной зависли две летучие мыши. Короткий миг — и перед Зоицей стояли двое: высокий мужчина в дорогом, но потрепанном охотничьем костюме, и миниатюрная рыжеволосая девушка в темно-зеленом драповом пальтишке и красных сапожках, явно знававших лучшие времена. — Приветствую тебя, бессмертный, — произнесла ведьма низким, грудным голосом. — Я выполнила древнее обязательство, теперь ты стал моим гостем. Но я не ждала двоих, признаюсь, для меня это неожиданность. — Здравствуй, ведьма, — прозвучал небрежный ответ. — Я-то не мог понять, куда и что меня влечет, а это колдовские штучки. Так ты говоришь, обязательства? — Да, если ты Мариус, племянник моей прародительницы Петраны. — Тетя Петрика? Так это ей я обязан прибытием в столь славное местечко? Очень мило, — усмехнулся вампир. — Она так меня любила, кто бы мог подумать, что тетушка стала ведьмой… — Да, благодаря ей ты был отпущен из камеры пыток, тебе помогла моя бабка Сперанца, а теперь я отвела от большой опасности. — Женщина, ты должна быть почтительна со мной, перед тобой Граф, высокородный господин, да к тому же любимый племянник твоей прародительницы, так что повежливей! Я для тебя «Ваше Сиятельство», поняла? — выставив ногу вперед, высокомерно сказал Мариус. Зоица, прищурившись, рассматривала прибывшего гостя. Этот напыщенный индюк начинал раздражать ее. — Вот что, родственник. Я тебе помогла, во-первых, а во-вторых, ты у меня в гостях. Я тебя отвела от беды, но совсем не должна предоставлять кров, понятно? Если ты станешь называть меня госпожой Зоицей, тогда и я буду обращаться по-другому. Мариус лишь саркастически хмыкнул в ответ и отрицательно покачал головой. — Значит, не договорились… родственничек. Когда я дала тебе знать дорогу сюда, не рассчитывала на двоих. Пусть она проваливает, — ведьма кивнула на Сару. Та схватила руку Мариуса, которую он с досадой выдернул из цепкой хватки девушки. — Послушай, Зоица, — хитрый бессмертный начал понимать, с кем имеет дело, — мы не задержимся у тебя. Ну куда она пойдет? С лучами солнца погибнет, а тебе ведь нужна служанка, помощница. И я, Граф, высокородный вельможа, не привык обходиться без прислуги. Пропитание будем находить сами, сильно не стесним тебя. Ведьма развернулась в дверях и небрежно бросила через плечо: — Проходите. В невысокой избушке в очаге весело горел огонь, над котелком вился пар от какого-то варева, на стенах и потолке были развешены пучки трав. Стопка старинных книг с торчащими закладками лежала на столе, тут же был завернутый в черную ткань хрустальный шар, колода карт Таро, отдельно лежали серебряные ножницы и несколько серебряных ножей с белыми ручками. Вампир неодобрительно посмотрел на колдовские атрибуты из вредного для не-мертвых металла и нахмурился. — Я ждала тебя, — Зоица кивнула на клетку, в которой сидел толстый, откормленный заяц. — Делите на двоих, как хотите. Но не в доме, не позволю пачкать тут. Мариус взял клетку и тяжелыми шагами пошел к двери, брезгливо взявшись за ручку. Сара прошмыгнула за ним. «Ох, намучаюсь я с вами», — обреченно подумала Зоица и полезла в большой сундук, стоящий в углу. Вернулись гости не скоро, утолив первый голод зайцем, они отправились на охоту и насытились досыта. — Переоденься, — бросила ведьма девушке, кивнув на одежду, лежащую на сундуке. — Волосы убери под шляпу. Сара взяла вещи и вышла из дома, а через минуту появилась в брючках и в куртке, с забранными под шляпу волосами. — Чудесно, у меня появился паж, — хохотнул Мариус. — Скоро рассвет, в чулане нет окон, там и оставайся до заката, никто не потревожит тебя. Гроба нет, если надо — сделаешь сам, а девчонка пусть идет в кладовку, в мышь обращается, оконце я завесила, — предложила Зоица. Мариус прошел в чулан, посмотрел, скривившись, на старый матрас и рыхлую подушку, лежащие на полу, вернулся и сказал: — Мой паж будет спать со мной, и тебе забот меньше, и Саре удобнее со мной рядом. — Как хотите. Ведьма плотно закрыла дверь за вампирами и легла на удобную кровать, собираясь отдохнуть в тишине. Но не тут-то было: из чулана стали доноситься характерные стоны и вскрики, шлепки, которые долго не стихали. Повернувшись на бок, стиснув зубы и положив на ухо вторую подушку, Зоица, наконец, перестала что-либо слышать и вскоре заснула.***
Но по прошествии полутора месяцев Мариус и Сара так и не покинули Клуж-Напоку, оставаясь нежеланными гостями ведьмы. За это время Мариус изучил необычный лес, прекрасно в нем ориентировался, любознательный по природе, он уже чувствовал себя так, словно провел много лет в сказочном месте. Когда-то прямые стволы деревьев изгибались под чудовищными углами, почва, заросшая густым, неправдоподобно высоким мхом, непонятные огоньки, часто мигающие с разных сторон, трудно представить более подходящее место для обитания ведьмы. За лесом закрепилась дурная слава: в нем часто пропадали люди и домашний скот, просто исчезали бесследно; однажды словно испарился пастух с отарой овец. А если уж кому удавалось выбраться живым из этой обители сосредоточения непонятной, зловещей силы, у уцелевшего счастливца долго болела голова, его преследовали непонятные видения и приступы тошноты. Надо ли говорить, что трудно представить более подходящее место не только для обитания ведьмы, но и прекрасное укрытие для двух скитающихся, неприкаянных вампиров. Тем более, недостатка в диком зверье не было; примерно через полвека после описываемых здесь событий животные начнут массово покидать загадочный, зловещий лес, а его изучением спустя сто лет займутся ученые-уфологи. Но пока Хоя-Бачу кишел мелкими животными, часто встречались и крупные дикие звери. Недостатка в свежей крови не было, охотники сюда не совались, и непуганые обитатели леса были легкой добычей двух не-мертвых. Пожалуй, даже слишком легкой, потому что вампир заскучал и начал совершать вылазки в город, беря с собой Сару, балуясь частенько угощением в виде загулявшего пьяницы, все-таки человеческую кровь трудно было сравнивать с животной, хотя она и была разбавлена дешевым вином. Во время одного из поздних вечеров Мариус познакомился с Годфри и отправил его силой своей хитрости и изворотливости ума в замок фон Кролоков. Прошел месяц, но охотник так и не вернулся оттуда. Когда Зоица в очередной раз намекнула, что пора бы и честь знать, вампир уговорил потерпеть их присутствие еще немного, пока не станет ясно, вернется ли ван Гаррет. За это время ведьма привыкла к Саре, много с ней беседовала и знала бесславную историю юной вампирши. Зоица не понимала, как Сара может терпеть откровенно хамское обращение и грубость со стороны Мариуса. Девушка рассказала про приглашение на Бал, побег из замка и про свое становление вампиром. Зоице было жаль непутевую еврейку, но многое в ней и отталкивало ведьму. Будучи умной и проницательной женщиной, она сразу же сообразила, кто стоит за случаями исчезновения людей в небольшом городке. Устроив Мариусу допрос с пристрастием, Зоица с удивлением поняла, что виновата в большинстве «странных случаев» Сара, а не ее дерзкий хозяин. — Девочка, оставайся со мной, я обучу тебя своим искусствам, будешь распознавать травы, мне помогать, а потом, спустя время, появится другая ведунья. В лесу спокойно, тебе ничего не грозит… — Нет! — ответ прозвучал резко, враждебно. — Мы вернемся обратно, я стану Графиней, женой Мариуса! У меня будет огромный замок и много красивых вещей, драгоценностей, своя собственная ванная комната, я буду госпожой! — глаза девушки лихорадочно заблестели, голос срывался на крик. Зоица только вздохнула. — Неужели ты не видишь, что Мариус тебя ни капельки не любит и совсем не ценит? Когда ты перестанешь быть ему нужна, он бросит тебя, в лучшем случае, или вовсе избавится, выпьет досуха. Подумай и оставайся со мной. — Хватит! Вы мне надоели, каждый раз твердите одно и то же! Кажется, ведьма, а говорите, словно священник! Я не оставлю Мариуса, буду с ним и стану его бессмертной супругой, Графиней! — словно не слыша ведьму, Сара твердила свое. — Как знаешь… Дурень думкой богатеет, — пробормотала Зоица себе под нос и укоризненно покачала головой.***
Мариус ждал отставшую Сару около дома, но, когда она появилась, не стал открывать дверь, а приказал ей оставаться на месте. Уверенным шагом он подошел к поленнице, отставил трость в сторону и легко поднял толстенную деревянную колоду. Недалеко от поленницы росло дерево, по счастливой случайности прямое, а не искривленное, как большинство деревьев в лесу. Вампир поставил колоду под деревом, проверил, не качается ли, но колода стояла устойчиво, щелкнув пальцами, подозвал Сару. Она, улыбаясь, подошла к нему, облизнула губы, предвкушая очередную игру, которой никто не помешает. — Раздевайся, — приказал Мариус, а сам на минуту отлучился в дом. Когда он вернулся, держа в руках плеть и веревку, Сара была полностью обнаженной. Бессмертный поставил невысокую девушку на деревянную колоду, и она стала казаться даже выше, чем Мариус. — Ты провинилась сегодня, — прозвучал вкрадчивый голос. — Ты будешь наказана. — Я виновата, Ваша Милость и заслужила наказание, — улыбаясь, ответила Сара. Примерно так обычно начинались их оргии в отсутствии Зоицы, вампирша не ждала подвоха от своего партнера. Правда, на колоду он поставил ее впервые. Но Сара восприняла это как элемент разнообразия. Мариус завязал ей глаза, а затем связал руки, туго их перетянув и, подняв вверх, закрепил веревку на суке сверху. Вампирша недовольно поморщилась: стоять с поднятыми руками было неудобно. — Ты заслужила настоящее наказание, сегодня это не игра, — голос над ухом звучал холодно и бесстрастно. Раздался свист, и хлыст опустился на нежную, белую кожу спины, оставляя сразу же кровавый след за собой. От неожиданности Сара закричала: — Ваша Милость, что вы делаете! Мне больно! Мариус расхохотался. — Больно? Тебе? Прекрасно, чужая боль меня пьянит и возбуждает! Я тебе говорил, не нападать на смертных без моего разрешения? Говорил? Не слышу! — гремел в безмолвном лесу его голос, а он, между тем, наносил удар за ударом, чувствуя запах крови и входя во вкус. Мариус долго не мог остановиться, но, перестав слышать крики, прервался и с недовольством смотрел на обмякшее тело и бессильно склоненную голову девушки. Казалось, он пришел в себя, развязал Саре глаза и стал целовать залитое слезами лицо, но встретившись с испуганным взглядом, остановился и произнес со вздохом: — Ты опять ведешь себя неправильно, — раздался звонкий звук пощечины, затем еще и еще. — Не будешь больше? Не слышу! — Нет… Простите… Не буду… — в перерыве между всхлипами с трудом произносила Сара. Мариус довольно ухмыльнулся и начал слизывать кровь на спине девушки, а потом развернул ее лицом к себе. — Надеюсь, ты усвоила урок. Я был немного строг, но так надо, не обижайся. Сейчас будет хорошо, тебе понравится… Он начал оглаживать, ласкать ее, целовал ключицы, сжимал грудь, и наконец, почувствовал, что вампирша начала дрожать и больше не висела перед ним тряпичной куклой. Соски напряглись, тело Сары стало реагировать, послышался легкий стон удовольствия. Хищно улыбнувшись, Мариус развел девушке ноги и скользнул пальцами внутрь ее, зная, как нравятся Саре ласки его рук. Он с удовлетворением ощутил, что пальцы стали влажными и продолжал ее брать таким способом, слушая довольные поскуливания. — Еще… Хочу еще… Пожа…алуйста… — шептала Сара, жадно глядя в немигающие карие глаза. Мариус вышел из нее и стал сжимать ягодицы, впиваясь длинными ногтями, разводя их в стороны. Девушка стонала и ждала продолжения. Быстрым движением он расстегнул и приспустил брюки, Сара увидела, насколько возбужден ее хозяин. Мариус пальцами сжал щеки девушки, заставляя открыть рот, и погрузил туда пальцы. Такого еще не было в их играх, но Сара больше не ждала подвоха, истязание ведь закончилось и перешло в занятие любовью. Она старательно посасывала пальцы партнера, пока тот не решил, что уже достаточно. Развязав веревку, освободив руки девушки и сняв ее с колоды, он поставил несчастную на колени, а локти ее опустил на землю. Мариус решил взять партнершу так, как никогда до этого не брал, не как женщину, а представляя перед собой мужчину, и место для своего мужского орудия выбрал соответствующее. Однажды во время их пути в Клуж-Напоку он лишь попытался это сделать, но получил неожиданно резкий отпор, в придачу Сара обиделась на несколько дней. Тогда Мариус не настаивал, но совсем не забыл о неисполненном желании. И сейчас Сара все поняла, стала сопротивляться, но насильник не ретировался, а, устроившись на коленях сзади, вошел в нее пальцами, с трудом, не сразу, разозлился сильнее из-за этого, но не отступил, а продолжал входить, раздвигая пальцы с длинными, острыми ногтями и исторгая из девушки крики боли. Не обращая внимания, Мариус действовал уже тремя пальцами, второй рукой стараясь немного усмирить извивающееся тело, жестко прижимая спину Сары ладонью. Наконец, он решил, что достаточно долго возится, пальцы оказались снаружи, бессмертный тут же приставил головку и стал проникать внутрь женского тела, стиснув зубы, было узко, неудобно, болезненно, Сара не пускала его в себя. Тогда Мариус схватил ее за волосы и, резко, рывком потянул голову на себя. Не-мертвая отвлеклась на мгновение от одной боли на другую, девушке показалось, что сейчас с треском будут вырваны все ее волосы, и вампир вошел в нее наконец. Держа голову партнерши за волосы, он сделал несколько медленных движений, проникая и выходя обратно, пытаясь не растянуть Сару, а обеспечить себе относительно свободное проникновение. После этого, привыкнув немного и перестав испытывать некомфортные ощущения, он, не давая передышки, начал вколачиваться до основания, чувствуя, как внутри стало влажно, и понимая, что это кровь. В погоне за удовольствием Мариус закрыл глаза и видел перед собой не искаженное болью лицо Сары, нет, это была совсем не она — прекрасный блондин с заплаканными зелеными глазами смотрел на него с ненавистью и отвращением. Мерзавец долго не изливался, представляя рядом с собой страдающего Герберта. Вспоминая о том, как насильственно брал его и продолжая резкие движения, Мариус наконец-то начал испытывать те же не забытые им ощущения, ему стало невероятно хорошо. Насильник, закрыв глаза, вбивался с остервенением, терзая до обморочного состояния партнершу, которая вообще перестала соображать. Но вот послышался довольный рык, вампир отстранился и шлепнул Сару по ягодице. Он был доволен, получив поистине садистское удовольствие. — Теперь ты поняла, почему мне больше нравятся мужчины? Но ты… совсем не так плоха, ты напомнила мне о Герберте, это было мило… Ты действительно хороший мальчик… Сара, — вампир произнес имя девушки после заминки. — Пожалуй, это неправильно, теперь ты не Сара… Я буду звать тебя Сарий, мой маленький паж, — то, что говорил Мариус, не мог говорить кто-либо в здравом рассудке, это были мысли и слова психически глубоко больного существа. Сара его слышала, но с трудом воспринимала сказанное: несмотря на вампирскую слабую восприимчивость к боли, произошедшее было слишком ужасно. Перекинув через плечо девушку, которую с трудом сейчас кто-нибудь смог бы узнать, если бы увидел, Мариус отнес Сару в дом, уложил на матрас и на мгновение задумался. Приняв решение, он вышел из чулана и вскоре вернулся, неся стакан с вином. Встав на колени, он начал аккуратной струйкой вливать хмельной напиток ей в рот. Вскоре она открыла глаза и дернулась, глядя с неприкрытым ужасом на Мариуса. — Тихо-тихо, не шевелись, — прошептал он. — Ты умница, мне давно не было так хорошо. Ты достойна награды. Не-мертвый склонился над девушкой, погладил ее по голове, нежно поцеловал в губы, стараясь быть ласковым и терпеливым. Но Сара, обычно такая горячая и страстная, лежала, словно одеревенев. Постепенно раздражаясь, но все-таки держа себя в руках, Мариус старался быть бережным, пытался отплатить за полученное удовольствие. Сара уже не была безучастной; боль, обжигающая ее изнутри, словно пряталась, притуплялась в бархатном покрывале мягких ласк, а когда Мариус наполнил ее лоно, закрыла глаза и быстро уснула. «Все оказалось проще, чем я думал, у меня наконец появился свой мальчик для утех, да еще такой необычный… Главное — не дать разжалобить себя. Придется так благодарить ее каждый раз, пока она не привыкнет, зато сколько ощущений сразу», — еще не до конца веря своему счастью, радовался вампир, он обнял Сару и накрыл себя и ее стареньким, выношенным одеялом. Мариус даже не попытался проникнуть в мысли спящей Сары, он и сам быстро погрузился в сон. Вернее, в забытье…***
КОНЕЦ 1 ЧАСТИ