«Смелым помогает судьба». Вергилий «Вдвойне благословенна помощь, приходящая нежданно!» «Неведомые беды на тайных тропах всегда оказываются гораздо опасней, чем открытые враги на торных дорогах». Джон Рональд Руэл Толкин. «Властелин Колец»
***
Следующей ночью Эрих был занят с бумагами: он давно никому не отправлял писем, накопилось много вопросов, которые ему следовало решить. Ближе к рассвету Граф отложил перо в сторону и запечатал последний конверт. Закончив, он устремил взгляд на картину, висевшую над камином. Итальянский пейзаж с виноградной лозой и замком, видневшимся вдали, в который раз напомнил ему о Витторио. Внимательно вглядываясь в очертания знакомого имения в Тоскане, Эрих размышлял, а вернее сказать, пытался преодолеть себя. Он даже встал и подошёл вплотную к картине, внимательно вглядываясь в знакомое до последнего мазка полотно, словно надеялся найти ответ на мучивший его вопрос. Пейзаж, автором которого являлся герцог Вентурини, был написан им по памяти во время пребывания в замке фон Кролоков, куда судьба неожиданно забросила обоих бессмертных на выручку умирающему Герберту. Эрих остался здесь, а Витторио, пробыв без малого два года, уехал. Он и так слишком много времени пробыл в Карпатах, не занимаясь обязанностями по управлению вампирским трибуналом. Официальная причина пребывания в Трансильвании была серьёзной и благовидной — организация клана бессмертных под началом Графа Эриха фон Кролока и создание новой обители не-мёртвых. На самом деле, конечно, если бы не трагедия с Гербертом, не было бы ни кладбища, ни клана бессмертных, и Эрих не сидел бы теперь безвылазно, словно узник, в никогда не любимом им замке… Граф удручённо смотрел на картину, неизвестно, в который уже раз думая о превратностях судьбы, разлучившей его с возлюбленным Вито. «Мы мечтали стать счастливыми и не расставаться никогда, думали, что союз наш окажется вечным. В результате Герберт уехал с Витторио лечить душевную травму, я же остался… Так и мхом покрыться не мудрено. Наши встречи были редкими, можно перечесть по пальцам, но раньше хотя бы они были. Оставались только письма. А теперь что? Сколько месяцев я не получал вестей от него? Почему?» Всё-таки Эрих не сдержался. Решительно развернувшись, он вновь сел в любимое кресло с высокой спинкой. Перо быстро заскользило по бумаге, оставляя чёткие, ровные строки. Вскоре лист был исписан; следовало подождать, пока высохнут чернила. Фон Кролок снял с пальца кольцо, с которым никогда не расставался, и задумчиво рассматривал необычный рубин, изменяющий цвет. Чернила высохли, можно было продолжать. Граф надел кольцо, перевернул лист и быстро добавил пару строк. Но потом темп замедлился, Эрих отложил перо, а затем вовсе скомкал исписанный лист и бросил в корзину для бумаг. «Ни к чему всё это. Вито прекрасно знает, где я, и мог бы написать сам. А раз он не пишет, значит, — Его Сиятельство вновь взял в руки и сломал пополам ни в чём не повинное, хорошо заточенное перо, — он просто не хочет мне писать. Так зачем надоедать, в конце концов».***
— Магда, скажи, — обратился Альфред к подруге, — ты не вспомнила, отправили то письмо, которое я оставил в трактире Шагала? Юноша сидел на лавке в бывшей комнатке вампирши и бережно чесал за ушками у дремлющего Марселя. — Письмо забрала Сара. Так что вряд ли его отправили, — на мгновение задумавшись, ответила Магда. — Ты спрашиваешь о письме профессору? — поинтересовался вошедший Герберт. Альфред открыл рот, но ответить не успел: кот, только что не проявлявший никакого интереса к происходящему, резко вскочил на лапы и выпрыгнул из корзинки прямо на грудь Виконту, цепляясь острыми когтями за дорогую ткань доломана. От неожиданности блондин отшатнулся, но сразу же выпрямился и мягко положил ладонь на спину животного. — Ваша Светлость, Вы его хозяин, — уверенно сказала Магда. — Посмотрите, как он Вас встречает. — Да уж, как лечить, так Альфред, а как играть, так Его Светлость, — юноша вновь собрался обидеться. — Ну хватит, mon Cheri, мы уже говорили об этом. Получается, я его почти обратил, напоив своей кровью. Так что перед вами — позвольте представиться — повелитель и создатель котов, — Герберт отвесил шутливый поклон. Вообще он был настроен миролюбиво. — Магда, он ел что-нибудь со вчерашней ночи? — спросил блондин, прижимая беспокойно урчащего Марселя к себе. Тот, словно чего-то опасаясь, замер и прислушивался, но позволил себя погладить. Похоже, он окончательно определился с выбором хозяина. — Да, у него хороший аппетит. Он выпил целую миску молока и сразу же принялся громко мяукать и злиться, словно что-то не так. — И что? — Куколь налил немного крови, тогда Марсель успокоился. Герберт аккуратно посадил животное в корзинку. Но не тут-то было: раненый и умирающий накануне кот резво выпрыгнул и принялся тереться о ноги Виконта. — Потрясающе, — раздался недовольный голос хозяина замка. — Теперь от тебя, Герберт, будет пахнуть котом. Иди переоденься, — прозвучало как приказ. Виконт развернулся, собираясь выйти, и Марсель засеменил вслед за ним, припадая на одну лапу. — О, Тьма, — обречённо сказал Эрих, — вернись, сын. Это бесполезно, насколько я понимаю. Я всё слышал, ты вновь ведёшь себя, словно ребёнок. Как только тебе в голову пришла подобная глупость? — поинтересовался Граф и выразительно постучал указательным пальцем по виску. — Пусть хотя бы никто не узнает об этом — победитель Саббат обратил кота! Полный бред, просто позор. Хотя бы в столовую его не пускайте. Марсель, словно поняв, что говорят о нём, спрятался за Гербертом. — Я пришёл напомнить, чтобы Куколь налил вам в дорогу свежей крови со вчерашней охоты. — Не беспокойтесь, отец, уже готово, — бойко ответил Альфред. — Ну-ну, — Его Сиятельство развернулся и быстро удалился. — Фух, — облегчённо вздохнула Магда, — всё в порядке. — Да уж, — согласился Герберт, — Рара на удивление спокойно отреагировал. Главное — не попадайся ему на глаза слишком часто, — сев на корточки, он вполне серьёзно обратился к коту. Тот, словно понимая, громко мяукнул и потянулся лапкой к серебристому локону.***
Младшие фон Кролоки тоже уделили время написанию писем. Альфред, несмотря на настойчивые протесты Герберта, подготовил послание в Кёнигсберг профессору Абронсиусу. Сам Виконт «черканул пару строк», как он выразился, «давним приятелям», вызвав у возлюбленного неприятный укол ревности. Над третьим письмом он просидел довольно долго, не зная, с чего начать, то сосредоточенно покусывая перо, то наматывая прядь волос на палец. Но, в конце концов, хорошенько подумав, Герберт довольно быстро написал полторы страницы. Адрес был ему очень хорошо известен — письму предстояло оказаться в Италии. «Надеюсь, он не изменил своим привычкам и почту получает именно оттуда». Вскоре на конверте красовался адрес тосканского поверенного герцога Вентурини, написанный чётким, каллиграфическим почерком.***
Отдыхало семейство в полном составе в усыпальнице. Весна давно вступила в свои права, и длинный день, конечно, сокращал часы бодрствования бессмертных, зато позволял долго отдыхать и как следует восстанавливать силы. После пробуждения и трапезы на смотровую башню устремилась целая процессия: Его Сиятельство, отбывающие путешественники, причём у них под ногами путался Марсель, Магда и Куколь, спешащий, а потому с шаркающий сильнее обычного. — Одниx провожают, чтобы оттянуть момент расставания, другиx — чтобы убедиться, что уехали, — проворчал Герберт. — Ну и к чему такая свита? Не верите, что мы вас покидаем? — Ваша Светлость, Марсель кругом следует за Вами. Его надо будет забрать отсюда, — Магда многозначительно посмотрела на Графа, недовольно поджавшего губы после его слов. — Вот именно. Я не собираюсь следить за твоей игрушкой или искать по всему замку. Пусть Магда заберёт твоего питомца, — Эрих был холоден и внешне спокоен. — Письма у вас с собой, кровь тоже есть. В самом крайнем случае останьтесь на день в Агните, но чтобы после следующего заката к полуночи были дома! Не заставляйте волноваться за вас. Альфред, обращаюсь к твоему благоразумию. А ты, Герберт, будь внимателен и не отвлекайся по пустякам. Помните: ваша задача — отправить письма. — И всё-таки зря ты не согласился отпустить нас верхом, — вздохнул Герберт. — Альфред недостаточно хорошо держится в седле. А если придётся скакать во весь опор, причём, как ты понимаешь, ночью? К тому же вам пришлось бы огибать горы, а это очень долго и неудобно. Альфред может не справиться, — Эрих, как всегда, был абсолютно прав. — Отправляйтесь! Быстрые проводы — вера в скорое возвращение, — Его Сиятельство взмахнул рукой. Магда присела на корточки и накрыла Марселя ладонями, не позволяя двигаться. И очень вовремя это сделала: увидев, как исчезли Герберт и Альфред, а вместо них вдруг появились летучие мыши, кот выгнул спину и зашипел. Если бы девушка не прижала его к каменной плите, пожалуй, кошачий хищник попытался бы поймать одного из нетопырей. Рукокрылые взмыли в небо, стремительно удаляясь от замка. — Дитя, отдай кота Куколю, — Эрих пренебрежительно кивнул на Марселя. Тот, оставшись без Герберта, которого считал хозяином, почуял в Графе главного, испуганно затих и прижался к Магде. — Я приглашаю тебя на партию в шахматы, — предложил фон Кролок девушке. — Ты умеешь играть? — Очень слабо, — призналась воспитанница. — Тогда это будет урок. Я жду тебя, — легко переиначил он и быстро спустился вниз по винтовой лестнице. Куколь поковылял вслед за хозяином. Девушка немного задержалась, вновь сев на корточки и погладив Марселя. — Как ты быстро выздоравливаешь, — удивленно сказала она, — почти всё прошло. Действительно, страшная рана на боку затянулась и даже стала покрываться шерстью, да и лапка почти не прихрамывала при движении. Вампирша спустилась из башни и оставила Марселя на кухне с Куколем, вымыла руки душистым мылом, затем пошла переодеться. Покровителя не должен был раздражать кошачий запах.***
Рядом с оранжереей находилась просторная комната для игры в шахматы. Помещение выглядело строгим, даже аскетичным, без богатого убранства. Стены и пол были выложены серыми плитами, чтобы не отвлекать от основного занятия — древнейшей игры. Лишь в стороне стояли кадки и широкие вазоны с цветами — сказывалась близость оранжереи. Мраморная столешница, разделённая на клетки игрового поля, венчала стол из красного дерева, по бокам — два мягких стула с причудливыми спинками и на изогнутых ножках. Эрих придирчиво рассматривал игровое поле со стоящими напротив рядами вампирских шахмат, вырезанных из древесины мутении — твёрдого африканского дерева. Высокие фигуры в виде облачённых в плащи скелетов, держащих черепа, покрашенные в серебристый цвет, были расставлены с одной стороны поля и считались «белыми», напротив — такие же фигуры, окрашенные в золотой цвет, игравший ими ходил «чёрными». Пешки — невысокие черти с рогами и без головных уборов — безвестный мастер исполнил стоящими на круглых подставках с крышками гробов сзади. У стены, неподалёку от шахматного стола, возвышался массивный канделябр с горящими свечами. Дверь открылась, и вошла Магда. Вампирша переоделась: вместо скромного ежедневного платья с воротничком-стойкой, напоминавшего наряд горничной, на ней было атласное голубое платье с глубоким декольте, отделанное ажурным кружевом. Девушка выглядела элегантно и очень нежно: высокая, гибкая, с красиво уложенной причёской. Собранные в пучок белокурые волосы и аккуратную чёлку дополняли две кокетливо выпущенные пряди длинных волос. Эрих взял со стола принесённую им алую розу: — Девочка, ты восхитительно красива. Роза хороша, но она меркнет перед тобой. Позволь мне, — фон Кролок, передумав дарить цветок, обломал его и украсил розой причёску Магды. — Спасибо, Ваше Сиятельство, — улыбнулась вампирша. Ей хотелось произвести впечатление на покровителя, и, похоже, получилось. Эрих отодвинул кресло, приглашая воспитанницу за шахматный стол, сам сел напротив. Магда знала названия фигур, но её удивил их необычный вид. — В детстве, ещё до трактира, я играла в шахматы с хозяйской дочкой в замке Мирбахов, — предвосхитила она вопрос Графа. — Хорошо. Назови мне фигуры и покажи, как они ходят, — сказал Эрих. Девушка быстро всё вспомнила и правильно показала, ошиблась лишь с фигурой коня. — Нет, неверно, — Граф, поправляя, накрыл ладонью её пальчики и поставил фигуру правильно. — Действительно, забыла, — отчего-то стушевалась Магда. Эрих сделал вид, что не заметил её смущения, и убрал руку. Он в который раз смотрел на красавицу и понимал, что не чувствует ничего, кроме симпатии к милому ребёнку. «Зачем я дал ей надежду? — опять подумал Эрих. — Возомнил себя Пигмалионом, — он был беспощаден к себе, — самонадеянный индюк… По меньшей мере, это нечестно». Но ни один мускул не дрогнул на бесстрастном лице. Его Сиятельство начал рассказ о стратегии и тактике игры, о теории рокировок. Заметив, что Магда слушает его с рассеянным видом и совсем не проявляет интереса, Эрих предложил партию и разыграл простейший дебют. Даже явно поддаваясь, он с трудом свёл партию вничью, не позволив Магде проиграть. — Благодарю, дитя, — Граф галантно поцеловал руку партнёрше. — Пожалуй, достаточно на сегодня. Если захочешь, можем продолжить заниматься. Я провожу тебя. — Спасибо, Ваше Сиятельство, — ответила девушка, не скрывая разочарования. Она взяла Графа под руку, и пара направилась в сторону покоев Магды. Простившись на пороге гостиной, Эрих вскоре сидел в своём кабинете, вновь устремив взгляд на итальянский пейзаж. Он в очередной раз попытался убедить себя в том, что ему нужно общество молодой и красивой блондинки, и вновь потерпел фиаско. Никаких чувств, кроме родительского внимания и заботы, он не ощутил. «Прости меня, девочка, — мысленно обратился фон Кролок к Магде, — я вновь разочаровал тебя». Конечно, он легко мог остаться в уютной гостиной, а позже — в спальне, или пригласить девушку к себе. Но, поступив так несколько раз, Эрих укрепился в убеждении, что отношения «учитель — ученица» касаются не только обычного общения, но и интимных отношений. «Магда мила, достаточно сообразительна, всё схватывает на лету. Девочка очень старается угодить мне. Но она обманывается на мой счёт, — Его Сиятельство прекрасно видел разочарование воспитанницы. — Ей нужен в постели не отец, а возлюбленный, — резюмировал фон Кролок. — Поскорее бы она САМА это поняла». Граф не мог сказать напрямую, справедливо считая это (по крайней мере, он так считал), обидным для девушки. А ещё Эрих подумал о том, что зря выбросил в корзину адресованное герцогу Вентурини письмо.***
Сиреневый кожан и серый лесной нетопырь довольно быстро преодолели большую часть пути, когда неожиданно начала портиться погода: внезапно подул сильный ветер и даже пошёл снег (*такое порой бывает: 9 мая мне прислали свежее фото городка в Прикарпатье, засыпанного снегом*). Рукокрылые приземлились у подножья невысокой горы с подветренной стороны, чтобы отдохнуть. Холод им не грозил, но снег плотной пеленой окутал всё вокруг, совершенно нарушив видимость. — Что будем делать? — спросил Альфред, едва приняв обычный облик. — Может, пещеру поищем? — Нет, что ты. До утра очень далеко, полетим дальше. Просто будем двигаться медленнее, — Герберт ногтём стряхнул снежинки, налипшие на ресницы. — А мы не заблудимся? Ты хорошо знаешь дорогу? — спросил юноша. Впрочем, сомневался он недолго, так как привык доверять опыту Виконта. Немного отдохнув, вампиры вновь приняли летучемышиный облик и неспешно полетели дальше. Постепенно снег прекратился, а через час с небольшим закончились горы — Фэгерашский хребет оказался позади, и внизу показались немногочисленные огни Агниты. — Я думал, здесь всё-таки город, — разочарованно сказал Альфред, стоя в конце улочки, — а это не намного больше Пэлтиниша. — Зато здесь есть почтовое отделение, а неподалёку проходит железнодорожная ветка из Сибиу в Брашов, — резонно ответил Герберт. — Ты знаешь, где находится почта? — Нет, не знаю. Нам надо найти постоялый двор и там расспросить, — предложил Виконт и предусмотрительно протянул фляжку с кровью, которую Альфред немедля ополовинил. Самому Герберту хватило пары глотков. Так, переговариваясь, молодые люди медленно направились в сторону центра Агниты. Несмотря на поздний час, городок не спал и напоминал скорее растревоженный муравейник, чем тихий провинциальный уголок: на улицах было немало народу, в основном угрюмые простолюдины. Естественно, чужаки моментально оказались в центре внимания и ловили на себе многочисленные настороженные взгляды. — Герберт, что происходит? — едва слышно спросил Альфред, когда очередной горожанин недружелюбно посмотрел на него и прошёл мимо, едва не толкнув. — Ничего не бойся, сейчас разберёмся, — тихо ответил блондин сквозь зубы и сжал пальцы юноши, пытаясь его успокоить, но сам был очень встревожен. — Скажи, где у вас гостиница? — обратился Герберт к обогнавшему их подростку. Парень неопределённо махнул рукой и поспешил в боковой проулок. Туда устремились еще несколько человек. Путешественники остановились, совсем ничего не понимая, когда вдруг услышали громкий крик: «Пожар!» — Пойдём, посмотрим, — решительно сказал Виконт. — Ты как, жажда не мучает? — Нет, всё нормально. Может, не стоит идти туда? — юноша, пусть и опасался, но, конечно, шёл рядом. Почти на границе городской черты полыхал дом, стоящий на отдалении от остальных строений и огороженный добротной решёткой вместо забора. Собралось немало зевак, с жадным любопытством смотревших, как падали балки горящего строения. — Но почему никто не тушит? — воскликнул Альфред. — А если кто-то погибнет? — Я вижу, молодые люди, вы не местные, — неожиданно поддержал разговор благообразный старичок, оказавшийся рядом с ними. — В этом доме давно никто не живёт. Но, говорят, его хозяином раньше был вампир, сам Граф Дракула, — старичок сделал страшные глаза, — хотя его никто ни разу не видел в Агните. — Очень интересно, — ответил Герберт. Он узнал достаточно, чтобы потихоньку уйти, пока не прекратился пожар, а потому продолжил: — Мы ищем трактир. — У нас есть и трактир, и неплохая гостиница. Таким достойным господам, — старик оценивающе посмотрел на добротную одежду незнакомцев, — нужна гостиница. — Вообще-то в первую очередь нам надо на почту, — признался Альфред. — Тем более. От гостиницы почта совсем близко, — далее последовал подробный рассказ, как пройти к заведению с весьма оригинальным названием «У Агнессы». Герберт поблагодарил, и собеседник моментально забыл о них, вытягивая шею и стараясь получше рассмотреть происходящее на пожарище. — Похоже, остановиться нам теперь негде. Это был дом Влада, — огорчённо сказал блондин, когда они отдалились.***
Герберт толкнул тяжёлую дверь и вошёл в ухоженный зал. Он оказался в небольшом ресторанчике, опрятном и весьма уютном. Хозяин был в зале, но к посетителю не подошёл, предпочитая разговаривать на расстоянии. — Желаете снять комнату? — мужчина средних лет пытливо и настороженно смотрел на ночного гостя. — Посмотрим. Для начала подайте вина мне и моему другу, он сейчас подойдёт, — ответ, казалось, немного успокоил хозяина. — Скажите, далеко почта? — спросил блондин, отхлебнув довольно неплохого вина. — Я провожу, — неожиданно раздался голос сзади. Виконт оглянулся и был несказанно удивлён: перед ним стоял — вот ведь неожиданность! — знакомый журналист из Сибиу. Широко улыбаясь и слегка сощурив близорукие глаза, высокий молодой человек развёл руки, приглашая в объятия старого знакомого. — Как я рад Вас встретить здесь! — Дружище! — принял игру Герберт. — Какой сюрприз! Решил отправить письма, а встретил Вас, — он уже обнимал вздрогнувшего от холодного прикосновения Николаэ. Хозяин заведения с интересом наблюдал за ними, но было понятно, что он успокоился. — Приятная неожиданность — встретить старинного знакомого, — пояснил Николаэ. — Я провожу Вас до почты, только расплачусь и заберу вещи — тороплюсь на поезд. — Я подожду на улице, — кивнул Герберт и бросил мелочь на стол. — Так вы будете снимать комнату? Может, приготовить Вам и Вашему другу ту, где господин журналист проживал? — с надеждой спросил владелец маленькой гостиницы. — Чуть позже. Сейчас подойдёт мой спутник, и мы, пожалуй, втроём прогуляемся до железной дороги.***
— Ну, что там? — Альфред сгорал от нетерпения, но не вошёл внутрь без разрешения Виконта. — Сам ещё не понял, — нахмурив брови, ответил Герберт. Тяжёлая дверь открылась, и вышел Николаэ. — Мой друг Альфред Вагнер, — довольно сухо представил Виконт своего спутника, — познакомься, mon Cheri, это журналист из Сибиу… ммм… — замялся Виконт, забывший имя. — Николаэ Спэтару, — представился молодой мужчина. — Неожиданно было встретить Вас здесь. А где… — он оглянулся по сторонам. — Рара? Его с нами нет. — Но что вы здесь делаете, господа? — С нами все понятно — нужно отправить письма, а что ВЫ забыли в этой глуши? — продолжал удивляться Виконт. — Проводите нас на почту и объясните, в конце концов, что происходит? — Господа, очевидно, давно не читали газет, — ответил Николаэ. — Вам повезло встретить меня, но я через час уезжаю. Городок бурлит… Вы правда ничего не знаете? Выйдя на довольно широкую улицу, ведущую к старинным башням с готическими крышами и перейдя мост через широкий ручей, который местные жители горделиво называли рекой, Герберт и Альфред вновь ловили на себе подозрительные взгляды. Дом на окраине догорал и больше не вызывал усиленного интереса у взбудораженных горожан. — Это мои друзья, тоже журналисты, — пару раз, останавливаясь, объяснял Николаэ неприветливым, насупленным людям. — Да в чём же дело? — воскликнул Герберт, едва скрылся очередной небритый детина, дыхнувший ядрёным перегаром и смеривший незнакомцев настороженным взглядом. — Меня прислали из редакции, — торопливо заговорил Спэтару. — За последнее время произошло несколько исчезновений людей, сначала наблюдался убой скота. После репортажа о смерти маньяка в Сибиу я стал очень популярен, а уж если что-то необычное, связанное с вампирами… простите, — слегка смутился он, — отправляют на место происшествие меня. — Расскажите всё, что знаете, — поторопил Герберт. — Агнита — очень тихое место, и чтобы вдруг такое… Разговор пришлось прервать: впереди показалось здание почты, в окнах горел свет. Николаэ постучал условным стуком — два частых и три редких удара. — Господин Петреску, это я, Николаэ Спэтару, — громко сказал он, и загремел засов. Теперь чужаков бесцеремонно рассматривал невысокий круглолицый толстяк в фуражке почтмейстера. — Моим друзьям надо отправить письма. — Откуда взялись только, — заворчал почтенный служащий, — вы ничего о них не говорили. И зачем вам отправлять письма из Агниты, если вы уезжаете. Скоро будете в Сибиу, отправили бы оттуда… — неожиданно толстяк замолчал и испуганно уставился на высокого, красивого блондина, безошибочно угадав в нём главного в этой троице, — да кто вы такие и как попали сюда? — Сейчас. Ты. Заберёшь наши письма, — не мигая, глядя в глаза почтмейстеру, — заговорил Герберт. — Штампуй и клади в общий мешок. Теперь опечатывай, — приказывал он, а толстяк медленно выполнял с отсутствующим видом. — Сейчас мы уйдём. Ты не вспомнишь о нас, — продолжал Герберт гипнотизировать почтмейстера, который вёл себя подобно механической кукле. — Замри! — скомандовал он, вытянув руку вперед и направив ладонь на господина Петреску. Николаэ с интересом наблюдал за происходящим, Альфред же вновь приложился к фляжке с кровью — глядя на доступное, полнокровное тело толстяка, он едва не начал терять контроль над собой. К тому же долговязый журналист тоже был вполне живым человеком. — Уходим, быстро, — скомандовал блондин.***
Выйдя из здания почты, Спэтару завернул за угол и, весьма уверенно петляя по закоулкам, удалялся в сторону от центральной улицы. Бессмертные не отставали от него ни на шаг. Наконец, оказавшись за городской чертой, Николаэ остановился. — Нам необходимо знать все подробности, — тоном, не терпящим возражения, заявил Герберт. — Мы Вас слушаем. — Хорошо, — Николаэ раскрыл саквояж и протянул вампиру несколько сложенных газетных листков. — Прочитаете позже, но основное я расскажу вам, — журналист медленно пошёл вперёд. — После моей заметки о смерти маньяка меня пригласили на работу в центральную газету Сибиу. Не так давно я был с редакционным заданием в Клуж-Напоке: там стали пропадать люди. Тела находили обескровленными и со следами укусов на шее. Город там не маленький, в отличие от Агниты, я долго пытался разузнать что-то, но безуспешно. Случилось так, что, сильно простудившись, я обратился к местной знахарке… — К чему ненужные подробности? У нас мало времени, — резко оборвал Герберт. — Продолжайте, пожалуйста, — попросил Альфред. — Зоица, когда узнала, что я журналист, рассказала мне много интересного, взяв взамен обещание не писать об этом. Если коротко, это были вампиры — молодая девушка и высокий, заносчивый мужчина. — Проклятье! Сара и Мариус! — воскликнул Герберт. — Именно так Зоица называла их. Особенно кровожадной и несдержанной оказалась девушка. Парочка пробыла у неё довольно долго. Зоица их выставила вон, когда поняла, кто стоит за исчезновениями людей. После того, что узнал, я стал внимательно изучать всю поступающую в редакцию информацию. Они успели наследить во многих местах, я проследил путь негодяев до Агниты. Здесь пропало пять человек, из них два ребёнка, к тому же погибло много скота. Похоже, они останавливались на окраине — местные жители видели свет в окнах давно пустующего дома. Одна женщина видела как-то раз спешащего туда высокого мужчину и рыжего мальчишку. Негодник сильно её напугал, оскалив зубы. По-моему, это была переодетая девушка. — Теперь понятно, почему нас так встретили в городе, — ответил Герберт. — Мариус, конечно, подонок, но убивать людей не стал бы, если можно обойтись кровью животных. Он слишком хитёр и умён. На что способна Сара, не знаю, но, сдаётся мне, это её художества. Молодые люди не спеша подошли к железнодорожному полотну. Здания станции не было, лишь небольшой дощатый настил и станционный знак на высоком столбе. — Поезд здесь останавливается раз в неделю, чтобы забрать почту и оставить свежие газеты и журналы почтмейстеру, — пояснил Николаэ. — Я прибыл сюда две недели назад и договорился, что меня заберут обратно. — Благодарю Вас, друг мой, — блондин протянул руку журналисту. — Огромной удачей было встретить вас здесь. Я ведь до сих пор не представился. Виконт Герберт Фон Кролок, — он горделиво откинул голову назад. Николаэ почтительно ответил на рукопожатие бессмертного, вновь легко вздрогнув от ледяного прикосновения, затем пожал руку Альфреду. — Осторожно! — Герберт схватил Cheri за руку и потянул за собой, прячась в высоких кустах: к железной дороге, задыхаясь от быстрого шага, спешил почтмейстер, перекинув через плечо мешок с письмами. — Господин Спэтару, Вы уже здесь? — удивился толстяк. Похоже, он забыл обо всём, произошедшем на почте. — Едва не опоздал, представляете, заснул прямо за столом, — поставив мешок на землю, Петреску удивлённо всплеснул руками. Ночную тишину рассёк резкий, раздирающий уши свист паровозного сигнала. Чудо-машина, соединившая в себе металл и воздух, огонь и воду, издалека известила о своём появлении. Ещё не был построен первый паровоз с конденсацией, и клубы не только дыма, но и белого пара, вырываясь через дымовой конус, осветляли черноту ночного неба. Локомотив не различался в темноте, лишь два красных глаза-фонаря да чудовищный грохот подтверждали: вот-вот появится поезд. Лязгнули тормоза, и пыхтящий, словно огнедышащий дракон, локомотив со сцепкой из двух вагонов замер у станционного столба. Дверь первого вагона открылась, на откидной ступеньке появился человек в форме работника почтовой службы. Скрывшиеся за кустами вампиры наблюдали, как обменялись поклажей приезжий и местный почтмейстеры, после чего в вагон поднялся Николаэ. Задержавшись на мгновение на подножке, журналист оглянулся и махнул рукой, прощаясь с бессмертными знакомыми. Поезд ещё не тронулся, а Петреску, перекинув через плечо внушительную сумку с газетами и письмами, быстрыми шажками поспешил в сторону Агниты. — Мы разве не отберём у него газеты? — удивился Альфред бездействию Виконта. — С него и так достаточно на сегодня, — усмехнулся тот, — к тому же мы знаем последние новости. Cheri, а ведь у нас проблема: где мы будем находиться днём? В Агниту меня совсем не тянет. — Да уж, — согласился юноша, — после того, что натворили Сара и Мариус, лучше там не появляться. И что теперь делать? Ты уже наверняка знаешь? — Конечно! Но придётся поторопиться: лететь не близко. Я предлагаю тебе прогулку в замок Дракулы. — Не понял. Замок Бран далеко, даже дальше, чем наш замок. Как ты любишь говорить загадками, я чувствую себя дураком, — раздосадованно сказал Альфред. — Не обижайся, малыш. Замок Бран — теперешняя резиденция Влада, я же приглашаю тебя в Поенари — настоящую крепость Дракулы. Она полуразрушена и заброшена, но абсолютно безопасна. Полетели!***
Кожан прекрасно ориентировался, несмотря на почти беззвёздную ночь. Альфред догадался, что замок находится в горах — удалившись от негостеприимной Агниты, путешественники вновь оказались близ Фэгерашского хребта. Не останавливаясь, Герберт свернул в сторону, противоположной замку фон Кролоков. Вокруг простирались горы и каньоны; на склонах, поросших непроходимыми лесами, изредка мелькали одинокие белые домишки, которые Альфред не успевал толком рассмотреть: Герберт спешил, ночь уже заканчивалась. «Мы почти на месте, теперь можно не торопиться, — просигналил кожан, подождав отставшего лесного нетопыря. — Спускаемся». — Это каньон реки Арджеш, — предвосхитил Виконт вопрос юноши. На другом берегу проходит дорога из Валахии и Трансильванию. Видишь озеро? Его образует плотина на реке, — сказал Герберт. — Как мы глубоко спустились, на самое дно, — Альфред выпил несколько глотков крови и теперь крутил головой, с интересом рассматривая местность, показавшуюся ему дремучей и дикой. — Не удивлюсь, если сейчас появятся гномы и утащат нас ещё глубже. — Барон фон Кролок, нам ли бояться бородатых карликов? — мелодичный смех Герберта, подобно хрустальному колокольчику, звенел в тишине и эхом возвращался обратно. — Я специально пригласил тебя вниз, чтобы ты почувствовал размах деяний Влада Цепеша при жизни. Приняв летучемышиный облик и немного взяв влево, бессмертные затем устремились вертикально вверх, резко разворачиваясь вместе со всем ущельем. Альфред заметил крутую каменную лестницу — именно она послужила ориентиром при подъёме из ущелья. Только подлетев к вершине, рукокрылые увидели на самом краю скалы толстые, в несколько метров, крепостные стены. Лишь лёгкий ветерок обдувал принявших истинный облик вампиров, ничто не нарушало тишину. Альфред стоял, потрясённый мощью древней крепости, возвышающейся над остальными горами. Герберт с удовольствием наблюдал за произведённым впечатлением. — Мне хотелось, чтобы ты увидел своими глазами цитадель бессмертного Дракулы. Увы, время беспощадно даже к гранитным замкам, теперь это почти руины. Только мы никак не меняемся… — блондин обнял Альфреда сзади, прижавшись к его спине и вдыхая запах его волос. — Влад рассказал однажды, как он созвал на пир несколько сотен бояр. Сначала напоил и накормил всех, а потом обвинил в разграблении страны и в гибели своего брата. Самых знатных посадили на кол, а остальных согнали сюда. Одежда несчастных превратилась в лохмотья, они умирали от жажды и голода, но крепость была построена, — Герберт всё-таки был очень хороший povestitor*. — Только мне непонятно, как они поднимали вверх огромные камни со дна ущелья, ступеней тогда не было, — задумчиво закончил он. — Подумать только, почти полторы тысячи ступеней. — И ты так спокойно говоришь? По-моему, совершенная дикость, — сморщился Альфред. — Cheri, а чего ты хотел? Это же было начало XV века. Хотя я прочитал недавно, что крепость построена ещё в XIII веке князем Раду Негру, в то же время, что и наш замок. При правлении Влада Цепеша её только облицевали красным кирпичом. Знаешь, многое из того, что рассказывают о нём, всего лишь выдумки неотёсанных крестьян. Дракула никогда не разубеждает, ему нравится, если приписывают то, к чему он не имел никакого отношения, — продолжал Герберт. — Но много и правдивых историй… Хотя то, что он устраивал трапезу рядом с посаженными на кол, не только трупами, но и ещё живыми людьми, — чистая правда. Отсюда и его другое имя — Цепеш, по-румынски — «колосожатель». Только пил он не кровь, а красное вино. Он любит рассказывать истории, от которых неподготовленному слушателю становится не по себе, — Герберт нахмурил брови. — Как-то раз он в накидке простолюдина отправился на рыночную площадь: Дракула любил выходить инкогнито, чтобы узнать настроение черни, и ушлый воришка срезал драгоценные пуговицы под его плащом. — И что? — Ничего, — пожал плечами блондин. — Влад поймал пройдоху за руку и тут же отрезал ему нос. Когда воришка завопил и отдал украденное, Дракула вернул ему нос. — Представляю, каким он стал, превратившись в вампира, если человеком бесчинствовал. И отец, и ты — такие изысканные и утончённые, однако считаете за честь дружбу с ним. Прости, но я не понимаю. — Потому что до сих пор мыслишь, как человек. Но это пройдёт. Мы же вампиры, не жалкие смертные. Ты тоже привыкаешь — я про твою дружбу с Эржебетой. А ведь она принимала ванны из крови девственниц, чтобы не стареть. Кстати, её даже Влад не принял в свой клан, отказал от места на кладбище, настолько Батори ужасна. — Ну, да, — нехотя согласился юноша. — Я же не видел, как она это делала. Хотя в конце XIX столетия такие злодейства кажутся противоестественными. Молодые люди, пройдя по периметру крепостной стены, достигавшей местами ширины пяти метров, поднялись по полуразрушенным ступеням на самый верх сторожевой башни. Небо понемногу начинало светлеть, окружающие горы, поросшие лесами и глубокие каньоны чётко выделялись на фоне рассеивающейся темноты и подчёркивали монументальность и величие древнего сооружения. Альфреду даже показалось, что они стоят на самой вершине мира. — Отсюда валашский принц Влад Драгулеа смотрел на свои владения. Место было выбрано не случайно: крепость Поенари контролировала дорогу из Валахии в Трансильванию. За её стенами скрывалось много народа, когда турки совершали свои набеги. Однажды врагу всё же удалось захватить неприступный замок. Ты спросишь, как, и я отвечу — предательство. Дракула и его приближённые скрылись через подземный ход, а его красавица-жена получила ложное известие о гибели мужа и бросилась вниз с башни совсем другого замка. Так что стоит ли удивляться его жестокости? Поэтому я не осуждаю его. — Наверное, ты прав. Но мне по-прежнему трудно это принять. — Mon Cheri, пора отправляться внутрь. Кровать с балдахином обещать, увы, не могу. Османы разграбили всё, что могли, а остальное уничтожили. Так что придётся опять стать летучими мышами. — Согласен! Только обещай не приставать ко мне, как в прошлый раз. — Заметь, ты сам вспомнил об этом, — блондин крепко обнял своего любимого мальчика, — мне будет трудно удержаться, но я постараюсь. Они долго и страстно целовались, глядя друг другу глаза, шептали слова любви и клятвы вечной верности… Забыв о времени, влюблённые едва не пропустили восход. Очнувшись, словно от дурмана, Герберт сбежал по лестнице вниз, Альфред — вслед за ним.***
— Сюда, быстрее! С трудом открыв тяжёлую, заржавевшую дверь, юноши вошли внутрь помещения, бывшего когда-то трапезной. Именно там, в углу бывшей кухни, начинался подземный ход. Можно было успокоиться, но… — Cheri, подойди! — раздался встревоженный голос Герберта. — Смотри… В стрельчатые окна струился первый робкий свет наступающего утра, отчётливо являя взглядам бессмертных остатки «пиршества»: на каменном полу, залитом бурыми пятнами засохшей крови, валялись две разорванные в клочья мёртвые лисицы. — Волки? Откуда? — недоумевал Альфред. — Нет. Это не звери — они не смогли бы сюда забраться. Тем более, видишь отметины зубов? Обескровлены, — констатировал Герберт безрадостный факт, — это сделали не-мёртвые, и, похоже, совсем недавно… Приложив палец к губам и жестом позвав за собой, блондин подошёл к стене, в которой когда-то был замаскирован досками вход в подземную часть крепости. Но спустя многие годы дерево рассыпалось, и узкая расщелина была видна сразу. Худощавые парни с трудом протиснулись в этот своеобразный вход и сразу же бесшумно спустились вниз по сбитым ступеням. Их встретила кромешная тьма подземелья. Тишину нарушал только звук падающих с потолка капель. Простояв довольно долго, Герберт пытался уловить чужое присутствие. Альфред тоже очень старался почувствовать что-то необычное, но тщетно: не было ничего подозрительного. Простояв молча довольно долго, Герберт достал из кармана свечу и спички. Неверный свет разогнал темноту рядом с ним, и Виконт увидел под ногами обрывок совсем новой верёвки. — Пожалуй, не стоит принимать мышиный облик, — сказал Альфред. — Да, ты прав, — согласился Герберт. — Будем отдыхать по очереди. Расстелив на полу плащи, они сидели в обнимку, прислоняясь спинами к стене. Герберт потушил свечу и сжал в ладони пузырёк с эликсиром бессмертия. — Отдохни сначала ты, — предложил он. Альфред кивнул и вскоре заснул. Виконт чутко прислушивался, но ничего подозрительного не чувствовал, лишь звук капель воды нарушал тишину. Через два часа Альфред проснулся и буквально заставил блондина немного поспать. Так они коротали долгий весенний день, сменяя друг друга и стараясь набраться сил для возвращения домой. За час до заката оба не-мёртвых проснулись окончательно, обменялись кровью и рассуждали об увиденном. То, что до них здесь побывали Мариус и Сара, не вызывало ни малейших сомнений. Герберт вспомнил о чувстве неясной тревоги, посетившей его во время полёта в горы в предыдущий раз. Сомнений не осталось — враг был где-то рядом.***
Там же, сутками ранее — Сколько раз я говорил, чтобы ты держала себя в руках! — Мариус был в ярости. — Из-за тебя мы потеряли возможность оставаться в Агните! Это маленький городок, там все на виду, а ты, дрянь, стала пугать смертную! Не сомневаюсь: дом или разорят окончательно, или сожгут! Сара, казалось, совсем не слушала своего господина, облизывая окровавленные пальцы и хищно скалясь. Но нет, она всё слышала, потому что последовал ответ: — Ваше Сиятельство, мы ведь всё равно улетели оттуда. Так почему Вы не позволили мне поохотиться еще? У визгливой бабы дома маленькие сладкие детки, можно было полакомиться напоследок. — Дура, нам только погони не хватало, — Мариус пребольно пихнул партнёршу мыском сапога. — Из-за тебя придётся вновь затаиться, искать новое место. Ты словно совсем не хочешь оказаться в замке и стать Графиней. — Так останемся здесь, Ваше Сиятельство, — предложила Сара. — Нет! — моментально рассвирепев, он ударил плетью вампиршу. — Я за столетия сыт по горло звуком капель в подземелье. Пора бы тебе запомнить, бестолочь! — на Сару посыпались удары, к которым она привыкла и почти не обращала на них внимание. Главное — она была сыта, большего ей и не требовалось, хотя… С таким «замечательным» создателем, как Мариус, девушка постепенно превращалась в свирепое животное, становясь подобной вампирам из клана Сабат, отребью в иерархии бессмертных. Утолить жажду крови и плоти — всё, что ей было нужно. Ещё ей были необходимы лживые речи Мариуса, обещавшего шикарное существование в замке, когда она станет Графиней фон Кролок, его супругой и повелительницей большого кладбища. — Ваше Сиятельство, — зазвучал елейный голосок, едва глаза её приняли нормальный вид после насыщения кровью, — не хотите проведать меня? — вампирша, широко расставив ноги и виляя бёдрами, недвусмысленно огладила собственные прелести, пытаясь соблазнить вампира. — Обойдёшься, — холодно бросил он, — я не хочу тебя сегодня. К тому же тебе надо помыться, скоро начнёшь смердеть, словно обитаешь в хлеву, — прозвучало откровенно глумливо и презрительно. — В Агните была комната для омовений с большой бочкой, но тебе это не нравилось. Очевидно, лучше сидеть здесь, — губы не-мёртвого брезгливо скривились. Вампирша ощерилась, недобро глянув на «Его Сиятельство», но промолчала. — Руки, — потребовал Мариус, и девушка послушно выполнила приказ. Бессмертный туго связал ей запястья, затолкал в рот кусок тряпки и оттолкнул в сторону. После того, как вампирша едва не вонзила клыки в его шею в Клуж-Напоке, он всегда связывал Сару на время сна. Заниматься любовью у Кришана не было ни малейшего желания — слишком разозлила его рыжая мерзавка. «Я избавлюсь от тебя сразу же, как только мы окажемся в замке, — подумал Мариус в очередной раз. — Или же поставлю её у столба в камере пыток рядом с Эрихом. Недосоздатель и его Sternenkind, — губы вампира сжались в тонкую линию: от одной мысли о брате Мариус приходил в бешенство. — А пока придётся терпеть эту убогую». Кришан, отойдя подальше от лежащей калачиком Сары, вновь брезгливо поморщился и лёг на расправленную куртку. Уснул он не сразу: вампир думал, где можно отсидеться, пока молва об их «художествах» не затихнет.***