***
— Не грусти, — сказала Алисa. — Рано или поздно всё станет понятно, всё станет на свои места и выстроится в единую красивую схему, как кружева. Станет понятно, зачем всё было нужно, потому что всё будет правильно. Льюис Кэрролл
***
Северо-Запад Трансильвании, Клуж-Напока Последний перелёт был коротким, и задолго до рассвета рукокрылые оказались на пустыре, на самой окраине Клуж-Напоки. В отличие от Мариуса, которого вела неведомая сила, граф и его спутник в путешествии пользовались картой. Педантичный фон Кролок в последний раз сверился с изображением в новеньком атласе и удовлетворённо кивнул головой. — Мы почти у цели. Дальше пойдём пешком. Иштван согласился — таинственный лес находился неподалёку. Хорошо ориентируясь в ночной тьме, бессмертные без труда нашли еле заметную тропинку. Темнота стала угольно-чёрной, едва они оказались под сводами гигантских деревьев. Но вампиры без труда могли рассмотреть и уродливо, точно по прихоти злого чародея изогнутые стволы, и ветви с обильной листвой, через которые даже днём не пробивался лучик солнца, и выпирающие из высокого мха корни вековых исполинских деревьев. Казалось, узловатые, скрюченные пальцы затаившихся под землёй великанов готовы вцепиться в ноги незваных гостей, неосмотрительно заглянувших в зловещее урочище. Чужаки шли медленно, прислушиваясь к звукам совсем не спящего леса. Стрекотание невидимых сверчков и цикад не перекрывало шуршание в траве. Фон Кролок сделал предупредительный жест, останавливая Иштвана: тот напрягся, почувствовав рядом вышедшего на кормёжку зайца. «Ху-ху-хуууу», — раздалось откуда-то сверху. Любой человек, услышав подобный устрашающий низкий крик, помчался бы прочь сломя голову, однако ни Граф, ни его спутник не отреагировали на голос пёстрой неясыти. Вообще в полном тайн лесу ночным птицам было вольготно: вспорхнувший с трухлявого пня сыч задел крылом стоящего неподвижно Эриха, а сбоку на вампира смотрели жёлтые, немигающие глаза охотника-филина. Вдруг послышалась неожиданная в столь мрачном месте незатейливая, но приятная трель. Размеренная, нежная песня не оставила у знатока птиц (каким, несомненно, являлся Его Сиятельство) сомнений: это зарянка. Обычно маленькая, яркая птичка поёт перед рассветом либо на закате, и никогда — глубокой ночью. Значит… — Нас ждут, — безошибочно определил он, — пойдём. Перебросив через согнутую руку полу длинного плаща, Эрих размашисто зашагал в сторону, откуда раздавались мелодичные переливы, перемежаемые коленцами «чек-чек». Странным образом деревья будто расступались перед бессмертными, и вскоре темнота рассеялась. Среди тесного переплетения, буйства стволов и веток вдруг возник «островок», покрытый травой и лишённый иной растительности. В центре поляны стоял небольшой домик, из распахнутой двери и окон которого падал свет. — Приветствую вас, господа, — прозвучал грудной женский голос. — Долго же я ждала, Ваше Сиятельство, — Зоица стояла на крыльце у открытой двери. Она безошибочно поняла, кто тут главный и обратилась к фон Кролоку. Тот отбросил полу плаща и учтиво склонил голову. — Надеюсь, наше появление не окажется в тягость. Ведь Вы фактически пригласили меня, не так ли? — Эрих пристально посмотрел на женщину. Взгляд ледяных синих глаз мог обескуражить и даже напугать кого угодно из смертных, но не потомственную ведьму из рода Некулеску. Носферату с видимым безразличием, а на самом деле очень внимательно разглядывал хозяйку домика. Высокая и стройная, даже, пожалуй, худощавая, с безукоризненной осанкой, одетая в скромное и неброское, но аккуратное и ладное, хорошо сидящее платье с глухим воротником, она казалась скорее гувернанткой в богатой семье. Фон Кролок уже лет двести не видел ведьм; в его мирке, ограниченном замком и Пэлтинишем, их просто не было. В представлении бессмертного ведьма осталась неопрятной беззубой старухой, горбатой и обязательно с взлохмаченными седыми патлами. Перед ним же стояла если не красивая, то довольно миловидная молодая женщина с правильными чертами лица и умным взглядом зеленовато-коричневых глаз. Густые волосы были аккуратно уложены на затылке. Она не отвела взгляд, а смотрела сверху вниз — Эрих, стоящий на земле, оказался немного ниже её — и, поднеся к губам курительную трубку, затянулась. Лёгкий дымок рассеялся в темноте, запахло сушёными травами. Внешне бесстрастный носферату раздумывал, как воспринять ведьму: то ли как дерзкую, невоспитанную деревенщину, то ли как почти равную ему, а потому совсем не смутившуюся молодую доамну (1). Впрочем, времени на размышления она не предоставила. — Я не ошиблась: Вы верно истолковали сон, пусть и не сразу. Как хорошо, что Вы прибыли вдвоём, — спокойно сказала ведьма, а Эрих уже не скрывал удивления. — Зоица Некулеску, — преставилась она и продолжила утвердительно: — Вы Граф фон Кролок. Я рада Вам и Вашему спутнику. — Иштван Андраши, — преставился молчаливый спутник Его Сиятельства. — Староста кладбища? — Какая осведомлённость, — хмыкнул Эрих. — Теперь я точно уверен: мы попали по адресу. — Пройдёмте, господа, — точно не заметив иронии, пригласила Зоица. Небольшой домик стал казаться крошечным, когда два рослых вампира вошли внутрь. — Прошу, — последовал приглашающий жест. Граф и Иштван сели на лавку. — Значит, у Вас был Мариус, — без предисловий начал Его Сиятельство. — И, полагаю, сильно вас разозлил. — Верно. Мне пришлось привести его сюда, чтобы спасти от Вас. — ЧТО??? И Вы так спокойно говорите о том, что выручили подонка? Зачем вызывали меня, да ещё таким необычным способом? Вы вдвоём с Мариусом придумали? Трудно было вывести из равновесия фон Кролока, но Зоице удалось. У разгневанного вампира выступили клыки — так велик был соблазн наказать ведьму. — Успокойтесь, господин Граф, — примирительно сказала женщина. Казалось, она не испытывала ни малейшего страха. — Я хочу Вам помочь, но сначала выслушайте меня. Эта история началась триста лет назад… Последовал рассказ о прародительнице Петране и об обещании помогать Мариусу. — Родовая клятва оставалась пустой формальностью до тех пор, пока моя бабка Сперанца не вмешалась и вызволила Мариуса из темницы. Эрих, ловивший каждое слово с мрачным видом, сжал кулаки. — Понимаю, как тяжело слушать, но я должна всё рассказать… Старуха наслала морок, внушила Вам, что нужно отпустить негодяя. Это были происки Сперанцы, а не просьба Вашего отца, — удивление фон Кролока возрастало, и Зоица пояснила: — Мариус сопоставил факты и всё понял. Конечно, старуха поступила подло, но она не смела нарушить родовое обязательство. — Вы ничем не лучше, — жёстко ответил Эрих. — Спрятали негодяя, а он прислал охотника в замок, чтобы навредить нам. И это ему почти удалось. — Не отрицаю и не оправдываюсь, — согласилась Зоица. — У меня тоже не было выбора. Мариус оказался отпетым мерзавцем, и девчонка под стать ему, если не хуже. У неё нет ни ума, ни выдержки. К тому же Сара его ненавидит. — Два скорпиона в одной банке, — сказал молчавший до этого момента Иштван. — Именно так, — согласилась ведьма. — Я долго смотрела на их выходки, но когда Сара принялась убивать детей, моё терпение лопнуло. Вопросительный взгляд Графа был красноречивее любых слов. — Я прогнала их. Девчонка то просилась остаться, то налетала на меня, точно бешеная куница, — поморщилась Зоица. — Кстати, вы уже подкрепили свои силы? — Зверей в лесу мы чувствовали прекрасно, однако не нарушили законов гостеприимства, — с достоинством ответил фон Кролок. — Охотьтесь на любую живность, какую пожелаете. Но поторопитесь, скоро рассвет. Вампиры поспешно удалились. Зоица была задумчива и вновь размышляла о том, стоит ли делать гостям необычное предложение. Пока Граф фон Кролок находился где-то далеко, всё казалось логичным и правильным. Но теперь, когда бессмертный оказался рядом и ждал от Зоицы разъяснений, она опять засомневалась. То, что ведьма собиралась предложить, было не просто предательством, а самым настоящим клятвопреступлением. И всё-таки обострённое чувство справедливости перевесило, мужества и решимости Зоице было не занимать. К тому же Граф и его спутник выгодно отличались от несносного Кришана и его истеричной подружки.***
— Что скажешь? — спросил Эрих, промокая носовым платком уголок рта. Бессмертные быстро нашли, чем утолить жажду и теперь имели возможность поговорить с глазу на глаз. — Достойная доамна. И интересная к тому же, — ответил Иштван. Его Сиятельство поморщился. — Я не об этом спрашиваю, хотя не могу не согласиться. Но она помогала Мариусу, а самого важного пока не сказала. Ты заметил, как Зоица обрадовалась тому, что мы прибыли вдвоём? — Скоро всё узнаем. Меня интересует другое: где мы проведём день, — Иштвана волновали не только глобальные, но и сиюминутные проблемы. — Насколько я понял, Мариус и Сара обитали здесь. Но для нас места маловато, — согласился Граф, — ты явно крупнее Сары. Злоупотреблять гостеприимством мне не хочется. Но ведьма всё предусмотрела заранее. — Я пойду в город, как только рассветёт. Не хочу вам мешать, отдыхайте с дороги, — сказала она, когда бессмертные вернулись в избушку. — Зоица, всё-таки зачем Вы позвали меня? И почему так важно, что нас двое? — Вы наблюдательны, Ваше Сиятельство. Хорошо, скажу сразу, и у вас будет время как следует подумать, — ведьма суетливо складывала пучки сушёных трав корзинку, стараясь не смотреть на бессмертных. Ей было трудно озвучить необычное предложение. — Не знаю, где сейчас Мариус. Он отправился в горы Чахлэу, но, скорее всего, там его уже нет. Я чувствую, когда ему угрожает опасность и отвожу беду, но не могу руководить им, когда всё в порядке. Кришан наверняка скоро вернётся домой, не сможет бесконечно прятаться. — Я его уничтожу. Подлец это заслужил. — Пока я помогаю ему, Вы бессильны. Из-за родового обязательства я обязана оберегать Мариуса, но не хочу этого делать. Значит, мне должен кто-то помешать. Очень кстати, что вы прилетели вдвоём. Ваше Сиятельство, вы многого не знаете. Негодяй бывал болтлив и излишне откровенен, уж очень ему хотелось покрасоваться. Но об этом позже. — То есть я отправлюсь обратно, а Иштван останется? Умно, — сходу понял фон Кролок. — Но как же так? Это нарушение клятвы… — Думаю, если меня силой лишат возможности действовать, я буду совсем не виновата, — глаза ведьмы лукаво блеснули. Рассказав всё, она успокоилась и поверила в то, что говорила, Зоице сразу стало легче. Эрих рассмеялся. — Браво, юная доамна! Вы не только привлекательны, но и умны. В очередной раз убеждаюсь, что в вероломстве женщинам нет равных, — и тут же посерьёзнел. — Вы уверены, Зоица? А если что-то пойдёт не так? — Уверена. Главное, чтобы Иштван смог меня удержать. Я вопреки своему желанию буду пытаться помочь Мариусу, стану агрессивной, даже свирепой. Так действует родовое заклятие. Это сильнее меня. — Не беспокойтесь, я справлюсь, — ответил Андраши. Зоица вздохнула и задёрнула занавески — наступал рассвет. — Здесь вы в безопасности, желающих слоняться по лесу Хоя-Бачу давно уже нет. Надеюсь, вам хватит места, но придётся потесниться: кровать у меня одна. Предлагать Иштвану тюфяк, на котором кувыркались Мариус и Сара, у меня не повернётся язык. Ей неловко было спросить, но намёк оказался очевидным. И Эрих прекрасно понял без слов. — Не беспокойтесь. Не знаю, чего наговорил обо мне эээ… мерзкий родственник, но законы гостеприимства для нас священны. Будьте уверены: Вашу постель не оскверним. Мы двое совсем не пара, а хозяин и слуга. Зоица смутилась, щёки её зарделись румянцем. — Вернусь вечером. У меня в Клуже есть домик, куда приходят желающие получить помощь или совет. Там и отдохну немного.***
— Ты ей веришь? — спустя четверть часа спросил Эрих. После ухода ведьмы он лёг на кровать, оказавшуюся короткой для него, и долго не мог принять удобное положение — согнутые в коленях ноги расслабить было непросто. Иштван, расстелив на полу свою накидку и милостиво предложенный плащ Графа, устроился даже удобнее, чем хозяин: его росту ничего не мешало. — Верю. Иначе какой смысл был тревожить Ваше Сиятельство? — А вот я сомневаюсь. Что, если это ловушка? Вдруг Мариус бесчинствует в замке, пока мы слушаем сказки ведьмы? И это её желание разобщить нас выглядит подозрительно, — сложив руки на груди, рассуждал Эрих. — Это было бы слишком сложно для Кришана. Откуда он мог знать, что молодые господа отправятся в Агниту и встретят там знакомого журналиста, а он расскажет о разговоре с Зоицей? В логике рассуждений Иштвану нельзя было отказать. — Ты говоришь, как всегда, разумно. Но меня столько раз предавали, что я не могу доверять с первого взгляда. Тем более той, кто помогала нашему врагу. Оба замолчали. Безмолвие нарушало лишь тиканье простеньких ходиков, висевших на стене. Эриха смущала неопределённость ситуации: он не был уверен, что поступит правильно. Иштван не мешал размышлениям хозяина. В его не-жизни начали происходить изменения, и сам Андраши был не против сменить обстановку. Прежде много странствовавший с герцогом Вентурини, вампир, осев в замке фон Кролока, полностью посвятил себя заботам о кладбище. Интриги и бесконечные дрязги утомляли честного и прямолинейного воина, и он был рад, когда отправился первый раз в путешествие с Эрихом и Гербертом. О кладбище он, конечно, беспокоился, но резонно считал, что молодым хозяевам пора проявлять самостоятельность. — Ваше Сиятельство, я бы предпочёл остаться, — прервал молчание Андраши. — Если Зоица говорит правду — а я ей доверяю — моё присутствие здесь необходимо. Иначе мы никогда не избавимся от Мариуса, она так и будет уводить негодяя от опасности. — Ну да, особенно учитывая, что ведьма тебе приглянулась, — безразличным тоном произнёс фон Кролок и вздохнул. — Кажется, чего проще — высушить её и избавиться от проблемы сразу. Но мы так не поступаем с теми, кто нам помогает. Иштван был слегка смущён и в очередной раз отметил наблюдательность хозяина. Но пауза была недолгой. — Оставайся, я так решил, и помни: ты волен избавиться от Зоицы, если она предаст. Надеюсь, всё сложится удачно для нас. Иштван молча кивнул — хозяин понял его без слов. — А если ничего не будет происходить? Если придётся ждать очень долго? — всё же спросил верный староста. — Что значит «долго» для бессмертия? Останешься, сколько понадобится. — Хорошо, хозяин. Больше они не разговаривали — усталость брала своё, и вампиры заснули. Лишь негромкое тиканье часов нарушало тишину.***
Трансильвания, Юго-Восточные Карпаты, замок фон Кролоков Леди Скарлетт была растеряна и подавлена. То, что она должна была сделать, и раньше ей не понравилось бы, а теперь и подавно. Бессмертная не подозревала, что за ней внимательно наблюдает Герберт. Удобно расположившись в голове ирландской вампирши, Виконт не пытался проникнуть в её мысли, а был сторонним зрителем. Оставшись в одиночестве, она утратила замкнуто-невозмутимое выражение лица, которое держала перед Бароном и тем более перед Виконтом. Разгромленный склеп Скарлетт привела в порядок ещё накануне, и найти то, о чём Батори просила подругу, не составило особого труда. На мгновение ощутив тревогу, она замерла, а потом воровато спрятала что-то в сумочку «reticules», расшитую бисером и больше похожую на приличных размеров кошелёк на цепочке. Больше в склепе Эржебеты задерживаться О’Хара не стала. Резко распахнув дверь, она едва не задела шустро отпрыгнувшего рослого вампира в форме гусара. — Что это значит? — ноздри Скарлетт затрепетали, а глаза гневно сузились. — Вы за старое? Подглядывали за мной? — Просто проходил мимо, — заюлил Тизенгаузен. — Могу проводить; если хотите, сумочку понесу. Но леди не оценила галантности неожиданного кавалера. Она зашипела и оттолкнула протянутую руку. — В следующий раз ты ощутишь мои клыки на шее, наглец, — прозвучала неприкрытая угроза. Склеп Скарлетт находился совсем неподалёку, через мгновение она захлопнула за собой дверь. — Схлопотал? — вышедший из тени Раштон злорадно спросил у ветреного гусара. — Ну и что, — упрямился Пётр, — зато поняли, кто станет главным. — Не обижайся, — примирительно ответил Роберт. Он медленно облизал палец и обвёл им губы любовника, — мы при Батори держались, а уж Скарлетт обязательно расположим к себе. Пойдём, my brave warrior. — Пойдём. Но я предпочитаю французские ласки и признания, mon petit garçon.***
— Скаррлетт тоже пора засадить в подземелье, — раздражённо сказал Герберт. — Не моргнув глазом, она бросилась выполнять приказ Батори. — Подожди, не делай выводов. О’Хара ничего плохого не сделала, — возразил Альфред. — ЕЩЁ не сделала! Предлагаешь позволить выполнить план Эржебеты? Mon Cheri, ты вампир в конце концов, или кто? Жертвенный ягнёнок? Это недостойно бессмертного! — Виконт не на шутку завёлся. — Успокойся, — пытался его урезонить возлюбленный. — Конечно, я не собираюсь становиться жертвой. К тому же ты не допустишь, верно? — Альфред ластился, точно котёнок. И пусть Герберт для видимости сохранял недовольное выражение лица, было понятно: любовник наверняка переубедит его. Так и произошло. — Ну ладно, рассказывай, что придумал, — смягчился Его Светлость. — Надо дать Скарлетт шанс, а не наказывать за то, чего она не совершила. — ПОКА не совершила, — поправил Герберт. — Ну что ты вредничаешь! Дадим ей свободу выбора. Мне кажется, она поступит правильно. Скарлетт сейчас совсем не просто. — Кажется ему, — проворчал прекрасный блондин. — Но знай: если будет малейшая попытка навредить тебе, я вырву ей глотку. — Знаю, мой принц, — Альфред привстал на цыпочках и прикрыл глаза, нежно целуя избранного вампира, пусть и несносного порой, но любящего всей силой бессмертной души. «Какие наглецы, — возмутился Вассаго. От скуки он решил понаблюдать за мальчишками. Те в очередной раз нервировали Демона: словно забыли о насильственном путешествии в преисподнюю и его угрозах. «Опять занимаются сентиментальной ерундой. Я бы разорвал девку, не церемонясь. Слишком много они позволяют своим подданным, откуда же взяться почтению и страху? А еще избранные!» — презрительно скривился он. Демон хотел устроить им хорошую взбучку, но вспомнил о предупреждении короля Велиала и передумал. В конце концов, он нашёл себе развлечение, оставаясь невидимым и наблюдая за мелкими и никчёмными, по его мнению, хлопотами. «Бездарные букашки! Недоразумение, а не вампиры! Но кое-что у них получается очень неплохо». Вассаго не отказал себе в удовольствии стать зрителем. Положив ладонь на пах и облизывая губы раздвоенным языком-жалом, он смотрел, как мальчишки занимаются любовью. Однако интерес создания Ада быстро иссяк: Демон вновь разозлился, вспомнив, что не может забрать себе и сломать красивые игрушки или просто помучить, заставляя страдать от боли. От досады он сильно грохнул оконной створкой, но любовники ушли в ванную комнату и в пылу страсти ничего не услышали. Только Марсель зашипел и изогнул спину, глядя на само собой открывшееся и сразу захлопнувшееся окно. Как же Принца выводили из себя проклятые носферату! Но сильнее всего бесила невозможность поступить с дерзкими мальчишками по-своему. Демон Гоэтии, древний настолько, что Вавилонская цивилизация в сравнении с ним выглядела вчерашним днём, вынужден был подчиняться чужому приказу. Конечно, он немного развлёкся накануне, припугнул нахалов, но не заставил их извиваться от боли и молить о пощаде. То есть не получил в полной мере давно заслуженного удовольствия. Если бы Вассаго знал, что ожидало его при возвращении в адские чертоги… — Что же ты делаешь, глупец, — прозвучали одновременно два чистых, нежных голоса, и обескураженный Демон увидел сидящих на его троне близнецов-ангелов. — Опять был наверху? Я разрешил напугать носферату, ты неплохо потешился. А что взамен за мою милость? Игрушки нет, тебя нет… Зачем ты покидал подземный мир, если не принёс обещанное? И тебя называют Князем Пророчеств! Придётся сообщить о твоей дерзости Повелителю. Ангелы обнялись и превратились в огромного рогатого монстра с сиреневой кожей в ужасающем одеянии. На его плаще болтались отрубленные, но живые головы с выпученными глазами и высунутыми языками в виде шипящих змей, а к подолу прицепилось не меньше дюжины мелких чертей. Велиал не просто разгневался, он был в ярости: его глаза метали жёлтые и сиреневые молнии. — Спустись к нашему алтарю, Возведенному во славу твою! Освяти это место, Приди, именем Сатаны светоносного! Заточи наши умы, Дай нам страсть! Утоли нашу жажду, ведь мы верим в тебя, Благословленный Сатаной! Аве Велиал! Король Велиал! © Пусть и не сразу, Вассаго прочёл часть обязательного приветствия — тщеславный король обожал соблюдение этикета. А третий Принц Гоэтии был своеволен и капризен, но совсем не глуп. ЧЕРЕЗ СУТКИ***
Скарлетт заметно нервничала, её попытки выглядеть спокойной не увенчались успехом. Едва войдя в замок, она увидела на ступенях парадной лестницы мирно беседовавших Барона и Виконта. Торопливо присев в реверансе, Леди хотела прошмыгнуть мимо, но была бесцеремонно остановлена. — Куда Вы так спешите? — Герберт сжал Скарлетт за запястье. — Мы Вас ждём, чтобы вместе спуститься в подземелье. O'Хара дёрнулась и сбивчиво заговорила. — Магда… я бы хотела… с ней поздороваться… Мы договаривались накануне, что встретимся… — Милая безделушка, выполнена со вкусом. Chеri, такая сумочка называется ридикюль, — Герберт, точно не слыша вампиршу, отпустил её руку и провёл ногтём по вышитому бисером попугаю. — Что Вы там носите? Попробую угадать… зеркальце вам ни к чему, карне-де-баль (2) не скоро понадобится. Разве что кружевные платочки или веер? Скарлетт казалось, что насмешливые зелёные глаза пронзают её насквозь. Его Светлость даже не предполагал, насколько был близок к истине. — Да, веер! Я обещала показать Магде мой детский веер! — хватаясь, словно утопающий за соломинку, вампирша толкала себя в ловушку. — Интересно. Покажите нам, — приказал Виконт. — Альфред, сейчас мы увидим, во что до сих пор играет уважаемая Леди. Откройте сумочку. Откройте, — в голосе зазвучала угроза, — не заставляйте применять силу. Ноги у Скарлетт едва не подкосились, глаза забегали. Не привыкшая лгать бессмертная была в замешательстве и не знала, что делать. Ей даже в голову не пришло проявить вампирские способности и не подчиниться. Было понятно, что силы слишком неравные. — Его Светлость шутит, — неожиданно произнёс Альфред. — Идите, Леди Скарлетт, поздоровайтесь с Магдой. Она ждёт Вас в малой гостиной. Не веря неожиданному избавлению, О’Хара моментально скрылась. — Ну и зачем ты это сделал? — набросился Виконт на любовника. — Пора разоблачить предательницу! — Нет, — возразил Альфред, — я обещал Магде быть справедливым. А ты обещал дать Леди шанс, помнишь? У нас не так много друзей на кладбище. — Ну она точно не друг! И вообще, почему ты выполняешь любые капризы Галатеи нашего родителя? — недовольство Герберта грозило перерасти в очередную сцену ревности. «Капризничает здесь кто-то другой», — едва не выпалил Альфред, но вовремя сдержался, а вслух сказал: — Дело не в Магде. Просто я считаю, надо позволить Скарлетт сделать выбор без давления. И если она поступит правильно, то преданней её будет не сыскать. Со временем она станет хорошей помощницей Иштвана, — аргументы звучали убедительно. — И всё же доброта тебя погубит, — Виконт, пусть и не изменил своего мнения, по крайней мере успокоился. «Тьфу, — едва не плюнул с досады Принц Вассаго. — Не вампиры, а какая-то ошибка. Проклятый Велиал! Придётся их оставить в покое. Уж я бы воспитал как положено».***
Магда действительно ждала новую подругу. У неё было приподнятое настроение: впервые за всё время существования не только в посмертии, но и при жизни, девушка встретила по-настоящему близкое по духу существо. Рано потеряв родителей, она не помнила их любви, а потом умерла бабушка, самый родной человек. В приютившей семье к Магде относились хорошо и воспитывали, не делая различий с собственной дочерью. Но прожила она там недолго: потомок Мирбахов разорился и не имел возможности содержать лишний рот. У сироты началась самостоятельная жизнь, детство закончилось. Попав в трактир Шагала, Магду переступила через ступень, называемую юностью. Чудесная пора прекрасных иллюзий и первой влюблённости не коснулась бедняжку. Она не знала любви и ласки от семьи Шагал; более того, похотливый трактирщик надругался над Магдой, тогда ещё ребёнком. Его жена и дочь вымещали на служанке ненависть, которую заслуживал Йони. Общение с грубыми хозяевами и распускавшими руки пьяными нахалами выработало у девушки характер — Магда могла постоять за себя. Слишком мало в её жизни было хорошего, но девушка не озлобилась, так и осталась в глубине души мечтательницей, грезящей о прекрасном принце. Обращение удивительным образом подарило Магде утраченную семью — «дядюшку Куколя» и Альфреда, ставшего ей младшим братом. Граф фон Кролок не был похож на прекрасного принца, скорее это был благородный рыцарь без страха и упрёка. Он заменил девушке отца и пробудил чувство влюблённости. Даже Герберт смирился с её присутствием, хотя не принял пока как члена семьи. Но этого было недостаточно: красавице-вампирше не хватало подруги. Той, кому можно было бы довериться, поделиться своими маленькими тайнами и посоветоваться, ведь не всё же можно было обсудить с Альфредом! Поэтому общение со Скарлетт воодушевило и обнадёжило Магду. Она выслушала предупреждение Герберта, но была уверена, что тот ошибается: её подруга (именно так, не иначе!) с непростой судьбой не может мыслить и поступать дурно. «Виконт ошибается. Он просто не любит женщин, — убеждала себя бессмертная, ворочаясь в постели. — Скарлетт придёт, мы поговорим, и всё будет хорошо». Магда сосредоточенно листала справочник. Эрих купил «Мир пряностей от аниса до шафрана» в Сибиу специально для любознательной воспитанницы. Издание с яркими, красочными иллюстрациями ей понравилось: девушка любила экспериментировать с разными составами специй, добавками для крови и вина. Но той ночью книга помогала скоротать время — Магда с нетерпением ждала гостью с кладбища. Услышав лёгки шаги, она встала и, улыбаясь, сделала несколько шагов навстречу. Девушки обнялись, будто добрые подруги. — Наконец-то! Я уже думала, ты не придёшь, — заговорила Магда, поправляя белокурую прядку. — У тебя всё в порядке? — радость встречи сменилась беспокойством: она почувствовала тревогу и неуверенность Скарлетт. — Что ты, всё в порядке. Просто я встретила Его Светлость и оробела, — начала та и осеклась. — Хотя… зачем я выдумываю? — ирландка тряхнула головой. — Да, у меня проблемы, но я решу их сама. Но мне нужен совет. — Тогда пойдём на кухню, — тоном, не терпящим возражений, ответила Магда и захлопнула справочник. — Я приготовлю глинтвейн или подогрею кровь со специями, а ты успокоишься и расскажешь, что считаешь нужным. — «Glühwein» — пылающее вино, — уголки губ Скарлетт сложились в подобие грустной улыбки. — Когда-то я очень любила этот напиток. Но теперь он не сможет нас согреть. Ничего не сможет согреть… — Ну это мы ещё посмотрим. Я всё равно собиралась угостить тебя. Куколь принёс бутылку замечательного вина, специи всегда у меня под рукой. Пошли! Посидим, поболтаем немного, — тормошила Магда. — А Куколь? — Дядюшка будет только рад, если его отпустить поспать. Он мало отдыхает: днём заботы о нашей безопасности целиком на нём, а ночью хлопочет по хозяйству. Куколь на самом деле очень устаёт. — Ты так говоришь, точно он твой родственник, — удивилась Леди. — Так и есть. Они все мои близкие, даже Его Светлость, и я очень благодарна им. Правда же, странно: только после смерти узнать, что такое любящая семья. А теперь у меня есть подруга. Я этому очень рада. Предлагать Куколю отдохнуть дважды не потребовалось, он моментально исчез, оставив вампирш наедине. В ковше грелось красно вино. Скарлетт, отстранившись от мучивших её мыслей, смотрела на выбирающую пряности Магду. — Кардамон, корица, гвоздика, — перечисляла та. — Ещё лимонный сок. — Мускатный орех и душистый перец, — добавила О’Хара. Положив в вино мёд и специи, Магда, не доводя до кипения, помешивала напиток, чтобы исчезла пена. В кухне витал пряный, согревающий аромат, подходящий скорее для слякотной осени или холодной зимы, а не летней поры. Наконец снятый с огня ковш был плотно закрыт крышкой. — Немного настоится — и готово. — Да… Скарлетт вновь не знала, как начать разговор, а Магда не торопила. — Скажи, — наконец заговорила Леди, с трудом справляясь с волнением, — если бы нужно было ради кого-то очень дорогого тебе, совершить плохой поступок, подлость… как ты поступила бы? Что выбрала? Магда встала и подала «пылающее вино», не спеша отвечать на вопрос. — В детстве бабушка готовила мне глинтвейн из сока, — она пригубила напиток и обняла ладонями простую глиняную кружку, над которой струйкой вился ароматный пар. — А ты говоришь, что невозможно согреться. Сделав глоток обжигающей жидкости, Скарлетт последовала примеру подруги и обхватила пальцами свою кружку. Забытое ощущение тепла расслабляло, отвлекало от тревожных мыслей. Ей хотелось, чтобы время застыло и не пришлось делать мучительный выбор, пусть это и выглядело малодушно. — Не знаю, как поступила бы я, — честно ответила Магда. Она догадалась, что речь идёт об Эржебете и уточнять не стала. — Наверное, подумала бы, что важнее. И не только для меня одной. Ирландка вся обратилась во внимание. — Есть свобода выбора, но ты сама должна понять, что это на самом деле, привязанность или слабость. Раньше, при жизни, я считала, что совесть точно подсказывает, что есть грех. Теперь не знаю. Может быть, тобой управляет чувство долга? Оно подменяет и волю, и совесть. Пойдя против совести можно проявить малодушие, о чём потом будешь очень жалеть… — Магда разволновалась и говорила немного сбивчиво. — Ты сама — личность, и все поступки совершаешь осознанно. Быть благодарной не значит брать на себя ответственность за чужую подлость. Собеседница слушала такие нужные ей слова. И пусть они не до конца достигли цели, но заставили сомневаться сильнее, поколебали её и без того не слишком твёрдую решимость. — Я не вправе тебе советовать и не стану отговаривать. Хочу одного: подумай как следует. Деликатное покашливание прервало беседу — в дверях показался Альфред. Он пришёл за Скарлетт. — Что-то вы заговорились, — укоризненно сказал он. — Я Вас жду, Леди Скарлетт. — Не будь занудой, — Магда не стеснялась подругу и говорила со Спасителем бессмертных по-свойски, точно с обычным парнем. — Выпей лучше глинтвейн, всё как ты любишь: красное вино и мускатный орех. Конечно, Альфред соблазнился и с удовольствием присоединился к девушкам. Он даже начал было рассказывать смешную историю про студентов, но, опомнившись, резко оборвал. — Пойдёмте, Скарлетт. Надеюсь, Вы сможете убедить Графиню быть благоразумной. Иначе она так и останется в подземелье. Леди едва заметно напряглась, но промолчала и согласно кивнула. — А где Его Светлость? — поинтересовалась Магда. — Даже не попробовал глинтвейн. У меня ещё подогретая кровь c корицей… — Он не закончил важное письмо.***
Альфред быстро шёл впереди, держа зажжённый факел. В коридоре замка он перекинулся со Скарлетт несколькими незначительными фразами, но, спустившись в подземелье, посерьёзнел и замолчал, как-то подобрался. Казалось, он проникся мрачной даже для носферату обстановкой. Сырые стены, скользкие камни вместо пола; факел, потрескивающий и больше чадящий, чем освещавший — было от чего прийти в уныние. Так подумала Леди, вернее, ей хотелось чтобы так было на самом деле. Она шла медленно, тянула время, насколько могла. Скарлетт предстояло совершить поступок, который раз и навсегда изменит её судьбу в посмертии. Больше всего вампирша желала, чтобы этот момент никогда не наступил и понимала абсурдность своего желания. Альфред несколько раз останавливался и оглядывался назад, дожидаясь с трудом передвигавшуюся спутницу. В отсветах пламени и причудливой игре теней на стенах подземелья миловидное юношеское лицо выглядело угрюмым, сосредоточенным. Скарлетт на мгновение показалось, что перед ней палач, себя она ощутила приговорённой к казни еретичкой. Каждый шаг давался вампирше с трудом. Она сжимала в руках сумочку, которую давно следовало открыть и выполнить приказ Эржебеты. Но что-то останавливало её, пальцы не слушались, точно одеревенели. Как заворожённая, О’Хара смотрела в глаза остановившегося Альфреда и не смела отвести взгляд. Ноги перестали слушаться — не дойдя полшага до Барона, она оступилась, и тому пришлось придержать её за локоть. — Что-то не так? — были первые слова, произнесённые Альфредом в подземелье. — Может, глоток крови? Или вино Вас успокоит? Бессмертная не могла произнести ни слова пересохшими губами, лишь отрицательно покачала головой. Спутник непонимающе пожал плечами и пошёл дальше, а Леди точно окаменела. «Давай, пора! Не будь тряпкой! — неожиданно услышала она голос, больше похожий на шипение змеи. — Не раскисай!» Скарлетт вздрогнула — настолько явственно в голове прозвучал приказ Батори, но Альфред продолжал идти как ни в чём не бывало, даже не оглянулся. Редкий, едва различимый стук капель воды о камни —и больше никаких звуков в подземелье. Взбудораженной Леди не пришло в голову оглянуться назад, а ведь всего в нескольких шагах за ней стояла высокая мужская фигура. Некто в чёрном плаще с наброшенным на голову капюшоном и в чёрной маске вышел из ниши, готовый в любой момент слиться со стеной. Он двигался совсем неслышно, словно плыл по воздуху в такт движениям бессмертной и замирал, едва та останавливалась. Измученная нервным напряжением О’Хара не ощутила чужого присутствия. — Леди, поторопитесь! — позвал Альфред. Он ушёл далеко вперёд и вновь остановился, ожидая медлительную даму. — Пора… — одними губами прошептала Скарлетт. Она закрыла глаза и мысленно досчитала до десяти. Слабость и нерешительность оставили бессмертную. С хладнокровием расчётливой убийцы она уверенно и быстро пошла вперёд, расстегивая на ходу замок вышитого бисером ридикюля. Несколько секунд — она приблизилась сзади к ничего не подозревающему Альфреду, ещё мгновение — и пальцы уже доставали что-то изнутри. — Ваша Милость, — негромко позвала О’Хара, и юноша оглянулся. «ДА! ДАА!!!» — торжествующий крик Эржебеты взорвал голову изнутри, а глаза наполнились слезами. Скарлетт не видела перед собой удивлённого Альфреда, перед ней возникло улыбающееся, приветливое лицо Магды. — Нет! Нет! Я не могу, я не сделаю этого! — голос сорвался в крике. Сумочка упала в сторону, а Леди осела на колени, уткнувшись лицом в ладони. — Едва увернулся, — Герберт подхватил дамскую вещицу и аккуратно закрыл замок. — Осталось узнать, что там за гадость. Мы слушаем, милочка. — Подожди. Ты же видишь, как ей тяжело, — Альфред с укоризной посмотрел на возлюбленного и опустился на колени рядом со Скарлетт. — Я в Вас не ошибся, милая Леди. Успокойтесь, прошу Вас. Вы поступили правильно, хотя было непросто. — Я предала Эрже, мне нет прощения… — О, Тьма, сколько пафоса, — процедил Герберт сквозь зубы. — Вы не предали себя, и этот поступок достоин уважения, — Спаситель бессмертных, точно нянька, вытирал слёзы вампирше с кладбища. Виконт не был так снисходителен — ведь его любимому по милости «ирландской стервы» угрожала серьёзная опасность. — Ещё бы узнать, чему мы обязаны такой метаморфозой. Cheri, у тебя случайно не отшибло память? Она ведь хотела расправиться с тобой. Конечно, я не позволил бы, — колкий и язвительный Герберт не спешил проявлять лояльность. Альфред бросил на него укоризненный взгляд, призывая успокоиться. — Итак, Леди Скарлетт, чем вы собирались «угостить» господина Барона? — не унимался Виконт. О’Хара поднялась с коленей и взяла у него ридикюль. — Когда Ваша Светлость сказали про веер, мне показалось, что Вы всё знаете. Это действительно веер, только он наполнен особым порошком. Один взмах — и в сторону врага летит смертоносное ослепляющее облако. — Отдай-ка, — Герберт предусмотрительно забрал ридикюль. — Лучше я подержу. — Стало быть, это метательное оружие, — как истинный учёный уточнил Альфред. — Да. Между стенками веера насыпан порошок из пережжённой икры ядовитой жабы и мелкие железные опилки. Смертный бы сначала ослеп, а потом умер; Ваша Милость надолго потеряли бы зрение. — Мэцубуси, или «устранитель глаз». Так называется этот порошок у азиатских воинов-ниндзя, — показал свою эрудицию Герберт, и Скарлетт утвердительно кивнула. — Но откуда он у Батори? Похоже, нас ждёт немало открытий. — Что Вы должны были делать дальше? Ослепить меня — это лишь часть плана, верно? — Альфред проявлял удивительное хладнокровие, словно не ему только что угрожал бесславный конец. Скарлетт вновь стало неуютно. Под взглядами Спасителя и Победителя саббат она оказалась будто под перекрёстным обстрелом. Но не зря её предки были ирландскими переселенцами, известными своей гордостью! Трудности следовало встречать с высоко поднятой головой — так считала О’Хара. — Потом я должна была оглушить Вас и связать покрепче, достать ключ и освободить Эржебету, — продолжила она. — Дальше, — потребовал Герберт, уже пожалев, что пошёл на поводу у любовника. «Не стоило давать ей шанс на спасение. Мерзавке следовало сломать шею и привязать к столбу на заднем дворе. Насладилась бы рассветом сполна», — подумал Виконт. Он не был очень кровожадным, но возмутился спокойствию и обстоятельности Скарлетт. — Дальше Графиня меня не посвящала, — бессмертная поняла, что излишняя откровенность пришлась не по вкусу и стоило придержать язык. Но за неё опять вступился Альфред. — Леди не совершила ничего дурного, не забывай. — У меня есть просьба, Ваша Милость, — Скарлетт смотрела в глаза юному Барону. — Почему-то я не удивлён, — вновь заворчал Герберт. — Сейчас начнёт умолять о снисхождении. — Позвольте мне разделить темницу с Графиней. Я должна это сделать, и Эрже будет лучше со мной. Молодые хозяева удивлённо переглянулись. — Вообще-то мы не собирались Вас запирать, — попытался возразить Альфред. — Она же разорвёт Вас. — Это мой выбор, — упрямо повторила Леди. — Если Вы так настаиваете… Хорошо. Вдалеке за спинами вампиров со скрежетом приоткрылась тяжёлая дверь. Проскользнувшая в подземелье женская фигура в несколько прыжков оказалась рядом с ними. — Магда? Тебя здесь только не хватало, — Герберт был раздосадован. — Я волновалась и должна знать… хотя и так поняла… Не сажайте Скарлетт в каземат, чего бы она не сделала. И вообще, я за неё могу поручится. — Ангел вас подери! — ругнулся Виконт. — Как только появляются женщины, начинаются глупости. Про логику и порядок можно забыть.***
Подземелье наполнилось плотным сизым дымом. Запах серы не оставлял сомнений: появился нежеланный гость. — Согласен с тобой, красавчик, — пророкотал гнусный голос. — Думали, отделались от меня? — раскатистый, зловещий смех Вассаго звучал какофонией звуков: ударами множества молотов по наковальням и скрежетом колёс адских пыточных орудий. Молодые люди сразу поняли, в чём дело: они уже имели сомнительное удовольствие общения с Демоном Гоэтии. Магда хотя и слышала о нём, не предполагала, что придётся встретиться с Князем Пророчеств. Скарлетт, стойко переносившая тяготы страшной гражданской войны в прежней жизни, была не готова к такому повороту событий. Девушки взялись за руки — обе испытывали страх перед неведомой, грозной силой. Дым рассеялся. Вассаго, довольный произведённым эффектом, предстал перед вампирами в своём любимом облике. Магда ойкнула и прикрыла рот ладонью. Скарлетт застыла и во все глаза смотрела на рогатого, красноволосого великана с огромными крыльями и блестящей, как у дракона, металлической чешуёй. Демон высокомерно, сверху вниз смотрел на оторопевших вампиров. Какими маленькими, ничтожными они были! Все, кроме поседевшего от ужаса юнца, видели Принца из Ада впервые. Тот наслаждался, чувствуя суеверный страх бессмертных. «Будь моя воля, я отказался бы от договора между Кейном, познавшим кровь, и Владыками Преисподней», — в который раз подумал Вассаго. Слишком жалкими, очеловечившимися выглядели теперешние носферату. Или он, сидя безвылазно под землёй, перестал понимать происходящее наверху? — Глупцы, вы совсем ни на что не годитесь. Такие пресные, предсказуемые… Не то, что носферату, даже грешниками не назвать. На вас противно смотреть: нет животного, первородного зла, нет ярости. Интересно, надолго хватит вашей дружбы без крови? Смотреть, как на вас подействует неутолимая жажда, будет забавно. Кого вы сожрёте первым, когда голодные окажетесь в одной клетке? — Принц Гоэтии, ухмыляясь, разглядывал вампиров, точно диковинных зверей. Он всё замечал: напряжение незадачливого чародея, сжатые кулаки и горящие ненавистью глаза белокурого красавчика, откровенный страх глупых гусынь, зачем-то пришедших сюда. С каким удовольствием он забрал бы их в преисподнюю и издевался над ними! «Проклятый Велиал! — злоба в который раз захлестнула Вассаго. — Я даже не могу наказать их как следует! Хотя… напоследок можно». Подземелье вновь заволокло едким дымом. Невесть откуда налетевший поток шумного ветра затянул в воронку всех четверых, вынося сквозь дрогнувшие, на мгновение расступившиеся стены древнего замка. Сразу стало тихо, вихрь прекратился также внезапно, как и возник. С глухим стуком вампиры падали на каменные плиты. Первым поднялся Герберт и осмотрелся. Всё оказалось лучше, чем накануне, они находились не в преисподней, а на заднем дворе замка, не просматривавшемся с кладбища. Но иных поводов для оптимизма не было: над бессмертными тотчас навис Вассаго, ставший огромным и очень похожим на красного дракона. Металлические чешуйки с острыми краями поблёскивали и, казалось, отливали кровью. Хвост со страшным шипом на конце обвился вокруг закричавшей Магды. Жёстко сжимая, Демон поднял вампиршу высоко над землёй и резко бросил вниз головой. Как смешно она расставила руки и пыталась перевернуться! Неужели думала превратиться в летучую мышь, глупая девка? Принц Гоэтии подхватил обезумевшую блондинку, когда до земли оставалось не больше трёх футов, поставил на ноги и тут же сбил хвостом, со смехом глядя, как ей помогал подняться Альфред. «Пожалуй, хватит с неё, теперь красавчик. Ну, держись». Герберт так легко не отделался. Вассаго бросал его вверх и ловил, хватая за серебристые пряди длинных волос. Натешившись, он запустил когтистые пальцы в шевелюру наглеца и держал одной рукой, а другой разрывал чёрный костюм. «Какое соблазнительное тело!» Демон похотливо осклабился и облизал мальчишку змеиным языком. Правда, пришлось стукнуть его, чтобы не сопротивлялся. Вассаго не ограничился малым и виртуозным движением расстегнул пуговицы на брюках. Ангелочек пришёл в себя, изворачивался и выкрикивал грязные ругательства, за что немедля поплатился. Ядовитый шип на кончике хвоста пребольно огрел его, и тот кубарем покатился по каменной плите. На спине бессмертного моментально вспух рубец, уродуя идеальное, точно мраморное изваяние, тело. Вассаго довольно рассмеялся. — Ну что, поняли своё ничтожество? Что же мне с вами делать, — мягко, по-кошачьи опираясь на чешуйчатые ноги-лапы со страшными когтями, Демон неторопливо прохаживался, оценивающе разглядывая помятых носферату. Происходящий спектакль ему определённо нравился. Конечно, он блефовал, продолжал забавляться, пугая убогих дураков. Но произошло неожиданное: мальчишки выступили вперёд, заслонив собой обеих вампирш, едва Вассаго протянул руку, чтобы потрепать вторую девку. Мучитель опешил. Лицо его стало сосредоточенным, от насмешливости не осталось следа. Это был удачный момент для блистательного завершения игры, и хитрец замечательно им воспользовался. — Что это значит? Бунт? — отрывисто спросил он. — НУ? — Не трогайте Магду и Леди Скарлетт, — гордо задрав подбородок, заявил красавчик Виконт. — Пожалуйста… — гораздо мягче продолжил его дружок. — Заберите нас, а девушек отпустите. — Штаны спущены, а всё рыцаря изображаешь, — ухмыльнулся Демон. Он вновь резко схватил и поднял Герберта за волосы. — Зачем тебе это? Ты ведь не прикасаешься к шлюхам, любишь обладать мужчинами, — близко поднеся к себе и обдавая зловонным дыханием, шептал Вассаго на ухо вампиру. — Объясни, почему. — Я Виконт фон Кролок. Этим всё сказано, — гордо ответил Герберт. — А теперь делайте, что хотите. — Ярко-зелёные глаза смотрели на создание Ада без малейшего испуга. Конечно, Князь Пророчеств с удовольствием устроил бы жестокую экзекуцию, но не смел нарушить приказ Велиала. К тому же уйти следовало так, чтобы мальчишки боялись его возвращения. — Эй, ты, Барон, — позвал Вассаго, — держи своего дружка, — и отпустил Герберта. — А вы, похоже, от страха потеряли память. Я добрый Демон — написано в гримуаре царя Соломона. К тому же вы меня удивили. Но молодые люди не спешили радоваться — слишком коварно и непредсказуемо вёл себя Демон. Они знали, что «добряку» нельзя верить, и от него просто так не отделаться. Собственно, это и произошло. — Я оставлю вас в покое, но вернусь, когда заскучаю, — Вассаго замолчал, словно обдумывая что-то. — Чтобы вы лучше усвоили урок, я возьму себе… — он замолчал, обводя носферату взглядом трёх жутких глаз, — возьму… игрушку, которую выбрал на свой вкус… — Говори же! — не сдержался Герберт, уже не думая о последствиях своей дерзости. — Что ты еще придумал, изверг? Демон расхохотался жутким смехом и резко оборвал. Он был очень доволен собой — наконец-то наглый вампир лишился самообладания и утратил высокомерие. — Вы мне неинтересны. Я люблю развлекаться, а с вами скучно. Обожаю усмирять животную ярость. В вас этого нет, — сожаление звучало искренне. — Я выбрал игрушку себе по вкусу, — острый коготь оставил глубокую царапину на подбородке Герберта. — Это не ты, Виконт фон Кролок, даже не мечтай! Не жалкий чародей с облезлым котом. И, конечно, не ваши пресные девки, — Вассаго вновь смеялся. Замешательство вампиров его забавляло. Ругательства вновь были готовы сорваться с языка Герберта, но Альфред взял его за руку и сжал пальцы, призывая успокоиться. Он сразу догадался, что задумал Вассаго. Скарлетт переводила взгляд с Демона на Барона и Виконта, но не решалась спросить. — Молите Люцифера, чтобы я не вернулся! — не смазанной телегой проскрипел Принц Гоэтии и в одно мгновение исчез. Земля дрогнула — на долю секунды раздвинулись стены замка и тут же сомкнулись. Наступившая тишина зазвенела в ушах оцепеневших бессмертных. Первой пришла в себя Магда. — Какое облегчение, — сказала девушка. — Надеюсь, мы больше не увидим это чудовище. — Он вернулся в замок, но зачем? — спросил Герберт. — Демон забрал Эржебету, — мрачно ответил Альфред. Раздался негромкий вскрик. Скарлетт, стойко выдержавшая все выходки Вассаго, лишилась чувств.***
— Наконец-то! — Велиал не пытался скрыть недовольство. — Сколько можно ждать? — Приди, о Всемогущий, Прекрасный мастер. Велиал, о всесильный, тебе мы дарим свою любовь! Перед алтарем… — наученный горьким опытом Вассаго, мысленно проклиная, бубнил обязательное приветствие падшему Ангелу. Но тот с досадой взмахнул рукой, прерывая поток славословия — Велиалу не терпелось увидеть новую забаву. — Это и есть твоя диковинка? — всесильный Демон пнул вампиршу. Головы на его плаще закачались и притихли, некоторые даже спрятали высунутые языки и с любопытством смотрели на Батори. — Убого выглядит. Ты уверен, что ЭТО стоило брать? Упавшая на четвереньки взлохмаченная Эржебета подняла голову и ощерилась, злобно зашипела, раздираемая ненавистью. — Вы не знаете, с кем связались! — прохрипела она. Вампиршу моментально захлестнула цепь. Жилы на шее Чахтицкой пани вздулись, а покрасневшие глаза бешено вращались. — Я графиня Эржебета Батори! Моё имя века вызывает ужас и стах! — Это ты не знаешь, паршивая тварь, с кем разговариваешь и куда попала! Твоё имя ничего не значит в преисподней, будь ты сама Клеопатра или королева Виктория! — Велиал сильнее натянул цепь, и упиравшаяся бессмертная оказалась у его ног. Демон щёлкнул пальцами — жуткие головы, соскочив со своих мест, набросились на Графиню, разрывая платье зубами и беспощадно кусая. Когти мелкой нечисти отпустили подол плаща Велиала и вцепились в Батори, выдирая пряди волос и оставляя на голове кровавое месиво. Всё сопровождалось громким, довольным визгом палачей Велиала. Не ожидавшая подобного приёма вампирша опешила, к тому же сопротивляться было бесполезно — её со всех сторон облепили адские мучителями. — Это МОЯ забава, я её нашёл и принёс! — от возмущения Вассаго забыл о почтении. — Мы договаривались владеть ею по очереди! Я как хозяин буду первым истязать! — Забудь о ней! — расхохотался Велиал. — И о том, чтобы выйти наверх, даже не думай. Иначе Повелитель узнает, как ты почти развязал войну с носферату, едва не нарушил равновесие в полуночном мире. Догадываешься, что он с тобой сделает? Вассаго стиснул зубы. Как же он ненавидел падшего Ангела, которому обязан был подчиняться! — Повинуюсь, Владыка, — сказал Принц через силу. — Я всё понял и не доставлю хлопот. Но ответь, что ты сделаешь с игрушкой? — Вид у неё убогий, — недовольно ответил Велиал, — ладно, на что-нибудь сгодится. Одежда ей больше не нужна, волосы долго расти не будут, — рассуждал он вслух. — Опущу её в чан с кипящей смолой, потом можно вывалять в перьях. Посажу на цепь, чтобы злее была, давно хотел иметь необычную суку. Представляю, как она будет мучиться от неутолимой жажды, — Велиал прикрыл глаза. Извращённое воображение уже рисовало картины страданий той, кто заслужила самые страшные пытки. — Совсем не будешь кормить её, Владыка? — осторожно спросил Вассаго. — Почему? Получит пару глотков крови, если ублажит моего найтмара (3). — Можно будет посмотреть? Ведь это я нашёл игрушку для тебя, Владыка, — Принц Гоэтии склонил голову, демонстрируя мнимое почтение. — Давно бы так. Если придумаешь особенную пытку, приходи. Позволю тебе собственноручно заняться бессмертной, — смилостивился Велиал. — И помни: у меня везде есть уши, я слежу за тобой. Ты же не хочешь оказаться в кипящем котле? Внутри Вассаго клокотало от ненависти, но он сдержал себя. Перечить королю Велиалу было слишком опасно.***