Красавец и Чудовище

Но Медина изменять своим планам не спешил, упрямо вжимая педаль газа в пол, он мчался в сторону города, тем более что до него оставалось едва ли несколько километров — глупо было поворачивать назад, когда всю ночь провёл в дороге. Мысленно гамма костерил Кайла, но не позволил ни одному слову вырваться изо рта, упрямо сжимая меж губ фильтр так и не зажжённой ментоловой сигареты. Франций всегда бурно реагировал на отказы со стороны альфы, болезненно переживал каждое расставание, но, несмотря на это, не сумел бы назвать Варго своим любовником или даже просто другом — между ними была толстая крепкая проверенная годами связь, которую они вдвоём упорно называли привязанностью, коей она и была на самом деле, как бы остальные не пытались опошлить её своими язвительными комментариями. Медина не мог позволить себе любить, потому что за этим кажущимся прекрасным словом скрываются тонны тоски, боли и разочарования и ничего больше. Ему, как нагулянному на стороне ребёнку, ставшему камнем преткновения двух "истинных", это было известно лучше всего на свете. Фран не позволял себя околдовать, всегда держался особняком и вежливо давал от ворот поворот, когда один из ухажёров вдруг начинал фонтанировать чувствами направо и налево — в этом смысле Кайл был идеальной кандидатурой, потому что его любовь нужно было заслужить. Медина же ничего для этого не делал, каждый раз, с концами покидая город, но неизменно возвращаясь, просто потому что только здесь ему было хорошо. Но Варго уж точно не был к этому причастен. «Только не он» Наобум ткнув пальцем в магнитолу, Фран попал на какую-то попсовую волну с нещадно заедающими в голове песенками однодневками, но переключать не спешил — именно в этот момент ему захотелось занять свои мысли хотя бы какой-нибудь заедающей строчкой. И он её получил. — Анестезия, в ней кубики льда. Твоя эйфория наполняет меня, — мурлыча слова в такт женскому голосу, Франций уверенно вёл машину одной рукой, второй чиркая старенькой металлической зажигалкой. Зажигалка ни в какую не желала поджигать кончик сигареты, и гамма фыркнув, от чего сигарета упала и закатилась куда-то под водительское сидения, швырнул зажигалку в раскрытый бардачок и, кажется, всего на мгновение зажмурил уставшие за бессонную ночь глаза. — Стреляешь глазами, ими сводишь с ума… Cazzo! * Медина в последний момент затормозил на пешеходном переходе аккурат в паре сантиметров от насмерть перепуганной группы подростков, которые тут же побежали к тротуару. Сзади раздался пронзительный вой сигналки и чей-то отборный мат. Франций пару раз провёл ладонями по пылающему лицу вверх-вниз, после откинувшись на сидении, снова дал газу, направляясь к дому Варго. — Все чувства в сумме парализуют…

***

На пороге дома гамма оказался уже ближе к восьми часам вечера, мечтая лишь о том, чтобы принять горизонтальное положение и как следует выспаться. Замерев возле входной двери, Медина нерешительно потянулся к гладкой кнопочки звонка, облизал пересохшие губы, и вжал её до упора, надеясь, что альфа всё-таки откроет ему, потому что перспектива спать в машине его не устраивала. Об отеле и речи не шло. Нил едва ли не свалился с кровати от внезапно разразившейся в тишине дома трели дверного звонка — он уже дремал, когда кто-то бесцеремонно оборвал его дрёму одним нажатием пальца на белую круглую кнопочку. Омега не спешил открывать дверь — ему совершенно не хотелось вылезать из-под тёплого кокона одеял, в которые он укутался до подбородка, предоставив хозяину дома самостоятельно разобраться с незваными гостями. Его же, Нила, это не касалось. Он и сам здесь оказался лишь по одному из пунктов контракта и вряд ли Кайл воспринимал его за своего супруга — скорее, Касс был забавной домашней зверюшкой, которую можно было пнуть когда вздумается, приласкать и снова пнуть, просто потому что это весело. Варго, кажется, едва ли сдерживался, брызжа ядом во все стороны, разве что в присутствии Грэгори не позволял себе ничего кроме презрительного взгляда золотистых глаз или усмешки, которая превращала его из прекрасного принца в жуткого скользкого змея. Снизу донеслось невнятное бубнение видимо принадлежащее недовольному поздним визитом Варго, а после чей-то радостный вопль, заглушил все звуки — Невилл даже не сумел разобрать, закрылась ли дверь. Больше ничего услышать, сколько бы ни прислушивался, Касс не сумел. Острое любопытство заставило его выбраться из своего кокона и выйти из комнаты, чтобы увидеть стоящих в основании лестницы мужчин — Кайла и неизвестного, льнущего к широкой груди альфы, явно не являющегося членом семьи Варго, отличительной чертой которых были смолистые волосы. Он был одного с Кайлом роста и даже не уступал тому в телосложении, таким образом, Нил решил, что это гамма, потому что его альфа не стал бы обниматься с другим альфой даже в шутку, да и запах спелых зелёных яблок мог исходить только от него. Предположения Невилла подтвердились, когда неизвестный впился губами в приоткрытый в удивлении рот Варго, и ему бы уйти подальше от этой сцены, разрывающей сердце на кучу рваных кровоточащих кусков, но он будто бы врос непослушными ногами в пол, не в силах даже оторвать взгляда. Ещё больнее оказалось тогда, когда поцелуй прекратился, и мужчины стояли друг напротив друга нежно улыбаясь — в этот миг они, казалось, не замечали никого и ничего вокруг, потому что были уже где-то далеко. А потом Кайл, всё же заметил супруга и хмуро посмотрел на него — он сразу почувствовал запах Касса, но почему-то отгонял его прочь, считая лишь наваждением истинности. Медина проследил за взглядом вмиг напрягшегося альфы и увидел тёмный изящный силуэт наверху, явно принадлежащий омеге, на что так же указывал запах дорогого красного вина, исходящий от него. Франций словно громом поражённый отшатнулся от Варго, неотрывно глядя на силуэт, облизнул губы и сдавленно шикнул: «чёрт». Так некстати вспомнилось, что где-то в закромах Кайл хранил пару бутылок дорогущего вина, которому уже уйма лет и безумно дорожил этими бутылками из тёмного стекла — Медина никогда не понимал, что в этих винах такого необычного, а теперь, кажется, понял. — Нил, погоди… — но омега уже ринулся в комнату, не слыша голоса истинного за грохочущим где-то в глотке сердцем и ужасным писком в голове. Он залетел внутрь и захлопнул дверь, закрываясь на хлипкую щеколду, и прислонился к гладкой поверхности спиной, сползая на пол. За ним никто не пошёл, просто потому что он, Невилл Касс, был лишь навязанным контрактом супругом, и даже истинность не могла заставить их полюбить друг друга, хотя легче от этого не становилось. — Кайл, я не знал… — глядя на застывшего на месте альфу, Медина снова проследил за его взглядом, который неотрывно смотрел на то место, где секундами ранее стоял ошарашенный увиденным омега. — Господи, почему ты мне ничего не сказал? Что за тайны? — Наш брак лишь фикция, ни о какой любви речи не идёт, понятно? Всего лишь строчки в договоре и бесполезный штамп в паспорте, — монотонно проговорил Кайл и скрылся в гостиной. Он стремился уйти подальше от места, где вдруг увидел в чудовище одинокую, нуждающуюся в ласке и защите душу, а не покрытого ужасными шрамами с головы до ног омегу, который просто не мог быть его парой. Но он был его парой — они были связанны и чёрт его знает, во что всё это выльется в итоге. Кайл пообещал себе сохранять оборону до истечения четырёх лет, когда контракт станет не действителен, и он сможет вздохнуть спокойно, не видя маячившего перед глазами омегу с прекрасным запахом, но с лицом чудовища. Теперь это обещание показалось ему смешным. Медина шёл следом, не нарушая повисшего между ними молчания. Внутренне он злился на того омегу, который заставил Кайла заключить с ним брак, потому что сам альфа бы на такое не пошёл — Варго не верил в любовь, точно так же, как в неё не верил он сам. Тишину разорвал возникший, кажется, из ниоткуда, Эммерик, преградивший дорогу мужчинам — он хмуро смотрел на старшего снизу вверх и вовсе игнорировал присутствие Франция, которого всегда недолюбливал. Нелюбовь эта была взаимной. — Привет, мелкий, — всё же не выдержав, поздоровался Медина, протягивая ладонь мальчишке, который на него даже не взглянул. Между братьями происходило какое-то противостояние жутко нервирующее Франция, и он попытался снова: — А ты подрос. — Тебе здесь не рады, — вдруг зашипел подросток, сбив Медину с толку. Он беспомощно уставился на маленькую копию Кайла, раскрыв в изумлении рот. Варго поспешил вмешаться. — Прекрати, — одного, сказанного безгранично спокойным арктически холодным голосом, слова хватило, чтобы Эммер нахохлился и испуганно посмотрел на старшего. — Но Нил… — Ничего не хочу слышать, — Кайл скрылся в кабинете, оставив двух гамм озадаченно хлопать глазами, переглядываясь. Справившись с удивлением, Медина направился за Варго, перебирая в голове причины ужасного настроения альфы — сразу отмёл недавнюю сцену, потому что, по словам самого Кайла, для него она ничего не значила, всего лишь договор и штамп в паспорте. Но тогда причина скрывалась в чём-то другом. Но в чём? Неужели, его приезд вывел Кайла из себя или поведение младшего заставило его выйти из себя? — Твоё присутствие всё портит, уходи, — донеслось гневное сзади, но Франций даже не обернулся, скрываясь за дверью кабинета. Франа не особо волновали выпады мелкого, хотя, порой, они заставляли удивиться тому, сколько яда скрывается в этом ещё неразвитом теле. У него самого братьев не было, потому он не знал, что заставляло мальчишку злиться и как исправить положение, хотя последнее Медина бы делал исключительно ради спокойствия Кайла, но никак не из-за того, что действительно хотел наладить отношения с Эмом. Франций не любил детей — от них слишком много шума и ненужной возни. Для него всего милее было собственное благополучие, за что он и прослыл тем ещё эгоистом, но совершенно об этом не жалел. Кайл сидел в кресле, положив ногу на ногу, со стаканом виски в правой руке и плавно покачивал его из стороны в сторону, сосредоточившись на звонком стуке льда о его стенки — появление Медины он оставил без внимания. Тук. Тук. Тук. Тук. Невилл нерешительно посмотрел на дверь и так же нерешительно двинулся к ней, покусывая нижнюю губу. Внутри теплилась жалкая надежда, которую следовало бы задушить в зародыше, что там, за дверью, стоит Кайл, что он, Невилл, ему не безразличен и их истинность что-то да значит. Касс быстрым движением открыл щеколду и распахнул дверь, но не увидел там Кайла — за ней стоял лишь смущённый Эммерик, нервно сжимающий край вязаной ярко-красной кофты тонкими пальцами. — Привет. — Проходи.