Красавец и Чудовище

Шаг, еще один, лишь бы скорее спрятаться за металлической дверью квартиры. Почему так тяжело было уйти, хотя уверен был, что все пройдет без лишних эмоций? Почему вдруг мысли о Кайле заполонили голову, и всю дорогу до родительского дома не покидали ее, заставляя сомневаться в верности собственного решения? Нил честно хотел понять, найти ответы или хотя бы один, но вместо этого поднимался по подъездной лестнице на шестой этаж, где за обтянутой темно-зеленым дерматином дверью была квартира, в которой он вырос — единственное место, куда омега мог вернуться в любой момент своей жизни: после пожара, потерянный, одинокий или сейчас, когда сам взял паузу, впрочем, не уточнив когда нужно нажать на старт. Небольшая квартирка, в которой прошло его детство, насквозь пропитанная воспоминаниями. Холодная, покрытая толстым слоем пыли и пропитанная затхлым запахом квартира показалась Невиллу самым ужасным местом на планете — теперь он даже не мог назвать ее домом, потому что его дом там, где остался Кайл. Белый двухэтажный дом с утесом и обманчиво безэмоциональными охранниками за высоким забором, раньше казавшийся чужим, за несколько месяцев превратился в то место, куда Касс хотел возвращаться снова и снова. Но теперь он не там, не со своим альфой, который, на удивление, не пытался возразить его словам, а здесь в пропитанной прошлым квартирке, ставшей для него неожиданно чужой. Разувшись, омега вошёл в гостиную, где сразу же распахнул настежь окно, впуская морозный воздух с улицы. Невилл невольно засмотрелся на детскую площадку под окнами, где ребёнком часто играл, вспомнил умиротворённое лицо папы, привычно читающего очередную фантастику, и буквально отпрыгнул в сторону от окна — вспоминать о папе всегда было тяжело, особенно когда в душе и без того творится полный раздай и суматоха. Невилл подошёл к книжной полке, занимавшую половину стены, любовно погладил потрёпанные корешки старых книг, но не рискнул вытащить ни одну из них, чтобы раскрыть, вдохнуть запах, которым пах его истинный — этого он бы просто не вынес и тут же бы сорвался обратно. Пока Нил рефлексировал, в коридоре в глубоком кармане зимней куртки надрывался мобильный, но омега не слышал его, лишь после того, как немного прибрался в квартире он вспомнил об оставленном в кармане телефоне, но тот оказался предсказуемо разряжен, потому Касс никак не мог бы увидеть множество пропущенных от Грэгори, который переживал за отношения Варго и Нила сильнее, чем за свои собственные. Даже Кайл был намного спокойнее в этот вечер, чем активно жестикулирующий руками юрист — Варго смотрел словно бы сквозь маячившего перед глазами друга, слыша лишь стук льда о стенки стакана с виски, не решаясь поверить в реальность происходящего. — Почему ты ничего не делаешь? — вопрос Грэгори застал альфу врасплох — Кайл вздрогнул и осмысленно посмотрел на замершего, тяжело дышащего друга. — Я не хочу, чтобы он сожалел, — поставив стакан на пол, Варго поднялся с кресла и вышел из кабинета, оставив юриста растерянно хлопать глазами, смотря ему вслед. Что он мог сделать? Остановить, запереть в доме, словно в золотой клетке и стать объектом ненависти? Кайл не хотел всего этого, потому что верил в то, что Невилл не совершает необдуманных поступков и если он решил, что им лучше врозь, значит так действительно лучше. И плевать на разъедающую сердце острую боль, тупую тоску и угрызения совести — всего этого могло и не произойти, будь он с самого начала достойным супругом. Истинным не только на словах, которым грош цена, но и доказывал Связь поступками. Грэгори был прав в том, что этот мужчина достоин лучшего к себе обращения, особенно после пережитого — не каждый омега мог бы остаться сильным, способным дать отпор даже альфе, заведомо намного сильнее и стабильнее, чем чувствительные к внешним раздражителям омежки. Невилл Касс имел полное право решать, что с их союзом будет в дальнейшем, потому Кайл не стал его останавливать, оставив последнее слово за супругом, уступив.

***

Уже чуть больше недели, как Нил жил отдельно от своего альфы, не решаясь даже включить мобильный, потому что боялся увидеть просьбу вернуться, которой не сможет противостоять вопреки всем своим убеждениям — его тянуло обратно, но он никак не мог себе этого позволить. Единственным якорем, удерживающим его от безрассудного поступка был Эмиль, с которым они неожиданно сблизились и могли часами разговаривать, сваливая весь груз мыслей и переживаний друг на друга, делясь ими, потому что вдвоём было легче справляться со всем происходящим. Вот и сегодня, за пару дней до нового года, Невилл сидел в уютной кафешке и ждал омегу, бездумно помешивая сахар в чае — он никак не мог отделаться от чувства жжения там, где лежал выключенный телефон. — С наступающим! — Эмиль стал более эмоционален за последние дни, чаще улыбался и бережнее относился к своему здоровью, заряжая энергией замёрзшего и потерянного Невилла, который ответил на его поздравление смущённой улыбкой. — Сегодня так тепло, даже не скажешь, что зима. Невилл отрешённо слушал восторженные комментарии Эмиля, внимательно глядя на румяное лицо и втягивая носом заметно переменившийся запах, в котором можно было уловить нотки зелёных яблок, как если бы он долгое время находился в непосредственной близости со своей парой. — У меня что-то на лице? Я торопился, поэтому мог не заметить, — вдруг спохватился Лурье, но вместо того, чтобы вытирать лицо, принялся дёргать себя за смоляную прядь, выбившуюся из пучка на затылке. — Ты принял Медину, — медленно произнёс Нил, откидываясь на спинку диванчика, но не отрывая пристального взгляда от смутившегося омеги, от которого даже не требовался ответ. Нил не пытался обвинять его в чём-то, просто он думал, что Эмиль сообщит ему об этом, а не будет отмаливаться, пока он, Невилл, не поймёт всё сам. Касс вполне мог назвать этого омегу другом, но не понимал, почему Лурье не сообщил о столь важном решении в своей жизни. Он ведь тоже был другом для Эмиля? — Да, я… Я подумал, что… — лепетал Эмиль, старательно отводя глаза и невольно поглаживая ладонью правой руки слегка выпирающий животик, который, впрочем, был незаметен под толстой тканью свитера. — Прости меня. Ты, возможно, подумаешь, что я предал тебя, когда дал Франу согласие, а тебе посоветовал разъехаться со своей парой. — Нет. Даже мысли подобной не было, — совершенно честно произнёс Невилл и потянул руку к крепко сжатой в кулак ладони Лурье, лежавшей на поверхности стола. — Я рад, что у тебя всё наладилось, и за совет я тебе благодарен. Эмиль несмело взглянул на сидевшего напротив омегу, значительно старше себя самого, ощутив, как крепко сжалась на его ладони ладонь Нила, таким образом, выражая благодарность и не было на его лице ни тени раздражения или, что ещё хуже, злобы. — Мы собираемся вместе провести праздник, потому, если хочешь, можешь с нами. Я был бы рад твоей компании, — протараторил Лурье, схватив Касса за руку и невольно начиная ей трясти от переизбытка эмоций. Нил улыбнулся, но ответил категоричным отказом — этот новый год он хотел справить со своей парой, пусть и всё ещё не знал, как это реализовать, а мешать Эмилю и Медине в его планы уж точно не входило. Распрощавшись с Лурье, омега пошёл в сторону родительского дома, нащупывая мобильный в глубоком кармане куртки — его корпус был обжигающе холоден. Замерев у светофора, Невилл всё же набрался сил и достал телефон, бездумно глядя на тёмный экран. — Сейчас или никогда, — пробубнил себе под нос омега, включая мобильный, который откликнулся вибрацией и засветился экраном. Сразу же полетели оповещения о пропущенных вызовах и множество смс-ок, но Касс не обратил на них никакого внимания, выжидая, когда все оповещения исчезнут, и дадут возможность пробраться к меню. «Встретимся 31 на центральной площади ближе к двенадцати часам?» «Буду ждать столько, сколько нужно» Быстро набрав и отправив два сообщения, Невилл почувствовал себя глупым подростком в ожидании свидания со своей второй половинкой и никак не мог подавить улыбку, пряча её за тканью клетчатого шарфа. Он любил этого альфу даже сильнее, чем мог себе представить.