All The Attention, All These Intentions

Жизнь Гарри была наполнена концертами, а жизнь Луи – изоляцией в своей спальне – или, по крайней мере, так прошли следующие два дня. Факт того, что Луи всегда спал, когда Гарри четыре раза за два дня засовывал голову в его спальню, чтобы проверить, был лишь совпадением. Луи просто надеялся, что Гарри не услышит его неровное дыхание, когда он пытался его успокоить. Не видеть Гарри эти два дня было нелегко. Концерты занимали большую часть дня, и когда Гарри возвращался в номер, Луи сразу же шел к себе в комнату. Луи убедил себя в том, что ему просто не хотелось находиться рядом с людьми. Он пытался присоединиться к Гарри в гостиной, когда около полуночи тот смотрел телевизор, но на него нахлынуло чувства отвращения, как только он подошел к двери спальни. Луи решил, что для его психического здоровья будет лучше остаться в комнате и не вовлекаться в какие–либо занятия с Гарри. Однако, конечно, долго не видеть человека, с которым ты живешь, нельзя. Луи сидел за столом на кухне и ел датскую ватрушку с сыром, по какой–то странной причине думая о том, что Гарри сейчас делает что–то без него. Чувство отвращения снова вернулось к нему, когда он услышал, как дверь в спальню Гарри открылась. На несколько секунд он задумался, стоит ли сходить и проверить, что там. У него было всего две секунды. Гарри вышел в черной футболке и клетчатых пижамных штанах, зевая, как кот, и почесывая голову. Луи пытался удержать взгляд на своей булочке, после того как впервые за несколько дней увидел Гарри, и почувствовал, как дернулось его адамово яблоко. – Доброе утро. Кто ты такой? – по–доброму и приветливо спросил Гарри, и его голос все еще звучал сонно. Глаза не были полностью открыты, но губы двигались. Луи не сразу понял, о чем говорил Гарри, но потом до него дошло. Ох, шутка в том, что они давно не видели друг друга. – Я Луи, – ответил он, кивая и улыбаясь. Луи нервно усмехнулся, желая хоть как–то заполнить тишину. – Кто, – начал он, покашливая в кулак, – а кто ты? – он снова посмотрел на Гарри, который, в свою очередь, смотрел на Луи и подходил к нему ближе. – Я… – начал Гарри, садясь рядом с Луи, – парень, который хочет попросить прощения. – За что? – спросил Луи, хмуря брови и смотря на булку. – За… – начал он, слегка улыбаясь, – то, что поцеловал тебя… и все остальное, – он посмотрел на колени, волосы ниспадали. Луи пожал одним плечом, не отводя взгляда от выпечки. – Не нужно извиняться. Все… все нормально. – Нет, неправда, – сказал Гарри, смотря на Луи. – Мне не нужно было этого делать. Это моя вина, и мне жаль. У тебя есть право ударить меня сейчас. Можешь обзывать меня, как захочешь. – Гарри, все в порядке, – Луи пожал плечами снова, приподнимая уголок губ и тихо посмеиваясь. – Просто… в порядке. Гарри хотел сказать что–то еще, но Луи больше не мог находиться здесь. – Слушай… я схожу к Найлу, – начал Луи, вставая со стула. Он взял свой телефон и вышел из кухни, удостоверяясь, что Гарри не идет за ним. – Ох, – поправил Гарри волосы, потерянно смотря на Луи, – но… но разве тебя не заметят? – Возможно, – сказал Луи, поворачиваясь и стараясь не думать об этом. – Эмм, – начал Гарри и открыл рот, чтобы что–то сказать, но лишь увидел, как Луи открыл дверь и вышел. – Пока, – пробормотал Гарри себе под нос. Найл был оторван от своей игры в Call of Duty, когда в его дверь раздался настойчивый стук. Он прищурился не потому, что никогда не ждал гостей, а потому, что когда ждал, то всегда знал об их приходе заранее. Найл снял наушники и пошел ко входной двери, потягивая шею и смотря в глазок. Нельзя было сказать, что он был рад видеть Луи, но он и не был против. Его руки были скрещены – не в качестве выражения злости или раздраженности, пальцы потирали локти через джинсовую куртку. Он стоял и смотрел на дверь. Найл открыл дверь, и Луи был внутри еще до того, как Найл успел что–либо сказать. – Привет, – равнодушно сказал Луи, проходя дальше и падая на диван с громким вздохом. – Привет, – ответил Найл, закрывая дверь за ним. Луи играл со своими пальцами, смотря вниз, пока Найл обдумывал, что лучше сказать или сделать. – Как дела, приятель? – наконец спросил Найл, садясь на противоположный от Луи край дивана. – Могло быть и лучше, – пробормотал Луи. – Гарри снова тебя раздражает? – Нет, – помотал головой Луи. – Он на самом деле классный парень. Я не понимаю, почему ты его ненавидишь. – Я не ненавижу его, – сказал Луи, все–таки смотря на Найла. – Я никогда такого не говорил. – Я почти уверен, что говорил, – начал Найл, но потом заметил грозный взгляд Луи. – Или… или намекал на это. – В любом случае, нет, – пожал плечами Луи, снова отводя взгляд. – Боже, Чад убьет меня. – Почему? – спросил Найл. – Он не хочет, чтобы меня снимали папарацци, если я без Гарри, – начал Луи. – А я уверен, что меня успели сфотографировать, пока я шел сюда. Я просто знаю. – Тогда почему ты не привел с собой Гарри? – спросил Найл, хотя на деле он хотел спросить «почему ты вообще пришел?» – Потому что не хотел, ладно? – шикнул Луи. Найл удивленно открыл рот, потом закрыл, и они снова некоторое время сидели в тишине, пока Луи не закинул ноги на диван и не притянул колени к груди. Луи что–то тихо прошептал, но не было ни единого шанса, что Найл услышал. Он увидел только движения губ Луи. – Что? – спросил Найл, нахмурившись. – Гарри поцеловал меня, – повторил Луи. Его голос больше напоминал шепот, и если бы Найл не выключил до этого вентилятор, то ничего бы не услышал. Луи посмотрел в телевизор, обхватывая ноги руками. – Ты играл в Call of Duty? Круто, – нежно сказал Луи. – Луи… – начал Найл, медленно подвигаясь к нему. – Я не знаю, зачем я это сказал, – помотал головой Луи. – Забудь. Пожалуйста. – Не могу, – ответил Найл. – Это… этого не было с тех пор, как тебе было– – Шестнадцать, – продолжил Луи, все еще не смотря на Найла. – Да, шестнадцать. – Шестнадцать, – снова сказал Луи, чувствуя, что глаза уже были на мокром месте. – И это не должно было случиться снова, но когда оно все–таки случилось, я спрашиваю себя: почему я не хотел этого снова? – Это не было твоим выбором– – Сначала это не было моим выбором, но, когда я был свободен, я просто оставил этот принцип в себе. Я… – глаза Луи были темными и влажными, слеза могла покатиться по щеке в любой момент. Он уже давно не плакал и точно не хотел этого сейчас. Луи глубоко вдохнул, и было видно, как он дрожал. Единственное, что ему нравилось в этой беседе, – то, что если бы кто–то подслушал, то не понял бы, о чем они говорят. В этом прелесть иметь давнего лучшего друга. Суть была в том, что последний раз, когда Луи целовал парня, ему было шестнадцать, и это был последний поцелуй в его жизни не на съемочной площадке. Его последний настоящий поцелуй. Со всеми трудностями и тайнами развлекательной индустрии, милый маленький голубоглазый мальчик, которому нравятся другие милые мальчики, не был бы хорош для бизнеса. Конечно, он мог контролировать себя и идентифицировать себя, как ему захочется, когда он стал старше, но, решив все для себя, он начал чувствовать себя спокойнее и безопаснее и не планировал возвращаться к тому, что было раньше. Очевидно, когда он был младше, это было своеобразным переходным периодом, и этот маленький толчок от стороны индустрии был лишь возвратом в настоящую форму. Луи верил в то, что люди могут меняться в этом плане, и иногда люди делают такое, только потому, что они молоды и глупы. Когда Гарри поцеловал его, это был как привет из прошлого. Тот поцелуй был почти десять лет назад, тогда в его жизни были и моменты, когда он был счастлив, и те, когда ему хотелось умереть самой жестокой смертью. И в данный момент он не знал, как справляться с тем, что произошло. – Луи, не вини себя в этом, пожалуйста, – сказал Найл. – Я должен, – вздохнул Луи, впиваясь ногтями в свои колени. – И… и я пришел сюда, просто потому что, блять, мне не с кем больше поговорить. Не с кем. – Поговори со мной, – сказал Найл, подвигаясь ближе, так что его колено касалось ноги Луи. – Что именно произошло? Он сказал тебе, что ты ему нравишься, или это было внезапно? – Внезапно, – сглотнул Луи, – и я не знаю почему, но я не оттолкнул его. – Луи, ты знаешь, почему ты его не оттолкнул. – Нет, не знаю, – ответил Луи. – Я… мне не нравятся парни. Мне не нравится их целовать. Мне не нравится, когда они прижимают меня к стене. Мне не нравится даже обнимать их, потому что я, блять, натурал, – сказал он, но его голос казался слабым, несмотря на то, что он пытался делать его сильным. – Сексуальная ориентация может меняться. Найл внимательно смотрел на Луи, медленно кивая, показывая тем самым, что он понимал все эмоции Луи. – Ты так думаешь? Адамово яблоко Луи дернулось в его горле, но он ничего не ответил. Ему изо всех сил хотелось сдержать всхлип, который пытался вырваться из его горла. Луи положил голову на плечо Найла, закрыл глаза и прошептал: – Ты знаешь, насколько это для меня тяжело. Найл поднял руку и начал успокаивающе гладить Луи по голове. – Я знаю, Лу. Я знаю. Луи снова ничего не ответил, лишь тяжело дышал, чувствуя, как пальцы Найла в волосах немного успокаивают. Поначалу он думал, что выходить на публику одному, зная, что папарацци его точно словят, было плохой идеей, но сейчас, когда он был здесь, расслабленный и более спокойный насчет той бомбы, сидевшей внутри него с момента поцелуя с Гарри, он понял, что нужно было прийти к Найлу раньше. В гостиной Найла было тихо, но это была комфортная тишина. У Луи и Найла никогда не было проблем, чтобы сидеть в тишине, и Найлу в их дружбе это нравилось больше всего. Когда они были младше, Найл и Луи были оба одинаково громкие и оживленные, и такие вещи случались нечасто, поэтому когда такое было, то они ценили эти моменты. Найл, наверное, мог по пальцам пересчитать, сколько раз за все года их знакомства Луи приходил для такого успокоения. Когда Луи стал знаменитым и стал появляться на различных ток–шоу, раздавать автографы, Найл почувствовал, что теряет его, и это было медленным и постепенным ударом ножом в сердце. Он принял то, что все должно было измениться, и то, что ему придется держаться лишь за те счастливые моменты детства, когда Луи будет управлять им. Это было ужасно — он знал, но Луи был частичкой его детства, и после всего, через что они прошли, будучи детьми, он не мог просто взять и оставить его. Так они сидели около получаса, а может, и больше, пока Луи не вспомнил, что у Найла, вероятно, были свои дела, в которые не входил Луи со своими глупыми проблемами. – Ладно, я, наверное, пойду, – сказал Луи, медленно поднимая голову с плеча Найла. Найл хотел возразить, но знал, что это, вероятно, единственный такой трогательный момент с Луи, и не хотел испортить его. – Хорошо, – встал Найл, чтобы открыть дверь. – Спасибо, – тихо проговорил Луи, смотря на Найла. Когда Луи вернулся в отель, к его удивлению, не было злых звонков от Чада, поэтому по этому поводу можно было расслабиться. Еще можно было расслабиться потому, что Гарри на горизонте не было видно. Он снял обувь, заходя в спальню, и ему не хотелось ничего, кроме как просто лежать, но не спать, потому что мысли слишком громко кричали в его голове. Он положил телефон на прикроватную тумбочку, даже не смотря на время. Сложив руки, Луи смотрел в потолок. Это было плохо. Он сделал это плохим. Ему приходилось прикладывать дополнительные усилия, чтобы не видеть Гарри так часто, как обычно, и он знал, что это будет трудно, ведь они заключены в одной тюрьме. Его эпизод нескончаемой ментальной паники даже не успел начаться, когда дверь его ванной открылась – и, ох. Он был не один. Он не просто был не один – его атаковали, по крайней мере, так чувствовалось, потому что Гарри вышел из его ванной лишь в полотенце на талии и еще одном полотенце на голове. Луи, на самом деле, никогда в жизни не видел, чтобы кто–то делал такой тюрбан на голове, но видимо, такое и вправду бывает. Гарри был влажным после только что принятого душа, гладкая кожа груди и бедер прямо там, где полотенце касалось кожи, заставили Луи абстрагироваться от всего и смотреть только туда. Все было очень плохо. – Ой, привет, – сказал Гарри, закрывая за собой дверь в ванную. – Я не знал, что ты вернулся, – он нагнулся, закрутил полотенце покрепче на волосах и снял, убирая пряди с лица. – Я воспользовался твоим душем. Прости, – сказал он, потирая пальцами затылок. Луи хотел сказать «все в порядке», но голос подвел, и он лишь кивнул. Гарри же вышел из комнаты, вероятно, возвращаясь в свою, оставаясь полностью голым, чтобы переодеться, – Луи остановил свои грязные мысли. Луи не мог восстановиться, так как через пару минут Гарри снова пришел, уже в белой футболке и в синих обтягивающих спортивных штанах. – Кажется, тебе очень весело, – усмехнулся Гарри, закрывая дверь за собой. – Смотришь в никуда. Луи пришлось с силой открыть рот, чтобы сказать хоть что–то. – Вообще это расслабляет, – ответил он. Гарри в это время подошел к кровати и сел на край, подталкивая Луи, чтобы он мог влезть. – Ты в порядке? Все хорошо? – спросил Гарри с серьезным видом. Гарри был знаком с Луи не так долго, но уже знал, что если телефон был близко, то он обязательно бы листал в нем что–то — скорее всего, свои фотографии. – Ты обиделся, потому что я помылся в твоем душе? – спросил Гарри, проводя ладонью по задней части своей шеи. – Еще я взял твое мыло, не смог удержаться. Я почувствовал этот запах на тебе, и мне понравилось. Луи сглотнул, глаза Гарри прожигали дыру. – Ты чувствуешь его на мне сейчас? С неохотой Гарри наклонил голову так, что его нос оказался в дюйме от левой стороны шеи Луи. Он нежно вдохнул, а Луи пытался не дрожать. – Слабо, – прошептал Гарри. Он хотел поднять голову, но Луи приложил руку к волосам Гарри, останавливая и прижимая ближе к себе. Первым ответом Гарри на это было хихиканье, он держал голову на том же месте, катастрофически близко к шее Луи. – Эм-м… ты что–то хотел? – Нет… то есть… да, – начал Луи тихим голосом. Глаза Гарри загорелись интересом, он перевел вес на свои руки и пересел так, чтобы его ноги были по обе стороны от бедер Луи. – И что же? – спросил Гарри, наклоняясь ближе, так что его губы легонько щекотали кожу шеи Луи при разговоре. Луи чувствовал, как стадо мурашек пробежало по его спине. – Я… я не скажу, – ответил Луи, когда дыхание на шее стало чуть тяжелее. – Ну, если ты не скажешь, то, думаю, я не смогу тебе помочь, – сказал Гарри, поднимая голову так, чтобы их лица были на одном уровне. Они смотрели друг другу в глаза, и это был рекорд по длительности зрительного контакта в тот день. – Я не могу, – выдохнул Луи. – Ну же, – прошептал Гарри, легонько подталкивая челюсть Луи носом. Гарри не хотел говорить, но он желал этого так сильно – чтобы они оба думали о том же, о чем и Гарри. Он не мог сделать этого, не зная точно, чего хочет Луи, потому что все еще чувствовал вину после прошлого раза. – Мне нужно знать, что ты не возражаешь, – тихо сказал Гарри. – Это мое «не возражаю». А теперь… сделай это, – прошептал Луи, его голос становился нетерпеливым. – Недостаточно понятно для меня, – Гарри провел пальцами по груди Луи. Он знал, что дразнится, но ему все еще нужно было официальное согласие. Луи закрыл глаза, на выдохе говоря: – Поцелуй меня. У Гарри больше не было причин сдерживаться. Он прижал свои губы к губам Луи, сначала отчаянно, потом более нежно. Руки Луи лежали на бедрах Гарри, потому что он не знал, куда их деть, пока Гарри соединял их губы вместе. Гарри повернул голову, чтобы засосать губы Луи еще сильнее, и тот поддался, энергично двигая головой. Это был максимально глубокий поцелуй, но без языков. И это казалось чем–то другим. Будто это было нечто большее. Дыхание Луи сбилось, когда он услышал тихий звук из губ Гарри, он сразу же инстинктивно потянул руку к своему паху. Губы Гарри сдвинулись на челюсть Луи, потом на шею, оставляя там мягкие и нежные поцелуи. – Тебе когда–нибудь отсасывали? – выдохнул он в шею Луи. – Эм-м, – начал Луи, почти задыхаясь. Любому человеку в мире, кроме Найла, он бы сказал «да», но это было бы абсолютной ложью. – Нет. – Блять, – тяжело дышал Гарри. Губы Гарри находились на груди Луи, у края его рубашки, а руки искали пуговицу на его штанах. Когда он расстегнул их, то остановился, перед тем как продолжить. – Можно? – Блять, Гарри. Если ты еще раз спросишь, я тебя ударю. Гарри улыбнулся и сел ниже, чтобы его лицо было на уровне паха Луи. – Просто хочу твоего согласия, вот и все. Луи сдерживал себя от желания дернуть бедрами, когда Гарри зарылся пальцами в его боксеры, чтобы стянуть их вниз. Член Луи теперь был на виду, ничем не скован, и, честно говоря, такое чувство в жизни Луи было впервые. Это было ошеломляюще. Лицо Гарри рядом, который смотрит на него своими невинными глазками. Луи очень не хотелось кончать до того, как Гарри начнет. Луи закрыл глаза и сжал в кулаках простынь, когда почувствовал теплое дыхание Гарри на головке. – Прости, – прошептал Луи, его грудь быстро поднималась и опускалась из–за тяжелого дыхания. – Этот вид – это… нечто. Гарри хихикнул, и Луи не успел ни о чем подумать, как простыни из–под его бедер забрали. Гарри натянул их на голову, чтобы его рот и член Луи были спрятаны. Луи чувствовал себя немного глупо из–за этого, но все же это было лучше, чем кончить от одного только вида губ Гарри на своем члене. Луи только хотел что–то сказать, но почувствовал язык Гарри на своем члене, отчего он очень глубоко вдохнул. Было похоже, что Гарри только пробовал Луи на вкус перед самим началом. Он медленно лизал края, а Луи, закрыв глаза, часто сглатывал. Ему еще никогда не было так хорошо. Когда Гарри взял член Луи в рот, Луи понял, что он пропал. Наверное, до того, как он кончит, оставалась минута, потому все его тело тряслось. Гарри двигал головой вверх и вниз, каждый раз беря все глубже, и хотя Луи твердил себе не делать этого, каждый раз он немного двигал бедрами. Он чувствовал, как пальцы Гарри на бедрах заставляют его лежать спокойно, чувствовал, как головка члена упирается в его горло. «Может ли этот мальчик дышать?» – думал Луи. Это подвело его к грани, бедра двигались уже сами, но их сдерживали достаточно сильные руки, тихие стоны раздавались из губ Луи, пока Гарри брал настолько глубоко, насколько это возможно. Луи откинул голову назад, пытаясь дышать ровно. Когда он услышал увлеченное мычание Гарри, пока тот брал еще глубже, все закончилось. Он кончил до того, как успел предупредить Гарри. Но, казалось, что роли это не сыграло, так как Гарри продолжал сосать, чтобы проглотить все до последней капли. Это длилось около десяти секунд, и Луи казалось, что душа покинула его тело. Он лег, успокаивая дыхание, и чувствовал, как Гарри одевает его обратно. Через некоторое время Гарри вылез из-под простыни. Луи бездыханно лежал и смотрел на мальчика, чей подбородок лежал на его груди. – Т–ты проглотил, – сказал Луи, его грудь все еще заметно двигалась из–за дыхания. – Я не знал, что люди на самом деле так делают. Гарри нажал пальчиком на нос Луи и слез с него, ставя ноги на пол. – Эм, – сказал Луи, когда его дыхание нормализовалось, а Гарри был на полпути к двери. – Ты можешь спать здесь… на диване, если хочешь. – Обязательно, – ответил Гарри, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Луи, и вышел из комнаты. Луи снова остался лежать в кровати, как и до того момента, когда Гарри пришел и грубо прервал его. Он даже не мог злиться на него из–за того, что только что произошло, особенно когда это было настолько хорошо. Он не мог не думать о том, что Гарри был чрезмерно хорош в этом, ведь он явно делал это раньше. Луи лишь было любопытно: сколько раз? И сколько нужно практики, чтобы доставить такое удовольствие? Луи взял свой телефон и разблокировал его. На улице уже давно было темно, но спать не хотелось. Его пальцы нажали на поисковую строку и набрали «Гарри Стайлс». Он даже не знал зачем. Луи пролистал короткую страничку в Википедии, обращая внимание на детали. Гарри родился в Вайоминге – Луи помнил это. Практически всю жизнь он жил с мамой и сестрой. Открытый бисексуал. Открытый. Впервые выступил на открытом микрофоне в Шайенне, у него большое разнообразие в звучании. Пишет музыку в течение последних трех лет, выпустил мини–альбом «Органы и стрелы», но Луи уже знал и это. Название мини–альбома было ужасно похоже на что–то из жанра рок–металла, но Луи точно помнил, как Гарри сказал, что не пишет рок–музыку. Он нажал на ссылку альбома, где были все песни по порядку – все семь, и его внимание привлекло название «Плод страсти». И он не смог удержаться и нажал на нее. Луи правда делал это? Он даже не поленился достать из тумбочки наушники, подключил их к телефону и вставил в уши. Открылось приложение Ютуба, и началась песня. Луи уже чувствовал, как в груди что–то побаливает. На видео было около двух миллионов просмотров, и это было неудивительно, когда он услышал нежный и гипнотизирующий звук голоса Гарри. Его голос был мягким, но в то же время немного хриплым, и это придавало чувство сладости меда в дождливое утро. Ему хотелось положить этот голос в какую–нибудь баночку, чтобы его больше никто не услышал, кроме него, в момент, когда ему понадобится. В песне был ровный ритм и красиво написанный текст, Луи даже не мог подумать, что Гарри был способен на такое. Это было похоже на смесь Хэйли Кийоко и Bad Suns с частичкой… Гарри. Луи уже знал, что загрузит эту песню, – это было идеальностью в музыкальной форме. Когда песня закончилась, он продолжил слушать мини–альбом Гарри и прослушал все семь песен, желая, чтобы их было больше. Луи слушал на повторе песню «Алый», пока в комнату не зашел сам Гарри, его одеяло тянулось по полу. Луи сразу же остановил песню, удивленно поднимая бровь, будто Гарри задал ему вопрос. – Ты сказал, что я могу спать здесь, – медленно и слегка испуганно сказал Гарри. – Я знаю, – ответил Луи, снижая громкость в телефоне. Гарри ничего не сказал и пошел к дивану, устраиваясь и зарываясь в одеяло, закрывая глаза. Луи потянулся и выключил прикроватную лампу, думая, стоит ли сделать то же самое, что и Гарри, и засыпать. Он решил, что будет спать, после того, как послушает более ранние песни Гарри, и это вылилось в прослушивание целого альбома, который вышел еще до подписания контракта, а потом еще и в просмотр видео и интервью, в которых он принимал участие. Гарри был улыбчивым и казался вовлеченным во всех интервью, но в то же время был спокойным и расслабленным, поэтому внимание к нему автоматическими притягивалось, в независимости от того, кем ты был. Луи несколько раз пересмотрел одно из старых интервью, где волосы Гарри были чуть короче и обвязаны банданой. Улыбка с ямочкой была такой же. Интервьюер спросила: – Итак, раз уж ты теперь знаменитость– Гарри прервал ее, мотая головой и говоря «нет». – С какой знаменитостью ты бы хотел встречаться? – Я бы не встречался с людьми только из–за их звездного статуса, – ответил Гарри, – но мне всегда нравился Луи Томлинсон. Поэтому, Луи, если ты смотришь это, – сказал он, складывая пальцы в виде телефона, прикладывая к уху и смотря в камеру, – позвони мне. Интервьюер рассмеялась, Гарри широко улыбнулся, поправляя свою копну из кудряшек. Луи не мог поверить в это. Этот глупый и милый мальчик разрушал его жизнь, не зная об этом. С его дурацкой улыбкой, дурацким чувством юмора, дурацкими и очаровательными кудряшками и дурацкой музыкой, которую Луи будет слушать на повторе, наверное, до конца своей жизни. Луи был таким глупым.