***
В школьную форму входили: белая рубашка, красный свитер, черный низ и обувь с причёской по желанию. Вообще, все эти атрибуты, кроме свитера, мало кто носил. Свитер был у всех одинаковым и обязательным из-за маленького пришитого к груди школьного герба и показушной видимости элитного учебного заведения. Все трое мы вышли из комнаты, заперли дверь и направились прямиком в актовый зал, где Бел наказала мне сесть рядом. Как будто бы очень хотелось сделать иначе! Со многими ребятами из класса, кстати говоря, я уже познакомилась, но, честно говоря, не все выглядят добрыми и хорошими людьми. — Добро пожаловать! — из-за кулис на сцену вышел пухлый мужчина лет сорока пяти. — Добро пожаловать в нашу школу! Сегодня — 1 сентября! Начало нового семестра и новых знаний! День, когда начинается ваш очередной год в нашей замечательной школе! И я, лично от себя и всего педагогического коллектива, желаю вам отличной учебы и успехов! Во время слов директора я взглянула на Белатрис и прикрыла рот пальцами, чтобы не засмеяться. Подруга шептала всю речь мужчины, видимо, из года в год не меняющуюся ни на артикль, слово в слово. Все похлопали, и начался небольшой концерт в честь начала учебного года. От государственной школы, честно говоря, мало чем отличается. Быть может, более качественными декорациями и хорошим звуком, а так — те же танцы, несколько песенок и пожелания от преподавателей. Внезапно мне стало не по себе. Появилось неприятное ощущение, будто бы кто-то сверлит меня взглядом. Я начала медленно оглядывать вокруг себя и машинально ёрзать на стуле. Все пялились на сцену, но ощущение никуда не делось. Я продолжала осторожно осматривать кругом, и, наконец-то, мой взгляд остановился на чужих глазах, пронзающих насквозь, словно лазер. На глазах Джастина. От всего этого стало немного страшно, и я также медленно повернулась назад. — Долго это еще будет? — шёпотом спросила я у Бел. — Нет, ещё немного. Потом наконец-то кушать. — А потом? — А потом занятия. Высидев последние минуты, все поспешно встали, пару раз похлопали и наперебой направились к выходу. Я вцепилась в Белатрис, чтобы не потеряться. — В столовую? — спросила я, и подруга кивнула. Мы вошли в так называемую столовую, и я обомлела. Скромности у этого заведения не отнимать. Больше похоже на дорогущий ресторан с антиквариатом, а не место для школьников, где можно поесть сосиски и кашу с молоком. Мягкие бархатные стулья темно-бардового цвета обрамлены золотыми вставками, необычно оформленные столы со свежими цветами и свечами на поверхности, необыкновенно красивые, тяжёлые шторы... — За тем столиком обычно кушает наш класс, — прервала Белатрис мои восхищенные мысли и указала на длинный стол, находящийся чуть слева от входа. Мы сели, и я, забыв обо всей шикарности, набросилась на еду, но подруга сердито одернула меня. — Погоди ты, — она легонько хлопнула меня по верхней стороне ладони. Черт. Есть хочется просто ужасно. Я закусила губу. В колонках прозвучало еще несколько пожеланий, и после фразы «можете приниматься к завтраку», я накинулась на еду, словно голодная собака. На столе стояло множество сладостей, различных напитков, жареная курица, картошка, фрукты, ягоды, овощи и множество других вкусностей, от которых мой бедный желудок, вдохновляясь, пел серенады поварам.***
— Какой первый урок? — спросила я подругу, пока она запирала дверь в нашу комнату. После завтрака мы возвращались туда, чтобы забрать сумки с принадлежностями. —Алгебра. — О, кошмар, — выдохнула я, и всё же безумно ждала начала урока. Мы спустились вниз и зашли в кабинет, на котором красовалась позолоченная табличка с названием предмета. Я сразу же направилась к последнему ряду и села за парту, а Бел — за соседнюю, так как для каждого ученика предназначалась одна парта. В принципе, как и во многих школах. На уроке ничего необычного не происходило, может только часто летали записки, когда учительница отворачивалась. Кстати, выглядела она не очень доброжелательно со своими белыми жиденькими волосами, крошечным ростом, худощавыми руками, тонкими губами и скрипучим голосом. — Извините, — внезапно начала я, подняв руку. — Можно выйти? — Вы... — женщина поправила очки и, забыв мою фамилию, начала смотреть в список учеников. — Оливерс, — лениво помогла ей Белатрис и подмигнула мне. — Оливерс, — подтвердила Мисс Пин, будто бы вспомнила сама. — Идите. Черт. Я и знать не знаю, куда идти. Белатрис, видимо, забыла показать мне местонахождение туалета на этаже с кабинетами. — Бел, где туалет? — неловко шепнула я, вставая из-за парты. — Прямо, налево, направо. Я кивнула и вышла. — Так… Прямо… Направо… Налево… Нет. Наоборот. Прямо, налево, направо… — повторяла я шепотом, пока мысли не прервал чей-то свист. — Эй! Нехорошо прогуливать, — я обернулась, сжав губы, и увидела троицу этих прекрасных парней, или, проще говоря, всем известных идиотов. — Я тебе не собака, — я удивленно приподняла брови. — Ты тогда плохо место расслышал, что ли? Могу еще ра… — Так... — растянуто начал Джастин, подходя ко мне вплотную. — Похоже, кто-то у нас тут слишком разыгрался, а, Бриллианна... Оливерс? — Откуда ты... — от удивления и злости я не могла сказать ни слова. Откуда он знает моё имя? — Слухи быстро расходятся, если ты не в курсе, — он начал крутить пальцем локон моих волос. — «Новенькая в школе... Лучшая подруга Белатрис… Бриллианна такая... Такая... Сексуальная?» — пальцы на волосах замерли, и Джастин приподнял одну бровь, а моё тело слегка вздрогнуло. Парень ухмыльнулся, прослеживая мою реакцию. — Ясно, круто, буду знать. Я свобод… — пролепетала я, не закончив. —Нет. Ты не свободна, — Бибер прижал меня к себе одной рукой, а Броук и Джексон захихикали. Я резко оттолкнула Джастина, но… Ничего. Будто бы двигать каменный дом. — Отпусти, долбоёб, — его рука шмыгнула по моим губам, и боль осенила всё лицо. —Ахуела так со мной разговаривать? — шипя, спросил он. Его взгляд был злым. — Думаешь, пришла сюда, и всё можно? — Я буду кричать. Бей сколько хочешь, и это будет идеальным поводом называть тебя так вечно, ясно? — я сильно ткнула пальцем в его грудь. — Слышали, а? Бесстрашная… — он повернулся к двум своим пёсикам, и те снова посмеялись. — Еще слово, и ты пожалеешь, что вылезла на свет, — холодно прошипел мне в губы Джастин. — Да я лучше пожалею, чем буду слушать такое мудачьё, как ты. Джастин не успел среагировать, и я совершила новую попытку побега и ускользнула обратно в класс, забывая, зачем вообще выходила, и, как только я вошла, прозвенел звонок.