преодоление непонимания

Что-то определенно идет не так. Это Корво понял сразу после того, как сделал несколько шагов. Собачье, изнуренное от тренировок тело, не поддалось его натиску сразу, но он уже даже пробрался куда хотел, а вот вернуться из бедного животного на грешную землю не получалось. Корво отнюдь не по-человечески садится на задние лапы и от души чихает. Ну, вот, блять, угораздило. Финита ля комедия. Гав. Он злостно рыкает в сторону, отпугивает от себя какого-то потянувшегося к нему мальчугана и примирительно отступает на несколько шагов назад. Даже ложится на живот и тихо поскуливает. Еще его это очень сильно пугает. Звуки вырываются сами по себе, а тело до отвращения непослушно. Словно с ним нужно договариваться. И это Корво осознает в ту же секунду, когда его буквально парализует волна неприятной боли в затекших лапах. Хуево, сказал бы он, если бы мог. Правда, хуево. Корво осторожно встает и приятно потягивается, снова чихает, кажется, взмахнув в воздухе ушами. Он поднимает вокруг себя хвостом облачко пыли и спешит, просто мчится убраться куда-нибудь к чужой матери. Он не знает, как добрался до Радшора, сражаясь явно с воинственно настроенным собачьим тельцем. Он неожиданно находит себя в затопленном квартале под пристальными взглядами китобоев. Он удирает от них по всей палате, злостно шипит, возмущается… спасается как может. Корво от жизни и как досталось, так чем это теперь он не угодил Чужому с его пакостями? И в этот раз божок ему точно не ответит. Корво истерично трясет головой и хвостом, срывается с места и делает несколько кругов по кабинету Дауда. Острый собачий слух улавливает тихие мужские шаги, и он непроизвольно забивается под массивный, заваленный всякой всячиной стол. Корво наугад выдергивает из стопки зубами один листок и почему-то начинает его жевать. Блять, наверное, это не очень хорошо, думает он. Когда его за шкирку выдергивают из-под стола, Корво даже не думает о том, чтобы возмутиться или начать вырываться. Он просто поднимает тяжелую непропорционально большую голову и утыкается взглядом в лицо нахмуренного Дауда.  — Мастер, — растерянный оклик со стороны двери отвлекает Корво от разглядывания серьезного и чего-то непонимающего Дауда. Оба почти синхронно поворачивают голову в сторону смущенного Томаса. — Мы пытались поймать эту… шавку, но… Корво неожиданно до мозга собачьих костей пробирает. Он пытается вырваться из чужой крепко хватки. Сам не зная зачем. Кажется, что-то в нем желает пару раз основательно куснуть Томаса. Чтобы знал, как не надо себя вести. Но попытки только остаются попытками — Дауд удерживает его на месте, сажает к себе на колени и крепко сжимает пальцами собачью челюсть. Корво больно. Он жалобно скулит, семенит задними лапами и пытается отползти. Мастер не дает. Что-то не так?  — Но не смогли, — мрачно заканчивает Дауд, продолжает придерживать Корво одной рукой, второй осторожно гладит его по морде. Пес жалобно всхлипывает, пытается свернуться клубком на чужих коленях и перестать скулить. Мастер приподнимает собачью голову и заглядывает в непроницаемо черные зрачки. Корво смаргивает, тихонько гавкает и пытается сесть поудобнее.  — Аттано? — Дауд со смешком наклоняется над собакой, потирая левую руку. Руку с меткой, — Тебе серьезно так не повезло? Ты застрял? Корво издает жалобный скулеж и пытается спрыгнуть с колен мастера, но не рассчитывает и больно падает на пол, переворачивается со спины на лапы и отряхивается от пыли. Дауд вопросительно приподнимает бровь. Пес ложится на передние лапы, недовольно ворчит и громко взвизгивает, соглашаясь. Корво возмущенно подпрыгивает на месте, пытаясь поставить передние лапы на колени мастера. К сожалению, они слишком короткие, и Корво чуть не скулит от непонятной обиды. А самое страшное — Дауд смеётся, бездушно запрокинув голову и почесывая его за ухом. Никакого сочувствия! Никакого испуга за него! Корво бесится, рычит, пытается поцарапать мастера когтями… не получается. Впрочем, кто бы сомневался. Трижды гав. Трехкратное погавкивание оставляет Дауда не очень впечатленным. Печально, думает Корво и сворачивается в клубок на сапогах мастера. Томас смущенно пятится в сторону окна, явно готовый слиться с общим пейзажем за ним. Дауд замечает это и позволительно кивает помощнику — да, можешь идти. Китобой пользуется этим с огромным удовольствием, растворяясь в вихре переноса. Мастер встает на ноги, стряхивает с себя Корво и улыбается. Нехорошо так улыбается, позволяя крохотным чужим в своих глазах танцевать чуть ли не мазурку.  — Ну что ж, телохранитель, добро пожаловать в проблемный взрослый мир, — неприятно растягивая гласные, с серьёзным видом произносит он, пытаясь стереть с лица кривую улыбку. Корво вопросительно приподнимает кончик уха и наклоняет голову. Он растерянно пролаивает «ты знаешь, как это исправить», но Дауд не понимает. Кто бы, собственно, сомневался. Корво огорченно облизывает лапу, краем глаза посматривая на развеселившегося Дауда. Мастер играет с ним почти весь оставшийся день, разговаривает, даже кормит мелко нарезанным яблоком. Аттано это, Чужой его побери, дико бесит. Но меньше всего Корво ожидает того, что его в итоге ночью возьмут за шкирку и уложат рядом с собой под теплое одеяло. Он копошится, ворчит, и в итоге устраивается поверх одеяла с самого краю. А с утра уже вполне себе по-человечески всеми дикими словами ругает стоящего над ним Дауда с живой и здоровой собакой на руках. Мастер присаживается на кровать и поглаживает пса за ухом.  — Кит, это Корво. Да-да, только не злись на него, — он утешающе похлопывает по покатому собачьему боку рукой. Пес наклоняет голову и исподлобья сердито смотрит на Корво. Аттано выдавливает тихое и неуверенное извинение, и довольный этим Кит примирительно облизывает ему пальцы. Корво вздыхает.  — Как это вообще получилось? Дауд хмыкает.  — Чужой его знает, у меня такое уже было. Все еще просыпаюсь ночами в холодном поту от ужаса. Корво жалостливо поморщился.  — Как ты понял, что это я?  — Интуиция, — пожимает Дауд плечами, приобнимая Аттано. Корво утыкается носом в подушку и жалобно стонет. Все тело ломит, как будто он вернулся в старые времена. В Колдридж. Дауд чиркает сзади спичкой, и Корво возмущенно пытается лягнуть его ногой. Мастер отмахивается чем-то вроде «я твои закидоны терпел, не умрешь». Мастер приобнимает Аттано свободной рукой, устало зевает и затягивается. Корво закрывает лицо руками и почти засыпает, когда Дауд, придерживая сигарету в руке, невозмутимо спрашивает, было ли ему страшно. Корво истерически смеётся, переворачивается на другой бок и, заглянув в чужие серые с голубым отливом глаза, фыркает.  — Не особо. Дауд, продолжая поглаживать Кита по спине, мягко целует Аттано в уголок губ. Корво притягивает его к себе ближе. Псу достается чертовски мало внимания, и он начинает скулить и возиться под боком.  — Почему Кит? — вдруг спрашивает Корво, почесывая ненасытному зверьку живот. Кит почти по-кошачьи урчит.  — Первое, что в голову пришло, — признается несколько растерянный этим вопросом мастер. Корво расходится очередным приступом смеха. Гав, Бездна его побери, гав!