Когда тают льды: Сердце Иннара

*** Дагборн окинул взглядом распростершийся под ногами портовый город, отмечая новые здания и дома на нижних уровнях, яркие лавки с сикирийскими узорами и множество рыбацких судов у причала. Внизу мелькнула белая коса – Элеа выходила из лавки местной травницы, поглощённая поиском новых реагентов. Велена предлагала полуальдке свою компанию, чтобы показать город и заодно сбить цены у торговцев, но Элеа предложение вежливо отклонила . Сикирийка не настаивала; теперь оба, и колдунья, и телохранитель опирались локтями на ограду у тропы, разглядывая горожан внизу. Послеобеденное время загоняло кристарцев обратно к домам, и прохожих на каменных тропах скалистого города оставалось всё меньше. Идеально для тихого разговора у городской лечебницы, пока господин Иннар навещает младших братьев. - А ты прижилась здесь, красавица. Колдунья глянула на него и улыбнулась. - Дом как дом. Почему бы и не прижиться? Дагборн усмехнулся, снова уходя в воспоминания. Проклятый провал в памяти, который восстановить за годы службы на западной границе не получилось, путал прошлое с настоящим, стирал границы времени, так что телохранитель порой вспоминал детали давно похороненных дней – и, с его удачей, в самый неподходящий момент. - А мне казалось – сбежишь отсюда при первой же возможности. Маленькая такая, гордая была... Велена невесело улыбнулась, глядя на северное море с затаенной горечью. Лёд уже треснул, так что до оттепели и первых торговых кораблей оставалось недолго. - Я задолжала этому городу. А потом... я узнала Мартина. Исчезла последняя причина для побега, зато появилась новая, для того, чтобы остаться. - До сих пор поражаюсь. - Чему? – мигом вскинулась колдунья. Дагборн пожал плечами, не глядя на собеседницу. - Мне казалось – не твой тип. - Потому что толстый и старше меня на десяток лет? - И потому что не удовлетворил бы твои честолюбивые чаяния, красавица. Кристар – не столица, а харчевня – не гильдия. Велена нахмурилась, поворачиваясь к телохранителю всем телом. - Мартин и вне гильдии создаёт вещи, которые и не снились самым изворотливым бруттским умам! Он изобретатель... больше – гений! И Мартин любит меня. Это дорогого стоит. - Тебя многие любили, красавица. Встретить взгляд пытливых чёрных глаз и не отвернуться. Задержать дыхание, лаская взглядом ту, которая уже никогда не будет ему принадлежать. - Не так чтобы многие, Дагборн. - Потому что ты не позволяла. Велена дёрнула плечом, равнодушно соглашаясь. - Те, кому позволяла, закончили плохо. Райко... потом – ты... - Я жив и в крепком здравии, красавица. И если бы не события давних лет... Дагборн протянул руку, коснулся кончиками пальцев заалевшей щеки. Задел упрямые, плотно сжатые губы. Заметил тень растерянности и неуверенности в чёрных глазах. Острое, щемящее мгновение длиной в жизнь... - Из нас бы вышла неудачная пара, Дагборн. Велена отстранилась, опёрлась локтями об ограду за спиной. Взглянула словно сквозь него – не то в прошлое, не то в будущее. - Я бы не потерпела твои взгляды по сторонам, тебя бы ущемила моя сомнительная слава после битвы у Кристара. Ну и что в небе делаю, как мальчишку. Дагборн усмехнулся, опуская голову. - Я бы не смотрел по сторонам, если бы лучшая из женщин находилась рядом. - Лучшая – это та, с которой тебя Дух соединил, - неожиданно резко отрубила колдунья. – И у тебя такая есть. Храни верность в мыслях, а внешнее целомудрие приложится. Мы оступаемся всю жизнь, до смерти балансируя между... - Уже ссоритесь? Вздрогнули оба. Господин Иннар смотрел на собеседников с живым интересом, в то время как младшие братья Сильнейшего стояли подле, искренне улыбаясь после неожиданно тёплой встречи. - Мы зайдём попрощаться, - потребовал внимания Илиана стройный, невысокий Эрик. Ходил юноша с трудом, передвигаясь на искусственных металлических ногах – подарок старого кузнеца Фрола из Ло-Хельма. – Спасибо, что зашёл! При твоих-то делах... - Ты молодец, - похвалил Сильнейший. – Лекарню в полном порядке содержишь. Старому Лазару двигаться тяжело, а ты навёл здесь шороху, как у себя дома. - Ну а как же! – гордо выпрямился безногий юный лекарь. – Этой зимой стычка в северной крепости случилась – нам на оздоровление десяток легионеров перебросили. Всех разместить, уход, опять же... Если порядка не придерживаться, то как есть втроём загнулись бы! Дагборн мысленно согласился: старый Лазар уже с трудом приглядывал за лекарней, Олан сам лечить не мог, лишь убирал, ухаживал да выполнял поручения с удивительной точностью, так что оставался только Эрик. Который, хотя умён, лекарскому делу обучен да хозяйственен, всё же без ног поспевал не везде. - Приходи ещё, - попросил Олан. Илиан молча обнял младшего брата, потрепал по светлым волосам. Олану исполнилось двадцать пять зим, и хотя парень был силён, как бык, и притом на редкость красив – единственный из сыновей Сибранда, кому посчастливилось унаследовать нежные материнские черты – невесты ему не сыскалось. Дагборн полагал, что и не сыщется. К харчевне спускались втроем – Велена с Илианом впереди, Дагборн, отстав на несколько шагов, следом. У каменной лестницы, ведущей на нижние уровни города, встретились с Элеей – полуальдка поднималась, довольная покупками. - Рацаэнна, - пояснила причину удовлетворенности Элеа, показывая мешочки с засушенными цветами. - Разбираешься в зельях? – тут же заинтересовалась Велена. - Элеа кормит нашу гильдию, - усмехнулся Илиан. – Её бальзамы, благовония и настойки продаются в Унтерхолде и далеко за его пределами. Кажется, даже из Оша торговцы приезжали. - Рацаэнна целебна, - кивнула Велена. – А ещё для женских хитростей полезна. И для запрещенных зелий используется. Кажется, привороты из неё неплохие получаются. Только в Сикирии её не достать, поэтому мы в ошской гильдии с ней и не работали, да и в Братстве Ночи о ней лишь мельком упоминали. - Элею учил старый Турраллис, - улыбнулся Илиан. – Передал даже те знания, с которыми не поделился со мной! Хороший был мастер... хоть и злобный, но отходчивый, да и дело своё знал хорошо. Дагборну подумалось, что старый альд-перебежчик, скорее, поддался зову древней крови и нашёл в маленькой полуальдке благодарную ученицу – но вслух не сказал ничего. - С тобой позже поговорим, - проронил тем временем посерьезневший Илиан, обращаясь к Велене. – Буди прежде своего мужа, потолкуем. *** Мартин почти не изменился: ни лицом, ни статью, ни добродушным прищуром умных глаз. Элеа на него глядела с живым интересом – словно новый вид человека попался – в то время как Дагборн невольно переводил взгляд с необъятного кристарского мага на маленькую сикирийскую колдунью, удивляясь подобному брачному союзу. Впрочем, результатом такого союза оказался любознательный и добродушный отрок двенадцати зим от роду, ростом почти с Велену, с волосами цвета морского песка. Весь в отца, разве что глухие тёмные глаза выдавали сикирийскую кровь. И кожа, не белая, как у большинства стонгардцев, но смуглая, почти бронзовая – даже у Велены казалась светлее. - Ступай к себе, Райко, - попросил Мартин после ужина. – За ученье садись, пока не сморило. Отрок оказался на удивление послушным: безропотно и шумно умчался в комнаты, от чего деревянные доски пола жалобно скрипнули, а вскоре к нему прошла Нэнна – отнести юному мастеру Райко побольше свечей. В подвал, в домашнюю лабораторию Мартина, спустились впятером, миновав ароматную кухню и склад со снедью, и места в крошечной комнате сразу поубавилось. - Сколько амулетов-накопителей есть на сегодняшний день? – спросил, усаживаясь на спинку кресла, Сильнейший. В само кресло господин Иннар усадил невесту. Элеа в разговор, по привычке, не вступала, но слушала внимательно и следила за говорящими, почти не мигая. Мартин ответил не тотчас; задумчиво почесал светлую бороду, вычисляя. - Три – у столичных магов, во дворце, сам пересылал. Сколько они смастерили сами – не отчитались. Да только те, что я видел при визите в Арретиум Артаксарт два года назад, никуда не годятся. Одни плохо держат энергию, и та вытекает сама со временем, другие, напротив, накапливают её внутри, так что та рвануть в любой момент может. Возьмёт её в руки человек неподготовленный или без колдовской искры, и всё. - А подробнее? – нахмурился Илиан. – С человеком всё, или всем вокруг – тоже всё? - Зависит от силы артефакта, - с готовностью откликнулся Мартин. – Если, например, залить туда силу мага первого или второго круга, то только человеку, вероятно. А если накачать его энергией седьмого круга... - Ну понятно, - криво усмехнулся Илиан. – Целую провинцию снесёт к Тёмному. Итого, семь амулетов в ошской гильдии и столько же у меня в Унтерхолде. - И три амулета у меня, на подходе, - доложил Мартин. – Работа с металлом много времени занимает, на каждую спайку столько заклинаний накладывать приходится, что я ежемесячно отдаю весь запас магических сил только на физическую форму амулета. - И это маг пятого круга, - нахмурился Илиан. – Немудрено, что столичные боевые маги не справились. Там их всего двое, пятого, да и тем глубинных знаний не хватает. - Колдунов вообще не хватает, Сильнейший, - негромко заметил Мартин. – В Бруттской Империи их в три раза больше, у альдов – неизвестно, но перевес тоже значительный. Воздушных кораблей хватает и у нас, и у нелюдей, но к альдам примкнут, судя по всему, брутты, а у них магических артефактов, что грязи... Я не паникую, господин Иннар, но за будущее тревожно. А судя по скоплению альдских войск у границ, времени у нас совсем немного. - Отец упоминал, что шпионы докладывают неладное, - нахмурился Илиан. – Нелюди вроде и готовы, но всё тянут, хотя и не с руки им: любое промедление нам, имперцам, на пользу – больше времени на подготовку. - Отчаянную подготовку, - вздохнула Велена. – На той неделе я видела альдский корабль в северном море – далеко от Кристара, ближе к северо-востоку... - Далеко улетаешь на патрулирование, - качнул головой Сильнейший. – Не дразнила бы. - Что мне будет? – тут же возразила сикирийка. – Судно пробовало северное море на прочность: на той неделе льды ещё не тронулись, так что далеко не продвинулось. Альды, видимо, одной воздушной флотилии не доверяют, потому готовят ещё и морские войска. - В воздухе будет свой бой, - задумчиво кивнул Илиан. – Не оставлять же море порожним. Да и в небе у нас какой-никакой, а перевес: у альдов летучих ящеров не так много, а перерождённых, как Дед, вероятно, ни одного. - У нас тоже только двое, - отмахнулась Велена. – Дед и Эйр. Дагборн отвёл взгляд от сикирийки, рассматривая сцепленные в замок руки. Дед, ящер Велены, после перерождения дышал огнём, в то время как Эйр, летучий зверь иммуна Сибранда, выдыхал струи жидкого льда, обращая в ледяные глыбы всё, что накрывал неосторожным дыханием. Иммун едва справлялся поначалу, но теперь уже обуздал верного ящера. - Хоть в пехоте не уступаем, - невесело подытожил Илиан. – Никанор докладывал, сколько нелюдей подтянулось к границе. Значит, в столичных альдских гарнизонах осталась меньшая половина. Если к нам примкнут реттоны и оглумы, то в пехоте имеем даже перевес. - Реттоны – славные бойцы, - ровно заметил Мартин. – А оглумы – ну разве что на передовую, как живой щит. - Слышал бы тебя Оук! – хмыкнул Сильнейший. – Отвесил бы оплеух, невзирая на возраст! - А что светлый легат Витольд? – осторожно поинтересовался Мартин, доставая из необъятной мантии носовой платок. Кристарский маг всё ещё не оправился от простуды, но недомогание тщательно скрывал. – Делится стратегией? - Отец утратил главенство на совете легатов Империи, - подала голос Элеа. Полуальдка даже в лице не изменилась, докладывая о позоре родителя. – Теперь делами Стонгарда заведует легат Елизар, отец лишь подчиняется его распоряжениям и следит за западными провинциями. Илиан нахмурился. - Я не нашёл возможным переговорить с сикирийскими командующими. Решающее слово всё равно за ними. - Дармоеды, - нахмурилась Велена. – Сидят втроем под крылом у Императора, а по факту – ждут, пока другие их заботу решат. По мне, так наши стонгардские легаты делают куда больше. Илиан рассмеялся. - «Наши стонгардские», - перекривил он сестру, выразительно глядя на сикирийку. – Слова чистокровной северянки! Велена фыркнула, отмахнулась. - Мартин, - позвал Илиан. – Я велю подготовить амулеты в гильдиях... а ты решай, кто зарядит в случае нужды те, которые у тебя. Кристарский маг помолчал. Ответил медленно, через силу: - Ты же понимаешь, Сильнейший... чтобы зарядить амулет, нужно отдать всю энергию, почти без остатка. Помнится, мы обсуждали, что прибегнем к этому решению только... если врата царств закроются... - Продумай, кто это будет, - не ответил на незаданный вопрос Илиан. – Я не говорю, что это случится, но если время придёт, я дам знать тут же. И наполнять амулеты придётся быстро. Мартин медленно кивнул. - А теперь, любезная сестрица, переговорим с глазу на глаз, - поднялся Сильнейший. – Есть вопросы, ответить на которые можешь только ты. - Лестно, - кивнула Велена, поднимаясь следом. – Хоть намекни? Илиан скупо усмехнулся, пропуская колдунью первой. - Поправь, если ошибаюсь, но мне кажется, из всех магов Мира только ты знаешь цену времени. *** Дагборн сидел в самом углу кристарского храма, старательно сливаясь с почти кромешной тьмой. Получалось, надо признать, превосходно – покидавшие вечернюю службу прихожане оттоптали ему ноги, пробираясь к выходу, но так и не заметили, обо что споткнулись и перед кем извиняться. Господин Иннар скрываться от людских глаз даже не собирался. Молча выстоял службу, так же молча дождался, пока храм опустеет, и спокойным, размеренным шагом подошёл ко входу в алтарь. Отец Кристофер вышел тут же, словно только и ждал позднего посетителя. - Всё ли узнал, за чем прилетал? - Вопросов по-прежнему больше, чем ответов, отец. Дагборн нахмурился: подслушивать беседу господина Иннара с духовником в его планы не входило. Кто же знал, что говорить оба будут, не понижая голосов и ни перед кем не скрываясь? Впрочем, отец Кристофер о присутствии телохранителя мог и не знать, а стонгардский Сильнейший давно забыл, что у верного Дагборна тоже есть уши. - Но ты по-прежнему упрямо собираешь сердца стихий. Значит, не так уж и нужны тебе ответы, Илиан. - Отец проболтался? – судя по голосу, господин Иннар оказался не слишком доволен. – Или мама? - Снова родители виноваты? – вопросом на вопрос откликнулся отец Кристофер. – Остынь, юноша: невелика беда, если старый исповедник узнает толику того, что творит его же духовный сын. Мне ведь, по долгу службы, и рта раскрывать нельзя. Илиан, на удивление, смутился. - Я не о том... просто... – Сильнейший глубоко, шумно вздохнул. – Я сомневаться начал. Со вчерашнего дня. Как увидел альдские войска... Отец Кристофер не мешал, не перебивал ненужными словами, так что Илиан заговорил быстрее. - Я видел будущее, отец. Битву у Живых Ключей. Я никому не говорил, но перевес не на нашей стороне. Не знаю, кто их столько вылепил, но нелюдей больше, намного больше. И этого просто не может быть! Если полагаться на разведку, то пехотой мы должны превзойти альдов. Но если верить тому, что видел я... Я сомневался, до последнего сомневался. Однако, поговорив с Веленой... у меня не осталось веры в нашу победу, отец. За годы службы у Сильнейшего Дагборн считал, что его уже ничто не удивит и не расстроит. Подобное известие, впрочем, отдалось тянущей тоской в груди и тяжёлым, нехорошим предчувствием. Истинно люди говорят, будто многая знания – многая печали. - Уж не отчаялся ли ты, дитя? Тридцатидвухлетнее «дитя» вздохнуло и покачало головой. - Не то чтобы... но это очень раздражает, отец! Я не понимаю, как... столько альдских воинов, за такой короткий срок... словно не из утробы нелюди плодятся... - Если вспомнить предание, то, по крайней мере, не из человеческой, - согласился исповедник. – Врата Тёмного способны породить целые полчища как нелюдей, так и тварей пострашнее. Господин Иннар едва на месте не подскочил. - Врата Тёмного? Вроде тех, что открывались в битве под Унтерхолдом? Когда отец остановил нашествие... - Вроде, - подумав, согласился отец Кристофер. Внезапно огляделся и медленно, по-старчески охнув, присел на порог алтаря, похлопав по нижней ступени. Илиан сел, куда указали, но всё равно возвышался над старым духовником на целую голову. – Первые альды пошли от Тёмного – он сам их породил, вторгшись в царства стихий и исказив основы Мира. Из тех врат, как из материнской утробы, и хлынули к нам нелюди и твари, которых человеческие воины до сих пор не всех извели. Впрочем, в нелюдей в те чёрные дни обернулись и некоторые из людей: народ, живший на землях нынешнего Альдского Доминиона, заключил союз с духами бездны, получив магическую мощь и сложные механизмы в обмен на человеческие души. Пока Великий Дух не закрыл врата и не очистил стихии, много изменений случилось. Оглумы, реттоны, альды... все дети тех тёмных времён. - И чтобы открыть врата снова... Тёмному понадобится исказить стихии? - Хватит и амулета стихий, - добродушно подсказал отец Кристофер. – После низвержения Тёмный уже не может сам пробраться в царства – и никто из его ближайших приспешников не может. Илиан обхватил колено руками, переплёл пальцы, вглядываясь в тусклый свет догоравших свечей. - И всё-таки... Тёмный подарил Миру магию. - Подарил?! – старый духовник даже приподнялся на ступени, тотчас с оханьем опустившись назад. – Илиан, дитя моё, о чём ты говоришь? Да ещё в храме Великого Духа! Тёмный... покарал Мир магией! И люди пострадали первыми – прошли века, прежде чем брутты переняли у альдов тёмное мастерство, века, чтобы они их обставили, и века, чтобы магия просочилась на земли Объединенной Империи, к сикирийцам, а через них – и к стонгардцам. И всё это время Альдский Доминион господствовал над Миром... тебе напомнить, как именно? - Историю я изучал, - хмуро отказался Илиан. Разве хоть один стонгардец забудет, какие жестокие, бесчеловечные расправы устраивали альды на северных землях? Нелюди сметали целые поселения, в которых устраивали развлечения по вкусу – а с альдским извращённым умом и магическими способностями никто из людей не мог ни защититься, ни избежать жуткой участи. Да и сикирийцы помнят хорошо – и кровавые пытки, и не менее кровавые пиршества... - И тем не менее, мы научились бить врага его же оружием. - Но не создавать своё. Сильнейший нахмурился: против истины не попрёшь. Люди совершенствовали магические формулы и вычисляли новые, наращивали мощь и превосходили альдов – но это всё равно оставалось игрой на чужом поле. - Нет, - вынужденно признал Илиан. – Но я не вижу, как ещё можно... - Неужели нет ничего, что ты бы не узнал за годы обучения и совершенствования, юноша? – перебил духовник. Бывший маг, отец Кристофер прекрасно понимал основы тёмных искусств – и отвергал их. – Что-то, что чуть выше магии? И чуть совершеннее... - Силу Великого Духа в расчёт не брать? - Едва ли ты постиг Его секреты и получил толику первозданного могущества. - Нет, - снова вздохнул Сильнейший. – Но единственное, против чего магия бессильна – это пятое измерение, сиречь само время... Как тот случай, с Веленой, когда она остановила течение потока и стала сильнейшей колдуньей в крохотном временном отрезке. Но увы – тайну времени, к стыду своему, я постичь не смог. - Её постиг лишь бывший духовник, - посуровел отец Кристофер. – И он был лучшим из лучших. Потому и пал глубже всех. - Но он исчез много лет назад, так что спросить не получится, - Илиан пожал плечами. – А кроме тайны времени... Отец Кристофер заинтересованно прислушался. - ...на ум приходит лишь язык сердца. Тот самый, которым я общаюсь с Веленой. И с Дагборном могу, хотя его восприимчивость к магии высохла, ушла с корнем – в день, когда я вырвал темного духа из его тела. - Расскажи мне, - попросил духовник. – Никогда не слышал о подобном. Это же не магия разума? - Нет, - Илиан поднял руку, чтобы зажечь колдовского светлячка, вспомнил, где находится, и опустил руку. – Я как бы... вижу человека насквозь. Все его чаяния, сокровенные желания, поверхностные мысли, состав телесный, всё, что составляет его суть. Благородные порывы, доброту, гниль, пороки и добродетели. Дух вижу... но в него проникнуть не могу, повлиять тоже. А на остальное – могу. Подстроиться под мысленный поток, вплести свои мысли, намерения, подправить энергию жизни, коснуться и ослабить телесные точки, убить или ослабить. Вплести мысль о спасении или убийстве... - Как же ты... – не то поразился, не то обмер духовник. - Тяжело, - признался Илиан. – Мне нужно знать человека – или хотя бы видеть его. Могу, конечно, отыскать по описанию, но есть шанс ошибиться... Иные люди словно состоят из мягких тканей, иные тверды, как камень... С человеком и его сутью работать очень тяжело, отец. Даже с Веленой, которая уже часть меня, получилось не сразу. Но чего не знает даже она – магию я в этот миг не использую. Или это не та магия, к которой мы привыкли. Сильнейший помолчал, поежился неуютно. - Это очень тонкий труд, - наконец завершил он. – И мне каждый раз страшно за результат. Отец Кристофер помолчал, прежде чем проронить неуверенно: - Я, верно, выжил из ума, но... я читал о таком. В деяниях первых исповедников Духа... Ведь это невозможно для того, кто использует темные искусства... Илиан, - позвал духовник, поворачиваясь к Сильнейшему, - дай мне взглянуть на тебя. Дагборн со своего места отчётливо слышал, как спустя несколько минут поражённо вздохнул старый исповедник, тотчас закашлялся, словно в горле у отца Кристофера внезапно пересохло. Илиан, обеспокоившись, сходил за освященной водой у бокового предела храма, поднёс посеребренную кружку к губам исповедника. - Да ведь ты чист, дитя, - выдохнул отец Кристофер, осушив чашу едва ли не до дна. – Но какая же тьма сидит внутри, скованная, ограждённая, злая... вместе с памятью рода Иннар ты впитал в себя и грехи их прошлого, многократно усиленные седьмым кругом и собственным талантом. Тьма давит, распирает, рвётся наружу... верно? - Постоянно, - тяжело признался Илиан. – Но я сковал её цепями, отец. Метка Великого Духа, постоянный самоконтроль... это тяжело, но не невозможно. Я помню деяния рода Иннар, слышу чужие голоса – но не позволяю им управлять мной. - Сковал, - задумчиво повторил отец Кристофер. – Но не уничтожил. Бережёшь? - Без магии я – никто, отец, - жёстко ответил Сильнейший. – Не просите меня отказаться от смысла. Я – один из лучших магов Мира, я шёл к этому всю жизнь и не поступлюсь ни толикой ради призрачных надежд... сомнительных планов... - Ради любви – тоже не поступишься? – едко уточнил духовник. - Мне нужен амулет ради любви! – вспыхнул Илиан. – Без него – я не могу замкнуть силу... я рискую всё растерять – и погубить жену заодно. - И первое страшит тебя сильнее? Илиан вскочил, но отец Кристофер не позволил ему заговорить. - Из тебя получится ужасный муж и отец, Илиан, - добил возмущённого мага старый исповедник. – Помнится, тётя твоя, Октавия, говаривала, будто в её понимании есть четыре типа мужчин: Отец, Воин, Любовник и Духовник. Обычно, мол, по два сочетания в каждом. К примеру, Сибранд Белый Орёл – Отец и Муж, телохранитель твой – Воин и Любовник, а ты, согласно её теории... пожалуй, Воин. Хотя, уверен, и Духовник из тебя получился бы прекрасный. Илиан Иннар хмыкнул, опускаясь обратно на ступень. - Вы предвзяты, отец Кристофер. Отчего же я буду дурным отцом и мужем, по-вашему? - Да ведь ты эгоист, Илиан, - удивился духовник. – И любую из женщин насквозь видишь, со всеми недостатками. И ведь не закроешь глаз, не отвернешься от правды. Потому и прощать тебе тяжело. Да и язык сердца... ты же разберешь любую жену по кусочкам, сложишь обратно и потеряешь к ней интерес. А женщины... им восхищение нужно. Любовь каждодневная, а не только в медовую седмицу. Им нравится оставаться для мужчин загадкой. Человек, ведающий их потаенные секреты, заслужит самого лютого презрения, которое неизбежно перерастет в ненависть, стоит ему только оступиться. Так и с тобой произойдет, если вздумаешь семью строить. От мужчины требуется лишь одно – отдавать свою любовь, безраздельно и преданно, всё остальное женщина сотворит сама. Но твоя любовь – вовсе не к женщине, дитя. Треснула последняя из догоравший свечей, погружая храм в глухую мглу. Дагборн теперь даже шевеления у алтаря не видел – собеседников скрывала ночь. - Ответь себе честно, Илиан Иннар: что тебе дороже всего на свете? Вопрос задавался не ему, но Дагборн мысленно и уверенно ответил: магия. Тёмные искусства, пожирающие не только душу Сильнейшего, но и всё его свободное время. Порой, когда случалось им задерживаться в гильдии Унтерхолда, Илиан не выходил из кабинета сутками, поглощённый сотворением новых магических формул, опытами, колдовскими упражнениями и неустанной учёбой. Кажется, Сильнейший перечитал за жизнь все доступные трактаты, как бруттские, так и альдские, а своих написал – не счесть. В такие дни Дагборн даже жалел молчаливую полуальдку: Элеа тенью ходила вдоль стен гильдии, принося еду жениху и почти сразу удаляясь, чтобы не мешать избраннику. С таким мужем, и впрямь, легче быть вдовой. - Но я люблю её, - внезапно надтреснутым, сломанным голосом проговорил Илиан. – Хочу, чтобы мы были вместе. Я... не знаю, на вашей ли стороне правда, но даже если... многие так живут, отец. Папа вон тоже... редко дома бывал... - Иммун Сибранд без раздумий отказался от чинов в легионе, когда ваша матушка умерла, давая жизнь Олану. Бросил всё и ушёл в отставку в расцвете сил. Почти согласился на брак с нелюбимой женщиной, только чтобы подарить детям мать. Наплевав на людской суд, отправился на поклон к магам. Выросший в столице, навсегда остался в глуши – потому что в Ло-Хельме был его дом и его сердце. «Где сердце ваше, там и правда ваша», - процитировал отец Кристофер священную книгу. –Так где же твоё сердце, Илиан Иннар? *** Дагборну всё же удалось незаметно выскользнуть – когда бормотание у алтаря стало тише, а затем оба, судя по шагам, удалились в исповедальню. Телохранитель, рассудив, что ничего дурного с господином Иннаром в стенах кристарского храма не случится, отправился в харчевню – после долгой службы оголодал, да и компанию там надеялся найти поприятнее, чем старый духовник и запутавшийся молодой маг. Ожидания оправдались с избытком: хотя Мартин и закрыл харчевню для посетителей, внизу, за накрытым столом, сидела большая компания: во главе горой возвышался сам хозяин, по обе руки которого, друг напротив друга, сидели Велена и Элеа. Дагборну показалось, будто между девицами царило явное напряжение, однако кто их, этих женщин, разберёт? На его памяти, редкие особы слабого пола ладили между собой, особенно если речь шла о внимании мужчин. Этим двум, впрочем, делить никого не приходилось, но атмосфера казалась напряжённой и нерадостной. Зато вовсю улыбался маг Стефан, приглашённый за общий стол: сыпал шутками, рассказывал про своё безумное семейство, в котором насчитывалось уже четверо шустрых детей, и то и дело стрелял взглядом в сторону Велены. Дагборн подсел к сикирийке, воспользовавшись приглашением хозяина дома, улыбнулся, склоняясь к самому уху колдуньи. Стефан как раз рассказывал очередную байку, в ответ на которую громко и заразительно смеялся Райко и прислуживавшая за столом Нэнна. - Не один я тут всё ещё тебя люблю, красавица. Как там у реттонов? Ветус амор нон рубиго? Старая любовь не ржавеет? - Окстись, - отозвалась шёпотом колдунья. – При живом муже под боком и ребёнке за столом! Чтобы спастись от дальнейших шепотков на ухо, Велена залпом осушила стакан с ароматной настойкой. Даже не поморщилась от едкого не то цветочного, не то фруктового запаха, отщипнув кусочек хлеба и отправляя его в рот. - Кушай, кушай, - одобрил Дагборн, пододвигая к себе мясо. – Совсем оголодала. Кожа да кости... Илиан вернулся, когда Стефан засобирался домой, Мартин задумчиво разглядывал Дагборна, видимо, прикидывая, не вышвырнуть ли дорогого гостя вон из дома, а градус непонятного напряжения между Веленой и Элеей вновь подрос – в момент появления Сильнейшего в натопленной зале. - Присаживайся, господин Иннар, - пригласил Мартин, указывая на место напротив. Райко уже умчался на кухню, помогать Нэнне и Самиру, Стефан, верно истолковав взгляд Велены, всё же распрощался и вышел, так что за столом сразу стало тише и спокойнее. - Какие распоряжения на утро, господин Иннар? – поинтересовался Дагборн. - Ящеров готовь, отправляемся незамедлительно, с рассветом. В Доминион переберемся к югу от северной башни, туда нас легионеры Никанора доставят. Ящеров в крепости оставим – в дороге только внимание привлекут, а я до самых врат ни с кем воевать не собираюсь. - Портал сотворить не можешь? – полюбопытствовала Велена, снова отпивая тёплый напиток. Колдунья, несмотря на близость очага и тёплое платье, никак не могла отогреть побелевшие ладони на дымящейся чашке и не снимала кружевной шали с плеч. - Я же там никогда не был, - удивился Илиан. – Даже в Доминионе – ни разу. Дух миловал. Мне ведь, чтобы разрывать пространство, нужно знать, куда идти. Или хотя бы помнить это место. Да и альды на своей стороне, верно, магическое поле наглухо заколотили. - Нам с Мартином особые распоряжения будут? - Мартину – уже есть. А тебе, любимая сестра, как всегда, самое важное и дорогое. Взгляд главы унтерхолдской гильдии потеплел, когда он посмотрел на полуальдку. Элеа ответила сдержанной улыбкой, а Велена неожиданно помрачнела. - Сердце стихии, в смысле? – угрюмо уточнила колдунья, даже не потрудившись скрыть откровенную и внезапную неприязнь к невесте брата. Из всех присутствующих, впрочем, лишь неискушенный Илиан не понял скрытой издёвки. - Сердце стихии родится вновь через десять лет, - назидательным тоном проговорил Сильнейший. – А такая, как моя невеста, одна во всём Мире, и подобных ей ещё не рождалось под солнцем. Её и поручаю тебе, как лучшей крылатой наезднице в этой части Стонгарда. Доставь Элею в Унтерхолд, артефакт в хранилище – и возвращайся обратно. На этом до будущих распоряжений свободна. Вольна исполнять приказы примипила северной крепости, в смысле. - Как, невеста не отправится дальше с тобой? – делано удивилась Велена. – Так и отпустит навстречу ветреным приключениям одного? Илиан подколки снова не различил, зато взгляд обыкновенно спокойной Элеи, к удивлению Дагборна, потяжелел. - Почему одного? С Дагборном, разумеется. А письмо мастеру Левенту я сейчас состряпаю и тебе вручу – чтоб не с пустыми руками в ошское хранилище ломиться. - Эдак я в седле пару дней проведу, ежели не больше, - прикинула колдунья. – Вначале в Унтерхолд, потом в Ош... - Я в тебя верю, сестрица. - Разумеется, - согласилась Велена. – Похвала начальника – лучший способ пресечь прошения черни о повышении жалованья. - Имей совесть, женщина! – возмутился уже Илиан. – Жалованье тебе как боевому магу имперский легион платит, и платит исправно, насколько мне известно. - Тогда почему я твои приказы выполняю? – резонно вопросила неугомонная сикирийка. Сильнейший не сразу нашёлся, что ответить на эдакую наглость, но Велена прыснула первой: - Не переживай! Доставлю твою невесту в целости и сохранности. Уж и не пошути с тобой! Спать после сытного ужина улеглись рано: все вопросы решили, следовало и отдохнуть перед трудной дорогой. Дагборн дождался, пока господин Иннар затихнет – засыпал подопечный быстро, словно в омут проваливался – и осторожно выскользнул за дверь их общей комнаты. Мимо соседней двери, где спала – или ещё не спала – полуальдка, прокрался едва ли не на цыпочках, ступая по деревянным половицам с почти звериной грацией. Ни одна так и не скрипнула, когда Дагборн остановился перед широкими дверьми хозяйской спальни и тихонько постучал в створку. Дверь, к неудовольствию телохранителя, отворил сам Мартин. - Впустишь? – понизив голос, проговорил Дагборн. – Хотел с Веленой повидаться. Поговорить нужно. Кристарский маг шагнул в коридор, плотно притворил за собой дверь. - Со мной поговори, - разрешил он. Дагборн обернулся на другой конец коридора, где царила тишина и полумрак. - Вопрос деликатный, здоровяк. Давай внутри. - Не давай, - сумрачно отозвался Мартин. – Велена отдыхает. Будить ради тебя не стану. - Не ради меня, Мартин! – вскипел телохранитель. – Или ты думал, что я шашни прямо перед твоим носом разводить буду? Даже не будь ты магом пятого круга, это чревато, а мне жить надобно! Впусти, говорю. Дверь за спиной Мартина открылась, и сонная колдунья окинула недовольным взглядом вначале ночного гостя, затем мужа. Молча распахнула дверь пошире и кивнула в сторону спальни. - Ну, - дождавшись, пока оба окажутся внутри, зевнула сикирийка. Мартин встал за спиной, так что Дагборн затылком чувствовал тяжёлый взгляд. Здесь оказалось уютно: устланная шкурами кровать, занимавшая едва ли всю комнату, низкий столик сбоку, на котором, помимо зеркала, расположились крошечные баночки, скляночки, ароматные травы и благовония. Впрочем, сейчас, без женских хитростей, Велена выглядела бледной, даже измождённой. От Дагборна не укрылись ни тёмные круги под глазами, ни сами глаза, усталые и потухшие. Будто вся жизнь и веселье, которые сикирийка старательно поддерживала днём, покинули её к ночи. - Не знаю, что между вами произошло, - без предисловий начал Дагборн, - а только ты поосторожнее с ней. Девица опасна. Взгляд Велены мгновенно сделался цепким, разящим. - Да уж догадалась. - Не показывай истинного отношения. Чревато, красав... – Дагборн осёкся, чувствуя, как тяжелеет взгляд кристарского мага за спиной. – Велена. Элеа... только снаружи человек. Пойми, от неё всякого... ожидать можно. - Поняла уже, - хмуро ответила колдунья. – И оплошность свою – тоже. Нелюдь меня теперь тоже на дух не переносит, и дивно будет, если не поубиваем друг друга в полёте. - Будь с ней осторожнее, - только и повторил Дагборн. – И на помощь зови, не стесняйся. У вас же с господином Иннаром особая связь? Вот и кликни его, если что. - Именно этой связи и боится маленькая нелюдь, - задумчиво произнесла Велена. – Что я для Илиана авторитет больший, нежели она. Несмотря на любовь... Проклятье. Дагборн мысленно выругался. - Душа моя, если ты чем-то прищемила девицу, и она это поняла... - Велена, - ровно поправили из-за спины. - ...то я переживаю за тебя теперь ещё больше. - Ты-то с чего? – голос за спиной ещё оставался спокойным, но то было затишьем перед бурей, и Дагборн заторопился. Хоть магия телохранителя Сильнейшего и не пугала, внушительная масса ревнивого супруга – вполне. На таком узком пространстве уходить от удара в лоб некуда. - Я – маг четвёртого круга, Дагборн, - успокоила Велена, вовремя вклинившись в разговор мужа со спиной ночного гостя. – А Элеа – лишь первого, да и то... искра в ней слабая, чуда ожидать не приходится. Не думаю, что девица полезет с кулаками – я хоть и стара, но ещё в силе, да и ногти ни одна из нас обломать не захочет. - Кинжал в спину ногтей не попортит, - хмуро отозвался телохранитель. – В общем, я сказал, вы услышали. Доброй ночи, хозяева. - И тебе добрых снов, - вежливо выпроводил гостя Мартин, закрывая дверь перед самым носом. Дагборн прислушался к тишине в коридоре, посмотрел на догорающие уголья очага с высоты жилого коридора, и неслышно пробрался обратно в комнату. Кажется, прошло удачно. И вокруг по-прежнему царила сонная тишина – никто не подслушал ночного визита. Жаль только, толстый кристарский маг так и не дал им поговорить наедине. А ведь кто знает, когда им ещё повезёт увидеться вновь.