Когда тают льды: Сердце Иннара

Сломанные рёбра неприятно саднили, даже после того, как Ульф наложил стягивающие повязки и дал обезболивающий отвар. Пребывание в доме младшего брата обернулось тем ещё испытанием: паломничество к немому травнику, как оказалось, не прекращалось даже ночью. Илиан молча наблюдал, как Ульф внимательно выслушивает посетителей, уточняет что-то жестами, затем отпускает восвояси, так же жестом указывая явиться позже. Каким образом понимали его необразованные ло-хельмцы, оставалось загадкой, но являлись всегда вовремя, назначения принимали правильно, и в целом никто на настойки да отвары Ульфа не жаловался. Элею сюда – мигом бы нашла общий язык с местным самоучкой-травником. «Виновата» в глубоких познаниях Ульфа оказалась мачеха, Деметра Иннара – так же, как и в его, Илиана, образовании. Проведя свыше десятка зим в Ло-Хельме, Деметра занялась обучением его младших братьев, которых даже сам отец уже отчаялся пристроить. Под руководством госпожи Иннары Олан, Ульф и Эрик заметно выросли и в познаниях, и в умениях. Эрик, самый младший и самый одарённый из троицы, перенял все обширнейшие знания Деметры во врачевании, даже некоторые хитрости магии тела и разума, переиначив их на свой лад: колдовской искрой приемный сын Сибранда не обладал, но схватывал любую мысль на лету, находя применение каждому вскользь оброненному слову. Олан обучился грамоте и счету, и это было великим достижением – он стал прекрасным помощником Эрику в кристарской лекарне. Ульф выбрал Ло-Хельм. Деметра часто помогала приемному сыну в его скромном жилище – в дни, когда чувствовала себя достаточно хорошо. Прием посетителей шёл куда быстрее, да и слава о немом травнике укреплялась авторитетом бывшей колдуньи. Разраставшийся Ло-Хельм до сих пор не обзавёлся ни лекарней, ни храмом, ни школой – и иммун Сибранд давно поднял вопрос на совете. Строительство храма и лекарни уже шло – медленно и трудно – но со школой дело не двигалось вовсе. Не все ло-хельмцы видели нужду в образовании для своих детей – большая часть горожан всё ещё оставалась безграмотной. - Как ты? Отец разминулся в дверях с очередным просителем Ульфа, присел на лавку у двери. Верно, что только из загона – в волосах ещё блестели капли влаги, одет как для полёта, и выглядел явно запыхавшимся. - Лучше, - отозвался Илиан, отставляя чашу с отваром. Ульф кивком подтвердил, и иммун видимо расслабился. - Что там гонец? Не вернулся ещё? - Вернулся, - кивнул Сибранд. – Дагборн сейчас зверей проверяет да подкармливает. Наконец и телохранителю нашлась работа. За прошедшие пять дней Дагборн маялся, не находя себе места, теперь же, наконец, занялся делом: ящеры слушались бывшего легионера, ластились, даже Огневик не выказывал норова. - Пригнали из северной крепости без приключений, - отчитывался иммун. – Думается, что готовы будут к отлёту завтра поутру. Ты точно не хочешь ещё отдохнуть? - Время, - отмахнулся средний сын. – И так провалялся здесь слишком долго. Я удивлен, что альды ещё не выдвинулись в атаку после столь дерзкой вылазки. - Я тоже, - согласился иммун Сибранд. – И мне это не нравится, сын. - Вот и я говорю: стоит поторопиться. Вылетаем, как только ящеры передохнут. Да и в Оше давно уже ждет Лелль. Он меня как раз и долечит, и приступим к созданию амулета. - Нужно ещё два мага не ниже шестого круга, - предупредил иммун. - Мне ли не помнить? Августейший Император вышлет из столицы двух... шестёрок, - не сдержавшись, неуважительно фыркнул Сильнейший. – Заодно и в обряде поучаствуют, и Давену доложат. Дверь скрипнула, впуская в дом укутанную в тёплую шубу фигуру. Деметра Иннара похудела и неизбежно состарилась за прошедшие годы, но выглядела значительно лучше, чем в его прошлый визит домой: самостоятельно передвигалась по городу, помогала Ульфу, улыбалась тепло и спокойно, от чего ореховые глаза светились, словно отражая блики невидимых свечей. - Улетаешь скоро, - утвердительно произнесла мать, пока отец помогал ей снять громоздкую шубу. Шерстяной платок Деметра стянула сама, присаживаясь поближе к огню, то есть – к самому Илиану, отогревавшему спину у печи. – Я собрала в дорогу настойку и бальзам, пригодятся. До Оша несколько часов пути, а ты ещё не оправился. Пей бальзам по глотку в час – как раз и продержишься. - Спасибо, - искренне поблагодарил Илиан: избитое тело не давало ни забыть о жестокой бойне в царстве земли, ни выспаться от тянущей, мучительной боли. Колдунов в крылатом отряде иммуна Сибранда, кроме самого отца, не имелось, а все познания Белого Орла в магии тела и разума сводились к тому, чтобы снять боль. Срастить переломанные рёбра отец даже не брался – честно признавался, что боится навредить. Илиан тоже отмахивался от помощи самому себе – затянув самые жуткие кровоподтеки на лице и теле, Сильнейший оставил прочие раны нетронутыми, не слишком доверяя сложным формулам магии тела применительно к собственной плоти. - Что наши войска? – спросил вдруг Илиан, поворачиваясь к отцу. – Когда я покидал столицу, Давен созывал к себе сикирийских легатов на совет, но меня так и не пригласили. Авгуйстейший сказал, мол, у меня других забот хватает, нечего задерживаться в белом городе... Тяжёлое молчание продолжалось недолго. - На днях подойдут к Ло-Хельму, - отозвался наконец Белый Орёл, рассматривая свои сплетенные в замок пальцы. – Ведёт войска легат Витольд, легат Елизар ещё собирает людей с южных округов и выступает следом. За ними, судя по записке от Витольда, подтянут сикирийские войска легаты Арон, Ким и Нисон. Арон, вероятно, останется в столице для защиты Императора, но Нисон, очевидно, приведёт к северному морю флотилию – по Рейне к самому Кристару, а оттуда в обход хребта, чтобы отвлечь на себя альдскую морскую флотилию и подобраться к портовому Эль Торио. Если захватят северный гарнизон альдов – надежный тыл нам обеспечен. - А кто же поведёт... воздушную флотилию? – негромко спросил Илиан, так же не глядя на отца. – Легат Ким? - Витольд об этом не упоминал. Но, насколько мне известно, с юга и юго-запада движутся на подмогу несколько тысяч реттонов и оглумов – их переправят по Нестре к стонгардским провинциям, оттуда по Рейне к тракту, и затем сюда, в Ло-Хельм. Брутты ожидаемо молчат... - Почему в Ло-Хельм? – не выдержав, спросил Илиан – хотя прекрасно знал ответ. Белый Орёл не стал томить и отозвался тут же. - Я получил распоряжение от совета легатов – подготовить места для прибывающих войск и распределить крылатые отряды согласно требованиям командования. Альдские войска движутся к расщелине у Живых Ключей. Мы должны встретить их на плато – и отодвинуть границу чуть восточнее, нежели прежде. Илиан отвернулся, вперил неподвижный взгляд в неровное слюдяное окошко. Ульф тихо выскользнул из комнаты, оставив брата с родителями наедине. В доме воцарилась почти мёртвая тишина – такая же, как по ту сторону грани между настоящим и будущим, во временном разрыве, куда он заглянул с сердцем воздуха. И жуткая, беспощадная, кровавая и безмолвная рубка, в которой смешались люди и нелюди, воздушная флотилия и крылатые всадники, и даже по порванным знамёнам не понять, где союзник, где враг... Битва у Живых Ключей. Сердце воздуха не солгало в большом, а значит, не ошиблось и в малом... - Сколько у нас времени? В этот раз отец поднял голову, взглянул на него в упор. - Седмицы две – самое большее. Деметра Иннара тяжело поднялась со скамьи, отмахнулась от протянутой руки: - Пойду, принесу настойку. Ящеры в северной крепости отдыхали, почитай, несколько дней до вашего прибытия, да и едва ли устали за короткий перелёт. А мастер Левент заждался, полагаю. Тебе пора. Илиан благодарно глянул на мать, едва ощутив лёгкое, бесконечно нежное поглаживание по волосам. Дверь за бывшей Сильнейшей затворилась, и последний из Иннаров поднялся – столь же тяжело, кривясь и придерживая стянутые рёбра. На сборы много времени не требовалось – все вещи остались там, у врат царства земли. Только любимый кинжал и сохранился. Новая рубашка, штаны и плащ, заботливо подобранные вещи на смену уже лежали в походной сумке. Едой обычно запасался Дагборн – но на сей раз и этого не требовалось, в Ош долетят за несколько часов – дольше, чем в Унтерхолд, но за ночь, верно, управятся... Больше вроде брать нечего... - Отец, - Илиан медленно, боясь потревожить разбитое тело, обернулся к молчаливому иммуну. – Почему ты не дал благословения на брачный союз? Элеа заметила. Ты против? Сибранд, до того молча следивший за сыном глазами, выпрямился, откинулся на лавке. Ответил не сразу: - Я приму любой твой выбор. - Примешь, но не одобришь? – подметил Сильнейший. – И я могу узнать, чем вызвано твоё недовольство? - Моё право – одобрять или не одобрять, - ровно отозвался иммун. – Твоё дело – прислушиваться или отмахнуться. Но ведь ты уже сделал выбор, к чему лишние советы? Ты не спрашивал их раньше. - Великий Дух, чем же Элеа заслужила твоё нерасположение? – прерывисто выдохнул Илиан, резко затягивая ремни на походной сумке. Снаружи, у порога, громко забухали тяжёлые сапоги: кто-то отряхивал грязь и влагу с подошв. Сибранд Белый Орёл поднялся, поправил плащ с имперской фабулой и тоскливо глянул в окно, предчувствуя очередную грызню со средним сыном. - Элеа очень похожа на свою мать. А эйохана Эллаэнис не принесла своим мужчинам ничего хорошего. - Витольд удерживал её против силы. - А покойный эйохан Дейруин? - Сам виноват. Нечего было попадаться Велене под руку. Оба болваны. Сибранд усмехнулся. - Смотри, чтобы так же не сказали про тебя. Лицо Сильнейшего пошло пятнами, но дверь в сени распахнулась, и внутрь, бряцнув оружием и дыша прохладой, весенним солнечным днём и знакомым запахом ящеров, вошёл Дагборн. Телохранитель будто не заметил царящего в доме напряжения – учтиво поклонился иммуну, кивнул Илиану: - Ящеры готовы, господин Иннар! Вылетаем-то когда? - Сейчас, - не сводя напряжённого взгляда с отца, отозвался Илиан. – Мы вылетаем сейчас. *** Определённо, наедине их оставлять не следовало, но теперь уж что поделаешь? Ничего, кроме как следить в оба, чтобы господин Иннар не накренился в седле слишком уж сильно да не кувыркнулся с тревожного Огневика. Ящер словно чувствовал слабость наездника и потому милостиво не перечил нервной руке хозяина – первые четыре часа полёта, пока зверя удерживала жалость к человеку, а человека крепко держала гордость. Сдались они одновременно: Огневик нетерпеливо тряхнул шеей и стрелой устремился вниз, за подрезавшими его наглыми птицами, а Илиан, расслабившись, отпустил поводья, чтобы откинуть плотную ткань с лица: чем ближе на юг, тем теплее и вкуснее становился воздух. - Господин Иннар, - кротко упрекнул подопечного Дагборн, когда послушный Снежок подрезал собрата и заставил его выровнять полёт. Сильнейший всё ещё отчаянно сквернословил, обретая равновесие и нащупывая утерянные поводья. – Может, передохнём? После столицы уж приличных мест для стоянки не найдём, а тут, если память предков не изменяет, поселение одно неподалёку, с таверной... - Нет, - перехватив цепи, резко отозвался Илиан. – Спешить надо. И без того задержались. Время истекает. Куда оно истекает, Дагборн не уточнял, но спустил Снежка чуть ниже – в случае, если обессилевший подопечный всё же кувыркнется с небес. Огневика они таким образом направляли, куда нужно, не давая ни отклониться от курса, ни взбрыкнуть в полёте. Впрочем, не случилось ни того, ни другого, а к рассвету нового дня впереди замерцали приглушённые огни портового города, отражаясь в безмятежных водах южного моря. Ошская гильдия находилась чуть в стороне от города, на живописном берегу южного моря, в панорамной крепости, ранее бывшей морским фортом. Под предводительством мастера Левента гильдию расширили, укрепили да отладили, а склизкие, размытые волнами ступеньки, ведущие от гильдии вверх по склону и к самому торговому тракту, выводящему к городским воротам, выбили заново и украсили перилами – чтоб не поскользнуться в зимнее или дождливое осеннее время. Дагборн уже не раз бывал в ошской гильдии и каждый раз завистливо вздыхал: солёный морской воздух, яркое солнце, короткая зима и тёплые волны казались верхом несправедливости, если сравнивать со стылыми стенами и холодными ветрами унтерхолдской гильдии. Зато местным адептам, наверное, раздолье: солнце, вода, изобилие местных рынков и всегда свежая рыба. Огневик ударился о каменный пол форта, рыкнул, встряхивая шеей. Следом мягко спружинил Снежок, и с него так же плавно спрыгнул хозяин. Приземлился удачно, не на хромую ногу, и поспешил к подопечному. Илиан, в другое время пославший бы заботливого телохранителя по короткому адресу, в этот раз молча принял протянутую руку, с видимым трудом выбираясь из седла. Молодой юркий реттон, поклоном поприветствовавший гостей, забрал цепи-поводья из рук всадников и повёл зверей к кормушкам – отъедаться и отдыхать. Больше их на рассвете дня не поприветствовали ни адепты, ни мастера, ни сам хозяин гильдии. Тот же реттон, заведовавший местным хозяйством, повёл их знакомыми коридорами к подготовленным покоям. - Ваши комнаты готовы, господа маги, - на чистом сикирийском обратился к ним слуга. – Ждём сегодня ещё гостей, но им спален не нашлось: мастер Левент сказал, что надолго не задержатся, а вам с дороги отдохнуть нужно. - Спасибо, Айхаб, - со вздохом поблагодарил Сильнейший. - Завтрак сейчас распоряжусь – подадут, - проницательно уточнил реттон. – И мастера Левента извещу. - Не стоит, - пробормотал Илиан уже в спину верному слуге. – Я ему сообщил ещё на подлёте... Дагборн подумал, что мастер Левент не слишком-то спешил на встречу с другом, в таком случае, поскольку не появлялся у их покоев до полудня, когда оба отоспались, позавтракали и освежились. Телохранитель, глядя из бойницы своей комнаты на безбрежное тёмно-зелёное море, испытывал страстное желание окунуться в приветливые воды, но отлучиться от Сильнейшего не посмел и при мысли о том, что скажет господин Иннар, тягу к водной стихии успешно подавил. - Где тебя Тёмный носит? – недовольно поприветствовал друга Илиан, когда мастер Левент появился на пороге его покоев, как всегда улыбающийся, свежий и радостный. – Я же сообщил тебе, что мы скоро будем! И ты вместо того, чтобы встречать, проспал наше прибытие, а потом полдня делал вид, что у тебя есть дела и поважнее! - Во-первых, неприлично залезать честным людям в головы, когда те спят, - невозмутимо парировал Сильнейший ошской гильдии. – Во-вторых, ты был настолько измождён, что назвал меня в мысленной беседе чужим именем. Я справедливо рассудил, что тебе потребуется отдых сразу по прибытии. Даже Айхаба поднял, велел готовить покои и встречать гостей. - И снова лёг спать! – возмутился стонгардский маг, вытирая свежевыбритое лицо поданным Дагборном полотенцем. Мастер Левент светло улыбнулся, развёл руками. - Я счёл это мудрым, - без тени угрызений совести согласился сикириец. – Зачем Империи два невыспавшихся и уставших Сильнейших? - Притом один раненый, - едва слышно пробормотал Дагборн, пока Илиан, морщась, натягивал свежую рубашку. - За это не переживай, - улыбнулся уже телохранителю сикирийский Сильнейший. – Сейчас займёмся твоим начальником – с пристрастием. Мастер Левент подтянул деревянную табуретку к ложу Илиана, жестом велев тому откинуться на спину. Маленькие смуглые ладони сикирийского мага налились светом, замерцали десятками огней, когда Лелль провёл ими над телом Илиана – раз, затем другой и третий. Илиан невнятно вскрикнул, когда что-то хрустнуло в подреберье, но тут же расслабился и прикрыл глаза. - Сейчас, сейчас, - пробормотал мастер Левент, поднимая светящиеся ладони выше, к лицу друга. – Последние сосуды затяну... а то синяк на пол-лица... Когда свечение погасло, Дагборн с удивлением отметил, что господин Иннар вновь задремал, а ошский Сильнейший казался заметно более уставшим. - Всё сделал, что мог, - просветил телохранителя сикирийский маг. – Шрамы, конечно, останутся, и сломанный зуб я обратно не выращу, но в целом – как новенький. Сейчас лечебный сон выветрится, и тотчас ко мне прибежит, ругаться. Ты уж остуди его, Дагборн: не до того нынче. Сейчас явятся два императорских мага из столицы, засвидетельствовать обряд. Сердце земли-то с вами? Вот и славно. Очнётся вскоре – сразу веди в зал на воде. Ты, верно, помнишь, как туда пройти? Прекрасно. Стало быть, увидимся вскоре. Дверь за мастером Левентом закрылась, а у Дагборна внезапно стало тяжело на душе. Купаться и радоваться жизни больше не хотелось. Господин Иннар задумал страшное, и если амулет стихий создать не удастся... Впрочем, с каких это пор он стал сомневаться в начальстве? Верно, с тех самых, как альдский маг Кей Лорриэн назвал его чужим именем...