Когда тают льды: Сердце Иннара

*** «Велена! Слышишь меня?! Не могу... воззвать к Мартину, не чувствую... где вы? Проснись, сестра! Амулет стихий у архимага Доминиона, он может им воспользоваться в любой миг! Погасить магию, подчинить стихии... Почти выпил меня... Фалагар Морран! Это Фалагар Морран, создатель свитка времени, сестра! Того, что лишил тебя половины жизни! Я узнаю у него, как снять проклятие, ведь кто наложил – тот знает, как снять... Мысли разбегаются... Да где же вы? Почему я не слышу тебя, сестра? Такие слабые нити... такой слабый отлик... Да что у вас там происходит?!» *** Мастер Селл скончался мгновенно, при ударе затылком о каменную стену колодца. Оттого и упал на пол, по наблюдениям Дагборна, нехорошо – расслабленно и безжизненно. Предавали земле мастера гильдии, действуя слаженно и без промедлений: определили лучшее место для захоронения, занялись погребальным ритуалом, приняли заботу об адептах, главным образом – чтобы вездесущие ученики лишнего не видели и не болтали. Мастер Орик, вопреки ожиданиям Дагборна, не умчался обратно в столицу, докладывать о сокрушительном провале. Остался рядом с пострадавшим мастером Левентом, лично занялся ранениями ошского Сильнейшего. Пострадала голова – сикирийский маг даже приподняться с подушек не мог. Лишь дышал слабо, через раз, и пил обезболивающий отвар по крошечной ложке. Мастера Левента вывернуло несколько раз – ещё там, в каменном колодце – из чего Дагборн сделал неутешительный вывод, что головой их добрый друг ударился крепко. На вопросы отвечать тоже оказался неспособен: первые несколько часов лежал в глубоком обмороке, пока мастер Орик восстанавливал телесные и энергетические потоки болящего, затем провалился в уже целебный сон. - Куда же он его отправил? – задумчиво проговорил мастер Орик, сидя в кресле у ложа ошского Сильнейшего. – Это какое же напряжение мысли, верно. Ещё ни разу не слышал, чтобы в портал отправляли кого-либо против воли, не шагнув следом. Кто же управлял потоками там, внутри? Может, промахнулся? И зашвырнул мастера Иннара куда-нибудь на морское дно... Дагборн тоже опасался подобного, но вслух даже произносить боялся. Они неплохо поладили с мастером Ориком: тот оказался себе на уме, как и положено телохранителю Императора, однако заботился о сикирийском Сильнейшем искренне, да и обвинять никого в случившемся не спешил. Рассудительный, вдумчивый, мастер Орик разбирался в произошедшем, не впадая в панику и не совершая лишних движений. Дагборн даже позавидовал выдержке сослуживца: сам он доверял собственной интуиции, а та кричала о беде. Вот только куда мчаться, чтобы спасти то, что ещё можно спасти, неизвестно. - Арретиум... Артаксарт... – едва слышно выдохнул ошский Сильнейший, не поворачивая головы. Лицо сикирийца, обыкновенно смуглое, покрылось пепельной серостью, отсвечивающей нездоровой зеленью. - Арретиум Артаксарт? – удивился мастер Орик, выпрямляясь в кресле. Мгновенно подобрался, меняясь в лице, рывком поднялся на ноги. – Зачем же, уважаемый мастер, вы его туда отправили? Но мастер Левент закончил с короткими признаниями: дыхание его выровнялось, и сикириец вновь уснул. Телохранитель Императора некоторое время смотрел в пространство перед собой, затем поджал губы и взглянул на Дагборна. - Окажешь услугу, добрый человек? Конным в столицу – день пути, а на крылатом ящере – за час поспеем. В наших общих интересах, телохранитель. Дагборн глянул на сикирийского Сильнейшего, который, по-видимому, выкарабкался из самого тяжёлого состояния, затем на решительно-злого мастера Орика. Чего опасался телохранитель Императора, неизвестно, однако то, что Илиану Иннару он не доверял – стало ясным, как белый день. Впрочем, за подопечного сейчас не ручался бы и сам Дагборн: на что способен Илиан в ярости, он уже не раз видел. Спалить столицу подобно тысячелетнему альдскому лесу у врат царства земли – самое меньшее, что может сотворить стонгардский самородок, у которого отобрали труды нескольких лет жизни и надежду, оставив взамен панический страх потерять собственную силу. - Добро, - тяжело решился Дагборн. – Только договорюсь, чтобы за мастером Левентом приглядели. Приглядывающий нашёлся быстро – одна из учителей гильдии, мастер Слоана, вызвалась тут же. Проверив состояние ошского Сильнейшего, колдунья заверила, что жизни его ничто не угрожает, а вот здоровье следует поберечь, и это то, чем она с радостью займется. Дагборн оставлял Лелля в добрых руках – судя по неприкрытой тревоге Слоаны, о благосостоянии главного мастера гильдии она позаботится лучше прочих. Ещё и поцелуем на ночь одарит, отнюдь не материнским. - Я не летал раньше, - предупредил мастер Орик, когда Дагборн вывел недовольного Огневика. – Правду скажу, телохранитель – не жалую крылатых, но надо торопиться. - Порталом получилось бы ещё быстрее, - пробормотал под нос Дагборн, помогая магу шестого круга забраться в седло и закрепить кожаные ремни на поясе. - Порталом не владею, - расслышал его Орик. – К сожалению, лишь два человека в Объединенной Империи и могут пользоваться подобной роскошью. Один без сознания, второго надо ещё найти. - Управлять не потребуется, - так же мрачно бросил Дагборн, забираясь в седло послушного Снежка. Ящер встряхнул толстой шеей, требуя привычной ласки, и телохранитель потрепал его по гребню, получив в ответ довольное утробное урчание. – Огневик слушается собрата, а Снежок не даст тому расшалиться. Главное, держитесь покрепче, да поводьев из рук не выпускайте. Остальное ящер сам сделает, я прослежу. Огневик и в самом деле не слишком охотно, но взвился в воздух вслед за Снежком. Дагборн следил за двумя зверьми сразу, то вовремя подрезая отвлекшегося на птиц ящера Сильнейшего, то ускоряясь, чтобы Огневик не расслабялся слишком уж сильно. Дорога в столицу, таким образом, вымотала телохранителя даже больше, чем предыдущие часы дежурств у постели мастера Левента и все сопутствующие переживания. Когда впереди блеснула широкими водами спокойная Нестра, Дагборн спустил ящеров ниже, направляя крылатых зверей против течения. Весна в срединной Сикирии оказалась чудо, как хороша: прохладный ветер в лицо, яркая зелень у берегов реки, и деревца, кое-где уже покрытые белым цветом. В Оше давно расцвели все сады, но степная столица Империи не могла похвастать таким же количеством зелени, как столица. Подступы к Арретиум Артаксарту окружали богатые сады и рощи, тонкие нити дорог сплетались, подобно змеям, прорезали первые весенние травы острыми стрелами. Дагборн смотрел и не видел местные красоты. Все мысли сейчас устремлялись к подопечному, от которого не поступало ни малейшей вести – уже более суток. Где сейчас находился Илиан Иннар? Что задумал? Ни на секунду телохранитель не усомнился в том, что стонгардский Сильнейший не испугался в тот единственный миг своего поражения настолько, чтобы спрятаться в медвежьем углу. А значит... Стражники на белых крепостных стенах имперского дворца проводили их напряженными взглядами, но Дагборн счёл добрым знаком то, что арбалетчики с мест даже не сдвинулись. Что бы ни натворил Илиан Иннар внутри, за пределы дворца его дурная слава не вышла. И стоило бы поспешить, чтобы так всё и осталось. - Здесь он, - успокоил телохранителя мастер Орик, ловко спрыгивая наземь. Огневик покрутил мощной шеей в поисках привычной поилки и разочарованно ухнул, уразумев, что никто не торопится ни напоить, ни накормить залётных гостей. – Колдовское поле порвано, потоки бурлят и ходят волнами, как море в шторм. Я, пожалуй, даже от магии воздержусь – отдачей как пить дать шибанёт. Что бы ни говорил мастер Орик, глаза его оставались серьёзными, а лицо – неулыбчивым. Из внутреннего двора он решительно, едва ли не бегом, устремился длинными колоннадами во внутренние залы, сокращая путь к палатам Императора одному ему известными ходами. Дагборн за ним едва поспевал: растревожил хромую ногу в полёте, так что за телохранителем Императора шагал, морщась от боли. Зато получалось на удивление скоро: перед мастером Ориком распахивались любые двери, а тяжело вооруженные воины у проходов размыкали плотно сомкнутые алебарды, пропуская внутрь не только дворцового мага, но и его гостя. У личных покоев Императора телохранитель августейшего резко обернулся к Дагборну, кивнул на двери: - Один зайду. Если господин Иннар... Договорить не удалось: господин Иннар появился как по приказу, распахнув тяжёлые створки изнутри. Отпрянули оба, и телохранитель Сильнейшего, и телохранитель Императора, чудом избежав обласкивания тяжёлыми дверьми. - Орик, - позвали из-за спины Илиана. – Ты-то мне и нужен. Дагборн поспешно припал на колено, приветствуя Императора, по небрежному движению пальцев – вставай, мол – поднялся, умудрившись не дрогнуть лицом от стреляющей боли в хромой ноге. - Ваше величество, - вежливо склонил голову дворцовый маг, тотчас метнув быстрый взгляд в молчавшего господина Иннара. Дагборн смотрел тоже, боясь открыть рот. Он ни разу не видел Илиана таким – бледным, с дикими глазами, сверкающими почти потусторонним синим блеском, в которых – Дагборн мог бы поклясться – затаилось злое торжество и яростная решимость. - Я рассказал его величеству о том, что случилось в зале-на-воде, - проронил стонгардский маг, и бывший легионер напрягся еще больше: голос Сильнейшего казался запредельно спокойным. Надрывно спокойным. – В случившемся моя вина: не догадался замкнуть колдовское поле, закрыть ошскую крепость для порталов. Платить тоже мне: направляемся с Дагборном в Альдский Доминион, в Тэйохар Терриум, на встречу с Фалагаром Морраном. Верно, он и сам ждёт: у меня есть то, что ему нужно. Желваки ходили под кожей у мастера Орика, пока он напряженно разглядывал стонгарсдкого Сильнейшего, выискивая подвох. Дагборн тоже чувствовал, что господин Иннар не договаривает больше, чем говорит, но, естественным образом, молчал как камень. - Это всё? – не выдержал столичный маг, не отрывая взгляда от Илиана. – Вы отправляетесь в пасть к альдам, и теперь мы рискуем потерять последнего из магов высшего круга в Объединенной Империи и преподнести его силу в подарок архимагу Доминиона. Я ничего не упустил, мастер Иннар? Илиан помолчал миг, темнея лицом, затем так же ровно отозвался: - Есть ещё мастер Левент, вы, уважаемый мастер Орик, и мастер Селл, не считая некоторых достойных мастеров гильдий. И не забывайте про учеников и готовых к выпуску молодых боевых магов. - Мастер Левент в тяжёлом состоянии, мастер Селл мёртв, я – последний рубеж обороны на пути альдских убийц к Императору, а мастера гильдий – защита недостаточная перед сильнейшим магом Доминиона, в руках которого – амулет стихий! – отчеканил Орик, не сводя глаз со стонгардского Сильнейшего. – Про неопытных учеников и говорить нечего. - Мастер Селл мёртв? Илиан обернулся к Императору Давену, покачал головой. - Я не знал. - Убит Фалагаром Морраном, - резко отозвался мастер Орик, по-прежнему глядя в глаза Сильнейшему. – Да и много от него проку было бы – да простит Великий Дух – останься он в живых? Альдский архимаг выпил из него колдовскую силу. Что до мастера Левента – ещё не пришёл в себя. Обнадежьте меня, мастер Иннар? Скажите, что у вас в запасе есть лучший план, чем отправиться к альдам и предложить себя в подарок. - Орик, - негромко окликнул телохранителя Император. – Верно, Илиан знает, что делает. И оставлять такой артефакт в руках врага... Право, после такого – лучше бы мастеру Иннару и впрямь отдать себя на милость альдам, потому что я не обещаю быть ни снисходительным, ни милосердным. На долгий миг воцарилось напряжённое молчание. Будь Дагборн магом – наверняка ощутил бы, как дрожит колдовское поле, готовое прорваться при первой же искре. А так – только наблюдал, как скрещиваются, будто клинки, взгляды влиятельнейших людей Империи, и расходятся вновь. - Мне жаль мастера Селла, - чуть устало выговорил Илиан, нарушая тишину. – Я не хотел для него такой судьбы. И рассчитывал на его помощь в предстоящей битве. Мне... правда, жаль. Мастер Орик впервые опустил глаза, тяжело переводя дыхание. Дагборн знал это чувство: когда уходит не слишком тобой уважаемый, но сослуживец, с которым многое разделил. И жаль, потому что всё могло случиться иначе. Должно было случиться иначе... - Ступай, Илиан, - повысил голос Император. – Время дорого. Верни амулет, или мы погибнем. Империя погибнет. Сильнейший кивнул, склонился в поклоне, и вышел прочь из императорских покоев. Дагборн прикинул путь обратно, к внутреннему двору с оставленными ящерами, мысленно вздохнул, постарался незаметно растереть хромую ногу и устремился следом. *** «Велена, отзовись. Прошу тебя, откликнись. Не слышу, я не слышу тебя, сестра. Ищу по всему Миру – и не чувствую. Пожалуйста, не смей. Только не сейчас, не смей. Ты же обещала... откликнись... Ты нужна мне. Ты нужна мне! Велена! Велена. Велена...» *** - Что с вами, господин Иннар? У вас взгляд... страшный. Дагборн смотрел и не узнавал Сильнейшего. Неужели его так напугал необычный противник? Фалагар Морран, без сомнения – враг опасный, да и его схожесть с Илианом... И то, что он с ним едва не сотворил... Но Илиан молчал не поэтому. Дагборн кожей чувствовал – не поэтому. Огневик летел тревожно, рывками, но так стремительно, что Снежок за ним едва поспевал. Илиан сдержался, не воспользовался порталом, потому что ящеров оставлять не хотел тоже, а перебросить тяжёлых зверей через пространство – не мог. Теперь несколько часов полёта обоим казались пыткой, за которые телохранитель пытался по крупицам воссоздать в голове общую картину. И причину, заставлявшую Сильнейшего молчать. - Как Лелль? – только и спросил тот, глядя сквозь Дагборна. - Тяжело, господин Иннар, - честно ответил телохранитель. – С ним мастер Слоана, верно, выходит, хотя... После такой новости Илиан замолчал надолго, так, что Дагборн вновь не выдержал. - Господин Иннар, нельзя нам к альдам. Этот... Морран... выпьет вас, а толку? Вы один – против всего Доминиона? Самонадеянно даже для вас. - Дагборн, - прервал телохранителя Сильнейший. – Я не дурак. В этом бывший легионер не сомневался, но после отрывистого утверждения – всё равно полегчало. - Когда Лелль выбросил меня прямиком в главный зал столичного дворца, я сразу понял, зачем, - невыразительно заговорил Сильнейший. Голос его раздавался прямо в голове, чему телохранитель уже не удивлялся. – Двенадцать зим назад, в бойне у Кристара, Велена вышла победителем против целого вражеского отряда, захватив в качестве трофея драгоценный венец – символ власти альдских эйоханов. Вот только нелюди про то не узнали. Предъявляли нам бумаги, требовали, грозились – а доказать не могли, да и приступом взять тоже. Венец мы передали на хранение в столицу, пригодится как последний довод: вещь-то государственного значения. Но не только. Сегодня я решил, что его магическая составляющая куда важнее политической. «Я решил». Дагборн только вежливо кивнул. - С помощью этого венца покойный эйохан Аркуэнон Дейруин выпил колдовскую силу из моей матери, Деметры Иннары. Ни один другой артефакт Мира не вместил бы в себя энергию, способную превзойти седьмой круг, и не справился бы с природной защитой Деметры Иннары – последней из древнейшего колдовского рода. Телохранитель уже почти понял, куда клонит Сильнейший, но высказывать догадку боялся. - Этот венец – единственное, что сможет противостоять власти человека, в руках которого – амулет стихий. Сам я его не выпью, даже дёрнуться не успею. Артефакт всё сделает за меня. Главное – встретиться лицом к лицу. И не вести переговоров. - Только не говорите, что Император отдал такую важную вещь просто так, - пробормотал Дагборн себе под нос. – Последнее преимущество в заранее проигрышной войне... Илиан, конечно, услышал – поймал отражение мыслей в сознании телохранителя, не удержался от ответа: - Он и не помнит об этом, - равнодушно заявил Сильнейший. – И встревоженному телохранителю своему не расскажет. Дагборн едва поводьев из рук не выпустил. - Вы... украли... - Император сам отдал. - Но вы заставили... подчинили... - Самую малость. Он вспомнит – позже. И, надеюсь, тогда у меня будет больше времени для переговоров. Телохранитель проглотил слова, но не мысли. Сильнейший нахмурился. - Я согласен с тобой, Дагборн. Против людских и имперских законов, по-хорошему гнить в тюрьме за такое, но слишком много событий, которые толкают на такой шаг. Пойми хоть ты, Дагборн: там, в Доминионе, сумасшедший старик – да, старик, пусть лицо тебя не обманывает – с амулетом стихий, альды уже готовы к нападению, им навстречу идут имперские войска, которые вот-вот встретятся с ними в ло-хельмском ущелье, сам Император летит, чтобы возглавить войско вместе с воздушным флотом, а Кристар... - Что – Кристар? – встревоженно переспросил Дагборн. – Господин Иннар? Что – Кристар? И получил в ответ глухое молчание. Сильнейший оборвал мысленный диалог, и дальше летели в тишине – только свист ветра и тяжёлое хрипение загнанных ящеров зловещей музыкой отдавались в голове, заглушали тревожные, почти панические мысли. Дагборн считал себя человеком выдержанным. Служба на восточной границе под крылом у иммуна Сибранда, за ними – трудные годы на западе в постоянных стычках с бруттами, и наконец непростое служение у Сильнейшего стонгардской гильдии не прошли даром. Бывший легионер думал, что повидал если не всё, то почти всё. Он ошибался. Когда оживающие под тёплыми весенними ветрами леса стали реже, а горы под крыльями Снежка – выше и скалистее, сумеречное небо на горизонте поприветствовало их кроваво-красным маревом и чёрными от гари тяжёлыми облаками. Вместо солёного воздуха северного моря их встретила вонь горелого дерева, и зловещая тишина – вместо привычного гомона главного портового города Стонгарда. Крик так и не вырвался из горла бывшего легионера, когда он увидел сгоревшие остовы пришвартованных кораблей, разрушенные стены бывшей северной крепости – ту, из которой стараниями Велены и Мартина пограничные маги сотворили школу для юных стонгардцев – и проваленный купол кристарского храма, над которым опасно накренился тяжёлый металлический символ Великого Духа. Некоторые из домов пострадали тоже, но жилые кварталы спас материал, из которого кристарцы строили жилища: гранитный камень, отделываемый деревом лишь изнутри, для утепления холодных стен. - Альдская флотилия... – выдохнул Дагборн, глядя на тревожное море, на котором покачивалась не только пара сикирийских торговых судов. От причала и до горизонта тёмная вода северного моря укрылась остовами чужих кораблей, морских и воздушных. И телами. Альдскими телами. - Справились, - с облегчением, смешанным с тревогой, выдохнул Дагборн. – Побили нелюдей! Вон, лежат, залётные. Всех угомонили... Ай да Велена, - ничуть не сомневаясь в героине Кристара, уже раз спасшей город, с гордостью выдохнул бывший легионер. Восхищением и завистью от похвалы веяло тоже. – Верно, и Мартин отличился. А может, и Стефан постарался тоже... Дагборн глянул на Сильнейшего, и победная улыбка застыла на губах телохранителя. Лицо Илиана оказалось бескровным, с абсолютно белыми губами. Яркие голубые глаза сияли потусторонним блеском, как всегда, когда стонгардский самородок оглядывал местность колдовским взглядом. Телохранитель знал, что так господин Иннар видит магические потоки, слышит чужое поле, обнаруживает жизнь на час пути вокруг. И по жуткому выражению на мёртвом лице Дагборн понял – не обнаружил. Не нашёл то, что искал. Привычной площадки для ящеров не осталось – и крепостная сторожка, и загон оказались завалены обрушившимися крепостными стенами. Садиться пришлось за городом, на западной дороге, и вести ящеров за собой, удерживая за поводья. Городские фонари кристарцы отчего-то не зажгли, зато горели факелы – везде и всюду. Пока Сильнейший и его телохранитель ступали по каменистым дорожкам, увидели оживление у лекарни – люди приносили вещи для раненых и ткань для перевязок – и угрюмые работы в порту, где чинили разбитый причал, убирали беспорядок и отводили остовы сикирийских судов подальше от залива. Рыбацкие лодки справлялись плохо, но никто из магов на помощь не приходил, и люди справлялись сами. - Храм едва не порушили, - глядя на перекошенный купол, хорошо видный с любого уровня портового города, негромко проронил Дагборн. В груди нарастало тяжёлое и яростное. – Когда же они успели? По некоторым признакам бывший легионер и сам понимал – около двух суток назад. Верно, в тот самый вечер, когда Сильнейший был занят ритуалом создания амулета стихий. Оттого и не услышал ни мысленного зова сестры, ни мощной вспышки колдовского поля на севере. А может, архимаг Доминиона постарался, закрыл их в ошском зале-на-воде, отрезал от потоков остального Мира. Теперь уже – только гадать... Горожане успели и устранить разрушения, и частично очистить море. Видимо, тела нелюдей оставили намеренно – убрать последними, оставив страшный трофей рыбам. Дико, по мнению Дагборна. Город понёс не такие уж большие потери, защитники Кристара ведь справились... сотворили невозможное... снова. Тогда почему? Откуда такая ненависть к павшим? И эта тень, пролегшая на лицах мрачных, молчаливых кристарцев, провожавших их короткими взглядами. Никто не задерживался рядом с ними, не радовался победе, не проклинал подлую атаку, не делился подробностями сумасшедшей, неожиданной и беспощадной битвы. А ещё – ярко горели огни на выдающейся далеко в море скале, на которой ещё одиннадцать зим назад благодарные стонгардцы возвели статую в честь своей защитницы, сикирийской колдуньи Велены. Самой Велене статуя, помнится, не слишком нравилась – напоминала о жуткой бойне, которую ей пришлось когда-то устроить, и о временном разрыве, где ей довелось побывать. Статую стараниями Мартина поставили и забыли – новые заботы, новые тревоги, новые угрозы. А сегодня – вспомнили отчего-то. Даже факелы у основания зажгли. Дагборн обернулся к подопечному, чтобы спросить, и застыл. В глазах Сильнейшего, ярких, голубых, но уже без всякого колдовского свечения, дрожали слёзы.