Когда тают льды: Сердце Иннара

«Я не слышу, я не слышу тебя… Велена? Ты нужна мне! Больно… Тёмный, мне больно! Почему я ничего не вижу? Так темно вокруг!.. Я не справился. Думал, что подчиню амулет – и едва не потерял себя. Фалагар сказал, лишь духовник может, не боясь… А я знаю лишь, как управлять амулетом стихий. Я проиграл, слышишь?.. Амулет у него! И я не могу… вернуться обратно, к нему, попытаться снова забрать – не могу! Слабость, такая слабость… Что-то происходит… сила рвётся через горло… не могу удержать… Дагборн… сорвал с меня амулет… когда наши поля уже переплелись – глубоко, жадно… больно!!! Тёмный был уже внутри… Проклятье, Дагборн словно вырвал занозу из пальца вместе с рукой. Поле внутри дрожит, едва сдерживаю… нарушены все потоки… рвусь… рвётся… не выдержу… Мне страшно, сестра… …помнишь, ты жаловалась на то, что Мартин слишком опекает тебя? Что эта забота изматывает? Будто кто-то другой не может умереть в любой миг. Будто это не Великий Дух господствует над душами, призывая их к себе каждую в свой час… Может, зная это, ты и решилась залить собственную колдовскую силу в накопитель? В конце концов, после смерти магия уже ничем не поможет… Ты, как всегда, была права, сестра… Тёмная сила?.. Это не самое страшное, чего можно лишиться. Но ты ведь и так знала, верно?..» С господином Иннаром творилось что-то неладное. Магические разряды, то и дело пробегавшие по обмякшему телу Сильнейшего, не доставляли Дагборну особых неудобств – так, лёгкая щекотка. Верно, будь на его месте кто другой, давно бы свалился к Тёмному с ящера, пронзённый одной из таких ослепительно голубоватых змеек. Но Илиан не зря выбрал телохранителем именно его – всплески тёмной энергии не могли навредить бывшему легионеру. Как там называл его Фалагар Морран? Пустой сосуд? После туманных событий прошлого Дагборн действительно не откликался на магические волны. Однако сегодня – пробирало даже его. И раненое запястье, как назло, немело всё больше. - Господин Иннар, - Дагборн поудобнее перехватил сползавшего мага, скривился от боли, наматывая цепь на окровавленную руку. – Мы сейчас привал сделаем, не возражаете? Не могу больше… Огневик сделал полукруг, усаживаясь на первое же горное плато. Здесь только начавшаяся гряда ещё тонула в ядовито-зелёной траве восточного Доминиона, свежей и сочной, под которой телохранитель так и не смог разглядеть опасно притаившихся тект. Но они здесь, вероятно, были: тут и там трава вспыхивала разными цветами, когда луч солнца попадал на острые стебли. - Сейчас, только рану перемотаю, Снежка проверю, и погоним дальше, - пообещал Дагборн, укладывая Илиана на разложенный плащ. Господин Иннар уже пришёл в себя, по крайней мере, широко распахнул и тотчас вновь сомкнул веки. Невнятно вскрикнул, вскинул руки в защитном жесте, и из скрещенных ладоней в небо вырвался гудящий столп синей энергии. Илиан надорвано закричал и тут же бессильно уронил руки на траву, вновь затихнув. Сквозь одежду прорывались ослепительные разряды, пробегали от головы к ногам и обратно, скапливались на груди – там, где висел амулет Тёмного. - Вот же дрянь, - взглянув на небо, где всё ещё развеивался всплеск синей энергии Сильнешего, проронил телохранитель. Эдаким сигнальным огнём они привлекли к себе внимание всего Доминиона, не иначе. И если маги в столице всё ещё разгребали хаос, воцарившийся после небесного дождя из огня и камня, то ближайшие гарнизоны вполне могли и выслать воинов по их души. Прихрамывая, Дагборн поспешил к утробно подвывавшему Снежку, достал из походной сумки ткань да мази, наспех обработал рану на руке, проверил ноющий бок. Под кольчугой расплывалось тёмное пятно – так, словно и впрямь вонзился в него арбалетный болт. И не будь на нём защиты, порвал бы кожу в клочья… Проклятая диадема альдов, отражающая любой урон, наносимый противником! Проклятые колдовские штучки, которые сработали даже с ним… - Сейчас, сейчас, родной… - уговаривал он рычащего ящера, выдергивая одну стрелу за другой. Во второй раз Снежок не выдержал: взревев от боли, взмахнул хвостом, отмахиваясь от хозяина, так, что Дагборн едва уклонился на излёте, успев всё же плеснуть на рану заживляющим бальзамом. - Дурак! – выругался телохранитель, поднимаясь с колен. – Я же помочь тебе пытаюсь! Стиснул зубы и терпи, если мужчина! - Не могу больше… - хрипло выдохнул вдруг Сильнейший, порывисто обхватив себя за рёбра. – Не… удержу… Дагборн метнулся обратно к Илиану, доставая из лекарской сумки флакон с храмовой водой. Влил в запекшиеся губы несколько капель, подставил под жадные губы. Сильнейший застонал, надорвано и сипло, и из носа его стекла искрящаяся голубыми искрами кровь. - До… мой, - выдохнул Илиан, не открывая глаз. – Даг… борн... - Уже летим, - пообещал телохранитель, бегом возвращаясь к Снежку. Ящер позволил ему проверить подпёкшиеся раны, но тотчас обиженно повернулся к нему хвостом, на что Дагборн только отмахнулся: - Куксишься, как девица! Жить будешь… Огневик тоже не сдерживал недовольства, уразумев, что ему придётся вновь тащить на себе двух тяжёлых всадников. - Погнали! – бесчувственно велел Дагборн, дёрнув цепями-поводьями. Господин Иннар бессильно откинулся к нему на плечо и затих, и лишь пробегавшие по всему телу разряды, то и дело скапливавшиеся на груди, доказывали: Сильнейший ещё жив. Телохранитель безжалостно погонял уставших ящеров, набрав высоту – так, чтобы не увидели и достали с земли. Правая рука давно отнялась, левое плечо, на котором Дагборн удерживал подопечного, - тоже, но телохранителя заботило лишь одно: стремительно слабевший Илиан Иннар, кожа которого то синела до темноты, то вновь обретала мраморную бледность. Сильнейший уже не стонал – хрипел едва слышно, так, что Дагборн даже сомневался в том, что слышит его голос наяву, а не в голове, как раньше. Кажется, Илиан пытался его позвать, но из приоткрытого рта вырывались лишь невнятные звуки, слабые и отрывистые, а ближе к границе – затихли и они. …В северную крепость их пустили неохотно: даже признав знакомых ящеров и отчаянно махавшего Дагборна, дозорные сделали не один круг вокруг закоченевшего в небе телохранителя, который не чувствовал уже ни рук, ни ног. И самое страшное – уже долгое время не слышал даже прерывистых хрипов господина Иннара. - Нужна помощь! – невнятно от усталости позвал Дагборн, как только Огневик тяжело ударился о внутренний двор крепости. Илиана принимали на руки подбежавшие воины - бережно, почти трепетно. Стонгардского Сильнейшего признали: частый гость в крепости и брат капитана Никанора и его правой руки Назара, Илиан обрёл тут уважение гораздо раньше, чем в прочей части Объединенной Империи. – Кто из магов на месте? - Лекаря! – гаркнул один из воинов ближайшему сослуживцу. - Он не ранен, - тяжело спрыгивая с загнанного, хрипящего Огневика, нетерпеливо перебил Дагборн. – Кто из магов в крепости? - Никого, - тут же отбрил суровый воин. – Все из ходячих отправлены на ло-хельмский перевал, вместе с частью нашего гарнизона. У нас только раненый свежак прямиком из гильдии, да ещё обещал Стефан прилететь, хотя со сломанной ногой да, сказывают, с обожженными руками – толку с него? - А Никанор? – снова попытал удачи Дагборн. Уж советник примипила придумает, как помочь брату… потому что у него идеи закончились. - Так капитан Никанор и повёл гарнизон на перевал, - сочувственно пояснил дозорный, тоже спешившийся с ящера. – Там альды зашевелились… - А примипил? – не выдержал телохранитель, едва не сорвавшись на крик. – Почему он не повёл?! - Ранен, - тотчас откликнулся воин, пока вокруг бесчувственного Илиана собиралась толпа. Светящееся голубым тело Сильнейшего вызывало и страх, и сочувствие. – Остался с защитниками крепости. Отвести к нему? - Да на кой… - Дагборн неосознанно прижал занемевшую правую руку к груди, закусил губу. Вскинул голову в последней надежде, - а Назар? Он не в крепости? - С чего бы? Крылатые отряды иммуна Сибранда уже там, на границе, у перевала, - просветил дозорный, поглаживая своего ящера по шее. – А Назара в Ло-Хельме я в прошлый раз и вовсе не видел: пропал куда-то. - Тёмный с вами! – ругнулся телохранитель, тревожно поглядывая на Илиана. – В Кристар! Нужны ящеры, наши выдохлись. Помогите, Духом прошу… если не успеем, господин Иннар… - Думаешь, Мартин поможет? – проницательно догадался всё тот же осведомленный дозорный. – Он же после гибели Велены немного того… Илиан закричал. Страшно, без предупреждения, не раскрывая глаз и выгибаясь дугой: так, словно господина Иннара в этот самый миг пытали все духи бездны. Из груди Сильнейшего вырвался слепящий голубой луч, ударил в пасмурное утреннее небо и полыхнул круговой вспышкой на земле, оставив после себя лишь злое гудение в воздухе. Дагборн даже не пригнулся, но окруживших их воинов снесло в стороны, раскидав по разным концам внутреннего двора, словно кукол. Стонгардский самородок захлебнулся криком, застонал и рухнул обратно на пол, распластавшись по каменным плитам. - Господин Иннар, - с трудом припав на колено у тела подопечного, позвал Дагборн. – Мы уже в северной крепости… сейчас дальше полетим… держитесь… - Ящера моего возьми! – прохрипел с другого конца внутреннего двора дозорный, с гримасами поднимаясь на ноги. – Я ваших потом пригоню, как продышатся! Бери, говорю, и неси его прочь отсюда! Тёмный знает, что с ним, а он нам так всю крепость расшатает! Снесёт к бездне! Дагборн огляделся и невольно признал правоту дозорного: кое-где на стенах красовались свежие выбоины, там, куда ударила взрывная колдовская волна, а воины, до того с интересом прислушивавшиеся к беседе, предусмотрительно спрятались за каменными колоннами. - Дагборн… - вдруг слабо позвал Илиан, и телохранитель едва удержался от облегченного вскрика: живой! – Даг… Господин Иннар не договорил: снова зарычал, не то от боли, не то от бессильной ярости, и в груди его зародился ещё один слепящий голубой сгусток. Закричали воины, падая на землю, натужно пыхнул Огневик, косясь на хозяина, отпрыгнул в сторону осторожный Снежок, припадая на здоровые лапы. В этот раз повезло: сорвавшийся вверх гудящий шар лопнул в воздухе над башнями крепости, обдав находившихся внизу горящими, как раскалённая лава, голубыми искрами. Дагборн мельком отметил, как плавится камень под одной из таких вязких капель, и медлить не стал. - Свистай ящера своего! – гаркнул телохранитель, подхватывая Илиана на руки. Ни боли в простреленной руке, ни ушибленного бока, ни отнявшейся хромой ноги бывший легионер в этот миг уже не чувствовал. – Бегом, пока… Дважды упрашивать не пришлось: дозорный мигом перекинул ему поводья, помог взобраться в седло, с опаской косясь на стонавшего мага. - Это пройдёт? – поинтересовался он, неопределённо кивая на стонгардского Сильнейшего. – Там, у перевала… капитан Никанор говорил, вся надежда на то, что младший брат, сиречь господин Иннар, что-то придумает… много их… Дагборн даже ответом шустрого дозорного не удостоил. Из сикирийцев, судя по смуглой коже, непонятно за какие грехи переброшенный на север. Тряхнув поводьями, он обернулся лишь мельком – посмотреть на обиженно взревевшего Снежка, рванувшегося следом. Поводья верного ящера вовремя перехватил тот же дозорный; Огневика удержали подбежавшие воины, поманили к кормушкам. Крылатые звери не давались и кричали вслед, словно две нахохлившиеся, жуткие птицы. У Дагборна на миг даже в груди кольнуло. - Ничего, сейчас вас вылечим, и снова пересядем на своих зверей, верно? – обратился телохранитель к тихо застонавшему Илиану. – Мартин поможет… поможет… Уговоры помогали слабо: не верил даже сам. Но всё равно говорил, говорил, шептал на ухо уже совсем холодному подопечному, чтобы не дать ему сорваться вновь, отвлечь от жуткой внутренней борьбы с собственной силой, не дать затихнуть совсем… не видеть призрачной тени Илиана Иннара, то и дело отделявшейся от безвольного тела… вновь услышать его голос – не в голове, а наяву, ушами… - Кристар, - облегчённо выдохнул Дагборн пару часов спустя, сглатывая пересохшим горлом. – Добрались, господин Иннар! В ответ по телу Сильнейшего пробежала жестокая судорога, отдавшаяся неприятным покалыванием в теле Дагборна. Слепящая колдовская молния пронзила тело стонгардского мага, и он скрючился в седле, вновь затихая. На этот раз удалось, покружив, сесть у полуразрушенной крепости. Завалы кое-как разобрали, так что Дагборн даже привязал недовольного ящера у разрушенного загона, прежде чем вновь подобрать с земли белого, как снег, Илиана. Спуск от крепостных завалов к кристарскому храму с безвольным магом на руках оказался тем ещё испытанием; пару раз Дагборн едва не полетел кубарем по каменным ступеням – но сумел в конце концов дойти к дому отца Кристофера без новых ушибов. - Дагборн, - без удивления признал телохранителя духовник, распахнув дверь. – Никак, вернулись? - Н-не уверен, - хрипло буркнул телохранитель, не останавливаясь. – Тут… вот… Больше вопросов старый исповедник не задавал: торопливо закрыл за собой дверь, поспешил следом за прибывшими. День оказался на редкость солнечным и пригожим: тряхнув головой, чтобы убрать волосы с лица, Дагборн мельком отметил и яркую весеннюю зелень в кадках у домов, и легко одетых горожан, провожавших их странную процессию пристальными взглядами. Илиана Иннара знали и любили – надежда Стонгарда, ответ альдским и бруттским магам, которых он превзошёл многократно. Его называли «наш Илиан», им гордились, как собственным сыном, про него сказывали детям. Символ бесспорного превосходства Стонгарда – земли, которая, по общему убеждению, не могла родить ни одного достойного мага… К харчевне подтянулся хвост из нескольких горожан, пока они подошли к дверям. - Разойдись, - хрипло велел Дагборн. – Подите… прочь… Сил на то, чтобы объяснять, уже не хватало. А ведь кто знает, когда господин Иннар не сдержится вновь и отпустит тёмную энергию, позволив ей смести всё на своём пути. Безразличное, отстранённое лицо Мартина враз посуровело, когда он увидел Дагборна с его ношей. Немногочисленные посетители харчевни даже приподнялись, когда телохранитель на уже негнущихся ногах последовал за хозяином по деревянной лестнице наверх, в комнаты. - Сюда, - спокойно проронил кристарский маг, отворяя дверь их с Веленой бывшей спальни. В прошлый раз здесь стоял гроб; Дагборн непроизвольно напрягся. – На шкуры. Дагборн осторожно опустил бесчувственного Сильнейшего на широкое ложе, выдохнул и пошатнулся, медленно опускаясь на деревянную лавку у стены. Отец Кристофер протиснулся в проем, оттеснив Мартина, подступил к тяжело хрипящему Илиану, тревожно заглядывая в бледное, покрытое липкой испариной лицо. - Рассказывай, - сделав знак заглянувшему в комнату сыну, велел Мартин. Рассказать Дагборн не успел: Илиан вскрикнул, вскидывая руки в защитном жесте, и комнату ослепило голубое сияние. Телохранитель даже на ноги вскочить не успел, с ужасом ожидая повторения того же, что в крепости. И если под открытым небом у присутствующих ещё была возможность увернуться, то тут, в четырёх стенах… - Он нас убьёт, - так же спокойно проронил Мартин, вскинув ладони до того, как голубое сияние бы разрослось, поглотило тело Сильнейшего. Яркое свечение коснулось рук кристарского мага – и нехотя, тяжело, словно под давлением, впиталось обратно, в странно зыбкое тело Илиана Иннара. – В этот раз всплеск слабый, я удержал, - поделился маг-харчевник, не сводя глаз с Илиана. Лоб Сильнейшего покрыла испарина; глаза под сомкнутыми веками вращались, словно отслеживая безумный полёт вражеских стрел. Илиан слабо шевельнул губами, но до них не донеслось ни звука. – Я так понимаю, это уже не в первый раз? Дагборн помотал головой, принял из рук подоспевшего Райко кувшин с водой, осушил его залпом. Заговорил рвано, хрипло, бессвязно. Мартин и отец Кристофер слушали, не перебивая. Исповедник то и дело проводил сухой ладонью по лбу Илиана, шептал беззвучно, время от времени вскидывая глаза на телохранителя, путано рассказывавшего о безумных сутках, проведенных в пути и сражениях. В комнаты снова сунулся Райко, цепко оглядел присутствующих, метнулся прочь. Обратно вернулся уже с миской и кувшином, поставил у изголовья. Отец Кристофер лишь благодарно кивнул, жестом отпуская отрока прочь; сам промокнул тряпицу, вытирая липкое, потное лицо стонгардского Сильнейшего. - Надеть амулет Тёмного, - покачал головой Мартин, когда телохранитель умолк. Глянул на расслабленного Илиана, дышавшего теперь мерно и спокойно. Голубые разряды всё ещё пробегали по безвольному телу, но уже не скапливались на груди, не грозили колдовским взрывом, способным стереть в пыль целый город. – Господин Иннар обезумел. - Фалагар же пользовался, - возразил Дагборн: за подопечного стало обидно. - Фалагар – бывший духовник, - подал голос отец Кристофер. – Он знает, как защититься от вторжения врага в плоть и кровь, как не дать ему возобладать над телом. А Илиан… - Чужая энергия переплелась с его собственной, и ты вырвал с корнем одно, порвав другое, - трудно подбирая слова, пояснил Мартин. – У него в колдовском поле – вот такая брешь, - кристарский маг развёл руками, показывая, какая именно. – Всё нутро вывернуто наизнанку. Порваны струны жизненной энергии. Как бы объяснить? Одним словом, дорогой Дагборн, господин Иннар сейчас лихорадочно пытается и залатать брешь в колдовских потоках, и связать нити жизни, и не дать тёмной энергии выплеснуться наружу, пока он занят схваткой за собственную жизнь. - Господин Иннар силён. У него получится, - голос дрогнул. - Удержать такую силу? – спокойно уточнил Мартин. – Он и в добром здравии не всегда мог. Или, скажешь, не прорывалось? Или не выплёскивал он излишки энергии в небо? Или не его ты отпаивал по вечерам целебным отваром, чтобы он встал на ноги к утру после эдаких всплесков? - Я такое уже видел, - тяжело вздохнул отец Кристофер, не отрывая ладони от лба стонгардского мага. – Но в Деметре Иннаре не осталось тогда ни капли колдовской силы, и её телесное нездоровье не угрожало миру. А малыш Илиан… - Я не удержу, - посерьёзнел Мартин. – У меня всего лишь пятый круг. Если Илиан хоть немного ослабит внутреннюю хватку… если отпустит… И плеснёт мощью седьмого… или, зная господина Иннара, двенадцатого круга – землю выжжет на день пути отсюда. Не пешего пути. Дагборн выдохнул, запуская пальцы в спутанные волосы. В висках громко стучала кровь. - Не твоя вина, Дагборн, - вдруг подал голос отец Кристофер, на миг отрываясь от важного занятия – гладить Илиана по голове, словно маленького, захворавшего ребёнка. – Ты всё сделал правильно – иначе мы бы его вовсе потеряли. Если бы амулет остался с ним – Илиана уже не было бы. А на стороне альдов оказался бы воплотившийся в нём Тёмный. Это, поверь мне, дитя, страшнее, чем целая армия отрекшихся от Духа предателей вроде Фалагара. - Что теперь делать? – глухо спросил телохранитель. Илиан застонал сквозь сцепленные зубы, мучительно и долго, приоткрыл мутные от боли, неестественно яркие голубые глаза. Скользнул взглядом по отцу Кристоферу, словно не признавая, с трудом повернул голову, слабо вскрикнув от простого движения. - Ты сможешь? – быстро спросил Мартин, как только блуждающий, безумный взгляд остановился на нём. – Удержишь?.. По лицу Илиана, одна за другой, покатились яркие голубые змейки, стекая из широко распахнутых глаз. Сильнейший закричал, надрывно и жутко, рванувшись прочь с ложа. Дагборн тотчас припал на колено, хватая подопечного за руку. С другой стороны, не обращая внимания на вмиг покрывшиеся волдырями ладони, в Илиана вцепился отец Кристофер. - Держи! – страшно крикнул Мартин, вскакивая на ноги. – Держи, чтоб тебя!.. На лице кристарского мага не осталось и тени безмятежности – и спустя миг Дагборн понял, почему. Деревянный пол под ногами дрогнул; харчевня, основанием, как и все кристарские дома, вмурованная в скалу, пошатнулась; с улицы донеслись тревожные крики. - Илиан! – позвал отец Кристофер, обеими уже почерневшими ладонями обтирая мокрый от пота и ярко-голубых змеек лоб стонгардского самородка. – Илиан, дитя, держи свою силу! Ты погубишь целый город! - Твою ж… - прорычал Мартин, темнея лицом от прилившей крови. – Он снесёт к Тёмному куда больше! Илиан закричал снова, и кристарского мага швырнуло к стене. Мартин чудом успел выставить обе руки, накрыться щитом от шквала колдовской энергии превосходящего круга. Не очень-то и помогло: прозрачный щит лопнул, как скорлупа, а маг-харчевник сдавлено прошипел от опалившего лицо и бороду раскалённого воздуха. - Не удержит, - быстро сообразил кристарский маг, сделав первый судорожный вдох. – И сам помрёт от боли. И подскочил к ложу, хватая Сильнейшего за плечи. От ладоней Мартина тотчас пошёл дым, но он отчаянно держал мучительно распахнувшего глаза Илиана. Стонгардский самородок замычал, замотал головой, стряхивая ладони отца Кристофера, вскинул сияющие руки, чтобы оттолкнуть и Мартина тоже. - Заливать надо, Сильнейший, - даже встряхнул безвольного Илиана маг-харчевник. – Слышишь? Заливай в накопитель! Иначе растеряешь всё! Сила льётся из тебя, хлещет, как кровь из порванного сосуда! Вытечешь весь, господин Иннар! Заливай, что осталось! Ты же… проклятье, ты и сам больше не выдержишь! Маг, из которого вырвали силу… надорвали все колдовские и жизненные поля… вспомни госпожу Иннару! Не выдержишь же! Вытечешь… вместе с жизнью – вытечешь! - Уйди… - жутко прохрипел Илиан. – У… держу… Пол вновь тряхнуло – вместе с домом, очевидно. А тот – вместе со скалой, в которой был вырублен почти весь верхний Кристар. - Не удержишь! – не сдерживаясь, гаркнул Мартин. – Сливай! Лей… Тёмный, да лей прямо в альдскую диадему! Ни один мой накопитель тебя не вместит! Если бы ещё седьмой круг… Но не двенадцатый, Сильнейший! Заливай, говорю!!! - НЕТ!!! Мартина швырнуло обратно к стене. Охнувшего отца Кристофера – в угол. Дагборн ощутил, как проходит сквозь него жуткое и неприятное, ударяется в стену за спиной. За окном с ужасающим грохотом рухнула глыба; раздались пронзительные крики. Как она откололась от всегда гладкой скалы, телохранитель уже не задумывался. - НЕ ТРОНЬ! НЕ ОТДАМ… Лицо Илиана стремительно потемнело, налилось чернильной синевой, из горла вырвался утробный, выворачивающий рык, и по комнате хлестнуло ещё одной удушающей волной. Про удушение Дагборн понял, когда и духовник, и кристарский маг одинаковым движением схватились за горло, рухнув на пол. - Господин Иннар! – воззвал к подопечному телохранитель, хватая его за сверкающую, слепящую руку. – Остановитесь, тут врагов нет! Помочь хотим… Вам же жить надо! Прошу вас, - Дагборн даже не поморщился, когда Илиан больно сжал его пальцы и закричал снова, корчась от боли. – Вы же так угаснете вместе с силой… Я с вами до конца, господин Иннар, - уже негромко продолжил телохранитель, придвигаясь к ожесточенно мотавшему головой Сильнейшему. – Заливайте магию в проклятую диадему и бейте врага уже с ней. А я – я помогу. Ведь можно же найти другой способ, верно? Я знаю, вы придумаете… Да вот и дед ваш, Тёмный его побери, жил как-то без магии? Даже нелюдей подчинил… по времени путешествовал… Столько всего провернул, пока ему двуручник проклятый не подсунули! Прошу вас, господин Иннар… Сильнейший медленно приоткрыл слезящиеся глаза – слепящие, жуткие, потусторонние – и из них полились слепящие дорожки ярко-голубых колдовских змеек. Прочертили дорожки на щеках, теряясь за отворотом плаща. - Я с вами, - повторил Дагборн. – Вы же умный. Придумаете что-то… - Дед?.. Фалагар… Морран… - Да, Морран, да сожрёт Тёмный его душу, - кивнул телохранитель. – Посмотрите, чего он без магии вытворяет… с одним только двуручником… Илиан смотрел на него так пронзительно, что Дагборн уже засомневался – слышит ли? Или видит кого другого на его месте? Кого другого рядом не наблюдалось – и кристарский маг, и духовник всё ещё силились оторваться от пола. - Я держу вас, - заверил телохранитель, когда цепкие пальцы мага больно впились в кожу. – Я здесь. Илиан закричал, надрывно, болезненно – уже своим, человеческим голосом. Рванулся вперёд и вверх, рухнул обратно на шкуры, придерживаемый руками Дагборна. Слепящая синева, скопившаяся уже за пределами тела Сильнейшего, заискрилась мириадами колдовских нитей, потянулась к диадеме на лбу Илиана Иннара. Древний альдский венец полыхнул, жадно принимая первый глоток колдовской мощи Сильнейшего… В тот же миг Мартин подскочил с пола, вскидывая ладони. Жуткая сила стонгардского самородка заструилась, потекла быстрее – схлынула со стен, скопилась в обмякшем теле, оставила кончики пальцев, перетекая с нижней части тела в верхнюю, с груди через шею – к диадеме. Илиан задёргался, схватился рукой за горло, замычал – и выдохнул, когда последним толчком колдовская мощь стекла в сверкающую диадему. Древний артефакт хищно блеснул в последний раз и погас, а Илиан Иннар затих на постели, разметавшись среди измятых шкур. Лицо его, бледное, изможденное, оказалось мокрым от слёз, а из носа стекала тонкая струйка уже обыкновенной красной крови. Мартин грузно опустился прямо на пол, опираясь на дрожащие руки. В углу, охнув, сел отец Кристофер, растирая ушибленную поясницу. Не сменил ни позы, ни поста только Дагборн. Телохранитель всё сжимал уже слабую, безвольную руку Сильнейшего, и повторял, как бесполезное заклинание: - Здесь я, господин Иннар… не оставлю… Духом клянусь – не оставлю… ...Внутрь боязливо заглянул любопытный Райко.