Его желание

      Спал Инк беспокойно. Ему не давали покоя вопросы, странный сон со стоявшим у его кровати Эррором и Эррор в общем. Его поведение в последние недели: резкое нападение на миры, столь же неожиданное явление в гости, побег после сброшенного напряжения.       Все было как-то не так.       Наутро хранитель альтернатив поспешил в МафиюТеил, узнать, зачем в нее наведывался Найтмер. Итогом стало желание уподобиться Эррору и стереть агрессивно настроенный мир, желающий надеть на уставшего хранителя бетонные сапоги. Лишь полтюбика желтой краски не дали взяться за растворитель. Правда, после такой ударной дозы радости не стоило посещать ХелпТейл. Изуродованные монстры не привыкли, когда на них бросаются с обнимками и убегают в закат, распевая рождественские песни.       Инк и сам понимал, насколько неадекватно его поведение. Поэтому следующий день провел дома, медитируя с кистью над холстом. Но и в ту ночь он плохо спал. Мысли совсем замучили его.       На третью ночь, полную тяжелых дум вместо здорового сна, Инк не выдержал и позвонил Дриму:       — Поговори со мной, — это все, что он сказал, а друг уже открывал портал в его мир.       Прибежал он, надо сказать, несколько не в форме. Диадемы нет, рубашка задом наперед одета, плащ на боку, штаны чужие монохромные. Смотрел Дрим волком. Жестом показал: «Какой пустоты тебе надо?» В ответ получил жест «На кухне расскажу».       Пока художник разливал чай и доставал зефир, Дрим смотрел на мебель. Задумчивый взгляд хранителя снов был направлен на царапины на полу от ножек стола и на царапины от костей на самом столе.       Был бы человеком, вздернул бы бровь и одарил взглядом «Активную жизнь ведете, друг мой». Но так как у скелетов не было бровей, он лишь покачал головой и сел за опошленную кухонную мебель.       — Так что у тебя случилось? — начал он первым.       — Ничего особенного. Все в порядке.       — Меня можешь не обманывать. Я чувствую, как у тебя все НЕ в порядке.       Инк вздохнул и убрал с лица наигранную улыбку.       — Знаешь, как говорят: жизнь складывается из мелочей.       — Знаю, что говорят: мелочь может испортить всю жизнь.       — Ну, да. Так вот, — Инк сам не знал, как начать. С Дримом он мог говорить о чем угодно, поплакаться ему и найти утешения, покаяться и получить прощение, признаться в ошибках и огрести. Но иногда художнику не удавалось облечь мысли в слова. — Меня беспокоит много мелочей. Даже спать трудно.       — Опять тайны и секреты разрушителя?       — Да. Хотя к этой завесе я уже попривык. Хотел поговорить о другом. О самом Эрроре, не касаясь его тайн.       Дрим отпил чай и приготовился выслушивать спутанные признания бездушного существа. Рассказ вышел кратким и кончился так:       — Он просто пришел. Заявил, что хочет трахаться и трахнул меня. А затем отказался провести ночь в моем доме, ушел. Взял и ушел!       — Но разве не этого ты хотел? Секс без обязательств? — не понял причин возмущения хранитель снов.       — Этого, но… — зрачки Инка суматошно меняли формы и никак не могли определиться, — мне начинает казаться, что просто секса мало.       Дрим подавился чаем.       — Подожди, кхе, опиши, когда и что ты почувствовал и с чего ты так решил.       Хранитель альтернативных вселенных прикинул время появления первых ростков чувств и пожал плечами:       — Когда Эррор жил со мной, та неделя. Мне было удивительно тепло. Не обижайся, Дрим, но даже с тобой я не ощущал такого… взаимопонимания, что ли. Не знаю, как правильно назвать. Когда он ушел, мне было плохо, но не так, чтобы очень. А вот когда он вернулся… — художник замолчал, подбирая слова. — Это было, как удар молнии. Неожиданно и громко. Во мне всколыхнулось множество противоречивых эмоций. Естественно, они были слабы, но я хочу испытать их еще раз!       Дрим побарабанил пальцами по столу, потрогал царапины и нахмурился:       — Ты уверен, что хочешь, чтобы я расхлебал эту кашу для тебя? — спросил он. Делать больно другу хранитель снов не хотел. Но ради его же душевного покоя и безопасности это стоило сделать как можно быстрее.       — Да, иначе бы я не позвал тебя.       — Но я могу просто покивать тебе и порадоваться за тебя, а не окунать в прорубь реальности.       Инк грустно улыбнулся и покачал головой. Жить фантазиями не его привилегия.       — Ну, раз ты так хочешь, — сказал Дрим и спросил: — Ты помнишь, почему мы расстались?       — Напомни.       — Я хотел большего. Хотел не просто любить, хотел быть любимым. А ты не мог мне этого дать.       — Прости за то…       — Не смей извиняться! — чуть повысил голос хранитель снов. — Ты не виноват в том, что не можешь чувствовать. Но хочешь.       — И великолепно понимаю, насколько это нереально! Вспомни хотя бы Флауи, он свихнулся от своих неисполнимых желаний! Он хотел чувствовать, но не смог.       — Да. Поэтому мы сидим и разбираемся с тем, что ты ощутил. Вернее, ты же понимаешь, что те противоречивые эмоции не твои.       Инк посмотрел на друга, будто впервые увидел. Он помотал головой, желая отринуть саму идею друга:       — Нет. Это невозможно.       — Но он же тоже монстр. И помимо физических потребностей имеет душевные. Он может захотеть... — произнести следующие слова было сложно для Дрима. — Любить тебя.       — Нет, не хочет, не может. Он от меня, как от огня бегает. Это не его эмоции!       — Инк, — Дрим смотрел с жалостью, — я понимаю, как ты жаждешь верить, что чувства твои, но мы оба знаем: это невозможно. Инк, не обманывай себя и посмотри правде в глаза. Ты не можешь ничего чувствовать без красок или… не работая зеркалом для чужих эмоций. Мы оба знаем, как ты выглядишь без краски и в одиночестве. И оба знаем, что все, что ты испытываешь якобы сам – фальшивка.       — Дрим, умоляю, прекрати, — по лицу Инка потекли слезы. — Мне больно!       — Это мне больно! За тебя! Из-за тебя! — Дрим не сдерживал слез. — И мне страшно, когда ты пытаешься обманывать себя. А потом пьешь голубую краску и страдаешь! Я просто хочу, чтобы ты… чтобы то, что было раньше, не повторилось вновь. Поэтому не обманывай себя. Не надо! — Он прикрыл глазницы ладонями и сквозь пальцы просочились капли. — Я могу подарить тебе чудесные сны. Они будут полны смеха и радости. В них ты будешь все это чувствовать. Даже любовь. Но ты проснешься, Инк. И вновь ощутишь тяжелую ношу разочарования.       Да, Инк понимал. Все встало на свои места. Даже его несдержанность в МафиаТеиле. Даже в битве с Фрешем он проявил «нотку чувств» Эррора.       Они оба долго молчали. Вытирали друг другу слезы и пили травяной чай. Лишь спустя час смогли продолжить разговор.       Инк спросил:        — Тогда выходит, Эррор хочет любить меня? Не просто заниматься со мной сексом, а быть вместе? Но тогда почему он бегает от меня, не предпринимает попыток стать ближе?       — Не могу ответить, — Дрим откинулся на спинку стула и задумался. — Я его слишком плохо знаю. Для меня он все тот же маньяк, убийца и чудовище. И верить в то, что такой монстр мог полюбить, тяжело.       — Но это возможно?       — Да, раз ты отзеркалил его эмоции и среди них нашел любовь, то да. Поздравляю, — Дрим вяло хлопнул в ладоши три раза.       — Не смешно, Дрим. Помимо любви в нем дикий коктейль: усталость, злость, благодарность, восторг, досада, азарт, боль, упорство. А еще в нем очень много вины и заботы. Но поверх всего этого Эррор испытывает надежду.       — На что?       — Я не знаю. — Пожал плечами Инк. — Он просто преисполнен ею. Дрим, как думаешь, он может быть связан с теми двумя исчезнувшими мирами?       На кухне повисло напряженное молчание.