Его желание

      Мир слияний – уникальное место. В нем жило и работало около ста пятидесяти существ, о существовании которых знала лишь кучка избранных. Их грубо назвали слияниями или детьми пустоты. Случайности, «рождённые» случайностью. Эти существа не были созданы в этом мире, этот мир был создан для них.       Просто однажды в пустоте Эррора умер Инк. И баланс между светлой частью анти-пустоты и темной был нарушен. Первое слияние не было скелетом, как большинство из тех, что появились после, оно не было в прямом смысле рождено, оно собралось из обрывков магии Инка и Эррора, обрело душу и разум. Это первое существо получило имя ПаперДжем.       Скажем так, встретили его прохладно.       А затем, буквально два года спустя пустота породила еще нескольких слияний, но уже привычного скелетного вида. А затем еще, и еще, и еще…. Словно муравьиная матка, вынужденная всю жизнь рожать, пустота не прекращала удивлять самыми странными сочетаниями. Например, от сочетания себя и Найтмера, разрушитель долго просыпался в холодном поту. А найдя однажды сочетания Блу и Даста, чуть не умер от хохота. Сочетания себя и Инка заставляли черного задумываться о превратностях судьбы.       Как же все это работает?       Вначале Эррор никак не мог понять, что за странные Сансы появляются в его доме и откуда они. И лишь некоторое время спустя он начал понимать, какую ошибку совершил однажды и повторял многие годы. Эррор убивал в своей пустоте и наполнял прахом мертвецов куклы. Но часть праха всегда распылялась…       Пустота заполнялась обрывками чужих кодов и не могла от них избавиться. В отличие от миров, в которых можно что-либо стереть без следа, пустота имела иную природу. В ней ничего не может быть стерто. По крайней мере, без следа. По крайней мере, это правило работало в темной ее части.       И, как выяснилось позже, умирать в пустоте было не обязательно, чтобы в ней родились слияния с тобой. Достаточно было пролить своей крови или, как с Найтмером, потерять одно щупальце. Все это распадалось на код и позже использовалось.       После «рождения» ПаперДжема пустота будто нашла решение проблем с неиспользованными кодами и начала их смешивать, получая в итоге полноценное существо, которое никогда и никто не создавал. Слияния просто появлялись в анти-пустоте и бродили по ней, пока не умирали или не были найдены поисковыми группами. Как минимум раз в месяц находился живой младенец-ребенок-подросток-взрослый, который не понимал, кто он, где он, почему он и кто эти странные ребята, которые улыбаются ему и предлагают за конфетку идти с ними в светлый мир.       Мир, куда приводили новичка, немного напоминал ЛитлТеил из-за возраста его основных жителей. Куча детишек и горсть совершеннолетних. На деле некоторым из этих совершеннолетних едва стукнуло по три года.       Там новичку быстро находили няньку-работу-дом, в зависимости от возраста, развития и потребностей. К новичку присматривались и определяли его будущий род занятий.       Слияния грубо делили на распределителей снов (обычно слияния с Дримом или Найтмером), корректировщиков (по большей части слияния с Эррором), творцов (с Инком), жнецов (с Рипером), боевиков и следопытов. В последних входили сильные и отважные, но не наделенные вышеперечисленными качествами.       По большей части все дети лишь учились, играли и влипали в мелкие неприятности. Но были те, на кого ПаперДжем – хозяин мира – возложил очень важные обязанности.       Сегодня эти важные дети собрались в гостиной главного дома. Их было около сорока, вместе с ними стояли Корица, Виндинг, БластерПапайрус, Джи, Мериск, Фреш, Блускрин, пара Гастеров, Пейнт и Гено.       Последнему приходить было совершенно необязательно. Но геноцидный Санс сам настоял на своем участии.       — Раз вы меня во все это втянули, так не мешайте в вашем болоте бултыхаться.       Вливание Гено в коллектив было на редкость нервным. Во-первых, он еще до встречи со слияниями имел поломанную психику и не был готов к тому, что его похитят и приволокут в незнакомый мир. Думал, наконец умрет. Однако на следующий день очнулся целым и невредимым. Думал, повредился умом. Убедился в этом, познакомившись с Готом, Сорел, Шино и другими похожими на него слияниями. Эта похожесть не смутила. Ужасало то, что спасители были похожи еще и на Рипера.       Знакомый тембр голоса, вид, одежда – все это заставляло Гено прятаться в комнате, как когда-то за колонной на загрузочном экране, и ждать подвоха. Он даже было едва не согласился переехать в соседний дом или просто в шалаш на улице, лишь бы не общаться со «своей семьей». Однако постепенно уверовал в добросердечность окруживших его детей и постепенно начал проникаться к ним симпатией.       В конце концов Гено расслабился настолько, что даже взялся помогать в воспитании новых слияний и присоединился к прочим учителям, дабы даровать свои знания следующему поколению. Жить он остался у спасшего его Гота, больше не чураясь схожести юноши со жнецом, а, напротив, замечая, что руководящее в доме слияние больше похоже на него.       И вот теперь Гено участвовал в разборе полетов. Он, как и все присутствующие, знал, с кем они ведут борьбу.       — Почему ты уверен, что Рипер нашел ЕГО? — обратился к Эррору Пейнт.       Пейнта уважали все слияния и все путешественники, а Эррор откровенно побаивался. Первое время он вообще не мог понять, как нечто, подобное ему, способно существовать и существует.       Он был Папайрусом. Но не обычным. Дело в том, что Пейнт был рожден точно так же, как и Инк, в одном с ним мире. Но если Инк потерял душу, то Пейнт ее никогда не имел. И не имел никакой замены этому важному органу. Он был пугающе пуст. В груди не то что не было души, там даже призраков магии не появлялось. А глаза, с точно такими же «живыми» зрачками, как у хранителя, очень редко меняли форму. Как и череп беспристрастного выражения.       Пейнт не помогал создателям творить миры. Он вообще ничего не творил и никуда не ходил. Ютился в маленьком уголке в закрытой «коробке», в которой существовал, не ведая радостей. Только Папер смог его растормошить и склонить с нейтральной на их сторону.       И не зря. Пейнт оказался создателем ничуть не слабее Инка. И он был тем, кто в прошлом помог поддержать порядок среди слияний, бесчувственно затыкая самых громких и давая оплеухи самым сильным. Учил других и помог сделать из закрытого закутка полноценный мир, в котором слияния сейчас и жили.       Было непонятно одно: почему Пейнт не желал найти и быть с Инком. Брат все-таки. На этот вопрос он никогда не отвечал. Казалось, он даже не признавал родство. Будто ему плевать. Лишь раз он проявил любопытство, когда узнал, что Эррор завел крайне неоднозначные отношения с тем, кого раньше называл врагом. Он спросил:       — Ты хочешь причинить ему боль?       Эррор едва не брякнул «да». Но вовремя понял, что Пейнт имеет в виду вовсе не переломы и прочие прелести битв, а душевное страдание. И промолчал. В любом случае, сейчас этот высокий скелет спрашивал о другом.       Черный скелет ответил:       — Я не уверен. Однако даже если есть малейшая возможность, что он нашел ЕГО, нам придется ускорить план и приготовиться принять гостя с распростёртыми объятиями.       — Но дети не готовы, — попыталась вступиться Ядерная Фриск, по прозвищу Корица. — Многие еще совсем крохи, а другие едва освоили пару магических фокусов.       Это была правда. План был рассчитан на двадцатилетнюю подготовку. Никто не думал, что малолетние жнецы утащат у Рипера «игрушку» и сократят этим время вдвое.       Ах, если бы только был шанс убить или заточить жнеца…. Теперь, даже отдай они ему Гено, не факт, что это остановит приход ЗЛА. Лишь отсрочит.       — Я и не говорю о всех, — спокойно произнес Эррор, осматривая собравшихся, — но то, насколько мы будем готовы, коснется всех. Не забывайте, если мы проиграем, это существо не будет делить врагов на детей и взрослых. Мы все исчезнем! — тут разрушитель посмотрел на Гено и поправил: — Кроме тебя. Ты снова окажешься на загрузочном экране в лапах Рипера.       От подобной угрозы Гено вздрогнул и сжал алый шарф, как спасательный круг от дурных мыслей. Эррор не угрожал, он просто ставил перед фактом их плачевного будущего, если они откажутся или будут не способны бороться.       — Но дети! — вновь попыталась возразить Корица.       — Да, я в курсе, что у нас новое пополнение и младенцев в бой никто не потащит, — отмахнулся от нее разрушитель. — Поэтому мы немного поменяем план. Помимо всего ранее оговоренного я хочу, чтобы вы подготовили один из миров к экстренной эвакуации. Именно в него вы снесете детей, и именно с ним вы отправитесь в бесконечный путь, если наш план провалится.       От мыслей о возможном поражении все разом замолчали. Даже вечно припирающиеся друг с другом Гот и Палет подверглись давлению момента. Даже всегда улыбающийся Блиид нахмурился. А вечно всех подбадривающая Шино прижалась к Гено, чуть дрожа.       Лишь Фреш сохранил позитивный настрой:       — Бро! Чего ты раньше времени всех хоронишь!       — Потому что я знаю, против кого мы идем!       — Но ты даже битву не начал, а уже всем гробы заказал! Так на бой не настраивают! — Ярко одетый скелет встал на стол. — Я тоже знаю, против кого мы идем! Я видел его! Я был там! Я тоже участвовал в этом дерьме! И я говорю вам, мы способны второй раз прищемить его хвост!!! Ведь главное – мы сохранили наш секрет! Инк не знает о слияниях! А значит, о вас не знает и ОН! Потому будь ОН хоть трижды всесилен, его всесилия на всех нас не хватит! В этот раз против твари не один паразит и глюк, а целая армия!!! Слияния сильнейших из сильнейших! Да он тупо испугается и насрет на ковер, когда нас всех увидит! А значит, мы победим!!!       Слияния, Фриски, Папайрусы, амальгамы… все, кто был в комнате, заголосили, зааплодировали и были готовы сворачивать горы, как буквально, так и в переносном смысле.       Эррор пораженно смотрел на друга. Вот чего он от Фреша не ожидал, так это воодушевляющей речи. А ещё он понял, что идея с психологической атакой (испугать ЕГО так, чтобы он отказался от борьбы) ему нравится.       Может, еще не все потеряно. Может, еще капелька хитрости спасет их.       Когда все успокоились, слово вновь перенял Эррор. В этот раз просто чтобы раздать указания:       — Папер, определи альтернативу, которую вы сможете в кратчайшие сроки подготовить к отправке.       — Ту, над которой мы работаем – АндерСвап, — сразу же отозвался ПаперДжем.       Блускрин аж засветился от радости. Наконец все, кто ему дорог, обретут свободу.       Эррор продолжал:       — Все силы следопытов должны быть пущены на наблюдения за Рипером. Все набросочные миры должны быть подчищены и собраны. И что по ХелпТеилу?       — Работа ведется, — отозвалась Мериск.       — Приложи максимум сил, очень важно сократить количество негатива в мультивселенной. Корица, подумай, может, можно заменить в каких-нибудь геноцидных мирах Фриск. Мне еще с Найтмером разбираться.       Тут в разговор вмешалась троица путешественников, говорил их лидер ГастерФриск:       — У нас есть идея, как помочь вам. Мы сольем два геноцидных мира.       Джи вначале посмотрел на друга в недоумении, затем что-то вспомнил и хлопнул себя по лбу:       — Точно, этот минус на минус однозначно даст плюс. Ну или тупо оба мира и оба психа самоуничтожатся.       Эррор махнул рукой. Пусть делают, оба варианта развития событий его устраивали.       — Что встали? — Эррор оскалился. — Собрание окончено. Брысь!       Все тут же разбежались, остался лишь ПаперДжем, да со второго этажа посматривал прицелом левого зрачка Градиент.       — Эй, — позвало первое слияние «отца». — Ты правда думаешь, что мы не сможем победить? Или просто пугал?       Эррор устало откинулся на диване, потушил зрачки и пожал плечами.       Он верил, что у них есть шанс. Но не знал, все ли предусмотрел, все ли переменные принял во внимание. Если нет, то…       — У нас меньше месяца, Папер. Не говори остальным.       Оба хорошо понимали, что за месяц АндерСвап для эвакуации подготовить они не успеют. В этой войне либо они одержат победу с одного удара, либо умрут.