Его желание

      Темная фигура незамеченной прокралась по знакомым мрачным тропам РиперТеила в готический замок Бога неба – Азгора. Тенью проскользнула по лестнице вверх до зала суда и остановилась в его центре. Там, где возвышалась статуя Бога Магии. У основания величественной скульптуры на мраморном полу рисунок складывался в подобие рунического письма. Нечитаемого и, на первый взгляд, бессмысленного. Должного просто прибавлять месту таинственности.       Но гость зала суда узнал, что не все так просто как с этой статуей Гастера, так и с рунами под ней. Ему пришлось много искать, собирать знания по крохам, по осколкам в чужих мирах, но он, наконец, нашел давно потерянную истину. Когда-то давно был еще один Бог. Некто столь могущественный, кто держал в своих руках все миры мультивселенной. Кто мог вернуть Риперу потерянное. Но по какой-то причине этого Бога забыли, как в других мирах Гастера. С той лишь разницей, что сам Гастер, погибший по неизвестным причинам в начале времен, взялся охранять вход в место, где этого Бога можно было вернуть. При этом призывать неизвестного пришлось с окраин мультивселенной, что принесло много проблем Риперу.       Подготовка к ритуалу призыва не заняла много времени. Больше труда составило уничтожить защищенную коконом магии статую, безмолвного стража страшной тайны.       — Наверное, ты бы не одобрил это, — обратился к статуе скелет. — Но я не могу иначе.       Коса прорвала защитную пелену магии, вскрыла ее контур и, как нож в масло, вошла в статую. Камень треснул. И начал разрушаться, будто старая гипсовая заготовка под действием напора воды: быстро и необратимо.       Рипер, а это был именно он, склонился над рунной вязью. Быстро дополнил незаконченные строки нужными символами, о которых узнал на окраине, и перед ним раскрылся вход. Дыра в пространстве, ведущая во тьму.       Он удивился. Таинственная комната не выглядела необычной или пугающей, или волшебной. Это был просто еще один Зал Суда. Точь-в-точь как тот, который бог смерти покинул секунду назад. Только без статуи. А еще витражные окна пугали белесой пустотой за цветным стеклом. Там, за стенами зала, переливалось светом нечто непомерно огромное и могучее. Как если бы жизнь всей мультивселенной сконцентрировалась в одной точке, и эта точка была бы за стенами судного зала.       Бога смерти передернуло. На мгновение он даже подумал сойти с пути и отказаться от грешных целей. Но не смог.       Гено. Гено принадлежал только ему. Никому более. И ради обладания им Рипер был готов положить к ногам неизвестного Бога весь мир. Главное только, чтобы этот Бог вернул ему любимую игрушку.       Смерть медленно подошел к двери. Если в других мирах эта дверь всегда была распахнута, приглашая желающих войти. То здесь она была заперта. На замки, на цепи, на крюки, забита досками и выглядела как цельнолитая со стеной.       Скелет подошел к ней и услышал, как нечто скребется в дверь. Еле слышно скулит и рычит. Зовет своего верного слугу.       Рипер занес косу и ударил по гладкой поверхности. Трещина. Еще раз. Еще одна трещина. И еще раз! …       Инк проснулся в холодном поту. Он рванул, сам не зная куда, и лишь объятия Эррора не позволили ему сверзнуться с постели и убежать из дома в неизвестные миры.       — Инк, что с тобой?       Хранитель имел совершенно безумный вид. Весь трясся, не мог сфокусировать взгляд и неустанно рвался из кольца рук на волю. А еще шептал, тихо и неразборчиво:       — Он идет! Он здесь! Он…. выпустил его! Это… это… существо…       Речь казалась бессвязной и бессмысленной. Но, разобрав слова, Эррор мгновенно напрягся. Он бросил взгляд на метающийся в белой грудной клетке черный туман и сжал любовника сильнее одной рукой, второй начал гладить его по голове. И лгал:       — Тише, тише. Все хорошо, тебе приснился кошмар. Тебе приснился плохой сон. Никого не выпустили. Здесь только мы. Я и ты. Все хорошо.       С каждым движением черной кисти Инк успокаивался и вскоре перестал вырываться. Заполошно дыша, мелко дрожал, утыкаясь носом в черную грудь.       Эррор гладил его и каждый раз, проводя пальцами по шейным позвонкам, ловил себя на мысли, что если сжать их сильнее, они раскрошатся, как сахарные. Можно свернуть шею, быстро, и едва ли Инк успеет что-то ощутить. А можно заварить ему успокаивающий чай, который успокоит его на две недели. Мог прямо сейчас воплотить составленный заранее план… Но просто продолжал гладить и шептать успокаивающие глупости.       Ждал, пока хранитель успокоится и заснет. Слушал резкие выдохи и вдохи, всхлипы. И думал, что раньше не замечал подобного поведения за Инком. А значит, ЕГО возвращение художнику не приснилось. Да и не снилось ему ничего на тот момент – он почувствовал возврат этой твари в мультивселенную.       Эррор с трудом отодрал от себя все еще дрожащего Инка, закутал в одеяло и продолжил успокаивать любовника, пока тот не заснул. Выждав для уверенности полчаса, разрушитель поспешил спуститься вниз. На ходу набрал номер:       — Папер, боюсь, этот гад решил явиться пораньше. Нет, я его не видел. И доказательств у меня нет. Просто кое-что странное случилось только что. Инку приснился сон и, проснувшись, он неустанно повторял: он вернулся. Да, знаю, звучит, как бред. Но, поверь мне, я знаю, как обычно ведет себя радужный мудак. И знаю, как он себя ведет под красками. Так вот, такого поведения я у него не видел никогда. Но я не уверен на все сто, потому буду на стороже и придержу план с убийством до момента, когда точно буду уверен. И ты будь осторожнее. Жду от наших шпионов вестей.        Разрушитель бросил беспокойный взгляд в сторону второго этажа и откинулся на спинку дивана. Его самого колотило от понимания того, что он обязан сделать. Еще десяток лет назад он не задумываясь убил бы Инка, дай тот ему повод. Так и случилось. Красная краска – безумие – истекающий чернилами труп и отвратительный осадок на душе. Все усугубилось, когда из пролитых чернил родился Папер. Его Эррор тоже убил. Наверное, хорошо, что тот воскрес.       Сейчас черный скелет уже не мог вспомнить причин, по которым он отнес ребенка Саенсу. Действительно ли он желал, чтобы тот нашел способ убить малыша или хотел отгородить ребенка от своего тлетворного влияния? В любом случае чувствовал себя после тех событий Эррор отвратно. Он стал нуждаться в компании, кому сможет излить душу, если наберется храбрости преодолеть безумие. Этим кем-то стал Блу.       Перед глазами затанцевали картины прошлого – то, что произошло с Блу, было хуже смерти. Удивительно, что Блускрин не ненавидел его за это.       Тогда, наблюдая, как несчастного паренька выворачивает кодом наружу, Эррор вспоминал как точно такое же происходило с ним. Вспоминал, как однажды подтвердил всеми известную поговорку: благими намерениями выложена дорога в Ад.       Он смеялся, давясь безумием.       Как же он был слеп. Как глуп.       Блускрин не отходил от него долгие недели, буквально вынимал из петли, перевязывал раны, которые он сам себе наносил, и все просил прийти в себя. Потом пришел Фреш. И устроил «брату» знатную взбучку.       В отличие от Блускрина, паразит делал упор не на «в жизни много радости и все будет хорошо», а на «эта зараза может вернуться и твои знания борьбы с ней могут понадобиться».       Это сработало. Эррор пришёл в себя и стал жить ради будущей встречи с НИМ. С тем, кто однажды вынудил его совершить ужасное. Настолько ужасное, что на фоне старого греха уничтожения альтернатив кажутся детскими шалостями.       В его жизни наступили перемены. Вначале толпы слияний, о которых он взял частичную заботу. Договоры с теми, кого он раньше на дух не переносил. Например, Ядерной Фриск. Разработка планов, благоустройство отдельного мира и тому подобное. А под конец отношения с Инком.       О последнем Эррор жалел.       Если бы только он тогда не бросил ту тупую угрозу – изнасиловать. Если бы Инк не довел ее до любовных встреч. Если бы только Эррор не стал зависим от этих встреч, от желания тепла от бездушного существа…       Черный скелет с силой потер лицо и заскулил не в силах принять верное решение. Он обязан убить, обязан отсрочить возможность ЕГО прихода на как можно больший период, обязан спасти хотя бы горстку детей, появившихся из-за его тупости. Из-за того, что он полубезумный таскал в пустоту жертв и запихивал их прах в куклы. Ведь именно этот прах анти-пустота использовала для ненормальных комбинаций. Из них она создала слияний.       — Еще пару дней. Пару дней, пока он не вошёл в силу. Максимум неделя, — шептал Эррор. — У меня есть пара дней…